Алина Углицкая

. Сначала арест, потом отречение и каменный мешок в Мертвой башне, куда никогда не заглядывает солнце. Допросыослепший от дыма, Ульрих даже не сразу понял, что с ним происходит. Кажется, он потерял сознание, а когда очнулся, то с ужасом осознал, что болтается над

Юне стало страшно от ледяной ярости, сквозившей в его словах.

– Откуда?.. Юна укусила себя за щеку: давай, соберись, тряпка! Она неизвестно где, с человеком (или драконом?)

Кем бы ни был владелец особняка, он явно не нуждался в деньгах. Чего только стоил голубой китайский нефрит. Редчайший камень, из которого в старину вытесывали троны для

в спасение. – Вижу, ты прибыл издалека, мэтр Брент, – благодушно заметил сенешаль,

– Могу я посоветовать вам болонские колбаски, мадемуазель? – раздался за моей спиной сдержанный голос Жако. – Нет, – грубо оборвала я. – Колбаски из болонки советовать мне не надо. И вообще, мне не нравится, когда стоят у меня над душой и заглядывают в рот. Вам что, заняться больше нечем? – Простите, мадемуазель, для меня честь служить вам. – Вот иди и служи в другом месте. И друзей своих забери. Я вполне способна сама держать вилку в руках! Он поклонился с таким видом, будто лимон проглотил. Затем пробормотал никому не нужные извинения и махнул слугам, отпуская их.

ласкает и нежит в своих объятиях. А она не станет требовать большего. Ни сейчас, ни позже.

Мы с Арденом столько времени потеряли зря. Если у нас его и правда немного, надо использовать каждую минуту. Каждую секунду. Каждое мгновение

Нери, моя шиами. Думаешь, я подожму хвост и сбегу? У даргов нет выбора. И всяко смерть в бою лучше, чем медленное угасание без

ковыляет к Ниффелиусу. Дух, похоже, не замечает