Czytaj książkę: «Мошенники 2»

Глава 1

─ Лев Гейхман – владелец страховой компании «РКА-групп», миллионер, известный коллекционер живописи, – начал презентацию Гарик, открыв на большом экране фотографию мужчины около шестидесяти. – Скупает на чёрном рынке краденые произведения за гроши, подделывает документы, кое-что оставляет себе, а что-то перепродаёт на мировых аукционах за баснословные деньги. Недавно основал музей, где выставил свою обширную коллекцию напоказ.

─ Белов, как ты мог на него работать столько лет? – спросил Эрик, скривившись от отвращения, глядя на экран. – Вот сразу видно мерзкий тип! Аж руки чешутся заехать по его холёной физиономии.

─ У нас немного другой план, – усмехнулся Белов. – Мы его ″уложим″ немного не так, как ты привык.

─ Через три месяца состоится банкет, по случаю открытия нового крыла музея, где будут выставлены картины самых известных художников, – встряла Ирэн. – Точнее все картины, застрахованные «РКА-груп». Недавно Гейхман объявил, что теперь компания не только страхует произведения искусства, но и собирается сама их охранять.

Когда она заговорила, Скляров сделал вид, что ему стало скучно. Он даже не взглянул на неё. Сразу вытащил мобильный и принялся в нём ковыряться. Боковым зрением заметил, как Ирэн аж затрясло от явного пренебрежения к её ″царскому величеству″. Эх, смешная! Это только начало.

Недавно Эрик скачал приложение из интернета, которое шлёт дебильные смс: «У тебя всё получится!», «Я в тебя верю!» – и прочую лабуду в стиле позитивного мышления. А пользователь должен обязательно написать текст смс в ответ и отправить обратно. Он установил таймер на две минуты. И теперь, во время презентации, Скляров хватался за телефон и строчил эту хрень.

Со стороны казалось, что он с кем-то без остановки переписывается. Вдобавок, Эрик сознательно делал такое выражение лица, будто флиртует напропалую. Видя, как Ирэн перекашивает от злости, когда она на него смотрит, он нехотя наподдал жару. Каждый раз, глядя в телефон, Скляров расплывался в такой широкой улыбке, что мышцы его лица начинали гореть от боли. Ничего, пусть дьяволица побесится и поревнует! Дойдёт до грани, сама прибежит к Эрику, а он поставит свои условия – никаких больше проклятых ″замужеств″ из-за бабок. Он, и только он, должен стать единственным для неё мужчиной. И так обязательно будет! В противном случае, её следующий ″муж″ умрёт не очень естественной смертью. Уж Скляров постарается!

─ Главной изюминкой вечера, станет работа Мондриана «Композиция с Красным, Желтым, Синим и Черным», – продолжила Ирэн. Её лицо позеленело от злобы, когда Эрику пришло очередное уведомление о входящем смс. Он еле удержался, чтобы не расхохотаться в голос. Какое классное приложение! Надо будет обязательно поставить пять звёзд разработчикам.

─ Очень знакомая картина, – Лада даже слегка прищурилась, когда на экране появилась работа с абстрактными геометрическими узорами.

─ Ты её уже крала, – спокойно ответил Белов. – Полгода назад. За тобой Соколов гонялся.

─ Ой, и это имя я где-то слышала, – Лада призадумалась на мгновенье. – А, это тот, у которого ожог на запястье?

─ Да, Лада. Ты его и подожгла, – хмыкнул Белов, а вся команда уставилась на неё в смешанных чувствах: растерянном недоумении и томительном ожидании.

Девушка, ничуть не смутившись, только успела сделать вдох, но команда её опередила, хором выкрикнув коронное:

─ «Он же не умер»!

─ Да ну вас всех! – буркнула Лада и насупилась. – Подожди, если я её украла, как картина вновь оказалась у Гейхмана?

─ Твой клиент, видимо продал её на чёрном рынке. А Гейхман, используя свои нечистоплотные связи в этих кругах, выкупил обратно за гроши. И теперь Мондриан – главная жемчужина его коллекции.

─ Вот жулик! – возмутилась воровка, недовольно скрестив руки на груди.

─ Именно после твоих многочисленных краж, Гейхман и надумал самостоятельно охранять застрахованные объекты искусства, а в новом музее установить самую продвинутую систему безопасности, которую невозможно взломать. Он миллионы потратил на это.

─ Наивный! – Лада издала весёлый смешок. – Всё можно взломать! – она повернула голову к Белову, сложила руки в молящем жесте, а сама напомнила маленькую девочку, которая с детской непосредственностью и нетерпением просит папу купить ей новую куклу. – Мы же украдём у него? Хоть что-нибудь! Пожалуйста!

─ Мы ему кое-что продадим, – хохотнул Белов. А когда Лада явно расстроилась, добавил: – А потом обязательно украдём!

─ Ура! – воскликнула чокнутая и облегчённо откинулась на спинку стула.

─ А чё мы ему продавать собираемся?

─ Пит Мондриан. Вот примеры его ранних работ, – представила Ирэн известного художника и включила фото нескольких пейзажей, написанных в классическом стиле. Затем их сменили фотографии картин в стиле неопластицизма. – Большинство думают, что изменения в его творчестве связаны с тем, что Мондриан вдохновился выставкой Пикассо. Именно тогда он начал выдавать психоделические деревья, позднее полностью перейдя к абстракции.

─ Спасибо, конечно, за урок истории искусств, – буркнул Эрик, нарочно не отрываясь от телефона. – Но мне пофигу! Нам-то что с того, что этот хрен стал разноцветные треугольники с кружочками вырисовывать?

─ Это не кружочки с треугольниками! – взвизгнула оскорблённая Ирэн, чуть ли не подпрыгнув на месте от возмущения. – Это "геометрическая" живопись! Данная картина стоит пятьдесят миллионов долларов!

─ СКОКА?! – Эрик был настолько шокирован, что даже забыл про свой изначальный план игнорировать красотку. – Чё серьёзно? Это же форменная мазня! Да я такое за полчаса намалюю за нехрен делать! Кружочек, линия, квадратик, треугольник – всё, я – Мондриан! Я то же самое рисовал в садике, только цветными карандашами. Твою дивизию… и зачем мама выкинула мои ″ранние″ работы! Эх, сейчас мог бы стать очешуительно богатым…

─ Некоторые люди настолько невежественны, что не могут по достоинству оценить «мондриановскую манеру» живописи, во многом перевернувшую представления современников и потомков об искусстве, – отчеканила Ирэн, смерив его надменным взглядом. – Им просто не дано! Примитивность мышления, отсутствие вкуса и вопиющее бескультурье мешает!

─ Ой-ой-ой! – перекривил её Скляров и покачал головой: – А мы точно об искусстве говорим? А то последняя фраза, кажется, относится лично к тебе и выбору мужиков в твоей жизни.

Лицо Ирэн вытянулось, словно ей только что врезали в солнечное сплетение мощным хуком. Она затряслась и с силой сжала кулаки. Если бы не длинный стол между ними, скорее всего, накинулась на Эрика и расцарапала ему лицо своими длинными коготками. Лучше бы, конечно, спину в порыве страсти! Но ничего страшного. Они и до этого дойдут. Скляров был настроен очень решительно, да и дьяволица реагирует как по маслу! Такими темпами, дело пойдёт даже быстрее, чем он ожидал.

─ Козёл! – выдохнула она со жгучей ненавистью, а Эрик издевательски послал ей воздушный поцелуй в ответ.

─ Детишки, угомонитесь! – встрял Белов, пытаясь их успокоить. – Ирэн, возьми себя в руки.

─ Есть легенда, что Мондриан начал экспериментировать с абстракцией ещё до Пикассо, – продолжила она, нервно разминая свои трясущиеся от злости пальцы. – Но будучи человеком непритязательным афишировать этого не хотел. Показал их публике уже после него.

─ И?

─ Возможно, Мондриан основал новое направление в живописи, но вся слава досталась Пикассо.

─ Предположим, что слухи подтвердились, – сказал Белов, поднялся с дивана, повернулся лицом к ребятам и стал объяснять: – Обнаружена картина Мондриана, датированная тысяча девятьсот вторым или третьим годом. ДО того, как Пикассо основал кубизм.

─ Это означает, переворот в истории искусства! – воодушевилась Ирэн.

─ Именно, – Демид плутовато улыбнулся, и его глаза засверкали от злорадного предвкушения. – Мы подделываем картину и продаём её Гейхману. Он точно застрахует её в «РКА-групп». А затем выставит напоказ в своём музее. Позже, когда выяснится, что картина фальшивка, его собственная компания обвинит его в мошенничестве.

─ Но он не заплатит за фальшивого Мондриана, пока не покажет его эксперту, – встрял Гарик.

─ Точно! – подтвердил Белов, ухмыляясь. – Одному из нас!

─ Вопрос… так мы будем что-то красть или нет? – встряла неугомонная Лада.

─ Да, пока мы впариваем фальшивку Гейхману, – снисходительно ответил Демид. – Ты в это время крадёшь оригинал абстракции Мондриана, заменив его на подделку.

─ Класс! – воскликнула чокнутая и радостно захлопала в ладоши.

─ То есть у Гейхмана окажутся две работы Мондриана. И обе – фальшивые, – заулыбался Гарик. – Его репутация будет разрушена, никто и никогда больше не согласится с ним работать.

─ Более того, он потеряет свою должность, компанию и деньги, – подтвердил Белов. – Но есть проблема. Гейхман знает, как выглядит и чем занимается Ирэн.

─ Тогда давай возьмём на её место кого-нибудь другого, – предложил Скляров, беспечно пожав плечами.

─ ЧТО?! Да как ты смеешь… – охнула Ирэн и запустила в него чашку. Эрик успел отвернуться, а вот сидящий рядом Гарик нет, и чашка угодила ему прямо в лоб.

─ Ай, больно же! – возмутился попавший под руку паренёк.

─ До этого в команде была одна чокнутая, теперь их стало две! – буркнул Скляров, пытаясь выглядеть разгневанным, а сам внутри угорал со смеху. О, да, детка! Дьяволица почти сломалась. Дожмёт он её скоро, ой, дожмёт!

─ Эрик, ещё раз назовёшь меня чокнутой, – тихо и очень зловеще произнесла Лада. – Я тебя снова к чему-то подвяжу и откуда-то скину! Потом не плачься… я предупредила.

─ А зачем ждать?! – воодушевилась разъярённая Ирэн, обращаясь к Ладе. – Давай его сразу…

─ Успокоились немедленно! – рявкнул Белов и стукнул кулаком по столу. – Совсем охренели?! Если вы не готовы к делу, то какого лешего меня на него подначили?! Если собираетесь и дальше вести себя как дети малые, то ну его нафиг! Мне нужны профи, а не разболтанная команда психов. Так, всё, я ухожу, – взбешённый Демид развернулся и стремительно вышел из комнаты.

─ Стой, да ладно тебе! Я пошутила! – крикнула ему вслед Ирэн. – Дёма, ну что ты такой ранимый с детства?!

─ Белов, харэ… – Скляров встал и пошёл за ним. – Реально, чё ты как девица на выданье? Ну, переборщили малёха. Больше такого не повторится. Заканчивай. Мы все готовы к делу. Зуб даю.

─ Я вообще-то уже достал всё, что потребовал фальсификатор для картины, – вбежал в коридор Гарик и стал докладывать: – Кисти итальянские двенадцать штук из конского волоса, восстановленный холст того периода, причём я лично его восстанавливал, обмазывая в таком дерьме, что даже не буду рассказывать, как и в чём в то время полотна обрабатывали, – в ужасе Гудинов перекрестился. – Масляные краски с высоким содержанием свинца, пять банок сардин, немного морской воды и песок. Чё мне теперь с этим всем делать?

─ А нафига последнее? – удивлённо спросил Эрик.

─ Фальсификатор сказал, что раз Мондриан рисовал на берегу, то на холст могли попасть песчинки. Копия абстракции, что у Гейхмана, будет готова уже к понедельнику, – сообщил Гарик. – А вот та картина, которую мы ему впаривать собираемся, через неделю. И если отбой, так нахрена я так старался?!

─ Нет, Белов! – Лада подошла, перекрыла путь, упёрла ладонь ему в грудь и зашипела: – Я дважды одну и ту же картину не крала. Это мечта любого вора! Ты мне кайф не сломаешь! Если ты сейчас хоть шаг сделаешь из квартиры, этот облом я тебе в жизни не прощу!

Демид безжалостно расстреливал их поодиночке сердитым взглядом. Эрику, в принципе, не шибко страшно было, психопатка тоже не особо затряслась. А вот Гарик вдавил шею чуть ли не в пузо. Да и Ирэн резво притихла на время. Н-да, Скляров думал, что Белов покрепче будет. Ан-нет! Шустро сдался. Глянул на чокнутую, как на вожделенное ванильное мороженное жарким летом, и позорно капитулировал.

─ Значит так, если мы на это подписываемся, то все ведут себя адекватно! – предупредил он, пытаясь казаться грозным боссом. Но так как ладонь Лады осталась лежать у него на груди, его взгляд быстро размяк, а голос поехал, выдавая странные плавучие тональности. Ох, бедный мужик! Млел от одного прикосновения. Ой, как у него всё запущено!

─ Да поняли мы, поняли…

─ Я повторяю, – Демид нервно прокашлялся, пытаясь скрыть свою раскисшую мужественность. – Я беспредела в команде не потерплю! Ведём себя этично и профессионально. Это всех касается! Если кто-то захочет выйти, то сделайте это прямо сейчас. Без обид. Потом будет поздно…

─ Да никто ниоткуда не выйдет! – возразил Эрик, скрестив руки на груди. – Чё ты из нас дешёвок делаешь? Мы все уже давно повязаны. И пойдём до конца. Давай облапошим этого урода побыстрее, и дело с концом!

─ Либо наш обман сразу раскроется, – философски подытожил Гарик. – И мы все на несколько лет попадём в тюрьму…

Глава 2

Три месяца ушло на то, чтобы ″Маддалена Пуччини″, главный научный сотрудник музея Ватикана, втёрлась в доверие к Гейхману. Гарик сделал Ирэн потрясающей точности документы. Даже служба безопасности проверила её и вкось, и вкривь, но ничего подозрительного не обнаружила. Да, пришлось лететь в карликовое государство, чтобы убедить недоверчивого Льва Николаевича, и оттуда выслать все необходимые рекомендации.

Глядя как Ирэн мучается, Белов хотел уже всё отменить. Каждый раз сестре приходилось накладывать сложнейший грим, вставлять дополнительную челюсть, приклеивать себе нос и части скул на клей, замазывать всё тоном, чтобы её не узнали. А потом со слезами и криками это всё отдирать. Так же, чтобы казаться более аппетитной дамой она надевала на себя дополнительные подкладки. Весьма тяжеловесные, пятнадцать килограмм, и носила всё это на себе каждый день, встречаясь с Гейхманом. Даже Скляров, с которым Ирэн отчего-то сцепилась, однажды, слыша, как она ревёт от боли в ванной, подошёл к нему и на полном серьёзе сказал:

─ Белов, слушай, а может всё-таки пулю в лоб этому ублюдку? – он скривился, когда Ирэн в очередной раз взвыла. – Я могу. Твой план – хитровыдолбанный. А пуля – это просто, быстро и надёжно.

Сестра заверяла, что готова терпеть любую боль, и такова участь актрисы страдать во имя ″искусства″. В гриме её действительно было не узнать, даже их родная мать не смогла бы. У Ирэн изменилась походка, стала более грузной и грубой. Тем не менее, все неудобства сестры окупились сполна: Лев Николаевич из-за чрезмерного эго и непомерного самолюбия согласился на то, что Маддалена Пуччини ему предлагала: выставить часть ватиканской коллекции на открытии музея.

Банкет в честь основателя новой секции Льва Гейхмана был назначен на сегодняшний вечер. Ирэн и Скляров уже были на месте, а Гарик с Ладой находились в небольшом фургоне снаружи на парковке. Связь держали через наушники. Белов приехал на такси, постоял несколько минут у входа, вдыхая тёплый вечерний воздух, а затем решительно прошёл внутрь.

─ Демид Белов, – представился он охране на входе. – Скажите Льву Николаевичу, что мне срочно нужно с ним поговорить.

Он прождал минут двадцать, пока Гейман соизволил отдать приказ, чтобы его провели на торжественное мероприятие. Один из охранников довёл его до хозяина. Лев Николаевич, удивлённо посмотрел на Белова и сказал:

─ Не думал, что ты захочешь меня когда-нибудь видеть.

─ А я и не хочу, – Демид передёрнул плечами, потянулся к протянутому официантом подносу и взял бокал. – Меня от тебя тошнит, но может, это от похмелья. Я точно не знаю.

─ До меня доходили слухи, что ты… что у тебя возникли некоторые трудности.

─ Будто тебе не всё равно на меня и на мои проблемы! – криво оскалился Белов.

─ Не будем ссориться! Хоть ты и ушёл из компании, мы вполне могли бы общаться. Я всегда тебя уважал, – ответил Гейхман и тут же стал расхваливать своё детище: – Скоро моя мечта сбудется. Уже через два месяца мой музей откроется полностью. А сегодня я устраиваю небольшой банкет для спонсоров.

─ Да, самые дорогие картины мира покупаются на грязные деньги нечистоплотных богатеев, – хмыкнул Белов и осушил бокал с янтарной жидкостью.

─ Демид, мне жаль, что ты уволился, – неожиданно сказал Гейхман. – Я не хочу, чтобы между нами осталось недопонимание. Я тебе не враг, – он миролюбиво улыбнулся и сам предложил: – Пойдём, я покажу тебе новую систему, которую мы установили! Тебе понравится!

Он провёл его в реставрационное хранилище. Шли они через какие-то коридоры, затем спустились в подвальное помещение. Тяжёлые металлические двери открывались с помощью отпечатка пальца самого Гейхмана.

─ Лазерные решетки меняются через каждые пять минут, – стал нахваливать он свою систему. – Стены из стали толщиной десять сантиметров. Инфракрасные датчики, реагируют на человеческое тепло и, если кто-то войдёт сюда, не имея доступа, тут же включится сигнализация. Так же датчики вибрации и давления. А вот и моя гордость – Мондриан!

Камера в виде пуговицы, установленная на пиджаке Белова, идеально транслировала изображение на компьютер Гудинова.

─ Слава Богу, не я туда полезу! – воскликнул впечатлённый Гарик. – Там серьёзная охранная система.

─ Пф! – фыркнула сидящая рядом Лада. – С моими инструментами? Я тебя умоляю! Максимум три дня на подготовку и это будет, как стянуть бриллианты из французского банка.

─ Лада, так это всё же ты их украла? Три года назад? Вора так и не нашли! – тихо шепнул Белов в наушник, пока Гейман продолжал восхвалять себя и свою систему безопасности.

─ Оставайся в образе, Демид! – хохотнул Гудинов. – Не отвлекайся!

Белов пробыл ещё некоторое время в хранилище с Гейхманом, затем они поднялись наверх и вернулись на банкет. Выбрав удачный момент, Демид стал подсаживать его на крючок.

─ Я хочу тебе кое-что продать, Лев Николавич.

─ Ты мне? – удивился Гейхман. – Мне особо ничего не нужно.

─ Даже картина Мондриана, датированная тысяча девятьсот вторым годом?

Лицо богатого ублюдка мгновенно перекосилось. Даже его челюсть поползла вниз, а глаза жадно засверкали. Молодец, Гудини! На протяжении двух месяцев Гарик настойчиво работал над тем, чтобы запустить волну слухов в интернете о найденной картине Мондриана, которая являлась прямым доказательством, что Пикассо всего лишь номер два по значимости в живописи. Судя по реакции, Лев Николаевич был в курсе этих разговоров, так как постоянно мониторил новости мира искусства.

─ Ты врёшь! – выдохнул Гейхман.

─ А зачем мне тебе врать? – беспечно пожал плечами Демид.

─ Маддалена? – позвал он женщину, стоящую неподалёку. – Знакомься, это Демид Белов. Он раньше работал на меня. А это, – представил он их. – Сеньора Пуччини из Ватикана. Она ведёт переговоры и хочет перенести часть ватиканской коллекции в мой музей. Маддалена, этот человек утверждает, что нашёл раннюю работу Мондриана!

─ Неплохо, – ответила с явным итальянским акцентом сеньора Пуччини. – Но ранние работы художника не представляют большой ценности для широкой публики.

─ Датированную тысяча девятьсот вторым годом! – уточнил Гейхман.

─ Эту картину нашли в Амерсфоорте? – божественно отыгрывала свою роль Ирэн, изображая недоверие.

─ Было бы чудесно, если бы её обнаружили в родном городе художника, – ответил Белов. – Увы, это не так.

─ У вас есть фотография?

─ С собой нет. Но поверьте, значение этой находки трудно переоценить.

─ Может, это работа испанской экспедиции? – предположил Гейхман.

─ Думаете, она была написана во время поездки в Испанию с его лучшим другом Симоном Марисом в тысяча девятьсот первом? – поддержала идею сеньора Пуччини. – Как известно после этой поездки не осталось ни записей, ни картин. Но, возможно, там он познакомился с Пикассо. Dio mio! (пер. с итальянского «Боже мой»), – воскликнула она. – Вы нашли абстракцию Мондриана, созданную до кубизма? Если это подлинник, он стоит миллионы!

─ Вот подтверждение, что эта картина уже прошла инспекцию в Лондоне. Неделю назад, – Белов вытащил из внутреннего кармана документы и протянул им.

─ За сколько вы её продаёте?! – тут же спросила сеньора. – Я уверена, что Ватиканский музей не откажется прибрести такой шедевр. Я проведу переговоры и…

─ Нет, нет, нет! – запротестовал Гейхман. – Маддалена, позволь МНЕ её купить, а позже я подарю картину вашему музею, – он обернулся к Белову и в его глазах появился хищнический блеск. – Сколько?

─ Четыре миллиона долларов. Наличными, конечно.

─ Ты с ума сошёл?! Это же огромные деньги за то, что ещё не подтверждено! – сразу начал жадничать Гейхман.

─ Картину доставят сюда через три дня. Она пробудет здесь всего один день. Если ты отказываешься, то я приму предложение одного нефтяного магната.

─ Сеньор Гейхман, если картина подлинная, это же практически святой Грааль! – мадам Пуччини призадумалась и добавила: – Обещайте мне, что пресса ни о чём не узнает. И её должен осмотреть наш эксперт. А деньги… пф! Какие деньги идут в сравнении с картиной, которая отберёт у Пикассо титул родоначальника современного искусства! Она бесценна!

─ Шейх, который продаёт картину, плевать хотел на её ценность в искусстве, – усмехнулся Белов и обратился к бывшему боссу: – Хотя, ты можешь позже перекупить её за сумму в пять раз больше на чёрном рынке…

─ Хорошо, я в деле! – согласился Лев Николаевич, не устоявший перед соблазном.

─ Dio mio! Профессор Рихтер, – помахала Ирэн Склярову, который стоял и мило улыбался какой-то даме. Эрик, будучи в образе, Адриана Рихтера, эксперта в живописи, приблизился к ним со своей спутницей.

─ Я одно не могу понять, – удивился Гейхман. – Почему ты пришёл ко мне? Ты бы мог продать эту картину кому угодно!

─ Лев Николаевич, ты жадная сволочь, но за такую картину заплатишь больше всех! – ответил Белов, взял бокал у проходящего мимо официанта и залпом осушил его. – Более того, хоть я тебя и ненавижу, но у меня действительно проблемы, – он стал изображать падшего человека. – Я продал машину, загородный дом, квартиру и теперь ночую у друзей. У меня огромные долги. Я думаю только о деньгах, и мне плевать, откуда они возьмутся, если на них я смогу продолжать дальше спиваться!

─ Dio mio! – вдруг воскликнула рядом стоящая Ирэн, шумно сглотнула и отчего-то сильно переполошилась. Чуть ли не из образа вышла, что было крайне странным. Белов укоризненно глянул на неё, но уже через секунду сам оторопел.

─ Дёма? – услышал Белов очень знакомый голос у себя за спиной. Тот, который невозможно забыть. Его брови поползли вверх, он медленно развернулся и увидел Склярова и его спутницу. Дьявол! Она же должна была в это время улететь на выставку во Флоренцию! Он же проверял! Что она, чёрт возьми, здесь делает?!

─ Мама?! – выдохнул он, побледнев от замешательства. Интересно, она слышала, что он говорил Гейхману? Конечно же слышала, судя по встревоженному выражению её лица и по глазам, мгновенно ставшими очень печальными.

─ Мама?! – оторопело воскликнул обалдевший Скляров, в образе профессора, который весь вечер флиртовал с этой прелестной дамой около пятидесяти лет.

─ Алла Ивановна, моя супруга и мать Демида, – представил женщину Лев Николаевич, окончательно добив Эрика и двоих других членов команды, оставшихся в фургоне.

─ Ребята, не молчите! Оставайтесь в образе! – прошипел всем по связи Гарик, когда понял, что они растерялись и не знают, как продолжить разговор.

─ Демид, – Белов протянул ладонь Склярову, нервно пожал её и процедил сквозь зубы. – А это моя мама…

─ Вот теперь я в курсе! – в тон ответил ему Эрик, стиснув челюсть от злости.

─ Ох, сеньора Алла! – спохватилась Ирэн и обратилась к матери, которая её не узнала. – Вы не против, если я украду этих двух обворожительных джентльменов? Нам надо кое-что обсудить наедине, – она взяла под локоть Склярова и Гейхмана и увела их подальше.

─ Мама, я тебе сейчас всё объясню, – пролепетал Демид, хотя понятия не имел, что говорить матери после его пронзительной жалкой речи.

─ Да, объясни, пожалуйста, куда ты пропал? Почему я не могу дозвониться и вечно нарываюсь на автоответчик? Я целый год не разговаривала с тобой. Не слышала голоса собственного сына! Я приезжала к тебе, и каждый раз натыкалась на закрытую дверь. И… Господи, мальчик мой, ты пристрастился к алкоголю?!

─ Нет, мама, послушай…, – Белов было замялся.

─ В роли, Демид, оставайся в роли! – шикнул Гарик по наушнику.

─ Да, мам, мне пришлось туго! – ляпнул Демид, глаза, у которого чуть ли не из орбит вылезли от мучительного напряжения.

─ Почему ты не обратился ко мне, сына?! – воскликнула женщина, чуть не плача. – Я бы тебе помогла, нашла бы врача и дала тебе денег!

─ Мама, мне не нужны деньги! – отмахнулся Белов, уже будучи зелёным от злости на себя, на Гейхмана, на всю команду и на ситуацию, в целом.

─ Демид! – чёртов Гудинов снова рявкнул по связи.

─ Хотя, да, мам! Мне очень нужны деньги. И эта проклятая сделка, – нагло соврал он женщине, которая его родила. Глядя прямо ей в глаза. Боже, как низко он пал!

─ Так давай я помогу тебе её совершить! – воодушевлённо предложила Алла Ивановна, взяла растерявшегося сына под руку, и они прошли к стоящим неподалёку Гейхману и его гостям из Ватикана.

─ Лёва, что за сделку совершает мой сын?

─ О, нет, сеньора! – тут же возмутилась Маддалина. – Mille scuse (перев. с итальянского «тысяча извинений»), но это закрытая информация! Мы же договорились?

─ Нет, нет! Это даже хорошо, что Алла узнала! – возразил Гейхман. – Твой сын хочет продать одну картину, и я настаиваю, чтобы ты на неё взглянула, – он повернулся к господину Рихтеру и добавил: – Простите, конечно, но я вас плохо знаю. И как человека, и как специалиста. А вот Аллочку очень хорошо. Она прекрасный эксперт в области искусства и много лет сотрудничает с моей компанией! Вдобавок, я доверяю её суждениям. Или Алла скажет своё весомое мнение о картине, или я в этом не участвую!

─ Э-э-э! – произнёс Гудинов в наушник. – Демид, не хочу нагнетать, но даже с фальшивкой высокого качества, радиоуглеродное датирование мы не пройдём. Насколько твоя мама хороший специалист в области искусства?

Белов сделал вид, что случайно подавился, закашлялся, извинился и отошёл от присутствующих, чтобы взять воды у официанта. Он тихо выругался сквозь зубы и честно признался:

─ Нам хана! Моя мама – один из лучших экспертов в стране…