Czytaj książkę: «Потуги Неба»

«Highway One» – The Flashbulb

(Soundtrack to a Vacant Life)

Intro

Грохот железных колёс и скользкие утомлённые рельсы… Цепочка пустых товарных вагонов с сопротивлением нанизывала на себя трёхмерное пространство безграничной степи, застывшей в глубоком сопорозном состоянии. Всё было как во сне, где никто не желал просыпаться. Лишь невольно ободрённый заметил бы, как три тоненькие оси – абсцисса, ордината и аппликата – то сближались, то отдалялись друг от друга в такт порывов несущегося поезда, заключая ещё не прояснившееся утро в колеблющееся, словно желе, пространство. Тепловоз выдыхал чёрный терпкий дым, щедро приправляя доселе свежий воздух древесным ароматом гари…

Над торжественно готовящимся восходом Небо частично покрылось облачным пластом, что словно с размахом пролитая ртуть, едва способная вобрать свои концы… В расползающейся гуще серых туч образовалась прорезь, напоминавшая из курса школьной анатомии матку и её части: шейку, тело и два придатка по бокам… Через этот чудный трафарет проникали лучи, такие розовые… почти алые… и штрихи волнительного предчувствия: Небо готовилось кого-то родить… Оно было в потугах, Оно было в муках; по ту сторону Себя Оно предвкушало радость чьего-то появления …

Часть 1

Разделение сиамских душ

Таинственный гул поезда, тысячами тонн срывающегося вдаль, доносится в одно как бы медицинское учреждение, в котором вершится сложнейшая «хирургическая» операция. Операция по разделению сиамских душ. Я и половина меня… мы лежим на противоположных концах операционной… Наши тела подобны саркофагам, неподвижным и безжизненным. В них покоятся какие-то аморфные, словно жидкие, субстанции, что заполняют собой объёмы наших тел, в точности повторяя их изнутри, поддаваясь самым незначительным изгибам. Наверное, это то, что называется душами. Неужели это они?! Всегда хотелось заглянуть в них. Но почему они выглядят так обезличенно?…

Между футлярами наших тел натянуто густое переплетение тонких, но прочных нитей – точно паутина, как если бы она была вылита из золота. Вот их-то и пытается разорвать весь этот столпившийся вокруг нас «медперсонал». Хотя кто все эти «хирурги» и помогающие им «медсёстры»? У них нет ни медицинского образования, ни даже элементарного научно-популярного воззрения. Просто дилетанты… Это все те, кто считает наше единство – единство двух половин – пороком… Оперирующие лишены здравого рассудка, зато у них есть «наркоз» и «инструменты». На их стороне – придуманный позор и хитросплетённая мораль, но на нашей – естественная сила – идея мирозданья.

Я у потолка. Смотрю по сторонам, на стены… они не воздвигнуты, а напряженны, как напряженны бывают мышцы чрева, пытающегося извергнуть плод наружу… Смотрю наверх – на потолке находится какое-то расширяющееся щелевидное образование. И всякий раз, как разрывается золотая нить меж нами, всё это приходит в скоординированное движение: стены надвигаются на меня, щель раскрывается шире. В эти самые моменты окружающий мир пытается изгнать меня сквозь отверстие в Небо, как зубную пасту вон из тубы.

Смотрю вниз и вижу нас двоих – меня и половину меня. Изучаю наши души. Ведь сейчас хорошая возможность познать то, что внутри них, понять, из чего они состоят. В каждой душе имеется по одному зёрнышку. Во мне оно проросшее, с развитыми корнями, стеблями и налившимся бутоном, вот-вот норовящим раскрыться. Мне кажется, это будет белоснежный эдельвейс… альпийская звезда. В другой душе, от которой меня пытаются отделить, зерно почему-то ещё не проросло. Почему так? Какова функция этих зёрен?.. Меня не перестаёт смущать и то, что души такие прозрачные, такие безликие, как бы лишённые соли… соли рассудка… Возможно, их разум где-то в другом месте. И встречаясь с ним, они обретают свойства личности.

Но кто же тогда я, если моё тело в данный момент на операционном столе, неподвижно и бессознательно? Кто мыслит сейчас, кто рассуждает? Поначалу мне казалось, что я – душа… Но всё это время она покоится в своём футляре также неподвижно и бессознательно. Вполне возможно, что я – просто мысль, вытиснутая прочь из головы концентрацией наркоза. Странно себя ощущаю в новом статусе. Я могу свободно перемещаться в пространстве, иногда возвращаюсь в объём моей головы… Там, словно в старом вещевом комоде, нахожу дорожки воспоминаний, что тянутся по траекториям, как бы заранее выдуманным самим мистером Броуном…

Дорожки воспоминаний

Погружаюсь в голову… всюду переплетения дорожек, как бы слетевших с бобин, аудиокассет и CD дисков. На каждом носителе записана информация из разных возрастных периодов. На бобинах – воспоминания из далекого детства, на кассетах – мой подростковый период, на дисках – юность и настоящее… Совсем недавно, когда моё тело погрузили в наркотический сон, коробка, где хранились все перечисленные носители, взорвалась. В результате – весь этот хаос… Теперь пространство воспоминаний представляет собой анархическое переплетение лент и дорожек… Я, мысль, движусь по ним и воспроизвожу всё то, что записано на них, рисуя картину пройденного пути… Эти полосы хаотично пересекаются между собой, поэтому я могу внезапно соскочить с одного воспоминания на другое. Непоследовательность вспышек из прошлого пугает меня. Но я ничего не могу поделать с собой и с этим хаосом, постепенно преобразующимся в мозаику из осколков памяти.

Перед тем как начать воспроизводить эти фрагменты, мне нужно вынырнуть на время наружу. Мне нужно ещё раз окинуть взглядом помещение, в котором вершится операция: там осталось нечто очень важное…