Два мажора для Золушки

меня. А вот это уже удар ниже пояса! Я так и не определился до вечера, что я буду делать. Ещё больше я зверел от того, что мысль об отношениях на троих приходилось насильно удалять из своей головы. Этим же вечером Тим скинул мне сообщение с адресом кафе. Тим: «Нашу Золушку уже активно кадрят. Ах да, прости, тебя это никак не касается!»

завещания и семьи, папуля. Adios, muchachos! Я прошёл в свою комнату, чувствуя невероятное облегчение. Теперь можно покинуть стены дома отца окончательно и не плясать под его сумасбродную дудку! Я раскатал большую спортивную сумку, собирая в неё то ценное для меня, что ещё не успел

– Ты очень мокрая, Юлька. И намокла ты от меня. Так что не ври хотя бы самой себе, – попросил я, качнув бёдрами чуть глубже. Я обхватил её за попку и погладил бёдра, приподнимая её ноги. – Обними меня за торс, врушка, – попросил я, наклоняясь к её губам. – Тим, я ещё…

восьмидесяти едва достаёт. В туфлях с небольшим каблуком… – Заклею рот скотчем! – пригрозил мне папаня и на самом деле достал из ящика стола огромный

искать. Бесполезно! Туфелька, как сквозь землю, провалилась. Чёрт. Минус одна пара туфель. У меня их и так не много. Тех, что на выход, и того меньше. Одна пара. Вернее, теперь ни одной!