Портрет из русского музея

Далёкий 1978 год. Я впервые в Русском музее. В зале Валентина Серова обращают на себя внимание два парадных портрета княгинь Юсуповой и Орловой и портрет обнажённой Иды Рубинштейн. Мне 23 года. С княгинями мне «всё понятно». А кто такая Ида Рубинштейн? Думаю, наверно родственница композитора Рубинштейна и, разумеется, тоже имеет отношение к искусству (иначе была бы наряжена как эти княгини). Портрет странный, не похожий на другие портреты кисти Серова. Ни на «Девочку с персиками», ни на другие портреты, так сказать «в полный рост»: Ермоловой, Шаляпина, Горького… и ни на эти два портрета княгинь. Данная картина выглядела скорее графично, нежели живописно. Минимум красок и прорисовок деталей. Если бы не прорисованное лицо героини, пусть и монотонно графично, я бы картину портретом не назвал. Судя по дате, увидел, что картина написана в предпоследний год жизни Серова, и подумал, что она осталась незавершенной. Таковы были мои первые впечатления.

Потом, много позже, в памяти отложились разрозненные крупицы сведений из разных источников. Узнал, что Ида Рубинштейн – танцовщица из «Русских сезонов» Дягилева. Как и Анна Павлова, которую тоже изобразил Серов – также графично и монохромно. И то, что к композитору Рубинштейну она никакого отношения не имеет. Пожалуй и все познания за долгие годы (без всезнающего интернета).

Валентин Пикуль в этой исторической миниатюре (как и в других) сам где-то отыскивает эти крупицы знаний о людях ушедшей эпохи. Крупицы эти сверкают и играют красками как перстни на пальцах рук и ног на портрете Иды и открывают детали, которые ты или не знал, или не обращал на них внимание.

Миниатюра выведена в соответствии с самим портретом так же лаконично, без подробной детализации. Но этот короткий рассказ всё же не только о героине картины, но и об её авторе и о том конкретном отрезке времени. О времени – это триумфальный период русского искусства в Европе. В героине картины, как я понял Пикуля, Серов хотел показать ту «голую правду», которую он увидел в Иде, в её выступлениях. Но не конкретно её «голую правду» – она в таком виде на сцене не бывала, а обнажённую правду её героинь сцены, которую она раскрывала своим танцем. Серов изобразил молодую тридцатилетнюю женщину, но ей предстояло прожить ещё 50 лет. Не от мира сего, она была и жила для сего мира. Жила, имея возможность жить по потребностям своей души и отдавая себя, свой труд и способности по своим возможностям. Я бы сказал, осуществляя бессознательно на деле этот коммунистический идеал. К сожалению её «коммунизм» осуществился не в России.

В этом портрете проявилось то новаторство в искусстве, которое, как оказывается, искал Серов. От этого и его непохожесть на другие портреты. Мир вступил в двадцатый век. Уже минула первая русская революция. На пороге Мировая война и… Я бы отметил три картины Серова в последние годы его жизни на пути этих исканий: портреты Анны Павловой, Иды Рубинштейн и «Похищение Европы». Последняя картина, если бы я не знал, что она принадлежит кисти Серова, я бы сказал, что это – Рерих. Жизнь художника вскоре оборвалась, но его искания и эксперименты воплотили многочисленные последователи.

Странный портрет странной Иды не поняли и ругали многие современники. Также и Валентина Пикуля ругали многие современники за описание некоторых исторических персонажей. Я тоже не согласен с некоторыми его оценками исторических личностей. Это пришло ко мне гораздо позже времени триумфальных выходов в свет его романов. Мир и личности более многогранны и требуют для описания всю палитру красок. Но это не относится к его «Портрету из Русского музея». Здесь мне всего хватило. Я начал со своего знакомства со странной картиной, со своего восприятия. Пикуль через годы сумел коротко и ясно всё мне объяснить. Пусть я не стремился узнать всё это специально, но мне было приятно случайно вернуться к своим воспоминаниям и узнать и понять что-то новое для себя.