Czytaj książkę: «Запретная страсть»

I.

Он был единственным, кто смог зажечь во мне искру и стал тем, кто ее потушил

Пролог

Криминальный мир не для слабых. Это аксиома, высеченная в камне кровью и предательством. Здесь царит жесткая иерархия, где каждая ступень пропитана страхом и жаждой власти. Подняться по этой лестнице – значит, ежедневно ставить на кон не только свою свободу, но и саму жизнь. Здесь нет места сантиментам, состраданию и жалости. Есть только холодный расчет и готовность идти по головам ради достижения цели. В этом мире действуют свои жестокие законы, зачастую противоречащие общепринятым нормам морали. Здесь верность проверяется не словами, а поступками, и цена предательства – смерть. Здесь нужно быть всегда начеку, уметь читать между строк и видеть скрытые мотивы. Чтобы выжить в криминальном мире, необходимо обладать не только физической силой и смелостью, но и хитростью, изворотливостью и умением плести интриги. Необходимо уметь манипулировать людьми, находить слабые места и использовать их в своих целях. Нужно быть мастером обмана, способным скрыть свои истинные намерения и предстать перед другими в выгодном свете. Но даже обладая всеми этими качествами, нельзя быть уверенным в своей безопасности. Этот мир – зыбучие пески, где вчерашний союзник может оказаться завтрашним врагом. Здесь всегда есть риск быть подставленным, преданным или просто устраненным, как ненужный свидетель. Поэтому, вступая на эту скользкую дорожку, нужно понимать, что обратного пути может и не быть. Криминальный мир оставляет на человеке неизгладимый отпечаток, меняя его сознание и разрушая его душу. Это мир, где выживают только сильнейшие. Но как далеко ты готов зайти?

Глава 1

– “Кира, код 13. Возьми все необходимое. Руслан за тобой заедет через двадцать минут”.

Оторвав свою голову от подушки, я принялась искать телефон, который завибрировал, оповещая меня о входящем сообщении. Найдя его на самом краю тумбочки, я сонно уставилась на экран. Цифры на экране: 8:15 утра. Я мысленно возненавидела Стаса, моего старшего брата, за то, что он меня разбудил в единственный выходной. Простонав, я все же разблокировала телефон и, войдя в зашифрованный мессенджер, открыла сообщение. Код 13. Эта фраза, словно ледяной душ, мигом прогнала остатки сна. Это означало только одно: дело серьезное. Я быстро встала с кровати и побежала на кухню, где хранилась медицинская сумка. Вот уже 3 года, как я работаю хирургом в приемном отделении скорой медицинской помощи. После окончания ординатуры меня хотели отправить в Лондон, но я настояла, чтобы остаться здесь, в Калининграде. Рядом с семьей и лучшей подругой. Брат не понимал моего решения, ведь там есть все: новейшее оборудование, зарплата в разы больше и возможности для развития. Но нет самого главного – близких людей рядом. Мама всегда говорила, что я с братом как два разных полюса. Стас темноволосый брутальный парень с карими глазами, которые могли проникнуть в самую душу человека. И улыбкой, как у Чеширского кота. Дисциплинированный, целеустремленный, сдержанный. Он стремился к вершинам, к признанию, к материальному благополучию. Центр вселенной, по мнению всех девушек в округе. И я, его неидеальная младшая сестра. Светлые волосы, редкие зеленые глаза и невысокий рост. Хрупкое телосложение, конечно, добавляло моей внешности какую-то изюминку, но до той поры, пока я не открывала рот. Мой язык был моим врагом. Всегда. Я говорила то, что думала, не задумываясь о последствиях. И моя прямолинейность часто ранила людей. По этой причине учителя часто вызывали родителей в школу. Мама обычно вздыхала, слушая очередную жалобу на мою несдержанность.

– Нельзя же так! – говорила она. А я лишь пожимала плечами.

Мне казалось, что лицемерить хуже, чем сказать правду в лицо, даже если эта правда неприятна. Я не понимала, почему люди так обижаются на искренность. Разве лучше жить в мире иллюзий, обманывая себя и других? Единственная причина, по которой я вообще доучилась в школе – мой отец, которого все боялись, как огня. Он был не самым законопослушным гражданином нашего города. Еще в девяностых он сколотил себе имя, которое шептали за спинами с примесью уважения и опаски. Он не спрашивал меня об оценках и не учил меня правилам русского языка. Но он учил меня выживать в этом мире. Отец всегда говорил, что мир жесток и несправедлив, и что нужно быть сильной. Чтобы не сломаться под его тяжестью. Он не водил меня в цирк и не читал сказки на ночь. Вместо этого он показывал мне изнанку жизни, ту, которую обычные люди старались не замечать. Он учил распознавать ложь в глазах, видеть скрытые мотивы за улыбками, чувствовать опасность за версту. Он говорил, что доверять нельзя никому, особенно тем, кто тебе улыбается. И что единственный человек, на которого ты можешь рассчитывать – это ты сам. Так и прошло мое детство.

Схватив сумку, я принялась проверять содержимое. Бинты, антисептики, шприцы, обезболивающее, кровоостанавливающее. Все на месте. Закинув сумку на плечо, я на ходу натянула черные леггинсы и такую же черную оверсайз байку. Несмотря на то, что уже вовсю весна, утро все еще выдавалось прохладным. Поэтому пришлось накинуть легкую ветровку. Ровно через двадцать минут телефон завибрировал. Я подошла к окну и осторожно приоткрыла плотные занавески. Внизу стоял черный внедорожник с тонированными стеклами, которые не давали разглядеть, кто сидит внутри. Обувшись в кроссовки и прихватив ключи от квартиры, я выскочила из квартиры. Выбежав из подъезда, Руслан уже стоял возле машины, облокотившись и скрестив руки. Он ухмыльнулся и подозвал к себе.

– Как ты это делаешь?

Я топнула ногой, но все же подошла и в знак приветствия сжала кулак и выпроводила короткий бросок в его сторону. Руслан, начальник службы безопасности моего брата, уже несколько месяцев обучал меня наблюдению. С пометкой для чайников. И мы договорились, что если он замечает движение в окне, он выходит из машины, тем сам давая понять, что я провалила попытку. Еще ни разу мне не удавалось сделать все идеально. Но я не прекращаю пытаться.

– Этому не учат в школе, – ответил Руслан, открывая передо мной дверь. – Быстро в машину. Объясню все по дороге.

Я запрыгнула в салон, отметив про себя, что Руслан сегодня особенно напряжен. Несмотря на нашу разницу в возрасте в целых тринадцать лет, он всегда подшучивал надо мной, подкалывал, а сейчас его лицо было серьезным и сосредоточенным. Машина тронулась с места.

– Стас связался со мной час назад, – начал объяснять Руслан. – Сказал, что срочно нужна твоя помощь. Подробностей не знаю. Он был очень взволнован. Это не похоже на него.

По мере того, как мы отдалялись от города, тревога внутри меня нарастала. Руслан уверенно рулил вперед, минуя улицу за улицей. Иногда он бросал быстрые взгляды в зеркала, проверяя, чтобы никто не следовал за нами. Каждое его движение выдавало годы опыта и многочисленных тренировок, благодаря которым я могу чувствовать себя в безопасности. Вскоре мы свернули на узкую дорожку, которая шла вдоль леса и вела к дому, который хранит очень много воспоминаний. Он находился в двадцати километрах от города, но местоположение скрыто глубоко в лесу, что делало его недоступным для остальных людей. К дому вела одна единственная дорога, которая тщательно охранялась службой безопасности моего брата. Вся территория, и дом, в том числе, были оснащены современными камерами видеонаблюдения и датчиками движения. Каждая дверь была оборудована замками с биометрическими датчиками. Для каждого сотрудника выдавался свой особенный доступ. Когда-то этот дом принадлежал моим родителям, а точнее отцу, который ценил свое личное пространство больше всего на свете. Он тщательно отбирал свой круг общения и не допускал к себе посторонних без веской причины. Его секреты стоили дорого, а преданная служба тех, кто ему доверял, подтверждали надежность системы защиты. Именно здесь проводились важные встречи и принимались решения, от которых зависел исход крупных сделок. Эту крепость невозможно было взять силой или хитростью, и каждый, кто знал об этом месте, уважал его за поразительную неприступность.

Проехав пост охраны и отсканировав свои пропуска для отчетности, мы въехали на территорию. Дорога петляла между вековыми соснами, отбрасывая причудливые тени на гравий. Лишь тихое шуршание шин нарушало тишину в машине. Я смотрела в окно, пытаясь унять дрожь, пробежавшую по телу. Этот дом всегда вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны безопасность, с другой – тревогу. За массивными стволами сосен показался дом. Таким я его и помню – элегантным и немного надменным. Классические колонны, изящные барельефы и огромные оконные проемы. Время, казалось, не тронуло его, словно он существовал вне обыденной реальности, застывший в идеальном моменте прошлого. Воздух здесь всегда был пропитан запахом хвои и влажной земли, создавая ощущение уюта и спокойствия, совершенно несравнимое с городской суетой. Я помню, как ребенком бегала по широкой веранде, пытаясь поймать солнечных зайчиков, скользящих по деревянному полу. Как завороженно слушала истории, рассказываемые у камина. Этот дом был не просто строением из кирпича и дерева, он был хранителем воспоминаний, местом, где время текло иначе. Руслан припарковался прямо возле входа, и я поспешила выйти. Воздух обволакивал, словно мягкое одеяло, успокаивая встревоженные нервы. Руслан обошел машину и, не говоря ни слова, открыл багажник, доставая мою сумку. Я кивнула в знак благодарности и направилась к массивным дверям.

– Кира, – он остановил меня на полпути. – Контролировать мелочи ты все же научилась. Молодец.

Я улыбнулась, удивленная похвалой. Он редко рассыпался в комплиментах, поэтому его слова прозвучали особенно ценно. Руслан подмигнул и жестом указал на дверь. Сглотнув комок в горле, я решительно шагнула вперед. Набрав код, я услышала щелчок замка и толкнула тяжелую дверь. Приятное тепло и уют встречали меня на пороге. Повесив ветровку на крючок, я шагнула в холл, обращая внимание на фотографии, которые висели на стене. Вот Стас, совсем мальчишкой, лет десяти, с огромным плюшевым медведем, явно больше его самого. Вот он же, но уже подросток на фоне гор, сноуборд в руках и дерзкий огонек в глазах. Мой выпускной, на котором я стою в обнимку с девчонками, сияющая от счастья. Сзади Стас корчит лицо. А рядом мама, такая счастливая. В груди разлилось теплое чувство ностальгии.

– Никогда не могу пройти мимо этих фотографий, – за спиной появилась Ольга.

Ольга работала у нас давно, когда еще родители были живы. А после их смерти продолжила помогать брату содержать дом, назвав нас ее второй семьей. Она могла поддержать любую тему, выслушать и помочь. Всегда была рядом. И была для меня вторым по важности человеком после брата.

– Они словно портал в прошлое. Правда? – ответила я, не отрывая взгляда от снимка с выпускного.

Ольга подошла ближе и обняла меня за плечи.

– Ты помнишь, как мы готовились к этому дню? Сколько платьев перемерили, сколько споров было о прическах! А Стас, как всегда, все испортил своим дурацким выражением лица, – засмеялась она.

Я улыбнулась, вспоминая тот суматошный и такой волнующий день. Казалось, это было вчера. Но время неумолимо летит вперед.

– Идем, – прервала мои размышления Ольга. – Руслан сообщил, что Стас, как обычно, выдернул тебя из кровати. Ты, наверное, и не завтракала.

Мы прошли на кухню, где уже на столе дымилась ароматная яичница и стояла кружка чая. Живот громко заурчал, давая понять, что он полностью согласен с Ольгой. Я уселась за стол, с удовольствием вдыхая аппетитный запах. Первый кусок растаял во рту. Я взглянула на Ольгу. Она, как всегда предвидела мои желания, подливая еще чаю в кружку.

– Спасибо, – пробормотала я, чувствуя, как тепло разливается по телу.

Ольга села напротив, внимательно наблюдая за мной. В ее глазах читалось беспокойство, которое она пыталась скрыть за бодрой улыбкой. Я знала, что она чувствует. Она так же, как и я, переживает за Стаса. За то, что он может закончить, как и его отец – в земле. Завтрак прошел в непринужденном разговоре. Я рассказывала про работу, а она о своей семье. В частности о дочке, которая готовится вот-вот стать мамой. Солнце уже взошло над горизонтом, а Стаса все не было. Каждый шорох заставлял оборачиваться в надежде, что это он. Вскоре в прихожей раздался шум. Это был Руслан. Он сообщил, что машины на подъезде. Я ответила ему легким кивком и прихватив сумку, я направилась к двери. Выйдя во двор, я увидела, как несколько черных джипов двигаются прямо к нам. Водитель одного из них, увидев меня, притормозил. А затем, как по щелчку, из машин начали выходить люди. А точнее вываливаться. Их костюмы были разорваны. У многих сочилась кровь из разных мест. Они оседали возле машин, не в силах подняться. Мы переглянулись с Русланом.

– Что там произошло? – прошептала я, не отрывая взгляда от этой жуткой картины.

Руслан пожал плечами. Его лицо выражало не меньшее недоумение. Я вложила ему в руки цветные бирки, чтобы он смог пометить пострадавших по степени тяжести. А сама направилась к брату, который тоже вышел из машины. Его рубашка была вся в крови, а лицо в мелких порезах. Он выглядел растерянным и взволнованным одновременно. Его глаза блуждают, как будто он не до конца понимает, что происходит.

– Стас! – я хватаю его за плечи и пытаюсь привести в чувства. – У тебя кровь. Ты ранен?

Я начинаю осматривать его. Но открытых ран не вижу. Мелкие порезы на лице кажутся не глубокими, словно от осколков стекла. Я облегченно выдыхаю, но тревога никуда не девается. Откуда тогда столько крови на нем? Боковым зрением я замечаю, что в машине еще кто-то есть. Я огибаю брата и, открыв дверь шире, вижу перед собой крупного мужчину. Его глаза закрыты, а тело неестественно откинулось на спинку. Голова запрокинута на бок, так, что открывает вид на мощную шею, покрытую венами. Я касаюсь его шеи пальцами. Пульс есть, но очень слабый. Опустив взгляд ниже, я вижу огромное багровое пятно, которое расплывалось на всю грудь, впитываясь в ткань рубашки. Он серьезно ранен.