Красота по-русски

«Вот странное дело: когда заканчивается какой-то этап в жизни, это всегда ужасно болезненно и грустно до тоски! А мы не хотим, мы привыкли, адаптировались, устроились и смирились с тем, что имеем, а оно начинает рушиться. А мы кричим «нет, нет!», хватаемся за распадающееся, стараясь восстановить, собрать как-то, а оно неотвратимо и стремительно разрушается, как дом в землетрясение. И мы разочаровываемся до дна души, болеем потерей, чувствуя, что просто умираем от боли! А на руинах, погребая их под собой, вырастает нечто новое, незнакомое, и очаровывает нас вновь. И вот мы уже увлеченно это новое выстраиваем, окучиваем, холим-лелеем, влюбляясь в свою новую жизнь. А иногда, очень редко, это новое очарование приходит, минуя разрушение и боль разочарований, само собой, как божий подарок!»

Татьяна Алюшина Я подарю тебе любовь М-да, такой нелепости она никак предположить не могла! При всем ее буйном и богатом воображении! Не то фарс, не то комедия положений, не то плохая мелодрама с бездарными актерами. Картина художника-передвижника «Не ждали!» или ее современный аналог, передача «Слава богу, ты пришел!». Стояла, точно не пойми какой умственной загруженности барышня, замерев на пороге комнаты, с цветочным горшком в руках, не зная, как реагировать – возмущаться или смеяться. А ведь поди догадайся, когда ничего и намеком не предвещало в таких теплых тонах соседской родственной взаимопомощи! Вчера, вечером пятницы, Зоя Львовна, соседка по месту прописки и их с Васькой личный ангел-спаситель по призванию, практически член семьи,

отдать предпочтение поцелуям… И минут на десять

талось ему, видно, уставший, замученный. – Год, – кивнул Михаил Захарович, – там уж кирпич сыпаться начал, вода в фундаменте, сносить только и заново перестраивать. Председатель поселковый предложил нам другой участок земли купить, неосвоенный. Правда, зато и ничего переделывать не требуется. Это Володарский домашнюю заготовку двинул, на самом деле никто им ничего не предлагал. Но мог бы! Вот то-то же. Сговорились, особо не торгуясь. Цену сбили аж в два раза! Михаил Захарович позвонил знакомому юристу, час

в редакцию раньше всех и топталась в  приемной, ожидая с нетерпением Забарина. Ксения Андреевна посматривала на ее хождения, понимающе улыбаясь: – Вы бы присели, Леночка. – Не могу, Ксения Андреевна! – жаловалась Ленка. – Невельская, пожар? – строго спросил Николай Васильевич, войдя в приемную и застав свою подчиненную в таком взбудораженном состоянии. – Я придумала, что делать дальше! – поделилась радостью Лена. – Рабочий энтузиазм приветствуется, – поддержал Забарик. – Пойдем, поведаешь! Выслушал. План одобрил. Правда, про  книгу Лена ему не сказала. И Ленка понеслась осуществлять – архивы, библиотеки, Интернет, командировки… Нормально, поехали дальше! А книгу она писала втайне от начальства, сюрприз Забарину готовила. Но, если до конца быть честной, боялась, что не справится, напортачит от неопыт