Эстер Бер

Читатели, предающиеся бессистемному чтению, редко отличаются глубиной познаний.

Вы только вдумайтесь, Уотсон: стяжатели и сластолюбцы, охочие до земных благ, – все они захотят продлить свой никчемный век. И только человек одухотворенный не сойдет с пути истинного. Это будет противоестественный отбор! И какой же зловонной клоакой станет тогда наш бедный мир!

Из ревнивых женихов выходят равнодушные мужья.

— Что же, мистер Грегсон, не знаю, какова ваша британская точка зрения, но в Нью-Йорке, я полагаю, подавляющее большинство выразит благодарность мужу этой дамы.

— Ей придется поехать со мною к начальнику. Если её слова подтвердятся, не думаю, что ей или ее мужу что-нибудь грозит. Но, чего я не способен уразуметь, так это каким образом в этом деле оказались замешаны вы, мистер Холмс.

— Образование, Грегсон, образование! Всё ещё обучаюсь в университете. Кстати, сейчас еще нет восьми часов, а в Ковент-Гардене идёт опера Вагнера. Если поторопиться, мы можем поспеть ко второму действию.

Паника, охватывающая человека, когда он в толпе и разделяет общую участь, не так ужасна, как страх, переживаемый в одиночестве.

Вряд ли есть на свете зрелище, более ужасное, чем вид сильного человека в минуту крайней слабости и упадки духа.

Соблазн остается соблазном, независимо от того, устоял человек или нет.