Czytaj książkę: «Уязвимость», strona 2
Глава 4
Старший брат
В моей сумочке лежат духи. Самые восхитительные духи из всех, аромат которых мне доводилось вдыхать. На шее – шарф, льнущий к коже ласковым шёлком. Я надела его…
С одной стороны, мне хочется, чтобы это был подарок от Стаса. Потому что тогда у этого подарка не будет никаких неудобных последствий. И ещё потому, что если он способен на такие подарки – выбрать именно такой запах и именно такой шарф – то он гораздо тоньше и глубже, чем я его воспринимала всё это время. И тогда возможно…
Но это невозможно. Это не может быть он. Я вспоминаю все подарки от Стаса. Золотой браслет, золотой кулон, немного пошловатый пеньюар с нижним бельём, поездка в Турцию… А чаще – просто букет по поводу. И всегда в руки. С ожиданием ответных реверансов.
С другой, более честной моей стороны, мне не хочется, чтобы это был Стас. Потому что тогда он позвонит, и мне нужно будет… с ним расплатиться, как это странно ни звучит. Расплатиться тем, что я снова должна буду сгладить неровности, которые уже больше напоминают отсутствие дороги, чем преграды на ней. А я – не асфальтоукладчик. Пусть это будет не он. И если ему дороги наши отношения, пусть…
От внутренних рассуждений меня отвлекает ощущение чужого взгляда на спине. Оглядываюсь. Глаза скользят по людям. Их немного, но никакого прямого внимания к себе я не замечаю. Рука на автомате дёргается к шарфу, и я иду дальше, сжав тонкую ткань.
Не Стас. Тогда сам факт – подарок от неизвестного мужчины – меня пугает. Но даже не смотря на это я его приняла. Не смогла удержаться.
Притормаживаю у витрины магазина авторских марионеток. Я часто здесь останавливаюсь. Куклы прекрасны. Но сегодня разглядываю не их, а своё отражение. Отражение моё совершенно обычно. Приталенное серое кашемировое пальто, капюшон, белые сапожки на каблуке. На плече маленькая белая сумочка. Руки замёрзли, и пальцы не чувствуют нежность шарфа.
Кто это мог подарить?
Приходит в голову только тот парень Вадим. Он показался достаточно утончённым и заинтересованным во мне. Но он обычный студент. А это всё очень дорого стоит. Поэтому – вряд ли. Значит, кто-то другой…
Ты приняла дорогой подарок от неизвестного мужчины, Александра?
Да, приняла. Мне почему-то кажется, что человек, дарящий такие вещи, ещё и не лично, не может потом попросить расплатиться. Не верю я в такие сочетания. Но внутри меня тревога нарастает. И я уже потеряла концы и края, откуда она зарождается. Причин достаточно. Одной больше, одной меньше…
В отражении витрины вижу за спиной припарковавшуюся у дороги тёмную машину, которой не было ещё минуту назад. И вспоминаю, что хотела вызвать такси, да по привычке пошла пешком.
Сворачиваю в переулок под арку. Моя квартира в старом доме. Двор – как колодец. Маленький пятачок, окружённый высокими стенами. К тому же, постоянно гаснут старые фонари. Менять в них лампы затруднительно, а новые всё никак не установят. Двор освещён только окнами домов. Каждый звук в этом «колодце» усиливается и отражается эхом. И я слышу, как звучно стучат мои каблуки. Когда останавливаюсь, чтобы достать магнит от двери в подъезд, начинаю слышать ещё и другие шаги. Не каблуки… Поздно, темно… И я чувствую животный страх. Быстро открываю дверь и, залетев в подъезд, захлопываю её за собой. С колотящимся сердцем вбегаю по ступенькам.
Ну что за истерика? Одна я, что ли, домой поздно возвращаюсь? Возможно, это кто-то из жильцов! Но только моё колотящееся сердце начинает притормаживать, как я замечаю, что с моей дверью что-то не в порядке. Замки вывернуты…
Я, как завороженная, смотрю на неё. Заходить домой в таком случае нельзя! Так говорят всякие безопасники. Нужно вызывать полицию. Там могут быть воры, ещё кто-то… Но почему-то я толкаю дверь и захожу внутрь. Наверное, это шок.
– Привет, Саша! – слышу из комнаты.
Пётр…
Нет, я не выдыхаю. Скорее, напрягаюсь ещё сильнее. Пётр – мой старший брат. Отец не стал жить с его матерью, сразу же после его рождения женившись на моей. Мы не общались в детстве. Но после смерти отца эта квартира принадлежит нам обоим. И теперь общаться приходится. Пётр не тот старший брат, о котором я мечтала в детстве. Он его противоположность.
Не разуваясь, захожу в комнату.
– Что ты здесь делаешь?
– Пришёл за деньгами.
Чёрт возьми! Сегодня действительно тот день, когда я должна отдавать ему деньги, как мы договаривались. Так как квартира принадлежит нам обоим, он поставил меня перед фактом, что я отдаю ему половину суммы денег, за которые можно эту квартиру сдать. И пока их отдаю, живу в этой квартире. Если вдруг передумаю – то он хочет её продать и поделить деньги. А я не хочу. Другую мне пока не купить.
Обычно при нашем общении всегда присутствовал Стас. А сейчас…
– Зачем ты взломал дверь?
– А зачем ты поменяла замок?
– Это мой дом. Я не хочу, чтобы у тебя был ключ. Здесь мои личные вещи…
– Это и мой дом, – ухмыляется он. – Поменяешь замок – будь любезна прислать мне один ключ.
– Зачем ты так делаешь? Я же отдаю тебе деньги.
– Я пришёл в назначенный час, ты не открываешь. Подождал… А потом мне вдруг наглючило, что ты решила крутануть с этой квартирой какую-нибудь афёру. Я вызвал МЧС и… Ты уж извини! Появляйся вовремя.
– Знаешь, Пётр, это всё исправить – стоит денег, вообще-то. А ещё я плачу за коммуналку, и часть этих расходов тоже нужно делить, если уж по-честному. В этот раз я отдам тебе меньшую сумму за вычетом этих убытков.
– Отдашь? – вздрагивают пренебрежительно его губы. – Я уже всё взял.
И я замечаю на столе рядом с ним пустую шкатулочку из-под денег. От возмущения у меня застывает дыхание. Там было ровно в три раза больше, чем я ему должна. Это вообще всё, что у меня есть, не считая нескольких купюр в кошельке!
– Я взял с авансом. Мне сейчас нужны деньги.
– Немедленно верни!
– А что ты сделаешь?
– Заявление на тебя напишу.
– Пиши… Пиши, и мы с тобой тут же начнём продавать квартиру. Переедешь на окраину в какой-нибудь гадюшник. Если хватит денег на него, конечно! А вообще, Сашка, я не понимаю – чо ты прибедняешься? Ты красивая тёлка, найди себе ёбаря побогаче. Будем жить припеваючи!
– Пошёл вон.
– Ладно… Не дуйся! Я, кстати, не шучу. Мне срочно нужны бабки. Я скоро заеду ещё. Если не найдёшь для меня сумму сразу за год, то квартиру будем продавать.
Закрываю глаза. Это очень обидно… От всего происходящего мне очень обидно… И горько, что я совершено беспомощно себя чувствую в этой ситуации. Я даже не знаю, что мне сейчас делать с этой дверью. Одиннадцатый час… Кого я вызову? Вытирая слёзы, ищу какие-нибудь частные объявления на сайтах. Всё расплывается перед глазами. Наконец нахожу мастера на час. Договариваюсь. И, не раздеваясь, устало сажусь у дверей и жду его.
Не о таком старшем брате я мечтала в детстве…
Глава 5
Быть достаточно взрослой
Утром всё произошедшее кажется не таким уж и ужасным. Переживу… Возьму кредит, в конце концов. Зато брат отстанет от меня на целый год.
Откидываю одеяло, садясь на кровать по-турецки. Напротив комод с большим зеркалом. Взбиваю спутанные после сна волосы. Поднимаю руки, разглядывая свою грудь. Изгибаясь, рисую по ней пальцами… От прикосновения ноготков к соскам по телу идёт волна приятной дрожи. Веду плечами, грудь покачивается и ноет от голода. Ноет не только грудь. Сны были какие-то горячие… Ничего не могу припомнить, кроме оценивающего и одновременно восхищенного взгляда Арины, направленного на меня. Или не её взгляда? Это просто сон…
Падаю на спину. Развожу бёдра, разглядывая себя в зеркало. Веду пальцами между ног, ощущая чуть припухшие, влажные губки. Закрываю глаза, прогибаюсь. Я никогда не кончала с мужчиной. Ни со своим первым парнем, ни со Стасом. Но стоит только немного пофантазировать и притронуться к себе…
Некоторые девушки мастурбируют при своих мужчинах, чтобы получить оргазм, если те не могут дать им его сами. И… Я бы тоже хотела делать так. Но со Стасом нет желания даже попробовать. Мне кажется, он жутко оскорбится, если вдруг я ему дам таким образом понять, что не удовлетворена нашим сексом. А некоторым мужчинам это наоборот нравится…
У меня нет никакого образа для фантазий. У меня есть только ощущение взгляда… И я вхожу в себя пальцами, представляя, что делаю это под взглядами нескольких незнакомых мне мужчин.
Мои фантазии шалят, отыскивая шокирующие ощущения!
Я на прозрачном стеклянном столе…
Он вращается…
Несколько мужчин…
Не вижу их, но чувствую взгляды…
Я ласкаю себя…
Это так горячо, что сердце гулко бьётся, а уши закладывает. Расслабляюсь окончательно, позволяя сюжету развиваться самому. И в какой-то момент один из этих мужчин кладёт пальцы на мои губы и грубо проталкивает их внутрь. До самого горла!
Оооуу… Меня выгибает от горячих, оглушающих волн. Отключаюсь на несколько секунд в сладкой неге.
О чём ты фантазируешь, Александра? Щёки заливаются румянцем. Смеюсь в подушку. Подумаешь! Это же только фантазии! Никто не узнает…
Сладко потянувшись, дотягиваюсь до флакончика духов возле подушки. Вдыхаю тончайший, пропитывающий меня изнутри, запах.
Пора на работу…
В книжной лавке тепло, но я всё равно оставляю шарф на шее. Ради запаха. Я вдыхаю его и забываю обо всех неприятностях, окруживших меня. Включаю «Флёр». И тихо напеваю…
«Это сердце из камня, этот камень, как воск,
А моё пять минут назад уже разорвалось.
Если ты прикоснёшься ко мне, я умру мгновенно,
Разлечусь на множество капель, забрызгаю стены…»
Сажусь за ноутбук разобрать почту.
Кроме Института искусств у меня сейчас нет никакой подработки, и я изучаю возможные варианты на портале для моделей и натурщиков. Среди рассылки вижу письмо из почты книжной лавки. Я настроила, чтобы все письма пересылались оттуда на мою личную почту.
Это заказ:
«Доброе утро, Александра. Не могли бы Вы помочь собрать подборку книг в подарок? На Ваш вкус. Три книги, особенно впечатлившие Вас. Буду очень благодарен».
Подпись: «ФаКир».
Отвечаю:
«Доброе утро, уважаемый ФаКир. С удовольствием помогу сделать Вам подборку, если Вы сориентируете меня в жанрах или книжных предпочтениях того, кому предназначается подарок. Александра».
Ответ приходит практически сразу.
ФаКир: «Это всё не имеет значения. Выберите что угодно на свой вкус».
Александра: «Быть может, Вы мне раскроете, хотя бы, мужчине или женщине предназначен подарок, и какого возраста этот человек?»
ФаКир: «Три книги на Ваш вкус. Взрослому человеку. Жанр не важен. То, что Вы с удовольствием перечитали бы ещё раз».
Хм…
Выбираю из тех, что есть в красивых подарочных изданиях. Они, конечно, дороже, но…
Александра: «Хроники заводной птицы», «Одиннадцать минут», «Шоколад».
К письму прикладываю счёт.
Отправляю письмо и тут же понимаю, что выборка очевидно женская. Но… Он же просил на мой вкус.
Через несколько минут заказ уже оплачен, и на сайте висит адрес доставки. Вызываю курьера.
Включаю чайник. Нужно собраться и позвонить Стасу. С шарфом мне, конечно, повезло, но я хочу обратно свои кожаные белые перчатки. Без них мне неуютно. Мог бы, кстати, догадаться и сам завести.
Вдыхаю несколько раз поглубже, глядя на себя в зеркало.
Ты уже давно взрослая женщина, Александра. Достаточно взрослая, чтобы фантазировать то, что ты фантазируешь! Позвони ему. Это нормальная просьба. Она тебя ни к чему не обязывает.
Набираю.
– Саша… – голос сонный.
Мой пульс ускоряется. И внутри крутит неприятным, жгущим ощущением.
– Разбудила? Извини.
– Да ничего…
– Я забыла у тебя в машине перчатки и шарф. Ты не мог бы завезти мне их?
– Ты позвонила только для этого? Это всё, что ты хочешь мне сказать? Ненавязчиво намекнуть на то, чтобы я опять решил твои проблемы?
Невыносимо хочется без всяких объяснений положить трубку. Но зрелые люди так не делают. Морщусь и не могу найти, что сказать в ответ. Стас часто формулирует вопросы и просьбы как манипуляцию. Это очень неприятно. Иногда мне кажется, что он не чувствует себя спокойно, если я не испытываю по отношению к нему перманентного чувства вины. Вот и сейчас…
Внутри вдруг дёргает тревогой. А что если подарок всё-таки от него? Тогда он ждёт сейчас от меня каких-то других слов, наверное. Мне на мгновение становится стыдно за свою неблагодарность, я попадаюсь на удочку его манипуляций. Но захлопываю рот, который пытается выдать парочку извинений. Ни за что!
– Чего молчишь, Саш?
– Ты завезёшь мне мои вещи?
– Я плохо себя чувствую.
– Ладно. Стас, это от тебя был подарок? – немного зажёвываю окончание фразы, уже сожалея, что спросила.
– Что-что?..
– Подарок был от тебя?
Да ну нет, конечно!
– Подарок? Тебе что-то подарили? И ты не знаешь, кто?
Тон такой, что надрессированная виноватость опять пытается всплыть из моих глубин и осыпать его извинениями. Но – нет. Пусть лучше в этот рот засунут пальцы до самого горла, чем он выдаст ещё хотя бы одно извинение или виноватое междометие на его манипуляцию!
– И что же тебе подарили?
– Подарок, Стас.
Скидываю вызов.
Глава 6
Место, которое сломано
Дома мне теперь неуютно. То, что Пётр шарился в моих вещах – а перекопал он почти всё в шкафу, и то, что так грубо вломился, ощущается мной как нечто грязное и омерзительное, сродни изнасилованию. Подношу к лицу свой пуловер, вдыхаю запах. Мне кажется, что теперь всё пропахло им. Обычно после того, как Пётр уходит, в моей квартире ещё несколько дней витает этот неприятный, вульгарный запах, смешанный с запахом дешёвых сигарет. Никак не получается его выветрить. А может, это психологическое… У меня бывают зацикливания.
И я растерянно брожу по моей изнасилованной квартире. Поправляю вещи, словно это может что-то исправить. Но это не помогает. И я с раздражением вытаскиваю из шкафа всю одежду, чтобы перестирать её после его прикосновений. И развожу в тазу воду с моющим средством, чтобы всё перемыть.
Господи… Ну что за человек?!
До пяти утра мою, чищу, глажу, как одержимая, несколько раз поревев в процессе. И когда всё отмыто, я закрываю на двери массивную задвижку, которую установил мне мастер, и выдыхаю… Всё. Так устала, что не в состоянии поднять рук.
Засыпая, кручу в пальцах изящный хрустальный флакон духов. Он что-то трогает внутри меня. Тонкое, эстетичное, живое… Мне нравится к нему прикасаться.
Но как только я полноценно засыпаю, меня будит настойчивый звонок в дверь. С хныканьем натягиваю халат и плетусь к двери. Кто это может быть? Бросаю взгляд на часы. Шесть тридцать! Зевая, заглядываю в глазок.
Стас…
Открываю дверь.
– Привет.
– Привет, – ходят желваки на его лице. – Почему так долго?
– Шесть тридцать, – пожимаю плечами.
– Я войду?
Ещё не проснувшись полностью, не могу сориентироваться – впустить или нет. Зачем так рано?
– А что случилось?
– Я войду, – аккуратно отодвигает меня в сторону, проходя в квартиру.
Растерянно смотрю ему вслед. Он идёт вглубь, даже не разуваясь. Замерев в проходе в спальню, смотрит на мою кровать. А я смотрю на его профиль, ложась спиной на арку из прихожей в зал.
– Можешь лечь на неё прямо в обуви! – меня накрывает из-за того, что я только что всё перемыла, потратив на это все свои силы, а он так бесцеремонно натоптал здесь, запачкав светлый ковёр грязью. – Меня совсем не обламывает, когда здесь ходят в обуви.
Моя квартира опять изнасилована.
– Извини, – закрывает он глаза, по щекам идут пятна. – Мне показалось, что ты не одна.
Голос срывается. Проходит мимо меня. Возвращается в прихожую, снимает ботинки.
Я иду в зал, сажусь в кресло и закрываю глаза. Внутри колотится чем-то горячим и очень болезненным. Стас присаживается перед креслом на колени.
– Саша… Посмотри на меня…
С усилием открываю глаза. Под веками ощущение песка, и в голове шумит.
– Саш, у тебя роман?
– Что?
– У тебя другой мужчина? – дрожат его губы.
– Нет… – шепчу я.
– Скажи мне правду, пожалуйста.
– Нет, – сжимаю я ладонью своё горло. От его эмоций мне становится больно внутри. Мне кажется, он никогда не был так открыт со мной.
Опускает глаза.
– Ты извини, что ворвался…
Мне нечего на это сказать, и я просто молчу, тревожно разглядывая его лицо. Он достаёт из кармана пиджака мои перчатки и кладёт на подлокотник кресла.
– А шарф ты забыла не у меня, Саш.
– Да?..
И я вспоминаю, что, действительно, развязывала его в холле фотостудии, когда ждала фотосет.
– Значит, в фотостудии потеряла… – бормочу сама себе.
Прижимается губами к моей оголившейся коленке. И это вдруг так интимно и близко, что я оказываюсь не готова к таким жестам от него.
– Я редко тебе говорю, но сейчас хочу сказать… – шепчет он, поднимая на меня глаза. – Я люблю тебя.
И мне тоже хочется сказать в ответ эти слова, чтобы успокоить эту его негромкую, неожиданную истерику. Но я не могу! Не могу!! Не потому, что не чувствую. А потому, что между нами давно, быть может, с самого начала, возведена какая-то стена из обид и недопонимания. И она не позволяет мне сказать ему это. Я просто не в состоянии произнести ни звука.
– А ты меня любишь, Саш? – опять срывается его голос. Он ищет в моих глазах ответ. Меня начинает потрясывать следом за ним. Горло сводит, и наполняет ощущение, что сейчас разревусь. Быть может, впервые он касается меня так глубоко, и я вообще ощущаю его чувства. Не просто слышу о них или знаю. А именно ощущаю. Те чувства, которые могли бы наполнить пустоту внутри меня. Но я не могу их впустить… Зажимаюсь, обнимая себя за плечи. И, пересиливая себя, киваю в ответ.
Если бы он спросил меня ТАК хотя бы год назад, стена между нами была бы разрушена. Но он делал всё это время что-то совсем другое. Противоположное. А теперь я уже так деформирована его перманентным цинизмом и поверхностностью, что не способна отреагировать на это так, как ему сейчас нужно. Я так долго этого хотела. А потом перестала хотеть, настроившись на его волну. И сейчас оказалась совершенно не способна принять. Это место внутри меня сломано…
– Я хочу тебя… – вглядывается он в мои глаза.
Едва заметно отрицательно качаю головой. Стоп. Хватит. Я не хочу больше этого обнажения. Я к нему не готова!
– Почему?
– Я легла час назад… Убиралась… Очень устала…
– Почему ночью?
Хмурюсь. Рассказывать не хочется. Но есть вопрос, и, наверное, должен быть ответ? Или не должен?
– Просто… – пожимаю плечами. – Не спалось.
– Ладно, – кивает он, опуская глаза. – Ладно… Ложись. Я поеду…
Глава 7
Настроение в подарок
На работе появляюсь только к двенадцати. Вымокнув напрочь. Забыла зонт…
Из-за всего произошедшего поспать толком так и не удалось. Недосып проявляется чувством тошноты. Поэтому выпила только кофе, и сейчас, ближе к обеду, очень хочется есть. Обслуживаю нескольких забежавших покупателей. Просматриваю почту. Через пару кварталов отсюда кафешка, где я иногда обедаю. Закрываю магазин и опять иду под моросящий дождь, накинув на голову ещё сырой капюшон.
Быстро пообедав, бегу обратно. Пальто можно выжимать. Перед дверью в лавку замираю от неожиданности. Дверь двойная, деревянная, старинная. На каждой половине массивная ручка. И вот на одной из них висит зонт-трость. А в нём букет…
Букет не обычный – аккуратный и симметричный, какие собирают в любом цветочном ларьке, а немного растрёпанный, и, на первый взгляд, стихийный. Но в своём образе очень живой и трогающий. Лаванда, маргаритки, розмарин, несколько нежных пионов.
Машинально касаюсь пальчиком лепестков. И вдруг прихожу в себя. Внутри опять вздрагивает знакомой тревогой.
«Это просто букет, – пытаюсь успокоить себя. – А ты – пугливая истеричка, Александра! Возможно, он даже не тебе предназначен».
Снимаю капюшон. Оглядываюсь. Несколько людей торопливо идут мимо по противоположной стороне улицы. Припаркована пара машин. Мне кажется, обе так стоят с утра…
Так мне или не мне?…
Может, кто-то просто оставил это на моих дверях, не дождавшись своей девушки?
Вымокнув уже непоправимо даже под пальто, снимаю зонт и захожу с ним внутрь. Вешаю рядом с пальто на вешалку. Быть может, кто-то забыл и вернётся.
Делаю какие-то текущие дела, расставляю пришедшие из редакций книги, развешиваю ценники. Но этот зонт с букетом не даёт мне совершенно ни на чём сосредоточиться. И вдруг, в одну секунду бросив всё на прилавок, я решительно иду к нему. Вытаскиваю букет. Он обвязан серебристой лентой. И я мгновенно понимаю, что это – подарок мне от того же человека, что и шарф, духи…
Раскрываю подаренный зонт, чтобы высушить его. С внутренней стороны очень качественный принт ясного голубого неба. Мне подарили настроение и хорошую погоду?
Губы дёргаются в улыбке.
Нет, нет… Это всё крайне мило, пока не врывается в мою реальность настойчивее. Но ведь этот момент придёт. И я совершенно точно знаю, что не хочу этого. Не хочу никаких знакомств, ухаживаний. Ничего. И внутренне прошу, чтобы этот человек остановился.
Но, конечно же, ставлю цветы в вазочку на окно. Периодически засовываю в букет нос, зажмуриваясь от пряных суховатых запахов лаванды и розмарина. И мне даже становится чуть суше самой. Завариваю чай. Отправляю в кипяток несколько листочков лаванды. Открываю книгу и немного выпадаю из реальности.
Но вчитаться как следует мне не даёт какое-то тяжёлое ощущение в груди. Прислушиваюсь к нему.
То есть, этот человек видел, что я мокну без зонта… Он наблюдал за мной?!
Выглядываю в окно, рассматривая машины. Вот здесь с утра была какая-то чёрная, а сейчас – синяя. А на той стороне тоже стояла. Но какая, не помню. И, может быть, тогда я слышала именно его шаги? Ведь я хорошо чувствовала, что кто-то словно провожал меня до дома…
Достаточно. Пусть это остановится!
На эмоциях набираю Стаса.
– Привет…
– Привет, Саша.
– Ты можешь меня сегодня забрать с работы?
– А ты действительно этого хочешь?
Ну вот опять!!! Я отчаянно бью ладонью по витрине. Неужели сложно просто согласиться на мою просьбу?! Без всех этих комментариев, уточнений, необходимости убеждать его более усердно в том, что я нуждаюсь в нём и его помощи!
– Саш?
– Извини, перезвоню, покупатели…
Бросив телефон, нервно стучу ноготками по витрине.
А зачем эта паника? Разве человек, дарящий «небо» и розмарин, может быть маньяком?
Ну а что дарят маньяки своим жертвам, когда преследуют их? Не разделочный же нож! Откуда мне знать логику незнакомого человека? Меня преследуют? Что за глупости… Всего лишь пара подарков и моя паранойя. Подарок – это не преследование.
Но я – впечатлительная трусиха. И поэтому не нахожу ничего умнее, чем закрыть магазин ещё до темноты и написать моему маньяку записку. Я пишу её на одной из открыток, которые тоже продаются в книжной лавке. Выбираю открытку в непромокаемой прозрачной упаковке на петельке.
Пишу, как чувствую, на порыве эмоций:
«Остановитесь, пожалуйста. Вы меня пугаете».
Цветы оставляю в магазине. А зонт открываю, выйдя на улицу. Запираю двери. На острый кончик дверной ручки надеваю маленькую открытку. Вряд ли, конечно, она попадёт к адресату. Ну а вдруг? Зонт же дождался меня.
Прячась под зонтом, решаю немного прогуляться. И иду вдоль мостовой, разглядывая кипящие от капель дождя лужи. Покупаю на углу стаканчик латте с макадамией. Он греет моё горло и радует ароматом. Становится ещё уютнее. Опускаются сумерки…
А зонт, кстати, замечательный. Не чета моему маленькому складному, который всё пытается вывернуться от каждого порыва ветра. Ручка деревянная и удобная, с кожаной петлёй. Купол широкий. И даже капли косого дождя не долетают до меня. А когда поднимаешь глаза вверх, то…
«Боже мой…» – мои губы расплываются в улыбке. Небесный принт едва заметно светится в темноте звездами!
Мне достался самый романтичный и заботливый маньяк? Прячу свою неуместную улыбку от прохожих, опуская зонт ниже. Под ним витает запах моих новых духов. И я почти что чувствую такое редкое в моей реальности счастье.
В кармане пальто звонит телефон. Немного вожусь с перчатками, достаю и наконец-то отвечаю:
– Да?
– Саша, ну как так? Я с работы ушёл, чтобы тебя встретить, вообще-то. Сложно было предупредить, что уже неактуально?
Ну вот. Настроение тут же испаряется. Снова я в чём-то виновата.
