Эпоха крестовых походов в Латвии

Это была вся Центральная Европа, а, может быть, даже чуть дальше на запад, откуда набирались желающие раскаяться в своих грехах люди, потому что для них это была возможность. Грехи могли быть отпущены, если они сражались в защиту Христа, в защиту христиан, не только их жизни, но и их имущества. Конечно, если представить, какая по численности была та горстка миссионеров в низовьях Даугавы в период между 1201 и, примерно, 1220 годом, то она действительно чрезвычайно мала. Тем более, если думать о том, сколько было первых новокрещенных, в первую очередь ливов, - скорее всего, тоже очень и очень мало, но точно мы никогда не узнаем. Как обстоят дела на тот момент с крестоносцами? Интересно, что это очень разношерстное общество. Существует запись в документе, которая свидетельствует, что человеку около 1210 г. было дано право искупить вину за нанесенный физический урон другому человеку, искупить этот свой грех, отправившись в Ливонию. В то время существовало правило, что, для искупления, люди должны были провести всего один год в этой, вероятно, не очень благоприятной для выживания ситуации. Сколько было таких людей, мы никогда не узнаем. Хроники часто преувеличивают количество кораблей, на которых перевозились крестоносцы; а так же и количество участников походов. Часто эти числа приходится делить на десять, а иногда даже на сто. Другая группа — это те, кого мы знаем как Орден Братьев меча. Орден, если верить письменным источникам, зародился в 1202 году, и, вероятно, это была инициатива цистерцианского монаха Теодориха, бывшего священником у ливов Турайды. Однако истинным основателем этого ордена всегда считается епископ рижский Альберт. Члены Ордена Братьев меча отличались от обычных крестоносцев тем, что постоянно находилось на месте и служили, скажем так, отрядом особого назначения в распоряжении епископа, которое должно было выполнять конкретные функции: охранять христиан, миссионеров, их имущество. Но сам тот факт, что Орден создается, показывает значительный дефицит в наличии здесь крестоносцев. В течение многих лет, даже десятилетий епископы Риги пытались убедить кардиналов в папской курии и самого папу, начиная с Иннокентия Третьего, вплоть до Иннокентия Девятого, чтобы наконец папская курия приравняла Ливонию к Святой Земле в Палестине, где находится Гроб Господень. Папская курия была очень уклончива в этом отношении. Это приравнивание словесно происходит намного позже - где-то 1240х/1260х гг. До 1250 года можно с уверенностью сказать, что и состав ордена колебался от 7 до, самое большее, 30 человек. Можно ли подчинить всю территорию сегодняшней Латвии и Эстонии, имея 30 человек, - это, на мой взгляд, очень интересный вопрос. Если мы задаемся вопросом о вовлеченности местного населения в этот процесс, который мы могли бы назвать построением власти, политики, политической культуры на этой территории, то этот ареал власти мог быть сформирован только путем сотрудничества с этим местным населением. Если мы посмотрим, как, например, епископ рижский Альберт вербует или ищет верных себе, то он ищет их не только среди последователей из Северной Германии, но и среди местных. Вначале их немного, их крайне мало, но это число имеет тенденцию к увеличению. Соответственно мы видим, что эти первые вассалы есть как с одной стороны, так и с другой стороны. Вассалы, подчиненные одному конкретному епископу, позднее и магистру ордена, очень конкретно участвуют в управлении землей, т.е. в ее администрировании. Это означает, что процесс формирования политической культуры строится не на отношениях: «Я тебя буду притеснять, и тогда у нас будет политика». Средневековая культура не приемлет таких отношений. Это были отношения, основанные на паритете. Сеньору приходилось, и его обязанностью было защищать людей, населяющих его территорию.