Альпина.Проза

Только теперь, при дневном свете, Ирина Рудольфовна разглядела темные узоры на худой спине девочки. – А это от той штуки, которой ковры выбивают! Папа меня бьет, – беспечно объяснила девочка.

тут уверяют, что все это взялось сначала от  страха пред грозными явлениями природы и что всего этого нет. Ну что, думаю, я всю жизнь верила – умру, и вдруг ничего нет, и только «вырастет лопух на могиле», как прочитала я у одного писателя. Это ужасно! Чем, чем возвратить веру? Впрочем, я верила, лишь когда была маленьким ребенком, механически, ни о чем не думая… Чем же, чем это доказать, я теперь пришла повергнуться пред вами и просить вас об этом. Ведь если я упущу и теперешний случай – то мне

Дж. Литэм «Сады диссидентов»,

русский же лежит у моей груди, в особенной впадине диафрагмы, к ней мужчины прижимают чужое дитя, пока мать отошла в парадное подтянуть чулок: прижимают крепко, держат неловко, но с пониманием.

жмет – скорую вызвать. А он ей говорит: «Нормуль, Кирюха, не надо врачей, не ссы, неси степлер, я щас все пришпилю». Нормально? Она палец порежет, и у нее паническая атака начинается. Сидит и ждет,

Мы оба были богаты, здоровы, молоды и настолько хороши собой, что в  ресторанах, на концертах нас провожали взглядами.

Некоторые источники («На воде» Мопассана) прямо

Нужно хорошо «вязать чулок своей жизни», и – не помышлять об остальном. Остальное – в «Судьбе»: и все равно там мы ничего не сделаем, а свое («чулок») испортим (через отвлечение внимания).

самое надежное средство от чумы – бежать от  нее подальше. А лучшее средство от ненависти – это закопать ее поглубже.

А  между тем это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так  сказать, даже науки, хотя, впрочем, в науке… ну, одним словом, в науке он сделал не так много и, кажется, совсем ничего. Но ведь с людьми науки у нас на  Руси это сплошь да рядом случается.