Czytaj książkę: «Михайлов или Михась?», strona 24

На следующий день созданный кандидатом в депутаты Михайловым штаб приступил к своей работе. Вернее сказать, попытался приступить. Первым делом нужно было изготовить листовки и плакаты – фотографии кандидата, его биография, краткое изложение программы. Вот тут-то и столкнулись с первым препятствием. Отводя глаза в сторону, директора типографий как в Таганроге, так и в Ростове-на-Дону утверждали, что они так завалены заказами, что принять новый ну никак им не под силу. Лишь в одной типографии пожилой метранпаж, вытирая ветошью испачканные краской руки, напрямик заявил представителю штаба Михайлова:

– Не топчи зря ноги, парень. Никто у нас в Ростове вашему Михайлову ничего печатать не будет. Это не потому, что мы не хотим. Приказ такой, сказали, вплоть до закрытия типографии, если кто осмелится.

Не мешкая, помощники Сергея Анатольевича отмахали километров с четыреста и в одной из соседних областей напечатали необходимые для предвыборной кампании листовки и плакаты. Но тут возникло другое препятствие, куда более сложное. Областная избирательная комиссия сочла решение окружной избирательной комиссии Таганрога слишком «снисходительным», неправильным и постановила мандат кандидата у Михайлова изъять. Приехавший из Ростова в Таганрог представитель областного избиркома негодовал. Его гневная речь сводилась к тому, что Михайлов-де обманул комиссию, скрыв сведения о двойном гражданстве. Председатель же таганрогской комиссии за все время заседания не произнесла ни слова. Могу и ошибаться, но мне тогда показалось, что ей попросту было неловко и стыдно и за все, здесь происходящее, и за собственное бессилие мелкой чиновницы, на которую «вышестоящие товарищи» попросту цыкнули, приказав заткнуться.

Адвокаты Сергея Михайлова тотчас обратились в Ростовский областной суд. В суде адвокаты Михайлова предложили просмотреть видеозапись заседания областной комиссии, на что им было отвечено, что для этого нет «технических возможностей». Тогда один из адвокатов попросил сделать пятнадцатиминутный перерыв. Четверти часа хватило, чтобы зайти в ближайший магазин, приобрести простенький телевизор с видеомагнитофоном, обеспечить необходимые «технические возможности» и все-таки продемонстрировать пресловутую пленку, свидетельствующую о явно тенденциозном отношении областного избиркома к кандидату Михайлову. Впрочем, на решение суда это явно не повлияло.

Вот, что по этому поводу сообщила своим читателям газета

«Слово»:

«Намерение москвича Михайлова баллотироваться в Думу на донской земле привнесло в рутинный, в общем-то, процесс регистрации кандидатов элемент сенсационности, привлекло к Таганрогу внимание газет и телеканалов.

Ростовский областной суд признал правомерным постановление избирательной комиссии по 147-му одномандатному Таганрогскому избирательному округу об аннулировании регистрации кандидата в депутаты Государственной думы С. Михайлова, его жалоба оставлена без удовлетворения. Таким образом у… соискателя… почти не осталось шансов стартовать в политику с таганрогской площадки. После обращения в областной суд, обернувшегося пустыми хлопотами, единственная надежда снятого с выборной дистанции Михайлова – Верховный суд. К нему, скорее всего, будет апеллировать несостоявшийся кандидат. Так что вопрос о том, станет ли Таганрог колыбелью несостоявшегося политика Сергея Михайлова… остается открытым. Судя по началу, выборы на Дону обещают быть жаркими».

По закону о выборах все тяжбы, сопутствующие избирательной кампании, рассматриваются в судах всех инстанций без промедлений. Так была рассмотрена и жалоба кандидата в депутаты Сергея Михайлова. Верховный суд Российской Федерации решение Ростовского областного суда и окружной избирательной комиссии признал необоснованным, Михайлова восстановили в статусе кандидата в депутаты, мандат, естественно, вернули. До окончания избирательной кампании оставались считаные дни.

* * *

С точки зрения политтехнологии шумиха в прессе вокруг имени Михайлова сослужила Сергею, как кандидату в депутаты, только хорошую службу. О такой пиар-кампании любой политик может только мечтать. Еще бы! Без каких-либо материальных затрат, без подключения административного ресурса пресса с утра до ночи повторяет фамилию кандидата. Да такое и за деньги, даже за большие деньги, купить проблематично. Но у каждой медали, как известно, две стороны. Да, фамилию Михайлова теперь в Таганроге знал каждый житель города. Но что мог предложить конкретного этим жителям Михайлов – это предстояло ему объяснять самому. А времени уже почти не оставалось. Две-три встречи с избирателями, которые Сергей успевал провести, вряд ли могли повлиять существенно. Выручило телевидение. Вернее, скромный, хотя и достаточно по-пулярный в Таганроге кабельный телеканал. Его редактор Елена Каверда, будучи журналистом опытным, как никто другой, понимала, насколько укрепится положение ее детища, выступи в эфире столь популярный человек, как Сергей Михайлов. И она предложила Сергею Анатольевичу беспрецедентный по замыслу проект – его участие в прямом эфире… без ограничения времени! Условие было только одно – рассказав о своей программе, Михайлов будет отвечать на вопросы телезрителей до тех пор, пока вопросы не иссякнут. Пиарщики из штаба Михайлова возражали – можно нарваться на такие инспирированные конкурентами постановки, что интервью обернется против него самого. Михайлов не согласился – мне опасаться нечего, готов отвечать на любые вопросы. Тот уникальный телеэфир, прерываемый только выпусками новостей, длился четыре (!) часа.

Обращаясь к своим будущим избирателям, Сергей Михайлов был краток.

– Представляю, как раздражают вас всякого рода обещания, которые вы слышите раз в три-четыре года. Только тогда, когда начинается очередная предвыборная кампания, вам обещают молочные реки и кисельные берега, – говорил он. – Сразу после выборов очередной избранный вами депутат отбывает в Москву и напрочь забывает о тех, кто делегировал его в Думу, то есть о вас. Я не стану вас обманывать и обещать вам, что, как только вы за меня проголосуете, я сумею избавить вас от всех существующих в городе проблем. Я человек дела и человек слова. Изучив, насколько мне удалось за это время, проблемы Таганрога, я наметил определенный план действий. Сегодня я четко представляю, как и каких нужно привлечь сюда инвесторов, какие фирмы привлечь к сотрудничеству, чтобы привести в порядок дороги, отремонтировать водопровод, который не ремонтировался со времен Петра Первого, как обеспечить бесперебойную подачу электроэнергии в жилой сектор города…

А потом Сергей отвечал на вопросы, множество вопросов, которым, казалось, не будет конца.

Дальнейшие события развивались беспрецедентно стремительно. Телевизионный эфир состоялся 14 декабря 1999 года. 15 декабря было опубликовано, что в рейтинге кандидатов в депутаты Госдумы по 147-му одномандатному округу Таганрога лидирует Сергей Анатольевич Михайлов. Его отрыв от иных кандидатов был столь велик, что сомнений не оставалось – жители Таганрога свой выбор уже сделали.

Гром среди ясного неба грянул 16 декабря. Михайлова срочно вызвали в Ростовский областной суд. Адвокаты Сергея Анатольевича решили, что в суде нужно выполнить какие-либо формальности, связанные с решением Верховного суда. Но все обернулось иначе. Областной суд вновь аннулировал решение о регистрации Сергея Михайлова. По существующему законодательству решение могло вступить в законную силу только после рассмотрения в суде высшей инстанции кассационной жалобы, которая, как известно любо-му мало-мальски грамотному человеку, подается в течение десяти дней. Но Ростовский суд принял и здесь решение, полностью противоречащее закону: его постановление было приведено в действие немедленно. До выборов оставалось три дня.

Директор Всероссийского института законодательной и парламентской работы Юлий Нисневич так прокомментировал этот судебный произвол ростовчан:

«С юридической точки зрения у Михайлова есть неплохие возможности выиграть нынешнюю тяжбу и добиться отмены результатов выборов по 147-му одномандатному избирательному округу. Ведь по запросу МИДа выяснилось, что заявление о лишении греческого гражданства было подано до того, как он зарегистрировался кандидатом в депутаты». Далее в своем комментарии авторитетный эксперт, каким, безусловно, является Юрий Нисневич, высказался в том плане, что законодательство дает возможность отменять результаты выборов по одномандатным округам, «если действовать строго согласно букве закона». Но исход дела Михайлова, по мнению Нисневича, будет зависеть от «сугубо политических мотивов». Опытный политолог не зря сделал эту оговорку, которая, по сути, и предопределила исход дела.

В январе 2000 года, когда результаты выборов Государственной думы третьего созыва уже были утверждены, Верховный суд Российской Федерации решение Ростовского областного суда оставил без изменений. Весьма знаменательно, что Верховный суд и в этот день заседал точно в том же составе, что был в декабре, когда регистрация Михайлова была признана совершенно законной.

* * *

В 2003 году в Сретенской церкви зазвонили новые колокола. Отлиты они были в память о зверски убитом в Пушкинском районе Подмосковья православном священнике Александре Мене. Так Сергей Михайлов решил воздать дань памяти человеку, который посвятил свою жизнь борьбе за укрепление Русской православной церкви. На открытие новой колокольни приехал и сын погибшего священника, Михаил Мень, занимавший в то время пост вице-губернатора Московской области. Познакомившись с Сергеем Анатольевичем, Михаил Александрович Мень уже вскоре предложил ему должность советника по вопросам религии. Это отнюдь не было знаком благодарности к человеку, который чтил память его отца. Сугубо прагматичный политик и опытный администратор, Михаил Мень понимал, что именно Михайлов, столь глубоко и тонко разбирающийся в вопросах теологии, оказывающий постоянную и искреннюю помощь Православной церкви, на посту советника по вопросам религии будет просто незаменим.

А через год Михаил Мень обратился к Сергею Михайлову с совершенно неожиданным предложением – баллотироваться кандидатом в депутаты Московской областной думы по 38-му одномандатному избирательному округу Сергиева Посада. Поначалу Михайлов воспринял это предложение чуть ли не в штыки.

– С меня достаточно списка Жириновского и Таганрога, – решительно заявил он. – Я же прекрасно понимаю, что отстранение меня от выборов в Госдуму было принято не на правовом и уж тем более не на избирательном уровне, а явилось чисто политическим решением. И сейчас вы хотите, чтобы я второй раз на те же самые грабли наступил. Нет уж, увольте!

– Сергей Анатольевич, вы и правы и неправы, – продолжал увещевать Михаил Александрович. – Согласен, решение тогда принималось на политическом уровне. Скажем так: власть была ошарашена, а потому не готова видеть вас в высшем законодательном органе страны. Но сейчас и обстановка в стране изменилась, да и вы уже не тот Михайлов, который без году неделя как вернулся из Швейцарии и тут же баллотируется в Думу. Сегодня ваша благотворительная деятельность хорошо известна всей стране, один только проект по освоению Северного полюса чего стоит! К тому же Сергиев Посад – город не совсем обычный. Не мне вам говорить, какое значение имеет для города Сергиева лавра. Вам, человеку, оказывающему лавре постоянную помощь, это известно лучше, чем кому бы то ни было.

Есть и еще один, но очень существенный момент, который необходимо учитывать, – продолжал Михаил Мень. – В Сергиевом Посаде сложилась весьма неоднозначная, а если говорить прямо, весьма сложная политическая ситуация. Недавно там прошли выборы местного мэра. Ставленнику администрации горожане предпочли своего кандидата, в которого верили и потому проголосовали именно за него. Но в городе недолго радовались торжеству демократии. Избранный ими мэр был администрацией области смещен. Горожане восприняли это как оскорбление и явное пренебрежение к своему мнению. И сейчас, когда представитель Сергиева Посада в Мособлдуме перешел на другую работу, в городе создается устойчивая тенденция нежелания голосовать за нового депутата, который окажется очередным карьеристом, мало интересующимся проблемами Сергиева Посада. Вы же в городе – личность хорошо извест-ная, в вас видят человека, у которого слова не расходятся с делами. Не сомневаюсь, что ваша кандидатура не просто вызовет интерес, но и получит на выборах большинство голосов.

В одном Михаил Александрович Мень не ошибся точно. Кандидатура Сергея Михайлова, как только он заявил о своем намерении баллотироваться по 38-му избирательному округу, вызвала не только интерес жителей Сергиева Посада, но привлекла всеобщее внимание. Поначалу препоны ему пытались поставить при регистрации, сославшись на то, что новый выдвиженец внес избирательный залог на пять дней позже установленного сорокадневного срока, предусмотренного областным законом о выборах. Однако адвокаты этот аргумент опровергли без всякого труда. Дело в том, что в федеральном законе «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» сроков, ограничивающих внесение залога, не существует вовсе. Более того, в своих возражениях адвокаты подчеркнули, что областной закон, по сути, содержит ограничения избирательного права граждан, не предусмотренные Конституцией Российской Федерации.

Итак, избирком принял во внимание необходимость соблюдения буквы закона и Михайлова кандидатом в депутаты зарегистрировал. Ну, это избирательные комиссии стараются действовать в рамках закона. А для так называемого черного пиара закон, как говорится, не писан. Тут действуют тоже особые правила игры, исключающие всякие правила. Конкуренты вновь зарегистрированного кандидата, а их было пятеро, взволновались не на шутку. Да и было от чего. Не просто имя Сергея Михайлова было на слуху в Сергиевом Посаде, его узнавали на улице, останавливали, чтобы пожать руку, выразить свою поддержку на предстоящих выборах. О такой популярности конкуренты даже и мечтать-то не могли. И тогда двое из конкурентов пошли проторенной дорожкой – обратились в суд.

* * *

Что и говорить, история, зеркально напоминающая ту, что складывалась в свое время в Таганроге. Ну, разве что с местным, так сказать, акцентом. Уже через неделю после регистрации Московский областной суд принимает решение снять Михайлова с предвыборной гонки, основываясь на все тех же сроках внесения избирательного залога давно устаревшего областного закона. Решение суда должно было вступить в законную силу через пять дней, к тому же Сергей Анатольевич через своих адвокатов подает кассационную жалобу в Верховный суд. Весь этот период, то бишь до рассмотрения Верховным судом кассационной жалобы, про-должать предвыборную кампанию ему не возбраняется, и борьба продолжается.

Бои без правил видел на телеэкране хотя бы раз наверняка чуть ли не каждый житель России. Так вот, эти жестокие драки с кровью и хрустом костей можно назвать джентльменскими реверансами по сравнению с тем, что устраивали в Сергиевом Посаде конкуренты Михайлова. В помещении созданного его командой штаба работать было просто невозможно – телефонные звонки с различного рода угрозами членам штаба просто не смолкали. Какие-то молодчики, поигрывая бицепсами и бейсбольными битами, постоянно крутились вокруг. По психологическому напряжению штаб скорее на-поминал командный пункт на самой передовой линии какого-либо судьбоносного военного сражения, нежели мирное политологическое подразделение. И тогда было принято решение перенести штаб на колеса. Арендовали несколько микроавтобусов, которые, оборудованные как общественные приемные кандидата Михайлова, как предполагалось, будут курсировать по городу. Но автобусы на улицах Сергиева Посада так почти и не появились – каждое утро они оказывались технически неисправными. Листовки и плакаты Михайлова срывались тут же после того, как были наклеены. А вот типографской продукцией конкурентов был густо завешан весь город. В своих листовках конкуренты докатились до прямых оскорблений, не гнушались и откровенным кощунством, заявляя, что поддержка Михайловым лавры приведет в итоге к тому, что «в результате все мы вместо города получим один большой монастырь, которому все мы вынуждены будем платить церковную десятину». Единствен-ное, что не удалось, так это отстранить Михайлова от телевизионных передач. Он, как всегда, был убедителен и немногословен. Зная о проблемах Сергиева Посада, в котором бывал да и по сей день бывает часто, говорил об этих проблемах, а главное, о том, как сам видит возможность их решения, со знанием дела. Его рейтинг, не-

смотря на все старания конкурентов, лишь рос неуклонно. Но так же неуклонно приближался и день рассмотрения кассационной жалобы в Верховном суде. Решение высшей судебной инстанции страны было, мягко говоря, обескураживающим – регистрацию Михайлова отменили. В тот день, когда Верховный суд огласил свое решение, выборы в Сергиевом Посаде закончились не только для Сергея Анатольевича Михайлова. Они закончились и для всего города. В день голосования горожане на избирательные участки в подавляющем своем большинстве попросту не явились. Они предпочли не иметь своего представителя в областной думе вовсе, нежели проголосовать в очередной раз за того, кто за словом «электорат» видит лишь бессловесную серую массу, пригодную не выбирать, а только лишь голосовать и призванную вымостить дорогу к обеспеченной, безбедной жизни политическому чиновнику одного из высших эшелонов власти.

Если ход предвыборной борьбы в Сергиевом Посаде преподносился своим читателям в СМИ как некий увлекательный политический детектив, то итоги бесславно провалившихся выборов мало кого интересовали. Лишь одна газета опубликовала довольно резкий комментарий к решению Верховного суда:

«Это решение явно противоречит тому курсу, который твердо и последовательно проводит Президент России В.В. Путин, стремясь к безусловной и главенствующей роли федеральных законов. Парадокс очевиден. Уже столица государства российского Москва привела свое законодательство в соответствии с федеральными законами, а столичная область, выходит, все еще живет по старинке. Пример, право, не такой уж безобидный. Сегодня какая-либо из областей вносит свои коррективы в закон о выборах, завтра собственным законодательством утвердит собственные же границы или свой региональный уголовный кодекс. Так и до удельных княжеств рукой подать…»

* * *

Тележурналист Дмитрий Гордон известен как автор многочисленных интервью с самыми известными людьми. Не так давно он встретился с Сергеем Михайловым. Беседа журналиста с героем, что называется, заладилась с самого начала – интервью длилось ну никак не менее трех часов. Среди прочих задал Дмитрий Гордон и такие вопросы:

– В свое время вы баллотировались депутатом Государственной думы России и имели в своем избирательном округе самый высокий рейтинг…

– Да, но власть на тот момент меня не хотела.

– О том, что депутатом не стали, жалеете?

– О-о-о, я просто счастлив!

– Умный вы человек – сразу видно.

– Сначала я подумал: «Значит, мне это не нужно». А уже потом, по прошествии времени понял: «Господи, как хорошо, что ты меня отвел». Именно поэтому я всегда молюсь так: «Господи, сделай так, как ты хочешь, а не так, как я, и будет правильно».

– Политика нынче вас не интересует?

– Нет, абсолютно.

История с выборами Дмитрия Гордона, судя по всему, интересовала постольку-поскольку – все-таки дела давно минувших дней, а я после интервью переспросил: «А почему ты ответил, что тебе это все же было не нужно. Только, пожалуйста, не говори, что все, что делается, делается к лучшему.

– Но все же действительно – к лучшему. Понимаешь, я ведь и в Таганроге и позже, в Сергиевом Посаде, действительно уже строил конкретные планы, что можно изменить, какие привлечь средства, каких искать инвесторов. Все, что я говорил людям, были для меня не просто слова и не пустые обещания в надежде собрать как можно больше голосов. Я привык отвечать за свои слова. И вот потом, когда вся эта эпопея с выборами была закончена, я представил, как бы изменилась моя жизнь, стань я депутатом. Это попросту была бы уже совсем другая жизнь. И не думаю, что она пришлась бы мне по душе. Политика, как известно, дело достаточно грязное, и делать ее чистыми руками еще никому не удавалось. Да, в тот момент я искренне считал, что, обличенный депутатскими полномочиями, могу сделать для своей страны что-то важное, необходимое. Теперь понимаю, что можно, и будучи рядовым гражданином, родину любить не меньше. Помнишь, как замечательно, отвечая на упрек, сказал однажды академик Лихачев Хрущеву: «Я не коммунист, но родину тоже люблю». Да и на некоторых людей я во время тех предвыборных кампаний вынужден был взглянуть иначе, вернее, своими поступками они заставили меня изменить свое мнение и отношение к ним.

– Но как же быть с твоим любимым выражением, что людей надо воспринимать такими, какие они есть, и уметь прощать?

– А я от своих слов и не отказываюсь. Ведь когда мы общаемся с каким-то человеком достаточно долго, то видим в нем его хорошие стороны. А потом, бывает, оступился человек, проявил слабость. Надо уметь прощать и думать о хорошем.

Так-то оно так, но в тот период, когда Сергей баллотировался в Государственную, а затем и в Московскую областную думу, нападки на него со стороны прессы были столь явны и злы, что ктото из приятелей и знакомых предпочел на всякий, что называется, пожарный случай держаться от Михайлова подальше и уж близкие отношения, во всяком случае, не афишировать. Вот весьма характерный пример. С одним известнейшим певцом и композитором связывала Сергея многолетняя дружба. Они часто встреча-лись, даже на отдых несколько раз вместе ездили. Однажды Сергей широко отмечал какую-то знаменательную семейную дату. На торжестве в ресторане выступали артисты. А тот самый певец, о котором я речь веду, приглашен был в качестве гостя. В конце вечера мэтр эстрады поднялся на сцену и исполнил несколько своих самых популярных и всеми любимых песен. Сергей предложил ему выступление оплатить, так тот обиделся чуть ли не до слез и, искренний в своем возмущении, воскликнул: «Не все деньгами оценивается!» И Сергей не менее искренне даже извинился. Во время предвыборной кампании в Сергиевом Посаде пиарщики Михайлова готовили для него видеоролик, где должны были выступить и несколько известных мастеров эстрады. Сделать «нарезку» из архивных телевизионных записей концертов не представляло никакого труда. Но каждый из участников должен был в соответствии с законом о выборах подписать соответствующей формы документ, коим удостоверял, что не возражает против использования его концертного номера в предвыборной кампании такого-то конкретного депу-

тата. Обратились и к певцу-другу. Тот долго мычал в трубку что-то нечленораздельное, а потом, набравшись, видимо, духу, заявил напрямик:

– Ну как же вы не понимаете. У меня через полгода юбилей. Готовятся мои документы к награждению орденом. Я, конечно, очень уважаю Сережу, но власти-то его не жалуют. Так что соглашаться на участие в его рекламной кампании мне, пожалуй, не стоит. Может повредить.

Кстати, а может, и некстати, но ордена сей предусмотрительный господин так и не получил, не помогла ему, видать, чрезмерная осторожность. А вот писатель Лион Измайлов отреагировал совершенно иначе.

– Правильно Сергей решил. Кому и быть депутатом от Сергиева Посада, как не ему, – заявил он.

Лион приехал в Сергиев Посад, снялся в телевизионном ролике и много искренних добрых слов сказал о Михайлове.

Сергей Михайлов теперь не часто вспоминает все перипетии того предвыборного периода. Скорее всего, он просто сделал для себя свой выбор.

Глава пятая

УЧАСТИЕ

Богат не тот, кто много имеет, а тот, кто много дает.

Эрих Фромм, писатель, психолог

О том, как живется в детских домах больным детям, о том, кому их усыновлять можно, а кому теперь и запрещается, не то что сказано много, а даже уже и законы государственные появились. Правда, положение детей от этого не меняется, даже в так называемых благополучных детдомах проблем хватает. Неповоротливая и бездушно тупая бюрократическая система финансирования предпринимает чудеса изобретательности, дабы осложнить жизнь тех детей, кого судьба уже и так обделила. Больные часто неизлечимыми болезнями, в большинстве случаев брошенные родителями, они, по большому счету, никому не нужны. И только небольшая группа истинных сподвижников, из тех, кто работает в таких вот детских домах, да, если повезет, неподдельно отзывчивые спонсоры хоть как-то стараются скрасить жизнь таких детей.

…Было это то ли в конце девяносто второго, а может быть, в самом начале девяносто третьего года, за давностью событий ни Сергей, ни его близкие друзья точной даты уже и не припомнят. Но вот как впервые увидел Сергей эту группу детдомовцев, которых вывели на прогулку, это он помнит абсолютно точно. От вида столь нищего сиротства даже у него, человека, в общем-то, не сентиментального, сердце защемило. Буквально же на следующий день, узнав адрес, приехал в детский дом. Он зашел в кабинет к заведующей Надежде Михайловне Хрыкиной и чуть не с порога заявил, что приглашает детей на обед – в ресторан.

– Детей? В ресторан?! – опешила заведующая и тут же деловито уточнила: – А сколько человек?

– Ну, я не знаю, сколько у вас ребят здесь живет. Всех и приглашаю.

– Но почему именно в ресторан? – пришла в себя от изумления Надежда Михайловна.

– А что в этом плохого. Я же их днем приглашаю, на обед. Посидят в уютной обстановке, музыку послушают. Они ведь у вас, наверное, не часто в ресторане обедают, – пошутил Сергей.

– Да уж, совсем не часто, – горько улыбнулась Надежда Михайловна, все утро ломавшая голову над тем, где раздобыть денег на стаканы: у ребят с нарушением, как изъясняются медики, опорно-двигательного аппарата посуда билась нещадно, и пару дней назад Хрыкиной один молодой лощеный чиновник так и заявил, что ни один бюджет не рассчитан на то, чтобы дважды в год им посуду закупать, пусть, дескать, воспитатели следят за детьми лучше.

– Да-да, ресторанами наши детишки не избалованы, – повторила Надежда Михайловна. – Просто как-то все неожиданно. А вообще-то спасибо вам большое.

Дети сидели за столом поначалу притихшие, ничего не понимающие. Стеснялись громко говорить, смеяться. И все же Сергею удалось растормошить их. Они заговорили разом. Это было какое– то чудо, словно болезнь вдруг отступила. И чудо стало повторяться раз за разом. Сергей и его друзья были неистощимы на выдумки. То привозили в детский дом фрукты и сласти, то книжки с яркими картинками или настольные игры, то еще что-нибудь придумывали. А на Новый год привезли огромную живую ель. Сколько же радости было у ребятни, когда они украшали елку игрушками и гирляндами, наряжались в маскарадные костюмы для новогоднего карнавала, – они и не представляли, что на свете бывают такие волшебные игрушки и такие чудесные маскарадные костюмы. А с каким нетерпением ребята ждали появления Деда Мороза и Снегурочки, их волшебных слов «Елочка, зажгись!». С каким замиранием сердца заглядывали в пакеты с подарками! Не было еще тогда никакого благотворительного фонда, он появился через год. А просто была осознанная необходимость помочь тем, кто в этой помощи нуждается и кто без этой помощи просто не проживет. Помогали одеждой, посудой, лекарствами, школьными принадлежностями, деньгами, продуктами питания. А самое главное – вниманием и добротой. Той самой добротой, которая, как известно, способна спасти мир и творить чудеса. Конечно, ни Сергею Анатольевичу Михайлову, ни его друзьям подобные мысли и в голову не приходили, и если бы кто-то им сказал, что для больных детдомовцев они истинные чудотворцы, они бы, скорее всего, просто не обратили внимания на эти слова. Искренние помощь и доброта в рекламе не нуждаются. Вот и они заботились о детях, нигде этой своей заботы не афишируя. В те «перевернутые» годы слово «благотворительность» воспринималось чуть ли не как синоним подаяния. Михайлов стал помогать детям не потому, что его к этому обязывало какое-то постановление районного совета либо иной директивный документ, а просто он так был воспитан.

Еще мальчишкой он видел, как относится к людям его мама. О Вере Георгиевне Михайловой все, ее знавшие, а в районе она была человеком известным, работала в разных организациях, в том числе и в исполкоме, мнения были единодушного: она из тех, о ком говорят: «Строга, но справедлива». И если Вера Георгиевна видела, что человек действительно нуждается в помощи, то помогала от души, искренне. Все мы, как говорится, родом из детства. И в семьях наших находятся истоки тех мировоззрений, из которых черпаем мы потом всю жизнь.

Вот и Сергей привык помогать тем, кто без этой помощи нуждался, а порой без нее бы просто не выжил. И как же он был счастлив, когда ребята из детского дома прислали ему в подарок свои рисунки и поделки.

Сергей, частенько бывая в детском доме, не раз видел, с каким трудом держат эти ребятишки в своих изуродованных болезнью руках карандаши, как не слушаются пальцы, мнущие пластилин. И он представил себе, сколько же усилий и упорства понадобилось этим мальчишкам и девчонкам, чтобы нарисовать, вылепить, смастерить все то, что они ему прислали.

О методах лечения страшной болезни Дауна написано бессчетное количество научных трудов, защищены тысячи кандидатских и докторских диссертаций. Но не написано еще главного исследования – как может лечить эту болезнь доброта, человеческое сочувствие.

А сам благотворительный фонд «Участие» был создан, собственно, по воле случая. В один из приездов в детский дом Михайлов обратил внимание, какая убогая здесь посуда. Выщербленные тарелки, потемневшие алюминиевые ложки и вилки, потрескавшиеся стаканы. Вот тогда Надежда Михайловна и рассказала, отвечая на вопрос Сергея, о том, что никто не учитывает при распределении средств и материальных фондов того обстоятельства, что в детском доме живут больные дети и посуда у них бьется намного чаще, чем у обычных их сверстников. Сергей уезжал на следующий день в командировку, но о разговоре с заведующей не забыл. Посуда была куплена и отвезена в детский дом. А когда Сергей вернулся, ему рассказали «смешную» историю.

По дороге в детдом, машину, нагруженную посудой, остановил гаишник. Заглянув в салон и увидев до потолка громоздящиеся коробки, поинтересовался у водителя, что он везет.