Пальмира Керлис

Меня никто не может обидеть. Я только сам могу обидеться. А зачем мне это? – В смысле? – Такое заявление ввело в ступор. – Никому не дано выбирать чувства и эмоции. – Выбирай свое отношение к тому, что их вызывает

Комната, которую мне выделил трактирщик, стоила своих денег: и сумма небольшая, и комната так себе.

В кустах притаился именно он. Ожившая мягкая игрушка, а точнее – ставшая сосудом для низшего демона. Сорок сантиментов милого ужаса: круглое тельце в вязаном свитерке, четыре когтистые лапки, глиняные рожки и большие тряпичные уши. Довольно симпатично, хоть и слегка пугающе. Стеклянные глаза смотрели осмысленно, с дивным спокойствием, будто демоненка ничуть не волновали чужие вопли.

Все же счастье не в том, чтобы уметь готовить. А в том, чтобы жить с тем, кто умеет есть то, что ты готовишь!

Нет, этот парень для меня слишком милый. Ну, насколько вообще можно быть милым, имея на счету сотни невинно убиенных зайчиков. Мне вот их было жаль, хоть приготовленными я их и уминала без угрызений совести.

сад, словно единственное, что ее интересовало, – это играющие музыканты. – Радость, подожди пока здесь, – ласково бросил ей Герман и подал мне руку. Я вложила свою ладонь в его, он притянул меня к себе, поднимая с кушетки, но тотчас восстановил дистанцию. А вот пальцы мои сжимать продолжил и не

Неужели десяти минут не прошло? Совсем

просить пощады, – предупредил он, –

как правильно, м-да… Деревья в саду закачались, внезапно поднявшийся

так проблемы, не чета моим! Утром ниндзя-принц пытался в новой форме проскочить через гостиную, да я выловила. Успокоила, что юбка с гольфами сидят отлично, никто в жизни не догадается, что перед ним не девушка. Он почему-то не успокоился, еще и помрачнел. Я от всей души предложила помочь с эпиляцией. А чтобы уж