Встречный удар

три авианосца. – Оголить системы мы не сможем, это утопия, – ответил Тобольский. – Эскадра прикрытия нужна обязательно, чтобы сдерживать врага до подхода основных сил, иначе к прибытию нашего флота система уже будет захвачена, а вся инфраструктура разрушена. Дальше враг может спокойно уходить, не принимая боя, ибо

обстоятельств, ждать появления здесь сколько-нибудь значительного флота противника

неготовности врага к нашей неожиданной тактике. Это лишь исключение, и оно только подтверждает правило, которое гласит, что исход космического боя решают тяжелые корабли и авианосцы, и это еще раз убедительно показал ваш весьма скромный результат в системе Дельты Треугольника. Я считаю, что мы должны избегать генерального сражения, которое приведет к потере нами флота при минимальном ущербе врагу. Соотношение четыре к одному не оставляет нам шансов. В зале повисла нехорошая тишина. Такой упрек со стороны начальника генштаба нельзя было оставить без ответа, но сказать я ничего не успел. – Я бы на вашем месте, господин генерал армии, не стал обвинять контр-адмирала Лаврова в попытках скрыть ошибку за пустыми словами, – вклинился в обсуждение грубоватый голос генерала Князева. – Это слишком серьезное обвинение, чтобы выдвигать его бездоказательно. Я, конечно, не офицер флота, но я был там, у Грумбриджа-2, и видел, как дрон-торпеды рвут в клочья линкоры кваргов. Дело не в неожиданности, вернее, не только в ней. Дело в умении при

еще торпеды, но Яшш считал, что их не могло остаться много. – Легкие силы противника на траверзе! – доложил офицер-тактик. – Они вступили в бой с нашим боковым дозором. Противник движется развернутым строем и быстро приближается. Боковой дозор уничтожен. Нас атакует не менее двух сотен эсминцев и корветов, глава Яшш! Яшш снова поморщился. Люди никак не могли успокоиться, но действия противника выдавали его с головой. Эта атака выглядела жестом отчаяния. Люди любой ценой хотели уничтожить авианосцы, способные прикрыть огромные линкоры Яшша противоторпедной завесой. Видимо, противник понимал, что оставшихся у него

кто в наших банановых зарослях главный бабуин и почему не следует без его, главного бабуина, разрешения ходить в соседнюю бамбуковую рощу к гориллам и выменивать бананы на дикий сельдерей.