Ужас Амитивилля

JAY ANSON

The Amityville Horror

Перевел с английского E. Д. Фельдман

Originally published by Simon & Schuster, Inc.

All rights reservedCopyright © 1977 by Jay Anson, George Lee Lutz, and Kathleen Lutz.

Copyright renewed © 2005

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2018

Предисловие

Хотя эта книга посвящена проблеме древней, как само человечество, ее следует предложить вниманию вдумчивых читателей дня сегодняшнего. Все культуры обнаруживают ощущение ненадежности и страха перед известиями о весьма необычных, но повторяющихся явлениях, которые вызывают в людях такое чувство, словно их преследуют враждебные существа со сверхчеловеческими способностями. Представители разных обществ реагируют на эти вызовы самыми различными способами. В ответ на демонические атаки в ход идут ритуальные заговоры, жесты и амулеты или прочее. Так, во всяком случае, было в века древнейших цивилизаций, таких как, например, вавилонская, и страх перед демонами тех времен имеет ту же природу, что лежит в основе современных христианских ритуалов, связанных с изгнанием нечистой силы.

В современном западном мире имеют место три позиции, которые в различных комбинациях характеризуют множественность взглядов отдельных людей, с какой они реагируют на сообщения об осаде таинственными силами. Первая, научная, позиция: вселенная, возможно, управляется неизменными законами, которые уже открыты человечеством или как минимум поддаются научному исследованию. Диаметрально противоположной является позиция, которая, по-видимому, осуждает, если не отклоняет вовсе, данные науки, рассматривающие эмпирическую реальность как нечто поверхностное и бессмысленное; вместо этого она сосредоточивается на невидимых духовных реалиях, и ее можно назвать суеверной. Третья позиция в той или иной мере содержит в себе элементы первых двух. Придерживаясь науки как метода, она расширяет перспективы позитивной науки, включая духовные измерения реальности посредством доводов теологии и философии. Эту позицию можно назвать религиозной.

Несомненно, явления, о которых говорится в этой книге, действительно происходят – и с обычными людьми, и с семьями, члены которых не склонны к эксгибиционизму и не ищут внимания со стороны. Зачастую ответ самоуверенного ученого сводится к отрицанию реальности сообщенных данных и отказу даже от рассмотрения свидетельства; здесь, похоже, мы имеем дело с предрассудком. С другой стороны, ученые, которые доверяют свидетельству и прибегают к научной методологии при попытке найти объяснение тому или иному явлению, по большей части ограничиваются возможностями научных знаний в том объеме, который соответствует уровню сегодняшнего дня, или предполагают, что прогнозируемые результаты эмпирической науки однажды объяснят эти явления. Это единственно разумный и цельный подход. Суеверные люди ухватываются за психические явления, находя в них оправдание не всегда разумного подхода к жизни. Привнесение иррациональных страхов и бессмысленных предвзятых понятий или толкований в ситуациях, подобных той, что описывает Джей Энсон в книге «Ужас Амитивилля», лишь усугубляет страдания тех, кто в них вовлечен. Совершенно ясно, что здесь мы имеем дело с предрассудком. Разумеется, сведения об откровении приводятся с точки зрения религиозно настроенного человека. Поскольку откровение предполагает связь с Богом, что, в свою очередь, предполагает существование Бога и его интереса к людским делам, мы можем видеть, что здесь также предрассудок являет собой предполагаемый разум, и это ничто иное, как предрассудок веры. Уравновешенный верующий человек с восторгом примет и признает открытия современной науки, но при этом сделает вывод, что, даже прогнозируя будущее развитие, недальновидно будет предполагать, что природа не обнаружит глубины реальности вне эмпирической области естественной науки. Здравомыслящий верующий, как и непредубежденный ученый, также может использовать комплексный подход при объяснении психических явлений.

Таким образом, мы видим, что какую бы позицию ни занимал человек, в ее основе будут лежать определенные предрассудки, которые не могут быть подтверждены к удовлетворению тех, кто предпочел иную точку зрения. Когда в жизни какой-либо семьи происходят явления психического характера и эти люди ищут помощи, члены такой семьи могут вызвать неприязнь равно простодушием людей суеверных и, вместе с тем, неуверенностью тех, кто исповедует веру в сверхъестественное, но, похоже, смущается и стыдится собственных верований, так и заносчивой гордыней позитивного ученого, с уверенностью провозглашающего то, что противоречит личному опыту члена этой семьи.

К сожалению, этот сложный клубок невежества, предубеждения и страха приносит великие страдания данной семье, когда та, ни о чем не подозревая, внезапно попадает в пугающую ситуацию, когда жизнь этих людей переворачивается вверх дном. Это как раз те обстоятельства, в которые Джей Энсон погружает самого себя. Будь эта история вымышленной, ей легко можно было бы пренебречь как несущественной, не относящейся к реальности. Однако перед нами рассказ, документально подтвержденный членами данной семьи и священником, которые действительно испытали то, о чем написано на страницах книги, а если так, то эта история должна дать нам пищу для размышления. Те из нас, кто когда-либо проходил психологические обследования, могут подтвердить, что дело это отнюдь не из ряда вон выходящее. Ввиду неопределенности, связанной с тем, что речь идет о паранормальном явлении, я, верящий и в науку, и в религию, сочту себя свободным от необходимости предупредить читателя об опасностях, которые таят в себе как высокомерие, полагающее, что в состоянии понять неизведанное, так и напускная смелость, которая похваляется тем, что может взять под контроль выходящее за пределы человеческих возможностей. Мудрый человек знает, что он чего-то не знает, а благоразумный уважает то, чем не может управлять.

Преподобный Джон Никола

Пролог

Пятого февраля 1976 года в десятичасовых новостях нью-йоркского Пятого канала объявили: готовится серия передач о людях, утверждающих, что они обладают экстрасенсорными способностями. Сообщалось, что репортер Стив Бауман занимается исследованием дома, который якобы посещают привидения; дом находится в районе Амитивилль на острове Лонг-Айленд.

Бауман рассказал, что 13 ноября 1974 года большой дом, построенный в колониальном стиле, по адресу Оушен-авеню, 112, стал местом массового убийства. Двадцатичетырехлетний Рональд Дефео, вооружившись мощной винтовкой, хладнокровно расстрелял своих родителей, двух братьев и двух сестер. Впоследствии Дефео приговорили к пожизненному заключению.

«Два месяца назад, – сообщалось в репортаже, – дом был продан за 80 000 долларов супругам Джорджу и Кэтлин Лютц». Лютцы знали об убийстве, но, будучи людьми несуеверными, решили, что этот дом как раз то, что нужно им и их трем детям. Они вселились 23 декабря. «Вскоре после этого, – рассказал Бауман, – они ощутили, что в доме поселилась некая психическая сила, и, почувствовав ее, они начали опасаться за свою жизнь. Они поведали о том, что чувствуют присутствие некоей энергии внутри дома, некоем противоестественном зле, нарастающем с каждым днем их пребывания под этой крышей».

Через четыре недели после вселения Лютцы покинули дом, взяв с собой лишь несколько смен одежды. «В настоящее время, – заявил Пятый канал, – местоположение семьи и их друзей не подлежит разглашению. Но еще до того, как они ушли из дома, об их затруднительном положении стало известно всей округе. Они советовались с полицией и с местным священником, а также с группой специалистов, занимающихся исследованиями в области психиатрии. Согласно сообщениям, они говорили о странных голосах, которые, казалось, звучали в их головах, о некоей силе, что подняла миссис Лютц на ноги и понесла ее к чулану, где обнаружилось помещение, не обозначенное ни на каких планах». Репортер Стив Бауман услышал об их жалобах. Основательно изучив обстановку, царившую в Амитивилле, он обнаружил, что трагедия случалась практически с каждой семьей, жившей в этом районе, так же, как и в доме, построенном на том же месте.

«Уильям Вебер, адвокат, представлявший интересы Рональда Дефео, – продолжал диктор Пятого канала, – поручил провести специальные исследования, надеясь доказать, что некая сила влияла на поведение всех, кто проживал по адресу Оушен-авеню, 112. Вебер утверждал, что эта сила „может быть природного происхождения", и предположил, что она-то и может послужить тем свидетельством, которое нужно ему, адвокату, для того, чтобы его клиент выиграл новый судебный процесс». Выступая перед камерой, Вебер сказал, что он «знает о том, что существуют дома, построенные или перестроенные по некоему проекту таким образом, что они создают особый вид электрических потоков, пронизывающих помещения, заложенные в физическую структуру данного дома. Опять-таки, ученые говорят, что они „изучают данные явления для того, чтобы исключить их вероятность". И после того, как они исключат все разумные научные объяснения, есть намерение обратиться к другой группе ученых из университета Дьюка, которые вникнут в физические аспекты данного дела».

В конце репортажа сообщалось о том, что католическая церковь также вовлечена в проводимые расследования. По данным Пятого канала, в декабре из Ватикана в Амитивилль прибыли два эмиссара, которые приказали Лютцам покинуть дом немедленно. «В настоящее время церковный Совет по рассмотрению экстраординарных явлений изучает этот случай; по мнению Совета, домом на Оушен-авеню, 112, действительно овладели некие духи, природа которых находится за пределами современных человеческих знаний». Спустя две недели после телепередачи Джордж и Кэти Лютц провели пресс-конференцию в офисе адвоката Уильяма Вебера. За три недели до этой пресс-конференции Вебер, представлявший интересы Дефео, через общих знакомых попросил о встрече с супругами.

Джордж Лютц заявил репортерам, что он ни за что не проведет ни единой ночи под крышей своего жилища, но при этом заметил, что не собирается продавать дом на Оушен-авеню, 112. Кроме этого, он сказал, что ждет результатов неких научных тестов, которые должны были провести парапсихологи и другие профессиональные исследователи оккультных явлений.

На этом Лютцы прервали все связи со средствами массовой информации, полагая, что слишком многое подавалось в искаженном, преувеличенном виде. И только теперь предается гласности вся их история.

Ужас Амитивилля

Ниже описываются события 18 декабря 1975 года, когда Джордж и Кэти Лютц въехали в дом номер 112 по Оушен-авеню. Двадцать восемь дней спустя они в ужасе бежали из него.

Джордж Ли Лютц, проживавший на острове Лонг-Айленд по адресу Дир-Парк, 28, довольно неплохо разбирался в ценах на землю и жилье. Владелец землеустроительной компании с ограниченной ответственностью Уильям X. Парри с гордостью заявил во всеуслышание, что занимается своим делом в третьем поколении: землеустроителями были его дед, его отец и вот теперь – он. Между июлем и ноябрем Джордж и его жена Кэтлин, тридцати лет, осмотрели более полусотни домов, расположенных в южной части побережья острова Лонг-Айленд, прежде чем решиться вложить деньги в Амитивилль. Стоимость домов в тех краях была от тридцати до пятидесяти тысяч долларов, но ни один из предложенных объектов недвижимости не отвечал их требованиям: дом должен быть на набережной и обустроен так, чтобы в него можно было перенести бизнес Джорджа.

Занимаясь поисками, Джордж заглянул в риелторскую контору в Конклине в районе Массапеква-Парк и поговорил с брокером Эдит Эванз. Она сказала, что у нее есть на примете новый дом, который она хочет показать Джорджу и его супруге, и что она сможет принять их там между тремя и половиной четвертого. Джордж записался на прием, и брокер, привлекательная и доброжелательная женщина, встретила супругов в указанном месте в три часа пополудни.

С молодой парой она вела себя терпеливо и благожелательно. «Не уверена, что это то, что вы ищете, – сказала она Джорджу и Кэти, – но я бы хотела показать вам другую половину Амитивилля». Дом по адресу Оушен-авеню, 112, представляет собой большое трехэтажное сооружение с белой отделкой, покрытое темной черепицей. Участок земли, на котором стоит здание – пятьдесят на двести тридцать семь футов, видный со стороны улицы фасад дома шириной пятьдесят футов, входная дверь расположена с правой стороны. В список продаваемой недвижимости входит также деревянный сарай, построенный напротив реки Амитивилль.

На фонарном столбе в конце вымощенной дороги укреплена небольшая вывеска, на которой указано имя, данное дому бывшим владельцем: «Большие Надежды». Закрытая веранда из отсыревшего бруса обращена окнами на переулок, состоящий из других больших жилых домов более старой и аристократичной на вид постройки. Расстояние между соседними домами совсем не велико, но заросли туи скрывают происходящее в них со всех сторон, лишь четкие силуэты зданий просматриваются извне. Оглянувшись, Джордж подумал: в этом есть что-то особенное. Про себя он отметил, что тени от соседних построек почему-то ложились в сторону его дома, а не перед ними и не на здания на противоположной стороне.

Дом был выставлен на торги почти год назад. В газете объявлений о нем не нашлось, но зато было подробное описание в каталоге агентства Эдит Эванз:

ПЕРВОКЛАССНЫЙ РАЙОН АМИТИВИЛЛЯ: большой жилой дом, построенный в голландском колониальном стиле, 6 спален, столовая, пригодная для проведения официальных приемов, 3 ванны, подвал с отделкой, гараж на два автомобиля, подогреваемый плавательный бассейн и вместительный эллинг^[1]. Стоимость – 80 000 долларов.

Восемьдесят тысяч долларов! Для дома, описанного в каталоге, это было немыслимо дешево, если, конечно, секретарь-машинистка не ошиблась, пропустив цифру «1» перед цифрой «8». Можно было бы предположить, что Эдит Эванз хочет провернуть подозрительную сделку и показать дом только с внешней стороны, но нет, опасения были напрасными: она с радостью пригласила супругов в дом. Результаты быстрого, но тщательного осмотра полностью удовлетворили чету Лютцев. Дом не только в точности отвечал их требованиям и пожеланиям, но также и рассеял их мрачные подозрения: все строения, входившие в состав имущества, были в прекрасном состоянии.

Ни минуты не колеблясь, риелтор сообщила супружеской паре, что когда-то дом принадлежал семье Дефео. По-видимому, в этой части города все слышали о трагедии: двадцатитрехлетний Рональд Дефео убил своего отца, мать, двух братьев и двух сестер, когда вся семья мирно спала, ночью 13 ноября 1974 года.

В газетных и телевизионных репортажах говорилось о том, что полиция обнаружила шесть тел; все жертвы были застрелены из винтовки. Трупы, как узнали об этом несколько месяцев спустя Лютцы, лежали в одном и том же положении: на животе, положив головы на руки. В ходе допроса Рональд, глядя на фотографии с места бойни, в конце концов признался: «Это началось и произошло так быстро, что я просто не смог остановиться».

В ходе судебного разбирательства Уильям Вебер, назначенный судом адвокат Рональда, построил защиту на признании безумия своего клиента. Давая показания, Рональд заявил: «За несколько месяцев до того, что произошло, я слышал голоса. Всякий раз, когда я оглядывался по сторонам, я никого не видел, а значит, со мной говорил сам Господь». Рональда обвинили в убийстве и приговорили к шести последовательным пожизненным заключениям.

«Не знаю, должна ли я вообще рассказывать, что это за дом, и когда это делать, до или после того, как его осмотрели? – задумчиво промолвила риелтор. – А следовало бы это знать, потому что следующий просмотр мне предстоит дать клиентам, которые ищут недвижимость в ценовом диапазоне девяносто тысяч долларов». Ей явно не верилось, что супругов Лютц заинтересует столь неординарное предложение. Но Кэти, еще раз взглянув на здание, непринужденно улыбнулась и сказала: «Это лучший из домов, что мы видели. В нем есть все, чего мы когда-либо желали». Конечно, она и мечтать не смела о том, чтобы жить в таком прекрасном месте. Джордж поклялся себе, что если им повезет, и они найдут что-то стоящее, он будет жить только там, где захочет жить его жена. Трагическая история дома номер 112 по Оушен-авеню ничего не значила для Джорджа, Кэти и их троих детей. Именно в таком месте они всегда хотели жить, остальное было неважно.

Остаток ноября и первые недели декабря Лютцы собирались вечерами и строили планы относительно небольших изменений, которые следовало бы сделать в новом доме. Знания Джорджа в области геодезии позволили ему сделать общие наброски соответствующих перемен при перепланировке.

Они с Кэти решили, что в одной из спален на третьем этаже они поселят двух своих мальчиков, Кристофера семи лет и Даниэля девяти лет. Еще одну комнату наверху они сделали игровой. Мелисса, Мисси, их пятилетняя дочь, должна была спать на втором этаже напротив родительской спальни, расположенной на другой стороне дома. На том же этаже должны были располагаться швейная и большая гардеробная комнаты для Джорджа и Кэти. Крис, Дэнни и Мисси были очень довольны отведенными для них комнатами.

С планировкой первого этажа у Лютцев возникла небольшая проблема: они не оформили право собственности на мебель для столовой. Они решили, что перед окончательным заключением сделки Джордж скажет юристу, что они желают приобрести мебель, которую семейство Дефео хранило в складском помещении, а также предметы обстановки спальни, предназначавшейся Мисси, а именно кресло для гостиной и другую мебель, принадлежавшую семье Дефео. Все эти и другие вещи, остававшиеся в доме, как, например, кровать в хозяйской спальне, не были включены в стоимость дома. Джордж заплатил за них дополнительные 400 долларов. Но ему уступили бесплатно семь кондиционеров воздуха, две мойки, две сушилки, новый холодильник и морозильную камеру.

Перед тем как окончательно перебраться в новый дом, следовало еще многое сделать. Помимо того, что нужно было перевезти пожитки, нужно было еще произвести целый ряд сложных юридических операций относительно передачи права собственности, что, в свою очередь, требовало внимания и аккуратности во всех нюансах. По документам дом и земельный участок принадлежали родителям Рональда Дефео. Получалось, что Рональд оставался единственным оставшимся в живых, кто должен был унаследовать собственность родителей, несмотря на тот факт, что его обвиняли в их убийстве. Никакие активы имущества не могли быть изъяты до решения суда о наследовании. Это было сложным правовым лабиринтом, который исполнителям еще предстояло пройти, и еще больше времени нужно было на то, чтоб обеспечить законное прохождение всех сделок, относящихся к дому или земельной собственности.

Лютцам порекомендовали озаботиться созданием таких юридических условий, при которых будут защищены законом интересы всех заинтересованных сторон до самого завершения процесса продажи дома; но для того, чтобы пройти эту процедуру, ни в чем не отступая от буквы закона, потребовалось бы несколько недель, а то и больше. В конце концов, сошлись на том, что для заключения сделки будут внесены 40 000 долларов в качестве закладной до тех пор, пока не будут улажены все юридические формальности.

Вся бумажная волокита должна была завершиться утром того дня, в который Джордж и Кэти планировали переехать с Дир-Парка. Они договорились, что за сутки до этого выставят на продажу свой старый дом. Уверенные в том, что все можно быстро устроить и, вероятно, побуждаемые страстным желанием поселиться в новом доме, супруги приняли решение попробовать переделать все дела в тот же день. Упаковку вещей возложили, главным образом, на Кэти. Чтобы дети не мешали ни ей, ни Джорджу, дали им несколько мелких поручений. Малыши должны были собрать игрушки и приготовить свою одежду для упаковки. Закончив эти хлопоты, они должны были навести порядок в своих комнатах: им следовало привести старый дом в надлежащий вид, подготовить его для потенциальных покупателей. Джордж планировал перевести свой офис из Сиоссета на Оушен-авеню, чтобы сэкономить на арендной плате за помещение. Прикинув заранее, смогут ли они с Кэти позволить себе дом стоимостью 80 000 долларов, он все рассчитал и пришел к выводу, что для этой цели не найти лучшего места, чем прекрасно отделанное подвальное помещение в их новом доме. Времени для доставки оборудования и меблировки было достаточно, но если новый офис, действительно, размещать в подвале, там нужно было провести кое-какие плотницкие работы.

За новым домом и гаражом располагался эллинг площадью 45 на 22 фута. Лютцы нашли применение и ему. У Джорджа была двадцатипятифутовая моторная лодка для отдыха и быстроходный катер пятнадцати футов длиной. Поэтому новое жилье было для семьи настоящей находкой, позволившей сэкономить кучу денег, которые они раньше платили за аренду места в гавани для прогулочных катеров. Несмотря на множество срочных и важных задач, которые необходимо было выполнить Джорджу и Кэти, они были одержимы идеей переместить свои суда в Амитивилль при помощи буксира.

И в самом доме по адресу Оушен-авеню, 112, и вокруг него предстояло сделать ряд работ. И хотя Джордж не знал, найдется ли у него время, он задумал благоустроить участок и сад. Так, для предотвращения ущерба от морозов необходимо было проложить вокруг кустарников мешковину, затем нужно было установить уличные фонари, а после этого обработать газон известью.

Джордж был мастером на все руки, поэтому он успел осуществить многое из того, что задумал сделать в доме. Время поджимало, планов он лелеял немало и нередко забывал, что нужно было прежде всего. В какой-то момент он забросил все и принялся чистить дымоход, а затем камин. Но, как он ни старался, момент переезда неумолимо приближался, и в заветный день, который наступил уже не в мечтах, а наяву, в доме все равно было довольно холодно. Накануне вечером всей семьей они уснули на полу, тесно прижавшись друг к другу. Рано утром Джордж в одиночку загрузил первую партию пожитков, заполнив до отказа самый большой прицеп, какой только смог взять напрокат. У них с Кэти оставалось достаточно времени, чтобы навести порядок в доме и запереть его.

Поверенные в делах в ходе бюрократических процедур чаще, чем обычно, прибегали ко всяким «тогда как», «поскольку» и «принимая во внимание», обменивались бесчисленное количество раз толстыми папками с документами. Адвокат Лютцев объяснял, что из-за сложной истории дома они не располагают четким представлением о праве собственности, хотя они сделали все, что было в их силах, для обеспечения закладной. Но, несмотря на все трудности, вся бумажная волокита подошла к концу через несколько минут после полудня в назначенный день. Как только адвокаты заверили Лютцев, что проблем не будет и они, в конце концов, получат должным образом оформленные документы, подтверждающие их право на собственность, Джордж и Кэти торопливо вышли из офиса. Уже в час дня Джордж вырулил на подъездную дорогу, ведущую к дому на Оушен-авеню. Прицеп был забит доверху: там были пожитки Лютцев, а также принадлежавшие когда-то семье Дефео и вывезенные со склада холодильник, стиральная машина, сушилка и морозильная камера. Кэти следовала с детьми в семейном фургоне, в багажнике они везли мотоцикл. На месте их поджидали пятеро друзей Джорджа, молодые люди лет двадцати, достаточно крепкие, чтобы помогать передвигать громоздкие вещи. Вскоре из прицепа и фургона частично в гараж, частично во внутренний дворик за домом перенесли все: мебель, коробки, ящики, бочки, сумки, игрушки, велосипеды, мотоцикл и одежду.

После разгрузки Джордж пошел ко входной двери и начал рыться в карманах, но не тут-то было. Раздраженный, он вернулся к фургону и тщательно обыскал его, прежде чем признаться своим помощникам, что ключи от дома забыли. Оказалось, что риелтор, запирая старый дом, случайно прихватила с собой и эти ключи. Джордж позвонил ей, и она вынуждена была вернуться в офис за запасным комплектом.

Когда дверь, наконец, открыли, дети выпрыгнули из фургона и деловито принялись распаковывать свои игрушки. Кэти указывала, куда следовало доставить каждую коробку и пакет.

Понадобилось время и сноровка, чтобы, маневрируя мебелью, втащить ее наверх по довольно узкой лестнице на второй и третий этажи. К тому времени, когда отец Манкусо прибыл, чтобы благословить дом, было за половину второго пополудни. Тогда, 18 декабря, отец Фрэнк Манкусо был не просто священником. Он, конечно же, должным образом исполнял свои священнические обязанности, но, кроме этого, консультировал членов своей общины по семейным вопросам.

В то утро отец Манкусо проснулся, испытывая чувство некоторой тревоги. Что-то беспокоило его. Что именно, он понять не мог, да и особых причин для волнения у него не было. Вспоминая, что с ним творилось тогда, он мог лишь сказать, что испытывал что-то вроде дурного предчувствия.

Отец Манкусо пребывал в состоянии некоторого замешательства, он ходил из угла в угол по комнате в своей резиденции приходского священника округа Лонг-Айленд в епархиальном управлении ордена Святого Сердца Христова. «Сегодня четверг, – размышлял он про себя. – На сегодня у меня назначен ланч в Линденхерсте, затем я должен отправиться к Лютцам и освятить их новый дом, потом – успеть на обед к матери».

Святой отец познакомился с Джорджем Ли Лютцем за два года до описываемых событий. Хотя Джордж был методистом по вероисповеданию, но он и Кэти обращались за советом к католическому священнику Манкусо еще до того, как они поженились. Трое детей Кэти родились в предыдущем браке и воспитывались в католической вере, поэтому отец Манкусо считал себя лично ответственным за будущее Кристофера, Даниэля и Мелиссы.

Дружелюбный священник с аккуратно подстриженной бородой был нередким и желанным гостем молодой семьи. Они часто приглашали его то на ланч, то на обед в доме в Дир-Парке. Так или иначе, назначенные встречи с ним никогда не отменялись.

В тот день у Джорджа была особая причина снова пригласить священника. Приедет ли он освятить их новый дом в Амитивилле? Отец Манкусо обещал появиться в гостях у Лютцев 18 декабря. В тот же день, когда священник обещал посетить дом Джорджа, он, согласно договоренности, должен был прийти на ланч с четырьмя давними друзьями из Линденхерста. Когда-то в этих краях был его самый первый приход. Ныне он снискал огромное уважение в своей общине, у него было собственное жилье в Лонг-Айленде. Понятное дело, он всегда был занят, каждый его день был расписан по часам, поэтому не стоит упрекать его за то, что он пытался убить одним выстрелом всех зайцев сразу, да и расстояние между Линденхерстом и Амитивиллем всего несколько миль.

Священник не мог подавить охватившее его дурное предчувствие даже во время ланча с его четырьмя давнишними друзьями. Время шло, а он все оттягивал отъезд в Амитивилль. Друзья поинтересовались, куда он собирается.

– В Амитивилль, – ответил священник.

– К кому в Амитивилле?

– К молодой супружеской паре. Им около тридцати, у них трое детей. Они проживают по адресу… – Отец Манкусо заглянул в записную книжку. – Оушен-авеню, дом сто двенадцать.

– Это дом Дефео, – сказал один из друзей.

– Нет, их фамилия Лютц. Джордж и Кэтлин Лютц.

– Разве ты не помнишь Дефео, Фрэнк? – спросил один из сидевших за столом. – В прошлом году сын убил всю свою семью: отца, мать и четырех сестер и братьев. Ужасная, просто жуткая история! О ней тогда писали все газеты.

Священник попытался вспомнить события тех дней. Он редко интересовался разделом новостей в газетах; просматривая номер, он обращал внимание лишь на то, что казалось ему любопытным или полезным.

– Нет, что-то не припомню, – сказал он.

Из четырех сидевших за столом трое были священниками, и предстоящая поездка отца Манкусо в Амитивилль была им явно не по душе. После недолгого обсуждения все сошлись на том, что ему лучше остаться.