Długość książki 2 godz. 55 min.
1886 rok
Смерть Ивана Ильича
O książce
Повесть «Смерть Ивана Ильича» широко признана одной из вершин мировой литературы и величайшим свершением Толстого в области малой литературной формы.
«Этот рассказ – самое яркое, самое совершенное и самое сложное произведение Толстого» В. В. Набоков
«Ни у одного народа, нигде на свете нет такого гениального создания. Все мало, все мелко, все слабо и бледно в сравнении с этими 70-ю страницами»
В. В. Стасов
«Прочел „Смерть Ивана Ильича“. Более чем когда-либо я убежден, что величайший из всех когда-либо и где-либо бывших писателей-художников, есть Л. Н. Толстой. Его одного достаточно, чтобы русский человек не склонял стыдливо голову, когда перед ним высчитывают все великое, что дала человечеству Европа…»
П. И. Чайковский
К почитателям повести относили себя И. А. Бунин, Ю. В. Трифонов, Х. Кортасар.
Запись произведена Продюсерским центром «Вимбо»
©&℗ Продюсерский центр “Вимбо”
Gatunki i tagi
Конечно, я , как ученица советской школы, понимала всегда, что « Толстой – наше всё!» Но чтобы меня так поразил и вдохновил классик, я не ожидала! Настолько тонкое восприятие души человеческой, и проникновение в саму суть жизни. Низкий поклон Автору! Спасибо чтецу, очень понравилось.
Тамара Семочкина, если прочтете книгу ДВЕ ЖИЗНИ Антаровой, поймете, откуда у него эта сила. )
Открыла для себя Толстого уже в зрелом возрасте, и не могу остановиться, читая его книги. Это гениальный писатель, невероятно тонко чувствующий и думающий, мыслящий логически. его книги как музыка от первой до последней ноты. Эта – очередной шедевр. Его взгляд на семейную жизнь, на ценности жизни, на тему смерти и смысла жизни. Определенно стоит читать!
Я заметила, что в книгах Толстого очень часто проскальзывают экзистенциальные мысли о смерти. Это было и в Анне Карениной и в Войне и Мир и в этой повести. Собственно повесть как раз и состоит их мыслей человека, который находится на смертном одре. Рекомендую к прочтению всем психотерапевтам, которые часто работают с пациентами, столкнувшимися с темой смерти.
Меня кажется что в этой книге гениальность Толстого превосходить эту которая происходит из-за более знакомых делах, как Война и мир и Анна Каренина.Чтец не на самой максимальной уровне величаевшога дела, достоинства Русске и мирове литературы. Послушаем аудиокнигу еще раз и внимательнее
Интересно, читал ли Кафка «Смерть Ивана Ильича»? Забавно, если да.
Небольшая повесть Льва Николаевича, опубликованная за 26 лет до «Превращения», описывает как уважаемый и любимый своей семьей человек заболевает, медленно угасает и становится для всех обузой. И, как мы понимаем из названия, наконец умирает, освобождая близких от своего гнилостного присутствия.
Восхищаться талантливым описанием таких страшных явлений, как болезнь и умирание, мне мешало знание о том, что Толстой «любил» сидеть и наблюдать у постели больных (и даже своих детей, из которых он похоронил пятерых). Есть в этом что-то циничное и жуткое.
Но произведение сильное, пробирающее до кишок, вызывающее фантомные боли. Ипохондрикам читать не рекомендую.
Albagemma13 И Камю с его «Посторонним»
— Чего тебе нужно? — было первое ясное, могущее быть выражено словами понятие, которое, он услышал. — Что тебе нужно? Чего тебе нужно? — повторил он себе. — Чего? — Не страдать. Жить, — ответил он.
И опять он весь предался вниманию такому напряженному, что даже боль не развлекала его.
— Жить? Как жить? — спросил голос души.
— Да, жить, как я жил прежде: хорошо, приятно.
— Как ты жил прежде, хорошо и приятно? — спросил голос. И он стал перебирать в воображении лучшие минуты своей приятной жизни. Но — странное дело — все эти лучшие минуты приятной жизни казались теперь совсем не тем, чем казались они тогда. Все — кроме первых воспоминаний детства. Там, в детстве, было что-то такое действительно приятное, с чем можно бы было жить, если бы оно вернулось. Но того человека, который испытывал это приятное, уже не было: это было как бы воспоминание о каком-то другом.
Как только начиналось то, чего результатом был теперешний он, Иван Ильич, так все казавшиеся тогда радости теперь на глазах его таяли и превращались во что-то ничтожное и часто гадкое.
Он шел в кабинет, ложился и оставался опять один с нею, с глазу на глаз с нею, а делать с нею нечего. Только смотреть на нее и холодеть.
Он подождал только того, чтоб Герасим вышел в соседнюю комнату, и не стал больше удерживаться и заплакал, как дитя. Он плакал о беспомощности своей, о своем ужасном одиночестве, о жестокости людей, о жестокости Бога, об отсутствии Бога. «Зачем ты все это сделал? Зачем привел меня сюда? За что, за что так ужасно мучаешь меня?..» Он и не ждал ответа и плакал о том, что нет и не может быть ответа. Боль поднялась опять, но он не шевелился, не звал. Он говорил себе: «Ну еще, ну бей! Но за что? Что я сделал тебе, за что?»
В общественном мнении я шёл на гору, и ровно настолько из-под меня уходила жизнь
Она присела, спросила о здоровье, как он видел, для того только, чтоб спросить, но не для того, чтобы узнать.
Opinie, 23 opinie23