- Соули!
- Райлен!
- Соули!
- Райлен!
- Да вы уже задолбали!
Это же сентиментальные романы, они мужчинам противопоказаны! Отец однажды прочёл половину вот такого томика, так целую декаду подзуживал, дескать у всех нежных отзывчивых мужчин уже есть… мужчины.
– Вы сумасшедший?! – выдохнула я.
– Нет. Я маг.
– Господин Райлен! – тоже вслух, но гораздо тише. – Прекратите немедленно!
– Ну какой же я господин, – тяжело вздохнул брюнет. – Я ваш раб, госпожа Соули. Самый преданный и самый покорный…
Наш отец утверждает, что женщина — та же сорока. Едва увидит что-нибудь блестящее — ни о чём ином думать уже не может. Наверное, он прав...
— Дорогая, не кричи, пожалуйста. Родителей разбудишь. И вообще, тебе нельзя волноваться. Ты же помнишь о своём положении?
Кажется, у меня рот от удивления приоткрылся. Хорошо, что матушка не видит — она бы за столь явное нарушение этикета весь мозг выела.
— Каком положении? — встряла тётушка.
Губы Райлена дрогнули в улыбке — нежной, как первоцвет.
— Госпожа Тьяна, ну к чему уточнять? Вы же и так всё поняли…
С этими словами нахал черноглазый наклонился ко мне и аккуратно коснулся живота. О, Богиня!
— Лжете, господин маг. Лжете и не краснеете. Я прекрасно вижу ауру Соули, и она чётко показывает — беременности нет!
Улыбка мага из нежной стала какой-то… шальной что ли.
— А что вы хотите? — нагло заявил он. — Всего полчаса прошло.
До этого момента я была уверена, что призраки краснеть не умеют. Ошибалась.
— Полчаса? — выпалила вконец ошарашенная тётка. Бросила взгляд на распахнутую постель. — Так вы… так ты… и прямо тут?! — голос призрака сорвался на визг.
Я честно хотела опровергнуть, но на меня немота напала — брюнет явил такую наглость, какой даже у героев сентиментальных романов не встречала. А среди них наглецов тьма-тьмущая.
— Погоди! — тётка резко выпрямилась, стала невероятно серьёзной и хмурой. — Полчаса? Тогда откуда знаешь, что она беременна? Может — обошлось!
— Ну я же маг… — Райлен развёл руками, но выглядел при этом не растерянным, а невероятно счастливым.
— О, Богиня! — воскликнула призрачная тётушка и с грохотом осела на пол. — Так вот почему у вас ауры сливаются! А я-то решила — маскировка…
"– Господин Райлен… – прошептала, сама не поняла зачем.
Мне подарили улыбку, от которой коленки предательски ослабли, а мир подернулся туманом.
– Госпожа Соули… – Он крепко сжал обожженные поцелуем пальчики, заглянул в глаза и спросил: – Госпожа Соули, почему вы до сих пор одеты?
«Что?!» – хотела спросить я, но от изумления с губ не сорвалось ни звука.
– Почему вы до сих пор в платье? – тихо, но строго, повторил брюнет.
Ошарашенная, сделала шаг назад и услышала тяжелый вздох:
– О, Всевышний! Госпожа Соули, вы не о том подумали…
– Неужели? – спросила чуть громче, чем следовало, и тут же оказалась прижата к твердому мужскому телу. И не сразу сообразила, что рот прикрыт ладонью. Чужой ладонью, разумеется."
...приличная девушка может сказать низость только по принуждению. А приличный мужчина… не станет продолжать общаться с той, которая позволила окружающим придти к выводу, что она — потаскуха.
– Как вы ко мне относитесь, госпожа Соули? Только честно…
– Хорошо… Хорошо я к вам отношусь, господин Райлен.
Кажется, брюнета ответ не устроил.
Чувство безысходности как бабушкин плед — такое колючее, но такое близкое. И ведь не избавиться, не сбросить… только укутаться, замотаться с головой и умереть.