Richelle Mead

Любовь – это то, чем ты живешь и за что умираешь.

– Ну да, извини. Понимаешь… всякие девичьи дела. Под «девичьими делами» я разумела взлом режимного объекта и хищение засекреченной информации.

Мы все сражаемся в наших собственных битвах так хорошо, как только можем.

- Я должен был знать. Так или иначе я должен был почувствовать это здесь. – Я похлопал мою грудь. – Я должен был знать, что она была рядом.

- Во-первых, положи обе руки обратно на руль. Во-вторых, я могу сделать скидку на то, что ты разносторонний вампир с феноменальными магическим способностями, но даже у тебя нет шестого чувства.

– Не притворяйтесь, Жаклин Тервиллигер! Я знаю, почему вы здесь. Вам что-то нужно. Это единственная причина, по которой ходят в гости в наши дни. Никаких любезностей, никакого чая. Только хочу, хочу, хочу.

Когда он открыл дверь, его лицо сияло, пока он не увидел мое. Его выражение лица стало в равной мере недовольным и грустным.

— О нет. Сейчас начнется, — сказал он.

Я вошла.

— Что сейчас начнется?

— Та часть, в которой ты говоришь мне, что прошлая ночь была ошибкой и мы никогда не должны делать это снова.

— Я сказал правду.

— Адриан!

— Да серьезно. Она спросила, в чем моя самая сильная сторона. Я ответил, что я хорошо лажу с людьми.

— Неплохо,— признала я.

— Потом она спросила, в чем моя самая слабая сторона. И я сказал: «С чего начать?»

— Адриан!

— Перестань произносить мое имя таким тоном. Я сказал правду. Когда я добрался до четвертого пункта, она заявила, что я могу идти.

Ах, дочь моя! Восемнадцать, и уже обвиняешься в убийстве, помогала преступникам. Да у тебя на счету больше смертей, чем у большинства стражей за всю жизнь. – Он помолчал. – Мне есть за что гордиться тобой.