Czytaj książkę: «Поль Мартан и волшебная лупа», strona 2

Братья пересекли площадь, миновали ресторан отеля, где в пору раннего детства Полю доводилось часто бывать с родителями и их друзьями. Когда Поль и Пьер оказались на перекрёстке, откуда шоссе Ля Мюет ведёт к парку Ранелаг, а улица Андинье – в квартальчик, где они жили, младший братец жалобным голосом то ли предложил, то ли спросил:

– Пойдём поиграем в парке? – и потянул Поля за руку.

– Нет, нельзя, – не раздумывая, ответил Поль и объяснил: – Мама будет волноваться, если мы задержимся.

– Ну пожалуйста, тебе же тоже хочется, я только разок спущусь с тобогана…

Когда-то этот тобоган Полю казался высоченной горой. Он помнил, как отец раздражался из-за того, что он боялся на него забраться. И ещё помнил страшный чёрный памятник с лисой у ног. Её хвост был так изогнут, что дети любили на нём сидеть. А рядом был пустой постамент. Отец часто ставил на него Поля и говорил: «Когда-нибудь здесь будет твоя статуя – видишь, место уже готово!»

– Нет! – Поль решительно потянул Пьера за руку.

– Осторожней! Ты мне сделал больно!.. – Пьер хотел было заплакать, конечно, не от боли, а от разочарования, но передумал и, подчинившись, пошёл за братом.

Пьер очень уважал своего старшего брата и считал его образцом для подражания, ему льстило, что брат хоть и старше, но дружит с ним, как с равным, они и вправду казались ровесниками. Пьер был крупным ребёнком, и прохожие часто спрашивали, не двойняшки ли они.

Пройдя немного по улице Андинье, они свернули направо, на улицу Консейе Коллиньон. Их дом находился напротив итальянского посольства, охранники которого всегда весело приветствовали братьев:

– Счастливого Рождества, ребята! – крикнули улыбающиеся белозубые итальянцы.

– И вам счастливого Рождества, – сдержанно, но громко ответил Поль. Детям нравились эти шумные добрые соседи.

Они подошли к чугунной ограде своего дома. Снег на кустах ещё не растаял, и красные ягодки, как стеклянные, сверкали на солнце. Пьер слепил увесистый снежок. Ему нравилось поскрипыванье уплотняющегося снега. Он окликнул итальянцев и бросил белый комок в их сторону. Тот взлетел в воздух, сверкнув на солнце, и звонко шлёпнулся на брусчатку. Весёлый смех, повторяясь эхом, пронёсся по всей улице. Поль открыл железную дверь, ведущую в подъезд, и они вошли вовнутрь.

– Здорово я их напугал, Поль? Ты видел их глаза? – возбуждённым голосом спрашивал Пьер.

– Да, – спокойно ответил Поль.

На голос Пьера выбежала консьержка, молодая филиппинка мадам Лилит.

– О, я вас ждала, мои хорошенькие дети, – с сильным акцентом сказала она. – Смотрите, что у меня для вас есть… – она протянула завёрнутые в прозрачную упаковку два странных предмета, похожих на кокос.

– Неужели это кокосы? – восторженно спросил Пьер.

– Попробуешь – узнаешь. Такого ты здесь не найдёшь, – с улыбкой ответила она.

Пьер потянулся к ней, чтобы её поцеловать, и она с удовольствием подставила ему щеку. Поль более сдержанно, но тоже с улыбкой поблагодарил консьержку, и она удалилась.

– Можно я, можно я? – обратился Пьер к Полю, видя, как тот собирается вытащить ключ, чтобы открыть дверь.

– Нет, держи лучше пирожные, только не тряси и не наклоняй коробку.

Поль передал её Пьеру и только когда убедился, что Пьер хорошо двумя руками держит её, отпустил. Затем сверху он положил филиппинские сладости, повернулся к двери, вставил ключ и открыл её. Когда они вошли, послышался голос мамы из спальни:

– Поль, Пьер, это вы?

– Да, мама, – ответил Поль и уселся на стульчик у двери, чтобы снять ботинки. А Пьер сразу же, с коробкой в руках, кинулся к маме в спальню.

– Тапочки, свинюшка! – крикнул ему вдогонку Поль, но Пьер его не услышал.

Поль переобулся, повесил пальто, взял тапочки для Пьера и направился к маме в спальню. Коридор вёл через кухню. Поль увидел через стеклянную дверь, что на плите стоят готовые праздничные блюда и маленький столик для них с Пьером накрыт. Он подошёл к двери спальни. Хоть она и была открыта, он всё же постучал по ней пальцами – так его приучил отец: не входить никуда без стука. Поль старался соблюдать всё то, чему его учил отец. Так он чувствовал продолжающуюся близость с ним.

– Входи, Поль, – послышался голос мамы.

Поль вошёл в просторную светлую комнату с огромным окном, смотрящим в сад. Слева от входа всю стену занимал шкаф. Пьер любил затаиться в нём, когда они играли в прятки, зная, что Поль без разрешения в спальню не войдёт. Направо от входа была ещё одна дверь, в ванную, где они с отцом часто купались и играли в морской бой или в подводников. Впереди, напротив входа, была большая мамина кровать. На ней, откинувшись спиной на подушку, сидела мама в халате салатного цвета в обнимку с Пьером, так и не снявшим пальто. Коробка с пирожными лежала на столике рядом с кроватью. Поль бросил к ногам Пьера тапочки:

– На, переобуйся, свинюшка, – строго, но с улыбкой приказал он.

– Мама!.. – завизжал Пьер. – Он меня обзывает.

– Поль, мой дорогой Поль… – мама протянула руки, чтобы обнять его. Сын с радостью бросился к ней и поцеловал. Он очень любил маму, и его мучил страх потерять её. Она обняла обоих мальчишек, прижав их головы друг к другу.

– Как кушать хочется… Что это у нас так пахнет, была мадам Элен? – спросил Пьер, облизывая губы.

– Да, идите умойтесь и перекусите.

Пьер и Поль встали с кровати.

– Вот ещё господин Михалис Папаянис передал пирожные.

– Как мило с его стороны, – сказала мама. – Отнесите их на кухню, пожалуйста.

Поль отнёс коробку на кухню и направился в их с Пьером комнату. Посреди неё валялись башмаки и пальто.

– Пьер, – умоляющим голосом протянул Поль.

Пьер высунулся из ванной комнаты:

– Я умываюсь.

– Убери сначала свои вещи!

Когда, наконец, порядок был восстановлен, братья отправились на кухню. Там их ожидало тёплое пюре, рыба и пудинг. Ребята с удовольствием поели.

– Поль, ты поможешь мне написать письмо Деду Морозу? – заискивающе спросил Пьер.

– Тебе уже пора самому писать свои письма.

– Я могу наделать ошибок, и тогда моё письмо не поймут и пришлют мне не то, что я попрошу! Пожалуйста, ты ведь мой лучший друг…

– Хорошо, хорошо, – сказал Поль. Он знал, что если Пьер начнёт приставать, то не отстанет, пока не добьётся своего.

– А ты сам написал письмо?

– Нет.

– Почему же?

– Потому что никакого Деда Мороза не существует.

– Не говори так! – возмутился Пьер. – А то он обидится и больше к нам не придёт. Разве ты не помнишь, как он приходил к нам в прошлом году? Помнишь?

«Но у него на руке почему-то были дедушкины часы», – подумал Поль, а вслух сказал:

– Помню, помню… – он не хотел лишать младшего брата веры в Рождество.

Они встали из-за стола и вернулись в свою комнату. Она представляла собой большой прямоугольник, по двум сторонам которого стояли две кровати в виде медвежат и два письменных стола. Слева в углу большой шкаф с вещами, посреди комнаты широкий ковёр, напротив входа, почти на всю стену, стеклянная дверь, ведущая в сад. Летом она почти всегда была открыта, и от этого комната казалась ещё просторнее.

Поль уселся за стол, взял из тумбочки бумагу, карандаш и приготовился писать, но ему захотелось поспать после обеда…

А Пьер улёгся на свою кровать, закинув нога на ногу, и начал крутить волосы у виска. Он делал так всегда, когда о чём-то мечтал.

«Дорогой Дед Мороз!..» – пересиливая себя, начал писать Поль. Но тут усталость медленно сковала сперва его глаза, а затем и голову. Пьер что-то ему сказал, но Поль его не расслышал.

– Дорогой Дед Мороз, – произнёс вслух Поль ещё несколько раз, как заклинание…

Вдруг он смял бумагу, выскочил из комнаты, накинул башмаки и пальто и выбежал из дома. На улице уже было темно.

Глава 2. ВОЛШЕБНАЯ ЛУПА

– Аристос! Аристос! Где же ты, сколько можно тебя звать?..

Голос раздался из глубины тёмной каменной комнаты. Там, под светом нескольких лампад, согнувшись над столом, сидел в деревянном золочёном кресле Великий Магистр гномов, хранитель мудрости Хоох Первый. Уже несколько дней он что-то искал среди свитков большой библиотеки, не общаясь ни с кем, кроме своего любимого ученика.

Они перечитали не одну сотню манускриптов. Свитки лежали повсюду: на столе, на стульях и даже на полу.

– Что ты копаешься? Сколько тебя ждать?

– Кажется, я нашёл его, – сказал молодой гном, протягивая свиток.

– Если бы ты внимательно слушал и точно следовал моим указаниям, то не искал бы так долго. Я же всё подробно тебе объяснил, – упрекнул его старый хранитель.

На самом деле, он любил этого молодого гнома с юношеской козлиной бородкой, голыми щеками и горящими от любознательности голубыми глазами. Тот относился к Магистру как почтительный сын. Старик и вправду заменял ему отца. Когда родители малыша вместе с множеством других гномов погибли в штольне, которую обрушили гномы чёрного клана, другие кланы взяли на воспитание оставшихся сирот. Самого слабого из них вырастил Великий Магистр. Он дал ему имя Аристос, что означало «отличный» или «успешный». Ведь как корабль назовёшь, так он и поплывёт.

Внимательно рассмотрев свиток, Магистр воскликнул:

– Молодец! Это именно то, что мы искали. Смотри: тут печать первого Великого Магистра, тогда ещё он сделал пояснение к пророчеству, оно вот-вот должно сбыться. Время, отпущенное нашему миру, на исходе, – задумчиво произнёс как бы про себя Великий Магистр, – мир не будет уже никогда таким, каким был, всё изменится, семя погибнет, и из него вырастет дерево, что принесёт множество плодов! Мир исчезнет, как сон, а мы проснёмся и увидим новую жизнь.

– Что всё это значит? – спросил испуганно ученик.

– Сложно понять, что будет за дверями смерти, пока ты туда не проникнешь.

– Мы все погибнем? – спросил Аристос.

– Нет, – задумчиво протянул Хоох, – но мы должны понять, каково наше место в новом мире. Ведь когда изменяется мир, то меняется и назначение вещей, и определить это назначение – вот ответственность, лежащая на магистрах.

– Это как отправиться в путешествие на другой конец света? Что там ждёт странника, никто не знает, сложно понять сегодня, что будет завтра. Важно приготовиться расстаться с тем, что мы имеем, чтобы принять то, что нам будет дано, кем будет дано, от кого, что именно нам будет дано.

– Довольно, – прервал Магистр ученика. – Берём эти свитки, – он указал на несколько отложенных на столе и тот последний, который ученик ему только что принёс. – У нас осталось несколько дней до великого собрания, а ты знаешь, как упрямы эти гномы. Мы должны собираться в путь, я немного отдохну перед дорогой, а ты собери всё необходимое.

Аристос подал старику руку и помог подняться из кресла. В нескольких шагах в углу стояла небольшая кровать. Она походила на большой прямоугольный сундук, поверх крышки которого было расстелено несколько одеял из верблюжьей шерсти, а у стены лежала небольшая подушка, набитая внутри пшеном. Магистр редко спал здесь, в основном он засыпал сидя в кресле, опираясь на стол руками, но в этот раз ему нужны были силы – ведь им предстояла дальняя дорога. Аристос бережно уложил старика, укрыл ему ноги одеялом и тихонько вышел из комнаты. Он не в первый раз путешествовал с Великим Магистром и знал, что тот не любит, когда у них с собой много вещей, но в то же время всё нужное должно оказаться под рукой.

Пришло время, и ученик тихо вошёл к комнату, где отдыхал Великий Магистр, по обыкновению он взял его за стопу, так с детства он будил своего учителя, а учитель знал, кто к нему пришёл.

– Ну что, всё готово? – послышался голос Хооха. – Ты взял мой посох и королевскую корону?

– Да, учитель.

– Эта корона была передана первому Великому Магистру от последнего короля мирно и добровольно, во исполнение пророчества о прекращении власти силы и переходе к власти мудрости. Она хранится нами, гномами, для напоминания, что когда-то и власть магистров закончится. Чтобы тогда они проявили подобное смирение, не забывая, что всё в этом мире бренно и преходяще, лишь честное имя сохраняется сквозь века.

Эту историю Аристос знал наизусть. Великий Магистр рассказывал её каждый раз как будто впервые, когда брал его с собой на собрание магистров. Ученик это относил к возрастным причудам своего учителя.

– Ты знаешь, зачем я тебе каждый раз рассказываю эту историю? – вдруг, как будто прочитав мысли Аристоса, спросил тот.

– Да, – тут же, не подумав, ответил ученик.

– Ну-ну, зачем же? Скажи мне, выжившему из ума старику.

– Чтобы мы помнили и чтили предков.

– Это само собой. Я же повторяю её вновь и вновь, чтобы, оставаясь хранителем короны, не забывать о том, что она не моя и что власть наша не от силы принуждения к послушанию, но от смирения перед мудростью как источником знания. И я, Хоох Первый, всего лишь её хранитель. Надеюсь, ты достаточно умён, чтобы понять то, что я сейчас тебе сказал?

– Ну да, я понял, что тот, кто хочет пить, сам ухаживает за колодцем.

– Что-то ты разумничался, ну-ка, помоги мне встать, – протянув руку, недовольно произнёс учитель, хотя про себя порадовался смышлёности ученика. Не зря он тогда взялся за его воспитание.

Аристос помог учителю встать, накинул ему на плечи походный плащ, подал в руку посох, уложил корону и пять свитков в сумку, и они вышли из комнаты. Оказались в коридоре великой библиотеки. Аристос взял лампу, висевшую снаружи у двери. По ней другие гномы определяли, что хозяин комнаты у себя.

– Оставь её, пусть никто не знает, что мы вышли, – распорядился Магистр.

Аристос повесил лампу на место. Учитель приложил палец к губам, подавая знак спутнику молча следовать за ним.

Они прошли два лестничных пролёта вверх и оказались в начале большого коридора, ведущего из одной башни в другую. В нескольких шагах от них билась об стену рама открытого окна. Ученик хотел было закрыть его, но Магистр дал знак не делать этого и начал простукивать камни пола, шепча:

– Он должен быть где-то здесь…

И вправду один из камней гулко отозвался на стук посоха.

– Помоги мне вынуть его, – приказал старик.

Аристос попробовал ухватить камень ногтями, но ничего не выходило. Он вынул короткий карманный нож. Учитель нажал посохом на один из углов камня, и другой уголок выскочил из паза. Ученик ловко подцепил камень лезвием ножа, и вдруг пол в этом месте раздвинулся так, что они оказались над пропастью. Где-то внизу сверкала и шумела подземная река Актум-Саак.

– Как же мы спустимся? – испуганно спросил ученик.

– Если есть проход, то должна быть и лестница, – ответил Магистр, снова подавая ученику знак соблюдать тишину.

Тот заглянул в отверстие и действительно увидел лестницу. Это были массивные каменные ступени снаружи, встроенные в кладку стены башни и ведущие по спирали вниз. Скинув походную сумку и дорожный плащ, он поставил свой посох поперёк отверстия и, держась за него как за турник, стал ногами нащупывать ступени.

Когда он убедился, что ноги его нашли твёрдую опору, то подал знак учителю. Тот сбросил ему его сумку и плащ.

В этот момент учитель услышал чьи-то шаги на лестнице, по которой они поднимались прежде. Похоже, кто-то шёл вслед за ними!

– Где же он? Что так долго копается? – нетерпеливо пробурчал старик.

Внизу показалась улыбающаяся физиономия Аристоса. Он сделал приглашающий жест рукой, и Магистр, сев на пол, свесил ноги в проём, а затем передал ему тот камень, что послужил им ключом. Ученик взял его и опять пропал.

Шаги слышались всё отчётливее. Голова Аристоса наконец мелькнула в отверстии и кивком дала знать учителю, чтобы тот опустился ему на плечи. Учитель заколебался: выдержит ли ученик, но звуки чужих голосов как плёткой подстегнули его принять решение. Став на плечи Аристоса, он передал ему лежавший поперёк проёма посох и взял у него камень.

Ученика шатало от тяжести учителя, вдобавок длиннющая борода щекотала нос и рот. Магистр попытался вставить камень на место, но тот выскользнул у него из руки. Он ловко сдвинул носки закруглённых башмаков, и камень, стукнувшись о голову Аристоса, остановился на носках туфель учителя.

– Ах! – вскрикнул ученик.

– Т-с-с… Прости, подай мне его быстрее.

Шаги слышались всё ближе и ближе. Ученик протянул вверх руку с камнем и встал на цыпочки, чтобы учителю легче было вставить камень на место…

Учитель, упёршись в голову ученика, изо всей силы надавил на камень, и тот, наконец, занял своё место в полу. Проход закрылся так же бесшумно, как и открывался. Истратив последние силы, старик всей своей тяжестью опустился на шею и плечи Аристоса. Тот, не выдержав, упал на колени, так что учитель оказался на своих ногах. Только ученик хотел было начать кряхтеть да жаловаться, как пухлая большая ладонь закрыла ему рот и нос, так что он не мог не то что говорить, но даже дышать.

– Вот здесь я слышал шум, – раздался голос прямо над головами беглецов. Кто-то стучал каблуками по полу. Тут в открытом окне появилась уродливая гномья рожа. Казалось, что она смотрит прямо на них, но нет, гном их не увидел за поворотом наружной стены башни. Мерзкая физиономия скрылась.

– Тише! – Магистр убрал руку с лица Аристоса.

Медленно по ступеням, нависавшим над пропастью, они спустились к основанию башни и оказались на берегу подземной реки, ведущей сквозь горы к Залу Собраний.

Едва отдышавшись, Аристос воскликнул:

– Я узнал его! Это был наш новый архивариус. Что ему от нас надо?

– Когда мы искали свитки, – объяснил Магистр, – он всё пытался выведать, что же мы хотим найти. Я сказал, что мы ищем старинный рецепт превращения сплава свинца и ртути в золото, но, похоже, он не поверил.

Аристосу стало ясно, к чему были такая поспешность и таинственность при их исходе из великой библиотеки.

Недалеко от башни находилась пещера основателя письменности и библиотеки, первого магистра гномов Чараша. Они вошли туда. Гномы поддерживали тут такой порядок, будто обитатель пещеры только что вышел из неё. Аристос нашёл лампаду, бочонок с маслом, заправил её и зажёг.

– Теперь мы можем идти, – сказал он учителю.

И они двинулись в путь. За два дня они планировали добраться до своей цели. Аристос, как и любой молодой гном, мог бы преодолеть это расстояние за день, но Великий Магистр был уже слишком стар, поэтому им придётся часто останавливаться и ночевать в пути.

Русло подземной реки представляло собой один из множества проложенных вулканом каналов. В зависимости от погоды снаружи уровень воды то повышался, затопляя берег, то понижался, обнажая ведущую вдоль берега широкую тропу. По ней и шли весь день путники.

– Вот он, – впервые после долгого молчания произнёс учитель, указывая рукой на придорожный камень. – Ты знаешь, что это?

Аристос знал, но не стал перебивать учителя.

– Это Камень Пророчеств. На нём записана вся прошедшая и предстоящая история. Это первая и величайшая святыня. Видишь эти узоры? Почти никто уже не умеет их читать. Ну-ка, попробуй ты…

Секрет чтения надписей на древнем языке гномов состоял в том, что читать надо было вслепую, так как в подземельях тогда ещё не пользовались лампадами. Надо было помнить порядок движений ребром ладони по узору, и только так можно было понять надпись. Конечно, Великий Магистр научил своего ученика пользоваться древним письмом.

– Мы тут отдохнём. Тебе надо будет перерисовать все узоры с двух сторон. Кто знает, что нас ждёт.

– Хорошо.

И Аристос принялся готовить ночлег.

За камнем была небольшая ровная площадка. Там он расстелил одеяла, вытащил из сумки припасённую еду – сушёную рыбу да хлеб с зеленью. За несколько дней до ухода учитель велел ему откладывать одну треть из еды, что давали на кухне для гномов библиотеки, так, чтобы никто не заметил.

Когда всё было готово, они приступили к трапезе. Учитель разделил рыбу и хлеб, и они с аппетитом всё съели. После целого дня пути голод делает любую еду неимоверно вкусной.

– Смотри язык не проглоти! – пошутил учитель, и они оба рассмеялись, а вскоре улеглись спать.

Аристосу приснился тревожный сон. Он проснулся в холодном поту и взглянул на учителя. Тот спокойно спал.

Он подошёл к реке. Она мирно несла свои воды куда-то вдаль. Окунул лицо в тёплую воду. Ласковая вода, как материнские руки, согрела лицо и расслабила все мышцы. Он успокоился, встал, посмотрел на камень. Вода бликами освещала узоры. Эта картина завораживала. Некоторое время он стоял и любовался ею. Ученик вспомнил, как учитель часто говорил, что работа – лучшее лекарство от беспокойства. Он взял чистый свиток бумаги и начал зарисовывать узор. Когда он почти уже закончил, послышался кашель Великого Магистра. Он подошёл к нему и поднёс стакан воды.

– Спасибо! Ты уже встал, мой мальчик?

– Да, я уже почти закончил срисовывать узор с камня.

– Ты молодец, но всё же тебе стоило бы хорошенько отдохнуть.

– Страшный сон меня разбудил.

– А, ты тоже его видел?

– Да! – воскликнул Аристос. – Это вы о демоне?

– О нём. Чего он хотел от тебя?

– Но это же сон, это не по-настоящему?

– Сон, конечно, но демон настоящий. Он бродит и ищет тех, кто бы согласился ему служить.

– Да, да!.. Он так и сказал: «Служи мне».

– И что ты ему ответил?

– Я сказал, что служу премудрости в лице своего учителя, и он очень разозлился и угрожал мне.

– В конечном счёте он ничем не может навредить никому самостоятельно, но беда, если находится глупец, что соглашается на его уговоры. Тогда неясно, кому хуже: тем, кто повстречает его, или самому обманутому глупцу. Ведь тот уже и сам не властен над собой.

– А есть такие, что соглашаются? – спросил Аристос.

– К сожалению, есть. Например, тот архивариус. Уловки этого лжеца известны. Он сулит деньги, власть, удовольствия, но при этом делает человека своим рабом, а какое удовольствие или власть могут быть у раба? Вот и получается обман. Лучшее средство от тьмы – это свет, а от обмана – любовь к истине. Вот так, сынок, ты прошёл ещё одно испытание в своей жизни. Ну, давай заканчивай свою работу – и в путь. К вечеру мы должны поспеть на великое собрание.

Аристос, радостный, продолжил свою работу. У него не выходили из головы слова Великого Магистра: «Сынок, ты прошёл ещё одно испытание в своей жизни». Словом «сынок» магистр называл его только в минуты наивысшего одобрения.

Он быстро завершил работу и показал Магистру.

– Да ты мастер! – восхитился тот. – Ты всё это нарисовал, не прикасаясь к камню, а только глядя на него?

– Да.

– Истинно ты превзошёл своего учителя, – Магистр отдал ему поклон.

– Что вы, что вы!.. – Аристос пал на колени, и слёзы радости потекли из его глаз. – Всё, что я знаю и умею, – всё это только благодаря вам.

– Ну ладно, ладно, – удерживая слёзы и обняв двумя руками, учитель поднял его с колен. – А то мы тут похожи на двух кумушек, что давно не виделись. Давай собираться в путь.

Часа через два по туннелю пронёсся странный грохот, а ещё минут через тридцать вода в реке помутнела на несколько минут и снова стала прозрачной.

– Что бы это значило? – спросил ученик.

– Это значит, что нам пора поторапливаться.

Ещё часа через два пути послышался шум, как будто кто-то их преследовал.

– Надо спешить, – сказал уже с тревогой Магистр и сделал знак ученику, чтобы тот помог ему. Когда тот подошёл, учитель, не останавливаясь, шепнул ему на ухо: – Возможно, тебе придётся идти одному. Я приду позже. Нам нельзя опаздывать на собрание, а нас могут попытаться задержать. Слушай меня внимательно: ты должен будешь прочитать пророчества, те пять свитков, ты должен их сохранить, и ещё тебе придётся надеть корону. Скажешь, что я её сам тебе отдал, понятно?

– Нет! – вскрикнул ученик. – Я вас не оставлю.

– От этого зависит будущее всего гномьего народа.

– Нет, – твёрдо повторил Аристос. – Будущее не может строиться на предательстве. Я вас не брошу.

Магистр понял, что спорить бесполезно.

Позади уже можно было различить трёх или четырёх гномов, преследующих Магистра и его ученика.

Аристос ускорил шаг, но расстояние между ними и погоней неумолимо сокращалось. Ещё чуть-чуть, и они добежали до поворота, где к подземной реке подходил ещё один коридор, и спрятались за угол развилки.

Аристос огляделся. Невдалеке виднелась маленькая пещерка. Он направился к ней, завёл внутрь Великого Магистра и сказал:

– Не шевелитесь! Я попытаюсь их отвлечь.

Он сбросил сумку и плащ, взял покрепче посох и затаился за углом поворота.

Шаги приближались. Сердце Аристоса колотилось так, что, казалось, стук его разносится эхом по туннелю, заглушая шум реки.

«Пора!» – решил он и с посохом в руке, издав воинственный крик, выбежал из-за угла.

В ответ тоже раздались крики, но не враждебные, а приветственные. Со стороны, противоположной той, откуда беглецов настигали преследователи, приближалась большая группа гномов, около пятидесяти. Аристос понял, что это гномы дружественного голубого клана. Он вернулся в пещеру, где оставил Великого Магистра, обнял его и сказал:

– Мы спасены.

Старец заплакал:

– Я уже думал, мы больше не увидимся.

Так их застали обнимающимися и плачущими подошедшие гномы и их магистр Бэра. Они поклонились Великому Магистру, никто не посмел задавать никаких вопросов, и вся группа двинулась в сторону Дворца Собраний. Через некоторое время к ним присоединились и гномы красного клана. Вскоре перед ними предстало громадное сверкающее подземное озеро, в середине которого, вдалеке, виднелся Дворец Собраний, упиравшийся своим куполом в верхний свод огромной пещеры.

Там, где река сливалась с озером, дальше идти пешком было невозможно, и на этом месте были устроены маленькие причалы, где ждали многовёсельные цветные лодки. Лодка для Великого Магистра была сине-золотого цвета. Капитан, поклонившись, предложил подняться на его судно. Они сделали это с нескрываемой радостью. Когда они устроились, капитан приказал матросам принести питья и еды пассажирам, а сам, спросив разрешения, отправился в путь.

Это была самая приятная часть путешествия. Спокойная гладкая вода озера, поскрипывание вёсел. К Дворцу Собраний подплывали одновременно несколько судов с разных сторон – делегаты и магистры от семи гномьих народов.

– Последний раз они собирались тут лет тридцать назад на празднование Рождества – не так ли, капитан? – спросил Великий Магистр.

– Если быть точным, то тридцать три года, – ответил тот.

Вот они пристали к причалу дворца. Флаги семи цветов семи кланов украшали стены и холлы. К пристани одно за другим швартовались суда с делегатами. Когда все магистры оказались в сборе, Великий Магистр обратился к ним с приветственной речью:

– Ровно тридцать три года назад мы все собрались тут на Рождество и радовались началу нового мира, и вот сейчас, по древнему пророчеству, наступило время исполнения. Сегодня вечером я приглашаю вас в Зал Собраний: и магистров, и всех представителей гномьего народа, а теперь позвольте нам удалиться, чтобы немного отдохнуть и подготовиться к нашему собору.

Магистр сделал знак рукой, гномы молча поклонились и разошлись в приготовленные для них палаты, каждый согласно своему цвету. Магистра и его ученика проводили в отведённые им покои. Они оказались в большом светлом холле. На стенах горели светильники удивительно тонкой работы. Широкие полукруглые проёмы были скрыты занавесками.

– Когда-то это был дворец короля гномов, – с грустью в голосе сказал Великий Магистр. – Потом он оставил этот дворец и свою корону магистрам и удалился в великую башню – хранилище мудрости. Там он жил до конца своих дней – там, откуда мы с тобой ушли.

– Вы никогда мне об этом не говорили, – удивился Аристос.

– А мы здесь хранители мудрости, как будто нет у нас и капли собственного ума, – добавил Магистр и замолчал.

Аристос не смел беспокоить учителя. Было видно, что тот готовится к чему-то важному. Аристос ходил по комнатам и рассматривал всякие диковинные вещи, сделанные людьми и гномами.

Вот пробил колокол – это был знак, что собор сейчас начнётся. Ученик вошёл в комнату Магистра. Тот сидел, держа в охапке все пять драгоценных свитков. На столе перед ним лежала корона.

– Что, пора? – спросил он.

– Пора, мессир, – ученик помог старику встать. Некоторое время тот смотрел на корону, затем нехотя надел её.

Ученик взял свитки, и они направились к выходу. У открытой двери их ждал прислужник.

– Прошу следовать за мной, – сказал он и двинулся по коридорам в сторону Зала Собраний.

Все стены дворца были изрезаны дивными узорами и сценами из истории гномов: объединение царств, войны, победы, мирный труд и открытия… Сегодня они не вызывали у Великого Магистра гордости. Бремя ответственности за прошлое перед будущим угнетало его. Он знал, что гномы – упорный и гордый народ, и они легко не согласятся изменить свою жизнь. Как же заставить их совершить прыжок в неизвестность?..

Его размышления прервал прислужник:

– Мы пришли, мессир, все уже в зале.

Великий Магистр ещё раз оглядел себя, посмотрел на ученика и вошёл в зал.

Это был большой полукруглый амфитеатр. На сцене стояли восемь тронов по цветам гномьих кланов. В центре возвышался чёрный трон короля, давно пустовавший. Гномы решили его сохранить, чтобы он напоминал им их историю. Шесть магистров уже сидели на своих местах. Как только Великий Магистр вошёл, они встали и, подняв руки к небу, приветствовали его:

– Слава Великому, слава! – отозвалось эхом в зале.

Делегаты сидели по своим секциям в амфитеатре. Представители синего клана, который возглавлял Великий Магистр, шумно приветствовали своего главу. Он сделал им, а затем и всем знак рукой, и наступила полная тишина. Только тяжёлые шаги Великого Магистра отзывались эхом в куполе зала. И вот он занял своё место, сделал знак, и все уселись по своим местам. Он выдержал паузу и начал свою речь:

– Вот уже много веков мы, магистры, не по своей воле, но по выбору народа и приказу последнего короля правим гномьими кланами, и эта корона и этот трон напоминают нам о том, что так было не всегда и что нынешнее тоже не вечно. То, что зародилось тридцать три года назад, должно исполниться сегодня. Что это? Я не знаю, но в пророчестве сказано, что нас ждёт новый мир и новое место в нём, а иначе мы исчезнем.

Он замолчал, показывая знаком, что теперь могут высказываться другие.

Первым взял слово гном в голубом наряде Баак:

– Конечно, трудно соглашаться на то, чего не знаешь, это не в гномьей натуре, но что делать?.. Думаю, что при любых событиях мы должны сохранить единство, а дальше будет видно.

Гномы одобрительно прогудели: «Он прав, он прав…»

Затем встал гном в фиолетовом костюме Панадис. У него была густая серая борода, над глазами нависали толстые густые брови. Он был близким родственником магистра чёрного клана, погибшего в горе. Тот клан был правящим в период королей и отличался воинственностью.

– Вы верно подметили, магистр Баак, что не в гномьей натуре соглашаться неизвестно на что! И вот я позволю себе возразить вам и Великому Магистру… – гномы всех кланов неодобрительно загудели, но он продолжил, повысив голос так, чтобы все его слышали: – Я думаю, мы должны отстаивать свои традиции и образ жизни, и если мир начнёт меняться, как вы говорите, ну что же, мы его себе подчиним или же все погибнем. И для этого у нас должен быть король!