Czytaj książkę: «Кукумария»
Часть первая
Кукумария – род морских беспозвоночных из типа иглокожих класса голотурий. Используется человеком в пищу, обладает необычным вкусом.
Это научная формулировка, а в небольшом городке Сибири – Ангарске так называли девочку Кукушкину Марию.
– Машенька, иди помоги – Кирюшку покачай, плачет – сил нет, – крикнула дочери Вера.
– Иду,– ответила Маша, "задолбала уже, родила для себя – сама возись" – подумала она, но возражать не стала.
Маша покачала брата, проверила сухая ли пелёнка. Все нормально, чего еще не хватает? Сунула ребенку пустышку и положила обратно в кровать.
Мать готовила ужин, как обычно из того что Бог послал. А Бог сегодня послал куриные котлетки и гречку. "Слишком простые и надоедливые блюда" – думала Машка.
Вера Сергеевна была женщиной доброй, даже сердобольной, оправдывала свое имя – всем верила. Вот и доверилась один раз Машиному отцу, другой раз отцу Кирюши. Ей было тридцать пять лет.
Отец Маши татарин – полукровка Таир, что в переводе с татарского означает парящий, летящий имел фамилию Кукушкин, потому, что отец был русским, но дал право матери назвать сына татарским именем. Таир оправдал своё имя и после того как узнал о беременности Веры улетел в неизвестном направлении. Но добрая Вера не могла оставить девочку без отца и вписала его в свидетельство о рождении. За тринадцать лет Машиной жизни алиментов она получила ноль целых пять десятых процентов, зато насмешек над фамилией, именем и отчеством на все сто процентов. Кукушкина Мария Таировна – это вам не шутки. Прозвище Кукумария она получила не только из-за имени и фамилии, но и из-за того, что была хулиганкой с детства. Учителя часто спрашивали: " Ты совсем ку-ку?".
Отец Кирюши был русский, но тоже непутёвый, его Вера выгнала сама, когда на седьмом месяце беременности застукала в квартире с другой "бабой". Жениться на Вере никто даже и не думал, а она свободно соглашалась на сожительство. Уж больно боялась одиночества.
Маша росла девочкой своенравной, будучи подростком не понимала мать совсем и ее отношения с Михой – вторым гражданским мужем вообще не одобряла.
"Урод какой-то: и моральный и физический" – думала Машка. На саму Машку он внимания не обращал вообще – как будто пустое место. Она была рада, что мать выгнала Миху из дома, но вот то что он ее оставил с пузом, не совсем ее устраивало.
Вера Арапова закончила техникум, по специальности гостиничный сервис, до декрета работала администратором в гостинице. Слишком добрая, слишком мягкотелая, без стержня. Про таких говорят размазня.
На дворе 1998, жили на пособие по уходу за ребёнком, подкидывал немного денежек отец Веры, бывший работник МВД. Мать Веры умерла, когда она училась в Техникуме.
– Мама, я с девчонками пойду в кино, ты как не против?– ставила в известность Веру дочь?
– Маш, может поэкономить денежку, смесь дорогая, я даже новомодными подгузниками не пользуюсь, денег нет? – отвечала Вера
– Мать ты что, копейку пожалела для любимой дочери, Кирюхе все, а мне ничего, дед дал денег тебе вчера – закатывала истерику Маша.
Матери было проще согласиться, чем выяснять с ней отношения. Упрямая, как осел.
– Ладно, возьми семьдесят рублей в кошельке. Поздно не возвращайся.– устало ответила Вера.
Маша была девочкой среднего роста, среднего телосложения, но с лицом на любителя, так скажем. Смесь национальностей не пошла ей на пользу: светло-русые волосы, длинное лицо, небольшие глаза, светлые брови, но пухлые губы придавали некий диссонанс. Вообщем красавицей не назовешь, если только яркий макияж сделать, а так очень бледно выглядела. Но в тринадцать лет об этом она еще не задумывалась, мальчики ей были пока не интересны в плане любви.
Ей нравилось бегать по этажам и звонить в двери, кидать капитошки с балконов, курить втихаря, в шутку попрошайничать на улицах типа "а не слабо тебе", бегать по гаражам, играть в футбол с пацанами и многое другое. Поэтому, кроме таких же безбашенных подруг, у нее были и безбашенные друзья.
– Максим, Петька, Катька сюда бегом, покажу что-то, – орала во всю глотку Машка. Ее "недалекие" друзья кинулись вслед за ней.
Пробежав двор, они увидели лежащий дорожный знак. Его либо сбили, либо просто поломался.
– Давайте свиснем его и походим по округе, вот ржач будет, – Предложила Кукумария.
– Да фиг знает, менты не остановят, а то мне мать шею намылит? – засомневался Максим
– Не ссы в трусы, а ссы в кальсоны! – заржала Машка, все ее поддержали. Они подняли знак "Дорожное препятствие" и гордо пошли с ним по улице.
Машка пришла домой с дорожным знаком в руках, на вопрос матери для чего, она так и не ответила. Две недели он стоял в предбаннике, пока Вера не выкинула его на помойку.
Веру расстраивало поведение Маши. "Ну в кого она такая, наверное в родню Таира, у меня родные уравновешенные, а эта как не от мира сего"– думала Вера.
Она такая с детства была, ни к кому не испытывала чувств, кроме может слегка жалости к Кириллу. Ведь он такой же как и она безотцовщина.
– Маш, что в школе?– поинтересовалась Вера.
– А что в школе..стояла и будет стоять. Нормально все, ты же знаешь, ниже троек не скачусь.– тараторила Машка
– Дочь, я за тебя переживаю, учителя жалуются на поведение, опять в столовой булки у первоклашек поела. Твои выходки уже выходят за рамки всех приличий, – причитала Вера.
– Жрать хотела, и вообще занимайся Кирей, я сама разберусь, мне уже почти четырнадцать, – заявила Кукумария.
– Как ты со мной разговариваешь, в конце концов. Отца на тебя нет, совсем от рук отбилась, – плакала Вера.
– Мама успокойся, все нормально, я тоже устала, у нас постоянно нет денег, Кирилл этот еще вечно орет. – заплакала Маша. – зачем ты его родила, для чего…Ты его обрекла на нищету…
После рождения Кирилла, Маша стала неуправляемой. "Хоть бы девять классов закончила" – думала Вера.
Она и закончила, причём неплохо, всего две тройки в аттестате. Решила поступать в медицинский колледж на сестринское дело.
– Хочу медсестрой быть. Там столько всего интересного, рецепты, лекарства, больные, главное что не с бумажками, – сказала Маша.
– Да, с людьми работать тяжело и одновременно интересно. Я знаю о чем говорю, – поддержала ее Вера.
– Ага, работаешь в гостинице, с приезжими, а мужика себе так и не нашла нормального, – подколола Маша свою мать.
– Не переходи границы, ты уже хамишь. – обиделась Вера. Она недавно вышла на работу, отправив Кирюшу в детский сад.
Машенька уже стала пятнадцатилетней девушкой, с упругой небольшой грудью, налитым как яблочко телом, приятной фигурой, и аккуратными очаровательными ножками. Она не любила длинные волосы – уж больно много с ними возни, свои достаточно густые темно-русые подстригала чуть выше каре. Но лицо было простым, не симпатичным. Несмотря на это самомнение у Машки было на высоте, и эгоизм переходил иногда все дозволенные границы.
Она давно уже перестала хулиганить, все ее друзья переросли этот возраст, многие встречались с девочками или вплотную занимались учёбой.
У Маши никого не было, потому что она Кукумария, свой парень, браток, но не симпатичная девушка. Так видели ее со стороны, но сама для себя она была королевой.
Маша задумывалась о том, хочет ли она уже любви, внимания, чтобы рядом парнишка был, но однозначного ответа для себя не нашла.
– Как там твоя подружка, Анжела. Что нового? Куда собирается поступать? – Спрашивала Вера
– Да фиг ее знает, у нее сейчас любофф.– спокойно ответила Маша, – походу они с парнем уже из кровати не вылезают.
– О Господи. Надеюсь ты благоразумна в этом плане. У тебя никого нет? – испугалась Вера
– Не боись, твоих ошибок я не совершу.
– Машка, прекрати со мной так разговаривать, я не подружка тебе, а мать! Я тебя, между прочим, родила не рано, а в двадцать два года,– разозлилась Вера, – а если он ей ребёнка сделает, что тогда?
– А презики на что? В конце концов на аборт сходит. Сейчас одна таблетка и все! – ответила Машка
– Реально ты ку-ку, без башки, – такое говорить, скажи честно, ты уже спала с парнем? – не успокаивалась мать.
– Ну хватит мама, нет у меня никого, нет, – прокричала Машка и хлопнула дверью.
Она решила пройтись по набережной города, речке спуститься. Помочить ноги. Уже было тепло.
"Заведу любовника богатого, чтобы машину купил мне, квартиру оплачивал" – думала Маша. Мысли ее напоминали тараканов, которые жили в мозгах и перебегали с одного полушария в другое. Мечты ее были чересчур взрослыми, а выглядела она до сих пор как пацанка: джинсы, кроссовки, майка безразмерная, типа оверсайз, отсутствие макияжа, невыразительное лицо. Для начала 2000 это не норма. Нужно было наряжаться в платья, юбки, иметь боевой раскрасс. А она – абсолютная моль. Однако Кукумария этого не замечала.
Машка поступила в медицинский колледж, удивительно на бесплатное отделение. Химию сдала на отлично.
В группе с ней училось десять мальчиков и двенадцать девочек. Девочки ходили в колледж красотками, мальчишки на них заглядывались. На Машку особо внимания не обращали, но и не обижали, она же "свой парень". Обязательным условием обучения было ношение на занятиях спецодежды: медицинского халата, шапочки. "Ну и зачем мне наряжаться, под халатом все равно не видно", – считала Маша.
Когда происходило знакомство внутри группы студенты спрашивали:
– Тебя наверное кукушкой звали в школе?
– Не угадали, думайте лучшее, – отвечала Машка.
Студенты гадали: "кукуха", "кука", "кума"
– Мое подпольное имя – Кукумария, – с гордостью произнесла Маша. Она на это прозвище не обижалась. Это имя – ее талисман, такого прозвища не у кого не было.
Маша училась неплохо, в на старших курсах ей хорошо давались предметы: генетика, анатомия человека, вирусология, фармакология.
Первую сессию Маша сдала без троек, чем очень обрадовала Веру.
– Молодец доченька, давай так и дальше!– радовалась Вера.
– Постараюсь мам, – отвечала Маша.
Вера надеялась, что поступив в колледж, Маша станет к ней более уважительно относиться.
Первая практика была в самом колледже, студенты отрабатывали навыки оказания первой помощи, умение поставить уколы. С использованием необходимого инструментария учащиеся практиковали необходимые навыки на муляжах и манекенах.
В течение учебного года Маша поняла, что ей нравится одногруппник Дмитрий Нагорнов. Высокий, симпатичный парень, с густыми темными волосами, модной удлинённой стрижкой. Он был весёлый, компанейский, но знаки внимания девушке не оказывал. Дмитрий поглядывал на Татьяну Логинову, высокую брюнетку, с длинными волосами, модельной внешности.
– Ни жопы, ни сиськи, – сказала как-то Машка ей, – когда та намекнула, что она выглядит как пацан.
– Сейчас такие фигуры в моде, девочка, а вот тебе научиться пользоваться косметикой хотя бы надо, – подколола ее Таня.
– Где ее взять, ты же всю выкупила и на морду нанесла, – отвечала ей Машка, под дружный ржач студентов. Их забавляла эта перепалка.
Не любила Логинову Машка, ой не любила… Видела как Димка поглядывает в сторону Таньки и ее это задевало. Не так давно, на практическом занятии Таня делала искусственное дыхание манекену, Димка крикнул ей:
– Как бы я сейчас хотел оказаться этим манекеном!
– Еще чего захотел, – пошутила Таня, мило улыбаясь ему.
В Маше так взыграла ревность, что она аж покраснела, никогда не испытывала чувств ни к кому, а тут прям вывели из равновесия. Она уже продумывала план как окунуть в унитаз милую головку Танечки. Но сдержалась в этот раз.
Дима же на Кукумарию внимания не обращал, от слова совсем. Если другие мальчики общались с ней, то Дима даже не всегда здоровался.
У Маши появились две подружки в группе. Лена Абрамова и Кристина Василевская. С дворовыми друзьями жизнь потихоньку разводила Машку в разные стороны, а здесь прям как она считала: "Хорошая замена старым друзьям". Машке удобно было с ними дружить, на фоне их она не проигрывала по внешности, кроме того девчонки ее признавали своим лидером, что льстило Маше.
Лена Абрамова жила в Ангарске. Из обычной семьи, скромная, невзрачная, худенькая и очень маленького роста. Ей на вид можно было дать не более четырнадцати лет.
Кристина жила в Иркутске долгое время. Сейчас с родителями переехали в Ангарск, какие обстоятельства привели к переезду из областного центра в периферию – история умалчивает. Она была очень высокой, крупной, с косой до пояса, большой грудью, крупной попой. Когда они троем шли, Логинова смеялась:
– Лесенка дурачков пошла.
Мелкая Лена, средняя Маша, крупная Кристина.
Маша ни с кем из подружек не делилась, что ей нравится Нагорнов.
На лето студенты разъехались кто куда, а Машка как всегда дома. Недели две сидела с больным Кирюхой – мама уж очень просила, не смогла отказать, все таки она финансово от нее зависит. Потом решила пойти устроиться продавщицей кваса. Весь день на жаре, под зонтиком, хватило ее на две недели.
Все остальное время она сидела дома у телевизора. Хотелось развлечься, пойти куда-нибудь, да не с кем было, все друзья резко рассосались после окончания школы.
Кукумария часто подходила к зеркалу и думала: "Чем я хуже Логиновой? Хотя лицо у меня некрасивое, а у нее ангельское". Первый раз Маша признала, что несовершенна. "Надо как-то денег у мамки выпросить на платье что ли. А то так никто и не посмотрит в мою сторону" – думала она.
– Маша, денег не много, но я выделю тебе на платье и костюм, купим к учебному году, – сказала мать.– Когда пойдём выбирать?
– Ты что смеёшься, я взрослая и сама могу пойти в магазин одеться. Главное дай денег!
У Машки было накоплено немного, это был неприкосновенный капитал, она надеялась снять квартиру после обучения.
Накануне Вера приходила в гости с Кирюшей к отцу. Он жил в одном районе с Верой, в двухкомнатной квартире, оставшейся ему от родителей. Он как и Верочка рос единственным ребёнком в семье.
Василий Михайлович Кормин много лет отдал работе в МВД, выйдя на пенсию в звании подполковника. Мать Веры работала в школе методистом. Семья жила неплохо, когда родилась Верочка, Василию Михайловичу выделили двухкомнатную квартиру, в которой до сих пор и проживала Вера. Мать Веры – Лидия Петровна мечтала еще родить, но не получалось. Ушла из жизни она рано, когда Верочке было восемнадцать, от сердечного приступа. Смерть ее стала шоком для семьи, Василий Михайлович очень любил жену, спустя несколько лет у него случались связи, но до брака так и не доходило. Василий Михайлович жил с Верой пока Маше не исполнилось 6 лет, заботился о них, поддерживал Верочку в сложное время, когда ее бросил отец Маши, не дал ей сделать аборт:
– Верочка, не надо, не делай этого греха. Ты должна дать шанс родиться этому ребёнку. Вытянем, я работаю, ты в декрет пойдёшь.
Он убедил Веру, и в 1985 году родилась Маша. Когда Маше было четыре года, умер отец Василия Михайловича, а через год и мать. Он решил переехать от Веры в квартиру родителей, дать ей наконец-то самостоятельности, возможность найти себе спутника жизни. Да и сам начал встречаться с женщинами, но такую как Лида так и не нашёл.
Вера была благодарна отцу за поддержку и любовь. Работая в гостинице, она немного зарабатывала, отец помогал деньгами. Но Вера старалась как можно реже к нему обращаться. Когда отец вышел на пенсию, вообще перестала брать деньги, он мог только потихоньку передать немного через Машку. За деньгами та охотно приходила, но матери не отдавала, о чем дед стал догадываться.
Когда появился Мишка в жизни Веры, отцу он сразу не понравился: работы нормальной нет, то грузчик, то уборщик, то разнорабочий, жилья своего нет. Одно радовало, что не выпивает. Зато женщин до Верочки было много и Миха не гнушался этим хвастаться. И как только терпели такого Альфонса? В жизни Веры он появился, когда Маше было десять лет. Она во всю уже показывала матери свой гонор.
Дед баловал девчонку, хотя отдачи от нее не видел:
– Дед привет, че купил? – было ее любимым выражением. С детства интересовали только покупки и денежки.
Поэтому Василий Михайлович при встрече называл ее "Чекупилой".
– Привет, привет Чекупила! – в шутку отвечал ей дед, приводя Машу в бешенство. Он им обоим не понравился. Машка уже в то время его называла за глаза"хахаль". Не напрасно, жениться на ней он так и не предложил, несмотря на беременность, приводя в ярость Василия Михайловича. Когда отец Верочки узнал о второй беременности, он конечно был в шоке:
– Вера, я понимаю – это не мое дело. Но рожать от такого не надежного мужчины я бы тебе не советовал. Ты подумай пожалуйста.
– Папочка, я люблю его, он хороший, и ребёнка этого уже люблю, – отвечала Вера.
Но все надежды и мечты Веры о счастливой семейной жизни разбились вдребезги. Она лежала в больнице на сохранении, Машенька временно жила с дедом. Веру внезапно отпустили домой на пару дней. В больнице проводили дезинфекцию и "легких" пациентов отпустили. Зайдя домой она услыхала характерные стоны, вбежала в спальню, а там ее суженый в позе наездника обкатывал какую-то кобылицу:
– Еще, еще, не останавливайся, – орала кобылица.
– На тебе, на тебе еще, – пыхтел наездник. Верочка начала рыдать, не смогла даже пошевелиться, застыла как истукан. Пока она так стояла, кобылица со спокойным видом пошла в душ, даже не удосужившись надеть хотя бы трусы.
– Ну что ты так на меня смотришь? Видишь, как должна выглядеть женщина и как должна себя в постели вести. А ты что? Ты сама виновата, с тобой неинтересно нигде. Да и вообще я с тобой живу из-за ребёнка, давно бы ушел. Ну что ты молчишь? – завернувшись в простынь возлежал на кровати Миха.
Верочка убежала к отцу. Через час, после серьёзного разговора с Василием Михаиловичем, Миха бежал из города со своими манатками. Маша до сих пор считала, что Миху мать выгнала сама. Кирюшу Василий Михайлович вначале избегал, не хотел приходить даже в дом Веры, боялся , что он будет напоминать ему подонка Миху. Но со временем, когда мальчик подрастал, он увидел в нем свою отдушину. Кирилл был ласковым, общительным и послушным ребёнком, совсем непохожим на Машу. Дедушка его любил безумно: покупал игрушки, одежду, на что Машка негативно реагировала, психовала, что ей мало внимания уделяют.
– Кирюшенька, внучок мой пришел, – обрадовался дед четырёхлетнему внуку.
– Дедушка, мы торт купили, чай пить будем? – для, своего возраста Кирилл был сообразительным мальчиком и очень хорошо говорил. Вера занималась ребёнком, в принципе как и Машей.
– Конечно пойдем, потом я тебе книжку почитаю – "Сказку о царе Салтане".
– Хорошо, дедушка, – внук поцеловал деда в щеку и обнял.
Василий Михайлович подогрел чайник, налил чай по кружкам:
– Вера, я тут денег подсобирал, для Маши к первому сентября. Тебе трудно двоих тянуть, а так хоть купите ей вещей в колледж ходить. А то она у нас как парень ходит. Вроде и вещи разные, но все как мешок на ней. Девчонка то фигуристая, надо ее красиво одевать, – беспокоился Василий Михайлович. Он протянул Вере приличную сумму, она за месяц гораздо меньше получала. Та не хотела брать деньги:
– Папа, ну зачем? Мы сами! Ты пенсионер, Кирюше все время что-то покупаешь, самому поди не на что жить, – причитала Вера.
– Вера, все нормально. Я же еще калымлю, кому розетку поменяю, кому кран подтяну, кручусь. Мне одному много не надо.
– Спасибо папа, чтобы мы без тебя делали, – обняла Вера отца.
"Так, получается Машка деньги мои не доносила. Интересно, на что она их тратила?" – подумал Иван Михайлович.
Кукумария решила зайти к Лене в гости, "Может повезёт и она дома, сходит со мной за шмотками, а то облом одной идти" – думала Маша
Пройдя парковую зону и парковку, она оказалась возле трёхэтажного дома, сталинской пристройки, зашла в первый подъезд. Дверь ей открыла мама Лены, такая, же маленькая как и сама Лена. Девочка была дома и с удовольствием составила компанию Маше:
– А мы с мамой купили мне брючный костюм. Трудно размер было подобрать – худенькая я сильно, детский размер нужен, – по дороге на рынок болтала Лена.
– Ты в мать пошла, похожа на нее, – констатировала факт Машка. – А я своей запретила ходить со мной, я уже не ребёнок и в ее советах не нуждаюсь.
– А мы с мамой как подруги, – сказала Лена.
Машка только пожала плечами, проявление чувств – не ее тема. Хотя к Диме она что-то питала, она обязательно должна его покорить. Мысли Маши часто крутились вокруг этого юноши.
В городе уже начали открывать торговые центры, где продавали одежду, но выбор одежды на рынках был лучше, а цены ниже.
Проходя ларьки с одеждой, Маша не могла определиться, где остановиться и померить что-либо, ассортимент во всех киосках был практически одинаковый.
– Девушки, заходите ко мне, я вам подберу и по размеру и по фактуре хорошие вещи. Я сама швея, шью на заказ и на рынке подрабатываю, со вкусом все хорошо, подходите, – среди всех торговцев, эта женщина понравилась Маше своим предложением. Девчонки зашли в ее киоск.
Женщина окинула их оценивающим взглядом:
– Что хотели бы посмотреть и на кого?
– На меня. Мне нужно платье и костюм с короткой юбкой, можно еще кофточку, чтобы по фигуре сидела, подчёркивая ее, – заявила Машка.
Лена с удивлением посмотрела на Машу, как будто впервые ее увидела, но промолчала.
– Можно я вас поближе посмотрю, – женщина подошла к Маше взяла сзади ее широкую кофту, сколола прищепкой, чем обтянула фигуру, отошла подальше и посмотрела. – Какая хорошая фигура, пропорции идеальные, сейчас мы тебе такую красоту подберём, все обомлеют.
Она ушла в подсобное помещение оставив девушек в киоске, сказав:
– Подождите пять минут, сейчас все будет!
Пока девочки осматривали товары в ларьке, женщина появилась с кучей вещей, они свисали с ее рук на вешалках.
– Давай, в примерочную иди, – сказала она, дав с собой Маше два платья и два костюма с юбкой.
Померив первый наряд, Лена ахнула:
– Как хорошо сидит, как красиво!
Маша смотрела в зеркало и была очень довольна отражением. Черное приталенное платье, выше колен, с имитацией застёжки впереди, белым воротником и манжетами на длинных рукавах, сидело идеально, подчёркивая аккуратную грудь, тонкую талию, переходящую в округлые, в меру упитанные бедра и открывая точеные ножки. Лена была шокирована, как продавец идеально подобрала размер Маши.
Костюм Маша тоже подобрала: темно-синий с юбкой. Жакет костюма был сильно притален, маленькие перламутровые пуговички придавали ему шарм, юбка была короткой, но на Маше это смотрелось очень гармонично и немного эротично.
– Как не хватает каблука сюда, – сложив ладони на груди восхищалась продавец.
– Ну это будет следующий этап, сейчас пока одежда, – весело отозвалась Маша.
Еще Маша купила розовую кофточку, решив, что она обязательно поменяет цвет волос на темный. Кофточка была совсем не такой как в ее обычном гардеробе: приталенная, обтягивающий рукав, вырез лодочка, слегка приоткрывающий плечи и все! Просто и очень сексуально. С синей юбкой от костюма выглядело супер!
"В таком виде Димка точно будет моим" – подумала Машка, глядя в свое отражение.
Заплатив за покупки, довольные девушки пошли дальше. Маша подсчитывала сколько осталось, прикинула, что на две пары туфель и косметику хватит точно.
Девушки пошли на ряды с обувью. Выбор Маши пал на чёрные замшевые туфли на достаточно высоком каблуке, с острым носом и застёжкой на щиколотке.
– Вау, Маша, как это красиво, – восхитилась Лена. – Как ты будешь в них ходить? Ты же в основном в кроссовках или ботинках без каблуков?
– Что ты меня совсем за дурочку колхозную держишь? Научусь! – возмутилась Маша, не любила когда ей "против шерсти" говорили.
– Не ругайся, Маш, я так спросила просто,– ведомая Лена боялась вызвать Машин гнев.
Маша еще купила ботиночки на среднем устойчивом каблучке, черные с синей вставкой и цепочкой в районе щиколотки, под костюм подойдут идеально.
Вернувшись домой с покупками Маша не могла не похвастаться матери, ее просто распирало от гордости за себя. "Ну наконец-то дочь мне доверяет, отношения у нас налаживаются" – подумала Вера.
Когда Машенька стала все примерять, Вера была поражена, оказывается ее дочь такая красоточка, ну а лицо можно и накрасить, в целом она хороша все равно.
– Так все тебе идет, дочка, – подскочила Вера к Маши и поцеловала в щеку. Маша стерпела, но щеку потом вытерла рукой.
– А туфли какие шикарные, – разглядывала туфельку Вера, – как на них ходить только?
– Молча, мама, молча, – отозвалась Маша, – видишь какая у тебя дочь, все мужики моими будут, особенно… Маша осеклась и замолчала
– Доча, я переживаю за тебя. Будь осторожна с этими парнями, – не знала как помягче сказать Вера.
– Ты опять, иди Кирилла воспитывай, вон он уже с книжкой идет за тобой, – огрызнулась Машка.
Вера помыла Кирилла, почитала на ночь сказку и легла в свою кровать. Они с Кирей жили в одной, комнате, Машка жила в другой. Вера горько заплакала: "За что мне такое отношение, чем я перед ней виновата, я все для нее стараюсь делать, она ко мне относится как к чужой тетке". Ответов на эти вопросы в своей голове она не нашла.
До нового учебного года осталось две недели, а Машке нужно было еще много чего сделать: причёску и окрашивание, купить косметику. Уже неделю она разнашивала туфли и привыкала к каблуку. Делала успехи. "Надо было на год раньше показать как я есть, тогда Нагорнов не делал бы комплименты Логиновой" – думала Маша.
В парикмахерской "Миледи" Маше предложили прическу "Лесенку" по типу "Каскада", но с модной в 2000-х годах "рваной челкой". Аня уже год как не подстригала волосы и у неё они были уже до плеч. Кроме того, она решила поменять цвет волос на шоколадный.
– Ну все, готово, вам нравится? – спросила парикмахер.
– Спасибо, хорошо, – сухо ответила Маша и рассчиталась. "Нужно держать марку и не радовать их своими эмоциями" – подумала Машка, а сама в душе ликовала, как-будто лотерею выиграла.
Купив в парфюмерном магазине свежую тушь, яркую помаду и набор теней, которыми раньше не пользовалась, она пошла домой. Но выйдя из магазина вернулась и на последние деньги решила шикануть и приобрести парфюм. Она купила очень маленький флакончик дорогих духов популярного в то время бренда. Достаточно двух капелек, чтобы благоухать. Духи были достаточно сладкими, с нотками розы, и какой-то своеобразной перчинкой. "Аромат страсти", – подумала Маша.
Дома, Машка тренировалась красится как было модно: подчеркнула темными тенями нижнее веко и нижнюю часть верхнего, затемнила уголки век, а верхнее веко отбелила блестящими светлыми тенями, накрасила ресницы тушью, губы она обвела карандашом и накрасила ярким полупрозрачным блеском.
Посмотрев на себя она была удовлетворена, лицо преобразилось, ни ангел конечно, но вполне мило, с темным цветом волос она была яркой. Маша одела платье, туфли на каблуке, включила на подаренном дедом на шестнадцатилетие компьютере Бритни Спирс и начала танцевать.
Начался учебный год, студенты уже толпились возле аудитории, делились летними впечатлениями.
Маша специально припоздала, чтобы эффектно появиться. И действительно, ее никто не узнал, посчитали, что новая студентка на курсе, а когда дошло до ее одногрупников, началось шушукание, кто-то даже присвистнул.
"Ха – выкусили", – ликовала Машка. Кристина сразу подсела к Маше, Лена тоже была рядом.
– Маша, я тебя не узнала, ты так преобразилась, – восхищённо сказала Кристина
– Да вот, решила прикид поменять, – ответила Маша. А сама взглядом искала Диму.
Он сидел на последней парте в аудитории, и мило беседовал с Логиновой. Танька, стала еще краше, отметила Маша. Ее снова окатило ревностью.
На переменах Маша преднамеренно сталкивалась с Димой, пока он был один, но он как будто и не замечал ее изменений:
– Кукушкина, ну осторожнее будь, четвертый, раз уже сталкиваемся, – раздраженно сказал Дима, когда в очередной раз она в него сильно влетела.
На переменах время от времени к ней подходили одногрупники, интересовались как удалось ей так выглядеть. Слава Воронов даже сделал комплимент:
– Теперь ты не Кукумария, а Мария Таировна, хотя и в том образе тебе тоже хорошо было.
– Ага, спасибо, коль не шутишь, – съязвила Кукушкина.
Слава был высокий парень, вполне симпатичный, русые волосы, зеленые глаза, спокойный характер, но не герой ее романа.
Прошло два месяца Маша уже привыкла к своему новому образу и студенты привыкли видеть ее такой. Отношение мужской части коллектива поменялось, на нее теперь смотрели как на девушку. Маша конечно флиртовала, стоила глазки парням, но в душе у нее был Нагорнов.
А Нагорнов а это время добивался Таньку Логинову – недоступную красотку и кажется преуспевал в этом деле.
Много раз Маша пыталась обратить на себя внимание, Дима из вежливости отшучивался, улыбался и Маша думала, что он отвечает ей взаимностью.
Она уже задумывалась о сексе, много читала, заочно знала все. И представляла, что первым мужчиной ее будет Дмитрий.
Зимнюю сессию Маша сдала без напряга на четвёрки, как она сказала матери: "мне и этого хватит".
К концу второго курса колледж решил провести конкурс красоты "Мисс Медицина", обычно эти конкурсы приурочивали к Международному женскому дню, но Ангарский медколледж решил провести это мероприятие к девятому мая. Начался отбор конкурсанток. "Это мой шанс" – подумала Маша и выдвинула свою кандидатуру.
– Маша, молодец, мы будем за тебя болеть, – обнимала Лена подругу.
– Ну рано еще обниматься, у меня цель выиграть и доказать Нагорнову, чего я стою, – ответила Машка, освобождаясь от объятий Лены. Она подругам уже сказала, что он ей нравится.
Лена и Кристина и сами заметили как неровно дышит Машка в сторону Димки, ей они не говорили, боялись гнева, но между собой считали, что у Кукумарии нет шанса. Это не потому что Машка лицом не настолько красива как Танька, а потому что Дима влюблён в Таню с первого курса и скорее всего это взаимно.
Маша в силу своего эгоизма это не замечала. Она шла как танк.
– Так, Маша, я узнала кто подал заявки на конкурс, – Кристина вбежала в аудиторию замыленная. Она перечислила восемнадцать претенденток с трех специальностей и трех курсов. Получилось, что с каждой группы по три человека. Из их группы: она, Логинова и Настя Фейхер. Настя тоже была довольно симпатична.
– Логинова, ну конечно, как без нее? – прошипела Маша, – Урою!
Главная ее цель – обойти Логинову.
– Теперь вы понимаете, как важен для меня этот конкурс, если я его выиграю, то Дима будет мой, – с чего то решила Машка. Девочки только переглянулись между собой, их пугала Машина одержимость.
В результате отборочного тура осталось девять девушек, в том числе Маша и Логинова, "Ну куда же без неё" – думала Маша.
И началась подготовка к конкурсу.
