Czytaj książkę: «Пылинки»

Czcionka:

Недавно я понял, что мне стало лень писать. Лень выдумывать сюжет, лень выписывать главного героя и его антагониста, лень находить фишечку. Лень публиковаться и лень издавать книжки. Мне стали неинтересны институции и писательские марафоны. Так увидишь пылинку – напишешь «пылинка». Или узришь травинку – и набьёшь «травинка». Или пройдёшь мимо красивой девушки и подумаешь: «Красивая девушка».

Вячеслав Харченко

Посвящается моим родителям

Глава первая, вступительная, в которой ничего не происходит и в принципе не должно происходить

Рио-Рита

Вчера ехал в метро, и на перегоне «Марьина Роща» – «Достоевская» в вагон вошёл одноногий человек лет пятидесяти, на протезе, и заиграл на баяне «Рио-Риту».

Я вдруг понял, что нахожусь не под землёй, а в осеннем парке послевоенного 1947 года, в котором инвалид Второй мировой войны за копеечку наигрывает фокстрот.

Мне стало одиноко в толпе, грустно и стыдно, и самое главное – я не знал, чего мне стыдиться. То ли того, что у меня есть хорошо оплачиваемая работа, то ли того, что в моём кармане вместо горсти мелочи валяется пластиковая карточка, которую я никак не могу кинуть в полиэтиленовый пакет с надписью «Пятёрочка», висевший у музыканта на боку.

Инвалид протискивался среди пассажиров, да те и сами охотно расступались перед ним, словно испытывали такие же стеснительные чувства, как и я.

Кто-то что-то сыпал ему, кто-то просто замер, как я, а когда музыкант вышел на станции «Трубная», я вдруг понял, что музыка, которую он играл, до сих пор слышится мне, словно он играл только для меня, а не для всего вагона.

Икра минтая

Уже лет десять не могу найти нормальную икру минтая. Как ни откроешь банку, какой-то дешевый маргарин с вкрапинами горошин без вкуса и запаха.

Почему я не ценил в детстве советскую минтаевую икру, рыжую, водянистую, пахнущую рыбой, с привкусом рыбьего жира, напоминающую щучью? Как я ею плевался, ибо жил на Камчатке и привык к икре красной. Икру минтая давали в подарочных наборах, и папа приносил её с завода с какой-то стеснительностью; банки закидывали в самый дальний уголок холодильника, прятали от гостей и съедали только тогда, когда и есть-то было нечего. Ох, сколько бы я сейчас отдал за ту советскую икру минтая!

Лето

Длинное, тёплое, жаркое и в то же время мягкое лето, и ты набрался тепла и уже не веришь, что может быть холодно и сыро, наступит, осень, придет зима. Ведь и сентябрь тёплый: до 25-ти градусов. Ты вроде понимаешь, что так не должно быть. А тут начались дожди, и в квартире холодно (отопление ещё не дали), но где-то подспудно (привет, глобальное потепление) в тебе сидит неверие, что скоро будет холодно, скоро выпадет снег, и не то что зелень, а даже желтизна и багрянец исчезнут.

Но ты сидишь и думаешь, что наступит вторая декада октября, и установится сухая погода, будет +12, и ты пойдёшь в лес, и будешь собирать маслята, выгребая их сучковатой берёзовой палкой из-под вороха осенних листьев. Но будет 0. Пойдёт снег.

Белки

Кофейни нашего бизнес-центра терпят трагический убыток. Утром приехал чёрный передвижной ларёк и бесплатно раздаёт кофе, чай и печеньки. Мои любимые продавщицы-белки из забегаловки «Кофе по 70», где на жидкокристаллическом дисплее идёт «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», с ужасом смотрят на захватчиков и ничего не могут поделать. Их пироженки с вишней, круассаны с шоколадом и эклеры с ванилью никому не нужны. Массы голодных белых воротничков толпятся вокруг захватчика в предвкушении халявы.

Я один сижу у белок и потягиваю крепкий чёрный чай с лимоном. Меня не купить на жалкую халяву. Я люблю белок, и мне не жалко семьдесят рублей. За это белки ценят меня и позволяют переключать пультом программы телевизора.

Мне всё кажется, что вот сейчас прилетит вертолёт с хозяином передвижного ларька, Ахмедом Мусумбаевым. Он выйдет на середину площади, раздаст оплеух нерадивым и щедрым подчинённым и потребует от всего бизнес-центра вернуть деньги за халявную продукцию.

Но ничего не происходит, вертолёт не летит, белые воротнички жуют бесплатный попкорн, белки рыдают.

Сигара

В курилке кто-то бросил в пепельницу бычок сигары в три пальца толщиной, докуренный почти до конца.

Я живо представил, кто и сколько времени её мог курить. Какой-нибудь крутой бухгалтер, получив нагоняй от владельца, с утра сел в курилке и стал обдумывать план побега на Сейшельские острова с чемоданом наличной валюты. Люди входили и выходили, время упрямо отмеривало шажочек за шажочком, а крутой бухгалтер сидел и обдумывал хитроумный план. В конце концов, увидев меня, как я достаю из-за пазухи «Донской табак» и разминаю в руках дешёвую сигарету, он сказал что-то непристойное и побежал покупать билеты на самолёт, вылетающий прямым рейсом из Шереметьева.

Или нет. Это был замученный очередной задачей программист Иванов. Сегодня утром ему поставили задачу, как роботизировать бизнес-процесс всей страховой компании, и он понял, что в результате его программы сто пятьдесят человек, их жёны, дети, внуки и собаки с кошками останутся без средств к существованию. Сначала Иванов хотел застрелиться, но потом взял сигару, привезённую им из отпуска с Доминиканы, и пошёл в курилку курить её перед совершением чудовищного и непосильного злодеяния. Он курил четыре часа, но так ничего и не решил, бросил окурок в пепельницу и пошёл за рабочее место.

Все эти мысли пронеслись в моей голове стремительно, но тут подошёл уборщик-таджик и спокойно, без какого-либо уважения смёл окурок сигары в свою мусорную тележку. Видимо, он видел ещё и не такие сигары в этой курилке.

Гусеницы

Нет ничего прекраснее, чем из гусениц вырастить бабочку. Мне в детстве об этом сказал дед, и я набрал с садовых деревьев и в огороде самых странных, мохнатых, ярких и пугающих гусениц и, посадив их в банки и прикрыв крышками, чтобы не вылезли, стал кормить их листочками берёзы в ожидании чудесного действа. Но когда действо произошло, и я, увидев весь процесс (как образуется твёрдый кокон, а потом из него появляется бабочка, ждёт какое-то время, а потом летит трепетной снежинкой), вдруг понял, что вылупившиеся из ярких гусениц бабочки некрасивы и скромны, а мне хотелось увидеть махаона или хотя бы капустницу.

Я долгое время пытался и так и сяк, но ничего не происходило: вылуплялись серые мотыльки и безрадостные заморыши. И я в отчаянии бросил это занятие, и только в зрелом возрасте, учась в университете на биологическом, узнал, что самые красивые бабочки появляются из мелких и незаметных гусениц, лишённых яркой окраски и необычного вида.

Ерунда

Странно устроена память. Помнишь какую-нибудь ерунду. Полуулыбку, волосочек на подушке, бабочку на цветке, дедовского кобеля Мухтара, торчащего из зелёной собачьей будки. Ни одной даты, ни одного внятного дня, ни одной теоремы или философа, а учился в трёх престижных вузах. Смешно, быстро и незаметно всё проходит.

ЗОЖу – нет

В обед шёл за кофе и в переулках набрёл на две пустые пол-литровые бутылки водки и четыре стограммовых мерзавчика. Набросаны кучей, но эпично, словно их аккуратно ставили. Это явно были поэты или актёры. После тяжёлого трудового дня в Литературном институте в подворотнях бульваров они мыли косточки отечественной словесности и, похоже, не раз бегали за добавкой. Искусство говорит ЗОЖу нет.

Лифт

В лифт за мной забежала молодая девушка и отвернулась к зеркалу. Иногда девушки боятся со мной ездить в лифте, а эта не испугалась. Она отчаянно тёрла лицо, охала, доносились еле сдерживаемые ругательства.

На седьмом этаже я спросил:

– Что случилось?

Она ткнула пальцем в микроскопический прыщик над правой скулой и ответила:

– Теперь придётся ходить левой стороной.

Я представил, как девушка ходит левой стороной: заходит в метро левой стороной, покупает в «Макдональдсе» кофе левой стороной, целует в губы бородатого мускулистого хипстера левой стороной.

На первом этаже я вышел первым и остановился у почтового ящика. Мимо меня левой стороной прошла девушка.

Один канал

Я смотрю всего один канал – «Матч ТВ». Там обычно травка и по травке бегают двадцать два человека за мячом. Если бы была просто одна травка, было бы лучше: успокаивает. Недавно я изобрёл новый канал – «Море». Представляете, двадцать четыре часа телевизор показывает море. Белые пляжи, жёлтые пляжи, галька, скалы. Прилив, отлив. И этот звук: «Пшпшпшпш».

Чайный гриб

Как-то раз жена уехала в командировку, а чайный гриб утонул. То есть опустился на дно трёхлитровой банки. От этого я пришёл в панику. Я засунул руку в банку, чтобы достать со дна гриб, но рука застряла, я её еле выдернул. Паника нарастала, гриб лежал на дне. Я поднял его вилкой и высунул на поверхность, но гриб снова утонул. Меня стало трясти. Спросил Алису в Яндексе, что делать. Алиса ответила, что ничего не знает. А потом приехала жена. Я старался не показывать ей весь этот ужас, но она сказала, что гриб может самостоятельно, как живое существо, опускаться на дно.

Истерить

Всегда хотел иметь рядом женщину, чтобы мне можно было истерить. Типа приходишь домой, бьёшься головой об стену и орёшь: «Блин, блин, блин, они меня не ценят, они меня не понимают!» А она тебя гладит по голове и шепчет: «Они тебя не ценят, они тебя не понимают».

Увидел

И всё-таки я его увидел. В течение последних двух недель я наблюдал окурки толстенных сигар в пепельнице нашей рабочей курилки, пару раз пытался их присвоить и каждый раз размышлял, кто бы мог их оставить. Ожидания мои оправдались, потому что это был не худосочный менеджер среднего звена и не сумасшедший взбалмошный программист, а солидный, но достаточно молодой бюргер с животиком, в круглых очёчках, с бородкой дьячка и причёской хипстера. Бюргер был русского происхождения. По крайней мере, когда я наступил ему на ногу, он извинился передо мной на русском. Я видел, как он достал сигару из кармана, обрезал её ножничками, понюхал, прикурил и радостно и затянулся. Курил он долго. Я выходил три раза, но он всё равно сидел на лавке. Под конец мне захотелось подойти к нему и спросить: «Что ты здесь делаешь?», но он бросил окурок в пепельницу и степенно пошел в бизнес-центр.

Губерман

С первой моей любовью всё было хорошо: гуляли, прыгали друг на друге, обжирались мороженым и катались на лодочке. Но однажды она захотела сделать мне неожиданный подарок. Повела на вечер поэзии. За деньги. И это был Губерман. А я тогда Бродским зачитывался, Мандельштамом, Заболоцким. В общем, это была первая трещина, а потом отношения вообще покатились под откос.

Шрёдингер

Ехал в метро и увидел на чьих-то коленях лекции по уравнениям в частных производных. Оживился, вспомнил молодость. Поднял глаза, чтобы разглядеть лицо. Круглолицая, бледная девушка с ресницами модели, узенькими плечиками и наушниками в ушах. Девушка спала, уравнение Шрёдингера мерно покачивалось в такт движению вагона.

Нож

Вчера я порезался. Нож, неудачно взятый за лезвие, три раза подпрыгнул у меня в руках и впился в большой палец правой руки так неудобно, что я подумал: «Теперь не смогу есть и умру от голода». Кровь закапала на пол, и мне показалось, что я теряю часть своей жизни.

Я долго искал вату и пластырь, но нашёл в аптечке только кусок марли, которой я обычно перевязываю чайный гриб, чтобы в него не проникли мошки.

Когда я перетянул палец, то стал смотреть футбол, матч Россия – Швеция, и игра напомнила мне, что нельзя просто захотеть стать лучше.

Утром было неудобно мыть руки, на службе каждый раз, настукивая текст на компьютере, я думал, что сейчас рана разверзнется и в рабочих условиях я не смогу себе помочь.

Когда пошёл на завтрак, всё время боялся, что не смогу есть, но это прошло. Сосиска, три яйца, блинчик с повидлом и сырник со сметаной легко вошли в меня, и порезанный палец не пострадал.

QR-код

Оказывается, в кофейном автомате, стоящем в курилке, берут кофе по QR-коду. Прикладывают мобильный, нажимают в нём кнопки, списываются деньги онлайн, и у тебя в руках стаканчик кофе.

Я старовер и таких дел не знаю. К картам на мобильном не предрасположен, поэтому, когда какой-то хипстер с пучком на голове тыкал в кофейный аппарат телефоном, я бережно отодвинул его плечом и стал в узкую щель аппарата закидывать монетки.

Хипстер посмотрел на меня странно. Наверное, в этот момент его навороченный айфон производил оплату, и хипстер ждал появления стакана с напитком. Более того, когда аппарат выдал стаканчик, то забрал его я, и только много позже понял, что, возможно, оприходовал стаканчик хипстера.

Спасло меня, наверное, то, что здесь много программистов, а их поведение всегда вызывает вопросы у благонадёжной публики.

Мухояры

Люблю смотреть хоккейные матчи мухояров, как бы сказала Алёна Чурбанова. Привлекает, когда люди, которым от природы не дано, преодолевают обстоятельства. Упорством и мужеством мухояры добывают хлеб насущный, скребя коньками лёд без волшебства и феерии.

Сегодня играл супермухояр. Он проиграл двенадцать матчей подряд с общим счётом 62:7. Играл против лучшей команды чемпионата, миллиардеров.

Я просто копался в мобильном, потом дремал и, вдруг на второй минуте мухояры забили гол миллиардерам. Дворец замер, только болельщики мухояров орали что-то дикое и восторженное.

На протяжении сорока минут чистого времени мухояры мужественно пластались под шайбу, грызли лёд и бились в кровь. Их вратарь, простой сибирский парнишка, прыгал, как брошенный людьми Маугли. Миллиардеры на глазах изумлённой столичной публики терпели крах.

Но в начале третьего периода Маугли пропустил. Дурацкий рикошет, хотя сегодня он брал мёртвые шайбы. Потом ещё одну и ещё одну. Глаза мухояров потухли, но они бы не были мужественными мухоярами, если бы на последних секундах не испортили настроение миллиардерам, забив никому не нужный гол и начистив миллиардерам физиономии.

После этой эпичной битвы я зауважал болельщиков мухояров. Их команда проигрывает тринадцатый матч подряд, а они ездят за ней по стране для поддержки, как передвижной цирк.

Слезинки

Иногда заиграет что-нибудь, или посмотришь в «Юту-бе», или картина заденет, – и выступят капельки в уголках глаз. И вот сидишь и трёшь эти капельки, а жена подходит и говорит:

– У тебя слёзы.

– Нет, – отвечаю, – нет у меня никаких слёз.

– Ну вот же, вот, в уголочках!

– Это пот, это просто пот, здесь душно.

– Огромный, толстый мужик, а слёзы, – тебе не стыдно?

И встанешь нехотя, оторвёшься от красоты и пойдёшь куда-то в тёмный угол вытирать слезинки.

Отпуск

Сегодня первый день отпуска. В ларьке купил литр «Жигулёвского», литр калужского, литр литовского, литр чешского, литр немецкого и пакетик сухариков «12 корочек». На вкус всё одинаковое. Пиво льют из одной бочки. В моей стране революция придёт не от Навального, а от крафтового пива, которое разливают из одной бочки с «Жигулёвским».

Свежее мясо

Ты идёшь и думаешь, что в Люблино негде купить свежее мясо. Позакрывали все рынки, а в торговых сетях продаётся откровенная ерунда. И вот ты идёшь, и к тебе подбегает девушка и спрашивает:

– Где тут рынок?

И ты, мучимый раздумьями, начинаешь размахивать руками, брызгать слюной и кричать, что в Люблино нет рынков. Было три прекрасных рынка, и все, сволочи, закрыли.

– Не может быть, – шепчет милая девушка, хлопая ресницами, – мне сказали, что здесь находится самый большой и известный рынок в России.

– Нет, нет, – кричишь ты в спину уходящей девушке, – всё, твари, закрыли, всё давно закрыли!

И девушка идёт, сгорбленная, стучит каблучками и скрывается где-то в переулке.

А ты стоишь и понимаешь вдруг, что девушка искала вещевой китайский рынок, что девушке мясо не нужно.

И ищешь девушку глазами, а она ушла.

Глава вторая, в которой появляется кот и вступает в ментальную схватку с главным героем

Кот

У меня странный кот. Он всегда знает, занимаюсь я ерундой или у меня дел по горло. Когда я откровенно валяю дурака, он лезет на руки, отодвигает меня от клавиатуры и требует ласки. Может тереться о мышь или принтер. Но если я завален работой, что-то срочное или аврал, то кот меня не трогает. Как-то чувствует.

Тараканы

У меня тактичные тараканы. Они ходят поодиночке и только в темноте. Когда я встаю в три часа ночи, чтобы что-нибудь пожевать, то какой-нибудь хилый отшельник еле ползёт от раковины к стене. Я его не трогаю и говорю:

– Привет!

Он молча кивает усиками и тоже меня не трогает.

Тактичность тараканов также проявляется в том, что если им сказать, что приезжает жена, то они не ползают по кухне, даже ночью.

Жена не верит, что у нас есть тараканы. Говорит, что это мои выдумки и мне надо обратиться к психиатру.

Когда жена уезжает, тараканы выползают на кухню.

– Что, – говорю им, – опять меня выставили идиотом?

Тараканы смеются, весело подёргивая усиками.

Девочка

Десятилетняя девочка радостно кричит на весь Чистопрудный бульвар: «И тут я заверещала, заистерила, затопала ногами, и так мне стало хорошо после этого, так легко, так весело!»

«Вот видишь, нельзя сдерживать эмоции», – говорит рядом идущая тридцатилетняя мама-няша и поглаживает её по голове.

От ласки трясётся помпончик на сиреневой вязаной шапочке.

Вьюноши

В пустом вагоне метро ко мне подсели два вьюноши и стали весело и ненавязчиво болтать. О музыке, институте, друзьях, девушках. Вагон был реально пустой, зачем они подсели именно ко мне, если есть пять рядов пустых мест, я не знаю. Всю дорогу до «Римской» хотел от них отсесть, но почему-то думал: «Я на это место сел первый, поэтому пускай отсаживаются они, а не я». Получается, я не просто социопат, а социопат с гордыней.

Четверг

Сегодня утром подумал, что уже четверг, поэтому к работе отнёсся прохладно. Честно говоря, поназабивал на всё и стал представлять, как я поеду завтра к Герману на дачу ловить окуня и щуку. Но ближе к вечеру, когда на меня накидывали всё больше и больше, я стал задумываться, зачем на меня столько накидали, если знают, что я за пятницу всё не сделаю. Только около пяти вечера я обнаружил, что сегодня среда, и концы с концами сошлись, но вместо того, чтобы разгрести дела, просто плюнул на них и пошёл домой.

Сумочки

У женщин очень большие сумочки. У многих к сумочке прилагается вторая сумочка или огромный пакет. Даже утром в метро. Даже в час пик. Наверное, они везут на работу подарки и плюшки, чтобы одаривать сослуживцев, начальников и подчинённых. В этом выражается широкая душа женщины, её доброе сердце. Вечером женщины в эти же самые сумочки набивают гостинцы для домочадцев. У мужчин нет сумок. Только крохотные барсетки с документами. Наверное, боятся, что их могут не узнать. Они никого ничем не одаривают и уже утром устало спят на сиденьях.

«Библио-Глобус»

В книжном магазине «Библио-Глобус» Александр Бар-бух прыгает по полкам. Он то вытащит книгу с полки, полистает, пощупает, принюхается, зачтёт вслух абзац, то поставит на место, предварительно посмотрев цену и тяжело вздохнув.

Подходит интересная пара. Двухметровый, широкоплечий, бородатый хипстер-красавец и маленькая, пухленькая, миловидная девочка, кажется, филологиня.

В руках у девочки стопка книг.

– Смотри, смотри – Сарамаго; смотри – «Норвежский лес»; смотри – Шехтель, давай купим.

– У меня у кровати лежит четыре книги, – мрачно говорит хипстер.

– Что ты сейчас читаешь, почему ты так мало читаешь? – щебечет филологиня.

Я листаю Гандлевского, Саша нюхает Мураками.

Хипстер ворчит:

– Я нормально читаю, просто я медленно читаю, у меня и Оруэл лежит, и Достоевский, и Толстой.

Хипстер берёт у девушки Сарамаго и ставит на самую верхнюю полку, девушка бледнеет и чуть не плачет.

Хипстер гладит её по голове:

– А пойдём завтра на хоккей!

Голос

Электричка идёт не как обычно, со второй платформы, а с третьей. Объявление даёт старушка с очень плохой дикцией. Все только слышат: «Внимание» и «Черусти». С какой платформы – разобрать невозможно. Народ волнуется, народ усиленно вслушивается в бессвязную речь. Особенно нервные шумят, переспрашивают контролёров, но те сами ничего понять не могут. И вот – о чудо! – мы слышим милый разборчивый молодой голос. Звонкий ручеёк. Все всё слышат. Проносится вздох облегчения, массы приходят в движение.

Обрыдло

В отделе готовых салатов «Магнолии» молоденькая, приятненькая продавщица набирает мне в контейнеры свеклу, морковку, котлетки, оливье. Продавщица светится, улыбается, на каждую мою просьбу поворачивает в мою сторону круглое личико.

К ней подбегает бухгалтерша с бумагами и восклицает:

– Посмотри-ка!

Продавщица поворачивает голову в сторону бухгалтерши, не смотрит на отчёты и произносит:

– Всё обрыдло.

Потом поворачивается ко мне, снова улыбается и произносит:

– Может, сырку? Вам нарезать?

– Нарезать, – отвечаю.

Продавщица кивает в сторону бухгалтерши и повторяет:

– Не знаю, как держусь, глаза бы мои эти салаты не видели.

Начинает резать сыр. Режет вдохновенно, доброжелательно, посмеиваясь.

Бухгалтерша уходит. Продавщица разворачивается ко мне. Передаёт салаты, котлетки, сыр. Улыбается:

– Приходите ещё, мы вам сделаем скидочку.

Паспорт

Вчера кассирша Лидия Семёновна при покупке в «Магнолии» вина «Апсны» потребовала у меня паспорт. Лидия Семёновна – моя соседка по лестничной клетке и по совместительству кассир ближайшего магазина. Это лучший кассир, которого я знаю. Пока Лидия Семеновна пробивает чек, то успевает рассказать о своей жизни и спросить у меня как дела. У Лидии Семёновны я даже бывал дома, когда заходил к ней за солью, а она напоила меня домашним сливовым вином.

И вот Лидия Семёновна попросила у меня паспорт. Я поднял глаза и внимательно посмотрел в ее лицо. Взгляд кассирши был такой умоляющий и одновременно формальный, что я не стал ничего спрашивать и крутить у виска пальцем. Я просто достал из внутреннего кармана паспорт и дал его.

Лидия Семёновна виновато улыбнулась. Она даже не стала смотреть в паспорт и просто пробила мне вино.

Я шёл домой и думал, что оскал капитализма заставляет совершать абсолютные глупости. Вроде знаешь, что это бред, но делаешь его. И если в юности это вызвало бы протест, то сейчас у тебя нет ни сил, ни времени что-либо исправить.

Фотограф

Потребовалось сфотографироваться. Две фотографии три на четыре. Пошёл в наше люблинское фотоателье, куда не ходят женщины. Говорят, там фотограф так странно смотрит на женщин, что они боятся оставлять ему в компьютере свои фотографии. По крайней мере, моя соседка, кассирша «Магнолии» Лидия Семёновна, говорила, что точно видела, как фотограф в свободное от работы время разглядывает фотографии отснятых им красивых женщин и долго смотрит им в глаза.

Я зашёл в фотоателье, оглянулся, но фотографа на месте не было. Когда он снимал меня в последний раз, то делал всё молча и медленно, и я думал, получится чучело, но вышел я вдохновен, поэтому снова к нему и пришёл.

Постоял, подождал, но фотографа не было. Продавщица из соседнего табачного ларька сказала, что фотограф иногда может надолго уходить гулять.

Я представил нашего фотографа: как он бережно разглядывает фотографии красивых женщин, их белокурые или рыжие волосы, их мягкую ровную кожу, морщинки (если есть), впадинки, бугорки. Потом с силой захлопывает дверь фотоателье, закрывает дверь на ключ и едет гулять в парк Кузьминки, чтобы пить на лавочках кофе, наблюдать за катающимися на скейтах подростками и провожать влажным взором утиные клинья.

Я тогда тоже поехал в Кузьминки. Там тоже есть фотоателье, прямо у остановки семьдесят четвёртого троллейбуса, совсем маленькая каморка.

Я вошёл в эти полтора метра, и на меня обрушился шквал информации, что делаем за три минуты, что храним шесть лет, что можете вернуться для переделки, что никто ещё не жаловался, и что в этом мире нет ничего важнее фотографии.

Меня сфотографировали. Получилась какая-то дрянь, но ругаться мне не хотелось. Больше всего я расстроился, что эта дрянь будет храниться шесть лет и что за этой дрянью я могу вернуться в любой момент в течение шести лет.

Я вышел на остановку семьдесят четвёртого троллейбуса и закурил. Светило солнце. Навстречу мне из Кузьминского парка шёл наш люблинский фотограф. Он был радостен и вдохновен, как его фотографии.

Шахматы

Я знаю, почему я всё время проигрываю в шахматы Евгению Никитину. Он меня вовлекает. Он мне как бы говорит: «Слава, хочешь, как Таль, Слава, хочешь, как Каспаров? Мы пожертвуем слона, ладью, ферзя и одной пешкой поставим мат». И Женя так делает, жертвует коня и две пешки и ставит мне мат. Я хочу так тоже, жертвую, жертвую, жертвую, но Жене проигрываю. Я выигрываю в одном случае: если, как рудокоп, долго и нудно выигрываю у Жени пешки, потом долго загоняю его в эндшпиль и долго ставлю мат. Я чернорабочий шахмат, Женя – творец.

Дети

Вчера я узнал, что меня читают дети десяти лет. Меня подвели к девочке. Я сказал: «Привет». Девочка ответила: «Привет». Меня обуяла всемирная ответственность. Я не знаю, что у меня может быть интересного для десятилетнего ребенка. О музыке и кино я не пишу, о коте пишу мало. Я стоял рядом с девочкой и не знал, что ей сказать. Чувствовал себя стеснительно. На всякий случай пообещал себе не ругаться матом, потому что боялся, что её родители скажут: «Это вы её научили».

Ярче

Вчера зашёл в пекарню, где продают свежие тёплые багеты. Между полок с сыром, колбасами, напитками и овощами выплясывали две брюнетки в коротких платьицах с блёстками и пели североамериканский джазец. Танец их напоминал зажигательное представление Лайзы Минели из кинофильма «Кабаре». Я сначала опешил, а потом захотел с ними познакомиться, тем более что они пели: «Ярче, ярче, ярче». Долго думал, потом вспомнил, что так называется эта пекарня, а потом уже и оператора заметил с видеокамерой. Он что-то им сказал, и девчонки остановили танец, смахнули пот, отпили «Боржоми» и заулыбались мне, как старому знакомому. При операторе я застеснялся с ними знакомиться, тем более что подошла моя очередь в кассу.

Сегодня зашёл в пекарню снова. Эти же девчонки отплясывали в рекламном ролике на жидкокристаллическом экране. В жизни они были живее, ярче, прекраснее, желаннее. Мне кажется, оператор начудил.

Ротару

Когда мне было семь лет, я влюбился в Софию Ротару, проходя мимо магазина «Мелодия», в котором была выставлена её пластинка. Я уговорил родителей купить пластинку певицы, потому что на обложке был портрет певицы. Дома я не стал слушать музыку, а поставил пластинку с портретом на школьный стол. Когда я смотрел на Ротару, у меня текли слёзы. Я каждое утро смотрел на Ротару и плакал. Однажды я решился поцеловать певицу, но от её губ пахло картоном и клеем, и моя любовь куда-то улетучилась.

Пиво

Никогда не думал, что пиво – вкусный напиток. В Самаре Alexey Svinukhov купил баклажку в баре «На дне».

Мы ехали по трассе Самара – Тольятти и с Германом Власовым пили это пиво. Когда открыли, это был напиток ни сладкий и ни горький, живительный и одновременно удивительный. Я вдруг понял, что настоящее свежее непастеризованное пиво может быть напитком полезным и вкусным. Причём вкус открытой баклажки менялся со временем. Через сорок минут в пиве появилась лёгкая манящая горчинка, через час пива уже не осталось. Мы сидели, поражённые, с Германом, смотрели на пролетающий сосновый лес и думали, что это было.

Любимый

– Любимый! – кричит жена мне с кухни.

– Чего? – переспрашиваю я из соседней комнаты.

– Я говорю: любимый! – ещё громче кричит жена.

– Чего? – ещё громче переспрашиваю я.

– Ты стал совсем глухой, – ласково говорит жена.

– Я всё слышу, – отвечаю я.

Курс

Как-то сидели с соседом, электриком Семёнычем, во дворе на лавочке и курили, и мне вдруг стало так горько и грустно, что я стал жаловаться на жизнь. Что, мол, снятся по ночам странные сны, что, мол, кот заболел непонятной болезнью, что, мол, свинина подорожала на рынке и что давно не был за границей, так как курс доллара вырос.

Семёныч странно посмотрел на меня:

– Что за доллар?

Я удивился:

– Ну американская валюта, – говорю.

Семёныч ещё подумал:

– А что за курс?

Я задумался.

– Ну стоимость в рублях, – говорю.

Семёныч снова странно взглянул на меня и произнёс:

– У нас курс один – в пивную, – и радостно заулыбался.

Бойцовское

В моём коте есть что-то по-настоящему бойцовое. Он не любит рук, но его периодически на руки берут. Кажется, отпустили тебя – и беги на здоровье. Нет, он уже отпущенный подбежит и укусит за пятку. Или, например, подушка. Кот считает, что это его подушка. Если я ложусь на подушку, он ложится на меня; если я сгоняю кота с брюха, он кусает меня за пятку; если я встаю с подушки, то кот на неё ложится, хотя в доме ещё пять подушек. Ещё он ревнует меня к жене. Мне кажется, я терплю кота только за то, что он ловит мышей и крыс на даче.

Darmowy fragment się skończył.