Czytaj książkę: «Полное собрание сочинений. Том 32. Май – июль 1917», strona 28
Близко к сути
На заседании Центрального Исполнительного Комитета вечером 4-го июля гражданин Чайковский удивительно близко подошел в своей речи к сути дела.
Он возражал против взятия власти Советом и привел, между прочим, такой, можно сказать, «решающий» довод: мы должны вести войну, а войну нельзя вести без денег, а денег не дадут англичане и американцы, если власть будет у «социалистов», деньги дадут только при участии кадетов.
Близко к сути.
Участвовать в империалистской войне нельзя, не «участвуя» в капиталистическом предприятии закабаления народа займами у господ капиталистов.
Чтобы действительно восстать против империалистской войны, нужно порвать все нити, связывающие и привязывающие к капиталу, и безбоязненно брать в руки рабочих и крестьян надзор за банками, надзор за производством, регулирование его.
Англичане и американцы – мы тоже так думаем – не дадут денег иначе, как под гарантии кадетов. Одно из двух: служить кадетам, служить капиталу, накоплять империалистские займы (и не претендовать на звание «революционной» демократии, мириться с справедливой кличкой империалистской демократии) или рвать с кадетами, рвать с капиталистами, рвать с империализмом, становиться революционерами на деле и в вопросах войны.
Чайковский подошел близко к сути.
Написано 5 (18) июля 1917 г.
Напечатано 19 (6) июля 1917 г. в газете «Листок «Правды»»
Печатается по тексту газеты
Новое дело Дрейфуса?
Не хотят ли кое-какие «вожаки» нашего генерального штаба повторить дело Дрейфуса?141
На эту мысль наводит возмутительно-наглая и дикая клевета, напечатанная в «Живом Слове» и подробно разобранная нами в другом месте.
Французский генеральный штаб в деле Дрейфуса печально и позорно ославил себя на весь мир, прибегая к неправильным и нечестным и прямо преступным мерам (подлым) для обвинения Дрейфуса.
Наш генеральный штаб проявил себя «в деле» против большевиков, кажется, первый раз публично через… – это странно, это знаменательно, это неправдоподобно – через черносотенную газетку «Живое Слово», в которой напечатана явная клевета, что Ленин – шпион. Это сообщение начинается со следующих слов:
«При письме от 16 мая 1917 года за № 3719 начальник штаба верховного главнокомандующего препроводил Военному министру протокол допроса» (Ермоленки).
Разве же мыслимо, при сколько-нибудь правильном ведении дела, чтобы протоколы допроса, принадлежащие штабу, печатались в черносотенной прессе до назначения следствия или до ареста подозреваемых?
Штаб ведает разведкой. Это неоспоримо. Но разве мыслима разведка, когда документ, 16-го мая посланный, давно Керенским полученный, не Керенским пускается в ход, а черносотенной газеткой??
Чем это отличается, по существу дела, от приемов в деле Дрейфуса?
Написано 5 (18) июля 1917 г.
Напечатано 19 (6) июля 1917 г. в газете «Листок «Правды»»
Печатается по тексту газеты
Воззвание Исполнительной комиссии Петербургского комитета РСДРП(б)
Исполнительная комиссия Петербургского комитета РСДРП, во исполнение опубликованного вчера решения ЦК РСДРП (решения, подписанного и Петербургским комитетом)142, – призывает рабочих к возобновлению работ с завтрашнего дня, т. е. с утра 7 июля.
К этому решению присоединяется совещание представителей заводских коллективов Выборгской стороны.
Исполнительная комиссия
Петербургского комитета РСДРП
Написано 6 (19) июля 1917 г.
Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII
Печатается по рукописи
Дрейфусиада
Старое соединяется с новейшим – так было всегда в приемах эксплуатации и репрессии, применяемых царизмом, так осталось и в республиканской России. Политическую травлю большевиков, как партии международного революционного пролетариата, контрреволюционная буржуазия сдабривает гнуснейшими клеветами и «походом» в печати вполне однородного типа с походом французских клерикальных и монархических газет в деле Дрейфуса.
Во что бы то ни стало обвинить Дрейфуса в шпионстве! – таков был пароль тогда. Во что бы то ни стало обвинить кого-либо из большевиков в шпионстве! – таков пароль теперь. Гнуснейшая клевета, подтасовки, грубая ложь и утонченная работа запутывания читателя – все эти приемы желтая и вообще буржуазная пресса пускает в ход с необыкновенным усердием. В общем получается до бешенства дикий рев, в котором иногда не только доводов, но и просто членораздельных звуков не отыщешь.
Вот некоторые из приемов нашей новейшей республиканской дрейфусиады. Сначала «двигали» три главных «довода»: Ермоленку, 20 миллионов у Козловского, припутывание Парвуса.
На другой день главная погромная газета «Живое Слово» печатает уже две «поправки», признавая «вождя» большевиков не подкупленным, а фанатиком и заменяя 20 миллионов 20 тысячами. А другая газета уже объявляла второстепенными показания Ермоленки.
В «Листке «Правды»»143 от 6 июля мы уже показали полнейшую вздорность показаний Ермоленки24. Ясно, что ссылаться на них оказалось неудобным.
В том же «Листке» напечатано письмо Козловского, опровергающее клевету. После опровержения 20 000 000 сбавляют до 20 000, – вместо точной цифры опять «округление»!
Припутывают Парвуса, стараясь изо всех сил создать какую-то связь между ним и большевиками. А на деле именно большевики в женевском еще «Социал-Демократе» назвали Парвуса ренегатом25, выступили против него с беспощадным осуждением, как против немецкого Плеханова, устранили раз навсегда всякую возможность какого бы то ни было сближения с подобными социал-шовинистами. Именно большевики в Стокгольме на торжественном заседании при участии шведских левых социалистов144 категорически отказались не только разговаривать с Парвусом, но даже допустить его в каком бы то ни было качестве, хотя бы гостем.
Ганецкий вел торговые дела, как служащий фирмы, в коей участвовал Парвус. Коммерческая и денежная переписка, конечно, шла под цензурой и вполне доступна контролю целиком. Стараются спутать эти коммерческие дела с политикой, хотя ровно ничем этого не доказывают!!
Доходят до такой смешной вещи, что «Правду» упрекают за то, что ее телеграммы в социалистические газеты Швеции и всех других стран (шедшие, разумеется, тоже через цензуру и вполне известные цензуре) перепечатывались немецкими газетами, иногда с искажением! Точно перепечатку или злостные искажения можно ставить в вину!
Дрейфусиада настоящая, поход лжи и клеветы на почве дикой политической ненависти… Но как грязны должны быть источники, подменяющие борьбу идей распространением клевет!
Написано 6–7 (19–20) июля 1917 г.
Впервые напечатано в 1925 г. в Ленинском сборнике IV
Печатается по рукописи
В опровержение темных слухов
В «Листке «Правды»» от 6 июля напечатано подробное опровержение гнусной клеветы про Ленина и др., распространяемой черносотенными газетами26. Такое же опровержение, в более кратком виде, напечатано отдельно листком от имени ЦК нашей партии.
В дополнение к этому мы должны лишь ответить на задаваемые нам вопросы: верны ли слухи об аресте Ленина, Каменева, Зиновьева и других? Нет, эти слухи неверны. Все названные здесь большевики, особенно травимые гнусно-клеветнической прессой, члены Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов. Еще и еще раз просим всех честных граждан не верить грязным клеветам и темным слухам.
Написано 7 (20) июля 1917 г.
Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII
Печатается по рукописи
Три кризиса145
Чем ожесточеннее клевещут и лгут на большевиков в эти дни, тем спокойнее должны мы, опровергая ложь и клеветы, вдумываться в историческую связь событий и в политическое, то есть классовое, значение данного хода революции.
В опровержение лжи и клеветы мы должны здесь лишь повторить ссылку на «Листок «Правды»» от 6-го июля и особенно обратить внимание читателей на печатаемую ниже статью, документально доказывающую, что 2-го июля большевики агитировали против выступления (по признанию газеты партии социалистов-революционеров), что 3-го июля настроение масс вылилось через край и выступление началось вопреки нашим советам, что 4-го июля мы призвали в листке (перепечатанном той же газетой эсеров, «Делом Народа») к мupной и организованной демонстрации, что ночью 4-го июля мы приняли решение прекратить демонстрацию146. Клевещите, клеветники! вы никогда не опровергнете этих фактов и решающего значения их во всей их связи!
Перейдем к вопросу об исторической связи событий. Когда мы еще в начале апреля высказались против поддержки Временного правительства, на нас напали и эсеры, и меньшевики. А что доказала жизнь?
Что доказали три политические кризиса: 20 и 21 апреля, 10 и 18 июня, 3 и 4 июля?
Они доказали, во-первых, растущее недовольство масс буржуазной политикой буржуазного большинства Временного правительства.
Небезынтересно отметить, что газета правящей партии эсеров, «Дело Народа», от 6-го июля, несмотря на всю ее вражду к большевикам, вынуждена признать глубокие экономические и политические причины движения 3 и 4 июля. Глупая, грубая, гнусная ложь об искусственном вызывании этого движения, об агитации большевиков за выступление, с каждым днем будет разоблачаться больше и больше.
Общая причина, общий источник, общий глубокий корень всех трех названных политических кризисов ясен – особенно, если посмотреть на них в их связи, как повелевает смотреть на политику наука. Нелепо и думать, что три кризиса такого рода могли бы были быть вызваны искусственно.
Во-вторых, поучительно вникнуть в то, что было общего, и в то, что было индивидуального в каждом из этих кризисов.
Общее, выливающееся через край недовольство масс, возбуждение их против буржуазии и ее правительства. Кто эту суть дела забывает или замалчивает или умаляет, тот отрекается от азбучных истин социализма относительно классовой борьбы.
Борьба классов в русской революции – пусть подумают об этом называющие себя социалистами люди, кое-что знающие о том, какова была борьба классов в европейских революциях.
Индивидуально в этих кризисах их проявление: в первом (20–21 апреля) бурно-стихийное, совсем не организованное, приведшее к стрельбе черносотенцев против демонстрантов и к неслыханно-диким и лживым обвинениям большевиков. После взрыва – политический кризис.
Во втором случае назначение демонстрации большевиками, отмена ее после грозного ультиматума и прямого запрещения съезда Советов и общая демонстрация 18 июня, давшая явное преобладание большевистским лозунгам. Политический кризис, по признанию самих эсеров и меньшевиков вечером 18 июня, разразился бы наверное, если бы его не перерезало наступление на фронте.
Третий кризис разрастается стихийно 3-го июля, вопреки усилиям большевиков 2-го июля удержать его, и, достигнув высшей точки 4-го июля, ведет 5-го и 6-го к апогею контрреволюции. Колебания у эсеров и меньшевиков выражаются в том, что Спиридонова и ряд других эсеров высказываются за переход власти к Советам, и в том же духе высказываются раньше восстававшие против этого меньшевики-интернационалисты.
Наконец, последний – и, пожалуй, самый поучительный – вывод из рассмотрения событий в их связи состоит в том, что все три кризиса показывают нам некоторую, новую в истории нашей революции, форму некоей демонстрации более сложного типа, при волнообразном движении, быстром подъеме и крутом спуске, при обострении революции и контрреволюции, при «вымывании», на более или менее продолжительное время, средних элементов.
По форме движение в течение всех этих трех кризисов было демонстрацией. Противоправительственная демонстрация – таково было бы, формально, наиболее точное описание событий. Но в том-то и суть, что это не обычная демонстрация, это нечто значительно большее, чем демонстрация, и меньшее, чем революция. Это – взрыв революции и контрреволюции вместе, это – резкое, иногда почти внезапное «вымывание» средних элементов, в связи с бурным обнаружением пролетарских и буржуазных.
Крайне характерно в этом отношении, что все средние упрекают за каждое из этих движений обе определенные классовые силы, и пролетарскую и буржуазную. Посмотрите на эсеров и меньшевиков: они из кожи лезут, надрываясь и крича, что большевики своими крайностями помогают контрреволюции, и в то же время постоянно признаваясь, что кадеты (с коими они в блоке в правительстве) контрреволюционны, «Отмежеваться, – писало «Дело Народа» вчера, – глубоким рвом от всех элементов справа, вплоть до воинственно настроившегося «Единства» (с коим, добавим от себя, эсеры шли в блоке на выборах) – такова наша неотложная задача».
Сопоставьте с этим сегодняшнее «Единство» (7 июля), где плехановская передовица вынуждена констатировать бесспорный факт, именно, что Советы (т. е. эсеры и меньшевики) взяли себе «две недели на размышление» и что если власть перейдет к Советам, то это «было бы равносильно победе ленинцев». «Если кадеты не держатся правила: чем хуже, тем лучше… – пишет Плеханов, – то они сами вынуждены будут сознаться, что они сделали» (уйдя из министерства) «большую ошибку, облегчив ленинцам их работу».
Разве это не характерно? Средние элементы обвиняют кадетов в том, что они облегчают работу большевикам, а большевиков в том, что они облегчают работу кадетам!! Неужели трудно догадаться, что вместо политических наименований надо подставить классовые и что мы получаем тогда мечты мелкой буржуазии об исчезновении классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией? Жалобы мелкой буржуазии на классовую борьбу пролетариата с буржуазией? Неужели трудно догадаться, что никакие большевики в мире не в силах были бы «вызвать» не только трех, но даже и одного «народного движения», если бы глубочайшие экономические и политические причины не приводили в движение пролетариата? что никакие кадеты и монархисты вместе не в силах бы вызвать никакого движения «справа», если бы столь же глубокие причины не создавали контрреволюционности буржуазии, как класса?
За движение 20–21 апреля и нас и кадетов ругали за неуступчивость, за крайность, за обострение, доходили до того, что большевиков обвиняли (как это ни нелепо) в стрельбе на Невском, – а когда движение кончилось, то те же эсеры и меньшевики, в своем объединенном и официальном органе, «Известиях», писали, что «народное движение» «смело империалистов Милюкова и пр.», т. е. восхваляли движение!! Разве это не характерно? Разве не показывает это особенно ясно непонимание мелкой буржуазией механизма, сущности, классовой борьбы пролетариата с буржуазией?
Объективное положение таково: громадное большинство населения страны мелкобуржуазно по своему жизненному положению и еще более по своим идеям. Но в стране царит крупный капитал, через банки и через синдикаты в первую голову. В стране есть городской пролетариат, достаточно развитый, чтобы идти своим путем, но еще не способный привлечь сразу на свою сторону большинство полупролетариев. Из этого основного, классового, факта вытекает неизбежность таких кризисов, как три кризиса, изучаемые нами, а равно и их формы.
Формы кризисов могут в будущем, конечно, перемениться, но суть дела останется, например, и в том случае, если в октябре соберется эсеровское Учредительное собрание. Эсеры обещали крестьянам (1) отмену частной собственности на землю; (2) передачу земли трудящимся; (3) конфискацию помещичьих земель, передачу их крестьянам без выкупа. Осуществить эти великие преобразования абсолютно невозможно без самых решительных революционнейших мер против буржуазии, мер, которые провести в состоянии только присоединение беднейшего крестьянства к пролетариату, только национализация банков и синдикатов.
Доверчивые крестьяне, поверившие на время, что можно достигнуть этих прекрасных вещей соглашательством с буржуазией, неизбежно будут разочарованы и… «недовольны» (говоря мягко) острой классовой борьбой пролетариата с буржуазией за осуществление эсеровских обещаний на деле. Так было, так будет.
Написано 7 (20) июля 1917 г.
Напечатано 19 июля 1917 г. в журнале «Работница» № 7
Печатается по рукописи
К вопросу об явке на суд большевистских лидеров147
Судя по частным беседам, есть два мнения по этому вопросу.
Товарищи, поддающиеся «атмосфере Советов», нередко склоняются к явке.
Более близкие к рабочим массам склоняются, по-видимому, к неявке.
Принципиально вопрос сводится больше всего к оценке того, что принято называть конституционными иллюзиями.
Если считать, что в России есть и возможно правильное правительство, правильный суд, вероятен созыв Учредительного собрания, тогда можно прийти к выводу в пользу явки.
Но такое мнение насквозь ошибочно. Именно последние события, после 4 июля, нагляднейшим образом показали, что созыв Учредительного собрания невероятен (без новой революции), что ни правильного правительства, ни правильного суда в России нет и быть (теперь) не может.
Суд есть орган власти. Это забывают иногда либералы. Марксисту грех забывать это.
А где власть? Кто власть?
Правительства нет. Оно меняется ежедневно. Оно бездействует.
Действует военная диктатура. О «суде» тут смешно и говорить. Дело не в «суде», а в эпизоде гражданской войны. Вот чего напрасно не хотят понять сторонники явки.
Переверзев и Алексинский как инициаторы «дела»!! Неужели не смешно тут говорить о суде? Неужели не наивно думать, что какой-нибудь суд при таких условиях может что-либо разобрать, установить, расследовать??
Власть в руках военной диктатуры, и без новой революции власть эта может лишь укрепиться на известное время, на время войны прежде всего.
«Я не сделал ничего противозаконного. Суд справедлив. Суд разберет. Суд будет гласный. Народ поймет. Я явлюсь».
Это – рассуждение наивное до ребячества. Не суд, а травля интернационалистов, вот что нужно власти. Засадить их и держать – вот что надо гг. Керенскому и Ко. Так было (в Англии и Франции) – так будет (в России).
Пусть интернационалисты работают нелегально по мере сил, но пусть не делают глупости добровольной явки!
Написано 8 (21) июля 1917 г.
Впервые напечатано в 1925 г. в журнале «Пролетарская Революция» № 1
Печатается по рукописи
Подготовительные материалы
Тезисы по поводу декларации временного правительства
Тезисы:
2 bis27) Подкрашивание капиталистов: «союзные демократии»: замазывание классовой борьбы.
3) Всю землю крестьянам– это осуществимо и без революции против капитала, путем блока, союза капиталистов с богатыми крестьянами.
4) Всю землю трудящимся – это неосуществимо без революции против капитала.
5) Организация производства – либо обман (и новое обогащение капиталистов) либо утопия без революции против капитала.
6) «Наступление» – утопия без величайшего революционного энтузиазма масс, могущего родиться только из величайшей революции: против капитала.
7) Отход от Советов,
измена им,
переход к
чиновничеству:
«государственный контроль», мы за. Но кем?
Кто контролирует?
Чиновники?
Или Советы.
8) Учредительное собрание о земле:
уже отстали.
9) Никакого доверия и никакой поддержки!
10) Еще сильнее: разъяснение пролетарской линии, отделение ее от мелкобуржуазной.
ΣΣ28 = Министерство мелкобуржуазных иллюзий и мелкобуржуазного соглашательства.
Написано в мае, не ранее 4 (17), 1917 г.
Впервые напечатано в 1925 г. в Ленинском сборнике IV
Печатается по рукописи
План доклада об итогах VII (апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) на собрании Петроградской организации. 8 (21) мая 1917 г.29
I
Отделение пролетарской классовой линии = образование пролетарской партии в массовом масштабе…
Перестройка всех партий…
|| капиталисты…
|| (трудовики) народники и меньшевики
||| пролетарская партия
№ 47 «Социал-Демократа» 13. X. 1915. Тезисы
№№ 8—1130.
Колебания мелкой буржуазии = суть. Но мелкая буржуазия = десятки и десятки миллионов, «тьма тем», бездна групп и слоев, подгрупп и прослоек и т. д. и т. д. Процесс архидлительный…
II
Красная нить всех резолюций
(1) Война: капиталисты
революционные оборонцы (народники и меньшевики)…
пролетарии-интернационалисты.
(2) Отношение к Временному правительству:
капиталисты
контактная комиссия (народники и меньшевики) пролетарии-интернационалисты.
(3) Аграрный
помещики и капиталисты
150 В скобках В. И. Ленин отмечает параграфы резолюции «По аграрному вопросу», принятой 28 апреля (11 мая) 1917 года Седьмой (Апрельской) Всероссийской конференцией РСДРП(б). Резолюция написана В. И. Лениным (см. «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I, 1954, стр. 341–342 и Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 428).
пролетарии-интернационалисты.
(4) Боргбьерг и Интернационал
(+ 5) три течения:
(α) за капиталистов
(β) колеблющиеся (народники и меньшевики)
(γ) пролетарии-интернационалисты.
8) Объединение с интернационалистами против мелкобуржуазного оборонческого блока…
9) Текущий момент: отношение к социализму
(α) капиталисты
(β) меньшевики и народники (не социализм)
(γ) пролетарии.
10) партийная программа. ΣΣ31
об империализме
о государстве
об Интернационале.
ΝΒ
11) идти к социализму
12) Советы
ΣΣ = перевыборы…
((В. о.!!))148
«Работница» – легальный женский журнал, орган ЦК РСДРП(б); создан по инициативе В. И. Ленина; издавался в Петербурге на денежные сборы женщин-работниц. Выходил с 23 февраля (8 марта) по июнь 1914 года. Вышло 7 номеров, из которых 3 было конфисковано полицией. В работе редакции журнала принимали активное участие И. Ф. Арманд, А. И. Елизарова, Н. К. Крупская, П. Ф. Куделли, Л. Р. Менжинская, Е. Ф. Розмирович, К. Н. Самойлова, Л. Н. Сталь.
Издание журнала возобновилось 10 (23) мая 1917 года и продолжалось по январь 1918 года.
Журнал «Работница» сыграл большую роль в политическом просвещении женщин-работниц в период подготовки большевистской партией социалистической революции в России.
Обвинения в государственной измене на пользу Германии большевиков, боровшихся за превращение империалистической войны в войну гражданскую и проповедовавших поражение царского правительства в войне, начали распространяться с первых дней войны царской охранкой.
После Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года, когда партия большевиков взяла курс на подготовку социалистической революции в России, клевета на большевиков была поднята буржуазной и эсеро-меньшевистской печатью в связи с проездом группы большевиков во главе с В. И. Лениным через Германию. VII (Апрельская) конференция в резолюции «О войне» решительно разоблачила эти приемы буржуазной прессы.
В связи с ростом большевистского влияния в массах рабочих и солдат, о чем свидетельствовали июньские и особенно июльские события, клеветническая кампания против большевиков усилилась. Чтобы подорвать политическое влияние большевистской партии в рабочих и особенно солдатских массах, контрреволюция при помощи контрразведки сфабриковала дело о связи В. И. Ленина с германским генштабом. Поскольку на царскую контрразведку народные массы смотрели подозрительно, не доверяли ей, то она решила опубликовать в печати это заведомо ложное обвинение за подписями бывшего депутата II Государственной думы, матерого клеветника и интригана Г. Алексинского и народовольца В. Панкратова.
4 (17) июля Алексинский заявил комитету журналистов, что он якобы располагает документами, подтверждающими обвинение Ленина, и потребовал опубликования их в печати. Это обвинение было настолько диким и неправдоподобным, что даже председатель ЦИК Чхеидзе по требованию И. В. Сталина, как члена ЦИК, звонил 4 (17) июля во все большие газеты, чтобы не допустить напечатания этой клеветы. Но 5 (18) июля бульварная черносотенная газетка «Живое Слово» напечатала заявление, подписанное Алексинским и Панкратовым, а на следующий день оно появилось и в других газетах (более подробно см. об этом в статье «Где власть и где контрреволюция?» – настоящий том, стр. 410–417).
Травля Ленина еще более усилилась. Временное правительство издало приказ об аресте В. И. Ленина.
Ввиду вздорности обвинения, явно направленного контрреволюцией на то, чтобы оклеветать политического противника, лишить его доверия масс, В. И. Ленин, уйдя в подполье 5 (18) июля, придерживался того мнения, что необходимо добиться открытого суда и, явившись на него, разоблачить клевету, превратив его в суд над контрреволюционным Временным правительством.
Вопрос о явке В. И. Ленина на суд имел общепартийное значение и обсуждался несколько раз в высших партийных инстанциях. 7 (20) июля на квартире С. Я. Аллилуева он обсуждался совещанием членов ЦК и партийных работников. Присутствовали В. П. Ногин, Г. К. Орджоникидзе, И. В. Сталин, Е. Д. Стасова и другие. Статья «К вопросу об явке на суд большевистских лидеров», написанная 8 (21) июля (но увидевшая свет лишь в 1925 году), вероятно, является подведением итогов данного совещания. Этот же вопрос обсуждался на расширенном совещании ЦК РСДРП(б) совместно с представителями петроградской и московской большевистских организаций, состоявшемся 13–14 (26–27) июля 1917 года. На нем присутствовали Бокий, Бубнов, Бухарин, Володарский, Молотов, Ногин, Подвойский, Сталин, Савельев, Свердлов, Сокольников, Рыков и др. Совещание высказалось против явки Ленина на суд. В письме в редакцию газеты «Пролетарское Дело», опубликованном 15 (28) июля, В. И. Ленин писал: «Мы переменили свое намерение подчиниться указу Временного правительства о нашем аресте… Ни о какой легальной почве, ни даже о таких конституционных гарантиях, которые существуют в буржуазных упорядоченных странах, в России сейчас не может быть и речи. Отдать себя сейчас в руки властей, значило бы отдать себя в руки Милюковых, Алексинских, Переверзевых, в руки разъяренных контрреволюционеров, для которых все обвинения против нас являются простым эпизодом в гражданской войне» (Сочинения, 4 изд., том 25, стр. 162–163).
Ввиду того, что среди членов партии было два мнения по данному вопросу, он был поставлен на обсуждение высшего органа партии – VI съезда РСДРП(б), происходившего 26 июля (8 августа) – 3 (16) августа 1917 года. Остановившись на этом вопросе в заключительном слове по докладу о политической деятельности ЦК, И. В. Сталин высказался за явку Ленина на суд при условии гарантии личной безопасности и демократически организованного суда и предложил в этом духе резолюцию. Он сказал: «В данный момент все еще не ясно, в чьих руках власть. Нет гарантии, что, если их (Ленина и Зиновьева. Ред.) арестуют, они не будут подвергнуты грубому насилию. Другое дело, если суд будет демократически организован и будет дана гарантия, что их не растерзают. На вопрос об этом нам отвечали в ЦИК: «Мы не знаем, что может случиться». Пока положение еще не выяснилось, пока еще идет глухая борьба между властью официальной и властью фактической, нет для товарищей никакого смысла являться к властям. Если же во главе будет стоять власть, которая сможет гарантировать наших товарищей от насилий, которая будет иметь хоть некоторую честь… они явятся» («Шестой съезд РСДРП(б). Протоколы», 1958, стр. 27–28).
За явку Ленина на суд (при условии гарантий личной безопасности, гласного ведения следствия и участия в нем представителей от ЦИК Советов, при условии суда присяжных) выступили В. Володарский, И. Безработный (Д. 3. Мануильский) и М. Лашевич и предложили свою резолюцию (см. там же, стр. 32). Питая конституционные иллюзии, не видя того факта, что двоевластие окончилось в пользу контрреволюционной буржуазии, они считали, что партия сможет превратить суд в дело Дрейфуса, т. е. из обвиняемого превратится в обвинителя Временного правительства.
Противоположную точку зрения – за неявку Ленина на суд при любых гарантиях – защищали на съезде Ф. Э. Дзержинский, Н. А. Скрыпник, А. Г. Шлихтер и другие. Мы должны, говорил Дзержинский, ясно и определенно сказать, что хорошо сделали те товарищи, которые посоветовали В. И. Ленину не арестовываться. Мы должны разъяснить товарищам, что мы не доверяем Временному правительству, и буржуазии, что мы не выдадим Ленина до тех пор, пока не восторжествует справедливость, т. е. до тех пор, пока этого позорного суда не будет. «В резолюции, предложенной т. Сталиным, – говорил в своем выступлении Н. А. Скрыпник, – было известное условие, при котором наши товарищи могли бы пойти в республиканскую тюрьму, – это гарантия безопасности. Я думаю, что в основу резолюции должны лечь иные положения. Мы одобряем поведение наших вождей. Мы должны сказать, что мы протестуем против клеветнической кампании против партии и наших вождей. Мы не отдадим их на классовый пристрастный суд контрреволюционной банды» (там же, стр. 31–32). Шлихтер в своем выступлении сказал: «Необходимо, чтобы Ленин, и живя в подполье, давал свои указания. В резолюции мы должны сказать, что мы, с презрением отбрасывая клевету, говорим – не как обыватели, боясь репрессий, – не отдадим Ленина, а как представители пролетариата – не отдаем потому, что Ленин нам нужен» (там же, стр. 35).
В результате этого коллективного обсуждения VI съезд партии единогласно принял резолюцию, в которой высказался против явки В. И. Ленина на суд, выразил «горячий протест против возмутительной прокурорско-шпионско-полицейской травли вождей революционного пролетариата» и послал приветствие В. И. Ленину.
