Czytaj książkę: «Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…», strona 5
Зазвонил телефон, и она упорхнула на кухню. Я с облегчением вздохнул и, поправив ноутбук, чуть было принялся за продолжение, как передо мною вновь нарисовалась грозная жена.
– Я кому сказала, иди, займись делом, эгоист поганый!
– Да ладно, ладно, я только допишу главу и пойду…
– Писатель хренов! Никаких дописываний! Иди сейчас же и чтобы всё сделал, как положено. А мурню я тебе писать не позволю.
– А можно я только оставлю чуть-чуть про прелести?
– Про какие такие прелести?
– Про женские, например…
– Что?
– Понял, понял.
– Я тебе покажу сейчас прелести! Убирай всё отсюда к чёртовой матери и давай дуй в 46-ю. Одна нога там, другая здесь! – и она ушла с тряпкой в руке на кухню.
– Гриша, солнышко! – неожиданно раздалось с кухни, – Иди, поешь яблочко!
Гриша сорвался с дивана с такой скоростью, что если бы кто-нибудь оказался на его пути, то он бы его просто снёс. Увидев кожуру и два больших огрызка, бедный лабрик уже ни о чём больше не думал, как только о том, как бы поскорее проглотить вкусняшку. Громко чавкая, не прожевывая, он поглотил содержимое миски практически молниеносно.
* * *
Вот так были разбиты в пух и прах все мои новации, связанные с рекламой, лирическими отступлениями, с многосюжетностью и т. д. и т. п.
А что же Гриша?
Дорогой читатель, Гриша так и не женился. То ли жена моя не захотела, чтобы он стал отцом, то ли родня невесты потеряла к Грише интерес, но какой смысл писать о том, чего не было? Я после критических замечаний моей драгоценной супруги многое почикал, что-то убрал, оставив лишь про женскую грудь для тех, кто любит её больше пива, но не знает её строения.
Вероятно, и это можно было бы убрать из романа, но я взял, да и оставил, тем более, что такие классные рисунки просто так не сотрёшь.
Женская грудь – строение молочной железы
Серебристый лайнер Ту
Развалился налету,
Потому что фирма «Ту»
Выпускает х??ту!
Русская, народная, блатная, хороводная частушка
Эту главу можно смело пропустить, т. к. она не несёт никакой смысловой нагрузки. Однако тем, кто носит или щупает грудь, данная информация будет полезна.
Женская грудь – сложноорганизованный орган, построенный так, чтобы обеспечивать оптимальные условия для выполнения своих главных физиологических функций: образования молока и кормления ребенка. Грудь состоит из кожи, под которой скрывается собственно железа, как ее еще называют, железистая ткань – тот самый орган, в котором образуется молоко. Железистая ткань (железа) крепится с помощью соединительной ткани к мышцам грудной клетки. Вокруг железистой ткани, между ее долями лежит жир – жировая ткань.
Количество жира в женской груди варьирует в очень больших пределах. У одних женщин грудь состоит почти исключительно из жира. Как следствие – их грудь может сильно меняться в размерах при колебаниях массы тела. У других – железистой ткани намного больше, чем жира, и размер их груди от диет, от веса практически не зависит. Если рост жировой ткани можно форсировать обильным питанием, то рост железистой ткани частично управляется гормонами. Это объясняет, почему размер груди может меняться в течение менструального цикла или после менопаузы. Под молочной железой лежит большая грудная мышца. Грудь как бы крепится к этой мышце, но в самой груди, вопреки распространенному убеждению, мышц нет, поэтому увеличить размер груди с помощью физических упражнений невозможно. Можно подтянуть вокруглежащие мышцы, но это приведет лишь к увеличению объема торса и не скажется на размере самой груди. Разумеется, и подтянуть отвисшую грудь с помощью физических упражнений невозможно.
Пластика груди и потеря чувствительности.
Существует расхожее мнение, что пластика груди имеет негативные последствия: что после пластической операции грудь теряет рефлекторную отзывчивость. Якобы при разрезе перерезаются нервы, вследствие чего грудь теряет чувствительность и перестает быть эрогенной (особенно чувствительной) зоной. Это не совсем так. За чувствительность соска и ареолы отвечает 4 межреберный нерв. Он проходит на уровне подмышечной линии, разветвляется на две части и, проходя по окружности груди, входит в ткань железы. Как показано на рисунке внизу.
Сегодня одной из самых востребованных пластических операций остается увеличение груди.
Что нужно знать пациентке, которая мечтает увеличить свою грудь с помощью эндопротезов, но боится операции? При операции этот нерв не перерезается, однако, если имплантат устанавливается неправильно или устанавливается слишком большой имплантат, этот нерв может оказаться зажатым между протезом и грудной клеткой и защемиться. Если 4 межреберный нерв защемляется или повреждается, грудь может потерять чувствительность. Такое осложнение встречается у 21 % женщин.
* * *
Утверждение темы диссертации
Ты похожа на синее облачко,
На ночную рябь при луне…
И фигурка твоя, словно блюдечко,
Вместе с кружкою нравится мне!
Куплет песенки-шлягера из репертуара Бориса Моисеева
Ленинградские чекисты встретили Лобова сдержано и спокойно. Настороженность – это вовсе не то, что сквозило во взглядах сотрудников института повышения квалификации работников КГБ. Вовсе нет. Это было что-то новое, доселе неизвестное Николаю Михайловичу. И здесь уместно рассказать одну историю, имевшую место в Первом медицинском институте, о которой впоследствии прокатилась серия скандальных публикаций в желтой прессе по всей стране благодаря студентке Насте.
Идёт экзамен и профессор спрашивает студента по билету. Студент начинает путаться и плавать. Поскольку он не молчит, а что-то лепечет, профессор колеблется и не решается поставить двойку. Он надеется, что студент всё-таки что-то, да расскажет и тогда он поставит три с минусом и вздохнет спокойно, уж больно не хотелось из-за обалдуя приходить на пересдачу в свой выходной день.
– Так. Последний вопрос: назовите мне три вида или типа человеческой негативной реакции, – профессор в душе надеялся на чудо и искренне желал тройки для нерадивого студента.
– Товарищ профессор, существует не три, а четыре вида, – достаточно уверенно заметил студент.
– Позвольте с Вами не согласиться, – воспротивился профессор. – Науке известны лишь три вида человеческой негативной реакции.
– Не три, а четыре, товарищ профессор, – по-прежнему настаивал студент.
– Так, хорошо. Называйте, – предложил несколько обиженный невежеством студента пожилой и многоопытный профессор.
– Позвольте воспользоваться Вашим телефоном, – попросил студент и предложил профессору набрать любой, абсолютно случайный номер телефона.
Профессор набрал номер своей соседки и передал трубку студенту.
– Алло, здравствуйте! – радостно приветствовал студент.
– Здравствуйте, – ласково ответил очаровательный женский голос.
– Позовите, пожалуйста, Сергея, – попросил студент.
– Извините, такого здесь нет, – удивилась женщина и повесила трубку.
– Вот, товарищ профессор, это – первый тип негативной реакции – удивление! Пожалуйста, наберите снова этот же номер.
– Алло, – снова раздался теперь уже знакомый женский голос.
– Здравствуйте, будьте добры, Сергея, – невозмутимо попросил студент.
– Молодой человек, здесь такого нет. Набирайте правильно номер телефона! – женщина была сильно расстроена и бросила трубку.
– Товарищ профессор, это – второй тип негативной реакции – раздражение! Пожалуйста, наберите ещё раз этот же номер.
– Алло, – нервно ответили на другом конце провода.
– Здравствуйте, будьте добры, Сергея, – невозмутимо попросил студент.
Далее последовал поток нецензурной брани и угрозы в адрес бедного студента. Женщина рвала и метала. Она находилась на грани нервного срыва: за одну минуту три звонка и все звонки адресованы какому-то Сергею!?
– Товарищ профессор, это – третий тип негативной реакции – ярость! А теперь, пожалуйста, наберите в последний раз этот же номер, – попросил студент с невинным взглядом.
– Алло, – женщина уже кричала с самого начала.
– Здравствуйте, это – Сергей, – невозмутимым голосом сообщил студент своей новой знакомой. – Простите, мне никто не звонил?
– Что?! – это были единственные слова, которые отчётливо, с сильным удивлением и интонацией торговки-одесситки, но с большой задержкой раздались на другом конце.
– Вот, товарищ профессор, это – последний тип реакции, самый сильный – охуевание.
У профессора начался ступор. Он широко раскрыл глаза, пытался что-то молвить, но не мог. Похоже, он и сам малость охуел от всего увиденного и услышанного.
Студент вместо тройки получил пятёрку.
Ленинградские чекисты все как один достаточно быстро охуели от Лобова. И что удивительно, дебилизмом или тупостью здесь и не пахло. Новый начальник учебного отдела, у которого не было ни протекции, ни друзей, кроме капитана Макеева, вел себя со всеми ровно, с женщинами пытался шутить, но этого ему пока не удавалось. Говорил он витиевато, активно шуровал бровями. Его красивая и достаточно спортивная фигурка нравилась практически всем. Подкупали ежедневные занятия бегом, плаванием, игра в волейбол, и, конечно же, опрятность. Отутюженные брюки, начищенные до блеска ботинки, хорошо пошитое по фигурке обмундирование – всё это сразу же становилось предметом обсуждения и восхищения. Зато речь была какой-то уж больно мудреной, непонятной. Когда Николай Михайлович говорил, то возникало ощущение, что он говорит слишком научно, слишком глубоко копает…
– Коллеги, начинаем заседание учёного совета института, на котором присутствует 22 из 27 членов совета и три приглашенных, – открыл заседание начальник института, он же председатель совета, он же генерал Тыга Василий Пантелеевич. – В повестке заседания три вопроса: первый – подготовка личного состава к празднованию Нового Года; второй – состояние дисциплины постоянного и переменного состава и третий вопрос – утверждение темы диссертационного исследования начальника учебного отдела подполковника Лобова Николая Михайловича. Давайте проголосуем за данную повестку. Кто «за»? Кто «против»? Есть ли воздержавшиеся? Единогласно. Итак, переходим к рассмотрению первого вопроса повестки…
– А давайте первый вопрос сделаем третьим, а третий вопрос сделаем вторым? – предложил зам. по науке полковник Карасёв Владимир Всеволодович.
– Так, а я не понял? Что, повестка не проработана, а? Наталья Сергеевна, Вы что, не согласовали повестку? – возмутился генерал.
– Товарищ генерал! Повестка была согласована. Просто мне кажется, что в такой последовательности мы больше успеем, – Карасёв заступился за секретаря совета – старшего инспектора отдела кадров майора Скворцову.
– Ладно, ставлю на голосование такую последовательность, – соблюдая все формальности, объявил генерал. Все проголосовали единогласно. – Тогда раз так, то давайте начнем с утверждения темы диссертации подполковника Лобова. Ставлю на голосование.
После очередного единогласного голосования члены совета несколько оживились. И вдруг замполит Никифорович сделал реплику, которая чуть не сорвала весь совет.
– Товарищ генерал, – начал неспешно Трифон Никифорович Никифорович, – а ведь в повестке не хватает как минимум двух вопросов?! Уплата партвзносов и разное.
– Так, теперь я вижу, что повестка не проработана! Наталья Константиновна, что такое, в чем дело? – генерал нервничал. – Вы слышите, что говорят, а? Я Вас спрашиваю… Что Вы молчите?
– Товарищ генерал, так точно! Никак нет! – только и выпалила Наталья Сергеевна, которую генерал почему-то назвал Константиновной.
– Товарищ генерал, она – не Константиновна, – тактично попытался поправить председателя полковник Карасёв.
– Что? Да какая разница, если она, понимаешь-ли, не может нормальную повестку подготовить и делает такие ляпы, – окрысился генерал.
– А я, товарищ генерал, не виновата! Мне как дали, так я и сделала. Да!? Вот спросите у Владимира Всеволодовича, он подтвердит, что…
– Ничего я подтверждать не буду, – рявкнул зам. по науке. – Я что, мальчик? Буду я ещё оправдываться тут…
– Так, тихо, тихо! – постучал ручкой по столу генерал, – Надо соблюдать порядок. А то устроили тут, понимаешь, моталки-елки-палки?! Ты, Всеволодович, не кипятись! Дал маху, так будь мужчиной! Понял?
– Ничего я никому не давал, – возмутился полковник. – Чего это я должен отчитываться за то, чего не было? А?
И пререкались они так ещё минут десять, пока генерал не успокоил всех и пока не перешли к вопросу о рассмотрении и утверждении темы диссертации подполковника Лобова.
– Итак, кто доложит о диссертации подполковника Лобова? – спросил генерал.
– А партвзносы сегодня надо не обсуждать, а собирать! – вдруг ни с того ни с сего вставил замполит Трифон Никифорович Никифорович.
– Так, это что, блядь, опять за бардак, а? А ну-ка смирно! – рявкнул во всё горло генерал. Все вскочили со своих мест как ошпаренные, вытянулись и женщины, а их было трое – оттопырили груди, а мужики – кто грудь расправил, кто живот выпятил вперед. Постояв с полминуты по стойке «смирно», все одновременно по команде сели. Заседание продолжалось.
Лобов когда вставал, уронил не только свою, но и папку соседа с бумагами и материалами. На полу валялись какие-то листочки, линейки, карандаши, стиральные резинки и всякая разная канцелярская дребедень. Теперь надо было это всё срочно собрать, но генерал уже объявил Лобова и предоставил ему слово для сообщения.
– Так, Лобов, хватит ползать по полу! Давай вставай и докладывай совету, что ты там успел накопать!? – генерал засмеялся, и его смех за долю секунды превратился в громогласный хохот. Все подчиненные дружно, во всё горло смеялись, наблюдая за генералом, чтобы прекратить смех вместе с ним (как по команде). Лобов растерялся.
– Товарищ генерал, мне бы, это самое, значит, только одну минутку, чтобы, это самое, всё собрать, – промямлил Лобов, ползая на коленях вместе с соседом, собиравшим тоже свои бумаги.
Как только попадались чужие листки, они сразу же скомкивались и отбрасывались в сторону. Оба собирали бумагу по одной и той же схеме. В результате через 3 минуты перед генералом стоял маленький, в грязных брюках и съехавшим на бок галстуке, с кучей мятых и грязных листочков подполковник Лобов. Это надо было видеть! Другой участник действий продолжал ещё ползать и собирать свои «мысли».
– Товарищ генерал! Товарищи члены ученого совета, – начал Лобов, то и дело запинаясь и всё время ища какую-то бумажку. – Вашему вниманию, это самое, значит, предлагается, значит, следующая тема, значит, моего, это самое, значит, диссертационного исследования. Так, вот! – обрадовался было подполковник, но затем вконец расстроился, т. к. нужного листика бумаги он найти так и не смог.
– Лобов, да ты не волнуйся! Мы всё понимаем, только зачем так волноваться, а? – пытался подбодрить растерявшегося вконец генерал. – Ты давай, сообщи нам, как тема-то называется?
– Я сейчас, товарищ генерал, сейчас, – и Лобов вдруг начал рыться у себя в карманах. Сначала в кителе, а затем зачем-то полез в карманы брюк.
– Так, а время-то идёт, – заметил замполит и украдкой глянул на генерала.
Генерал начинал багроветь. Ему с самого начала показалось, что повестка совета не подготовлена и надо просто прекращать заседание, наказывать виновных, а завтра, в субботу, вызывать всех на службу и заново проводить заседание совета.
* * *
– Так, ну, что, начинаем наше заседание совета? – генерал обвёл внимательным взором присутствующих. – Сколько сегодня присутствует?
– Все 27, – выпалила майор Скворцова.
– О, как!? Вот, це – добре! – заметил не без удовольствия генерал. – Повестка та же?
– Повестку надо менять! – замполит хотел, было, ещё что-то добавить, но не успел.
– Так, а я не понял? Что опять случилось, а? – удивился генерал.
– Да ничего не случилось, просто взносы все заплатили, – замполит сиял от удовольствия так, словно взносы шли не государству, а в его карман.
– А может и тему мы утверждать не будем? А? – генерал засмеялся и в зале опять разразился жуткий хохот. – Так, ладно, давайте по существу. Надо утвердить повестку.
Генералу подсунули старую повестку заседания.
– В повестке заседания три вопроса: первый – подготовка личного состава к празднованию Нового Года; второй – состояние дисциплины постоянного и переменного состава и третий вопрос – утверждение темы диссертационного исследования начальника учебного отдела подполковника Лобова Николая Михайловича. Давайте проголосуем за данную повестку. Кто «за»? Кто «против»? Есть ли воздержавшиеся? Единогласно. Итак, переходим к рассмотрению первого вопроса повестки… Так, стоп! А это не вчерашняя ли повестка заседания?
– Вчерашняя, товарищ генерал. Просто разного и партвзносов теперь не будет. – Замполит достал носовой платок и смачно высморкался.
– Хорошо, поехали. Кто у нас по первому вопросу? – Василий Пантелеевич держался бодрячком и уверенно проводил совет.
– Товарищ генерал, надо бы обязать личный состав в спешном порядке сдать деньги на подарки деду морозу, – начал своё выступление замполит.
– Так, по сколько собираем? – Генерал ждал лишь цифры, а решение мысленно он давно для себя и остальных уже принял.
– Да как и в прошлом году, по чину.
– То есть? – задал вопрос генерал.
– Лейтенанты сдают по три рубля, старшие лейтенанты по три пятьдесят, майоры по четыре, подполковники по пять, полковники по семь, а Вы, товарищ генерал, по 10 рублей. – Замполит протянул ведомость генералу, который что-то написал на ней и передал начальнику дежурной части института.
– Соков, возьми сразу же. Лично будешь собирать деньги вместе с Натальей Сергеевной на проходной, у кассы и везде, где только можно. Понял? – Генерал был настроен весьма и весьма решительно. – Так с первым вопросом мы покончили, да? Переходим ко второму. А второго вопроса у нас не будет, т. к. на носу Новый Год. Все взыскания и приказы переносим на январь месяц. Понятно?
Зал радостно зашумел. Была суббота и всем хотелось пораньше освободиться.
– По диссертации Лобова кто доложит? – спросил генерал.
– Я, товарищ генерал, – начальник кафедры гражданско-правовых дисциплин полковник Клизмин Александр Александрович был, скорее всего, евреем, т. к. лицо его обезображивал интеллект и он был одним из немногих, кто не пил, не курил и не ругался матом на службе. – Итак, подполковник Лобов Николай Михайлович, 1943 года рождения, русский, образование…
Клизмин говорил четко, быстро и практически не подглядывал в свой листок, который был нужен ему лишь для того, чтобы сдать секретарю после выступления.
– Тему своего диссертационного исследования подполковник Лобов сформулировал как «Роль звонка в процессе обучения (Правовые теоретико-методологические аспекты)». В настоящее время продолжается сбор материала и его систематизация, – продолжал Клизмин.
– Понятно, – прервал генерал. – А на какие науки он хочет защищаться?
– На юридические, – быстро ответил Клизмин, специалист по гражданскому праву и гражданскому процессу.
– Какие вопросы будут к докладчику? – спросил генерал. – Если нет, то присаживайтесь. Спасибо. Слово предоставляется подполковнику Лобову Николаю Михайловичу.
– Товарищ генерал, – начал свое выступление подполковник Лобов. – Тема моего диссертационного исследования посвящена правовым теоретико-методологическим аспектам образовательного процесса, где полисистемно будут изучены и проанализированы вопросы, связанные с правовым положением подачи звонковых сигналов в образовательном процессе.
– Так, тишина! – генерал прервал Лобова, который с трудом говорил из-за возникшего шума: никто не старался его слушать, всем хотелось домой. – Продолжай, Николай Михайлович.
– Таким образом, в рамках диссертационного исследования в качестве объекта исследования планируется… – Лобова опять прервал генерал, которому не нравился шум в зале.
– Так, товарищи, мне, что опять всех построить, и показать каждому как надо себя вести? Вы же сами себя задерживаете. Дайте же высказаться своему товарищу! – призывал к порядку генерал. – Николай Михайлович, сейчас достаточно, т. к. об объекте, предмете исследования, целевой установке и т. д. пока говорить преждевременно. Понимаешь? Сейчас ты тему обозначил, мы закрепим ее за тобой, дадим тебе в помощь научного руководителя и будем ждать твоей защиты, как говорится, будем ждать результата. Понятно?
– Так точно, товарищ генерал! – Лобов пытался сообразить, что ему теперь надо делать?
Заседание шло своим чередом, а тем временем начальник кафедры бухгалтерского учёта и финансового анализа заснул…
