Анна Матвеева – прозаик, финалист премий «Большая книга», «Национальный бестселлер»; автор книг «Завидное чувство Веры Стениной», «Девять девяностых», «Лолотта и другие парижские истории», «Спрятанные реки» и других. В книге «Картинные девушки» Анна Матвеева обращается к судьбам натурщиц и муз известных художников.
Кем были женщины, которые смотрят на нас с полотен Боттичелли и Брюллова, Матисса и Дали, Рубенса и Мане? Они жили в разные века, имели разное происхождение и такие непохожие характеры; кто-то из них не хотел уступать в мастерстве великим, написавшим их портреты, а кому-то было достаточно просто находиться рядом с ними.
"Мои героини не всегда в полном смысле слова натурщицы, они – девушки с картин, «картинные девушки». Судьба каждой из них неразрывно связана с судьбой мастера, и, рассказывая о Форнарине, нельзя не говорить о Рафаэле, а история Ольги Хохловой не обойдётся без упоминаний Пикассо; совсем другим художником мог стать Боттичелли без своей Симонетты, Рембрандт – без Саскии, а Модильяни – без Жанны".
Анна Матвеева
Копирайт© Анна Матвеева
© Русский музей, Санкт-Петербург
© Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина
© Институт русской литературы РАН (Пушкинский дом)
© ОГБУК «Смоленский государственный музей-заповедник»
© Сальвадор Дали, VEGAP, УПРАВИС
© Марк Шагал, VEGAP, УПРАВИС
© Государственная Третьяковская галерея
© & ℗ ООО «Издательство АСТ», «Аудиокнига», 2020
Продюсер аудиозаписи: Татьяна Плюта
Интересная идея (рассказать о великих художниках через их муз и натурщицах) с треском провалилась из-за сумбурного, нелогичного повествования и просто отвратительной озвучки. Читает автор, а впечатление такое, что видит текст первый раз и вообще не понимает что произносит. Как робот
Море вдохновения для меня и очень рада, что большой объем информации. Для тех, кто интересуется искусством и сам рисует – очень полезно и вообще вдохновляюще. Если честно устала от книг по саморазвитию и книги о художниках – как свежий воздух.
Отличная книга, которая заслуживает неоднократного чтения. Анна Матвеева собрала биографии великих людей из мира живописи. Наверное, стоит предупредить слушателей. Перед вами образец прозы писателя об искусстве, судьбе и отношениях мужчин и женщин.
Подойдёт тем, кто ничегошеньки не понимает в живописи. Автор с женским любопытством изучает биографии героев – натуршиц и мастеров кисти – приглашает нас, читателей и слушателей, за компанию в дорогу сквозь века!
Интересно, познавательно, легко слушается. Но…если бы не автор читала, было бы гораздо лучше. Бесцветный голос и полное отсутствие интонации портят восприятие.
Вполне профессионально созданная книга. Много интересных фактов. Единственное, темп подачи текста чтиве для меня очень медленный.
А вот с философом Ксенократом гетера готова была встречаться бесплатно, да только он не ответил ей взаимностью. Говорят, Фрина даже заключила пари, что сумеет соблазнить Ксенократа, но тот устоял. Разочарованная гетера сказала: «Я говорила, что разбужу чувства в человеке, а не в статуе!» И отказалась оплачивать проигрыш.
Позже он сформулирует своё кредо следующим образом: «Плохие художники заимствуют. Хорошие художники крадут». Если говорить о современниках, которых он тогда наиболее часто «цитировал», то это были Тулуз-Лотрек и, позднее, Матисс, возмущавшийся подобной наглостью. Отношения с Матиссом у Пикассо навсегда останутся сложными, но восхищение его творчеством Пабло пронесёт через всю свою жизнь.
Три мушкетёра В начале творческого пути работы этих художников были помечены особым тайным знаком: три буквы Р. R. В. (Pre-Raphaelite Brotherhood) подтверждали их причастность к прерафаэлитскому братству Данте Габриэль Россетти, Уильям Холман Хант и Джон Эверетт Милле, будущие отцы-основатели нового направления живописи, познакомились на выставке Художественной школы Королевской академии: её студентами были все трое. И, каждый на свой лад, уже тогда стремились противостоять законам косного академического искусства, эпоха застоя в котором, как решили молодые дарования, настала после Рафаэля. Именно Рафаэль ознаменовал для них тот предел, когда мировое изобразительное искусство утратило непосредственность чувств. На смену оригинальности пришёл канон,
Отзывы 5