Cytaty z książki «Тума»

подвигали на гнев. И от гнева царева и от корыстей их, гиб и гиб ни в чём не повинный православный люд. Тысячи людишек без вины и греха погибали в склоках боярских. Святой же Филипп митрополит разглядел всю пакость боярскую, и не смог вытерпеть её. Царского гнева не боялся он, а только Божьего. И твердил он во всеуслышанье

ших казаков, чтоб узреть венчание Алексея Михайловича на царство. …вернулись в октябре. Слушали их рассказы несчётно

губы до губы. Самая больная жилка

дослушав Степана, сказал Гжегож. Степан бы смолчал, но лях не двигался, дожидаясь ответных

ило его. – Повсюду… – ответил. Вздохнуло

Никогда ничего не жалевший и не хранивший, тот качнул вверх указательным

юках, одним веслом – его старуха. – Слышь, дедко? – настырно окликал Аляной Черноярца. – Не то захотел бабку обратно отвести в турскую семью? Вот, возвертаю! Гуторить по-турски забыла, но ей и не надобе, и так догадаетесь, что у бабки на уме… Аляной, распотешившись, перевернул свой каюк, успев вскрикнуть: «…чертяка такая!». Сразу же вымок целиком, но возле валов оказалось не глыбко. Пошёл, трудно загребая ногами в чёрных

сыновей во главу стола. Васька Аляной налил им в кружки мёда. Поминали постным борщом и севрюгой. …прибиралась молодая баба Матрёна. Собравшись уходить, быстро перекрестила и поцеловала Степана в лоб, но, когда потянулась к Ивану, тот, как кот, увернулся. У сирот засиделся дед Ларион.

– …на Северском Донце не ваши ли

поймал за руку: – Не кружи, – сказал.