Czytaj książkę: «Мир, который… Стихи»

Czcionka:

ISBN 978-5-4485-1981-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизни смешанные краски

Восхищение в жизни

Впору смотреть как ложится роса
Грузом живительно-чистым на листья,
Впору нытья пустословье бросать —
Есть ведь ещё восхищение в жизни.

Впору вставать под серебряный дождь,
Слившись с потоком бледнеющей выси.
Видно, волнуешься, лёгкая дрожь…
Есть ведь ещё восхищение в жизни.

Впору нырять в теплоту небес —
Спелый румянец заката так близко.
Благоговеешь, трепещешь весь —
Есть ведь ещё восхищение в жизни.

Поздно метаться от правды ко лжи,
Тратя на бег календарные числа.
Лучше, махнув на минувшее, жить —
Есть ведь ещё восхищение в жизни.

Любить

Взглянул мне в глаза закатный
Малиново-рыжий вечер.
Пусть остаются «за кадром»
Минувшие дождь и ветер.

Озноб проскользнул по коже —
Волнение скорых мыслей,
Единственное, чем должен
Уметь восхищаться в жизни —

Так это самой жизнью,
Всегда и каждосекундно.
В темнеюще-алой выси
Крылатые тянутся с юга.

В мутнеющем зеркале лужиц
Их путь отражен неблизкий.
Но, видимо, тоже нужен
Пейзаж слякоти российской.

Вся грусть в природе – святая.
Печали все скоротечны,
Кромешная мгла светает
Багряной солнечной свечкой

Сквозь облаков ажуры,
Дав насладиться цветом.
Восторженный, я скажу лишь:
Надо любить всё это.

Искатели

Мне когда-то казалось,
Знаешь, лет в десять, помнится,
Что мимолётна усталость
В деле вечного поиска

Новых живых картинок,
Ребусов неразгаданных,
Всячины на витринах,
Схваченных детскими взглядами.

Недоуменно пялился
На мир, встречно приветливый.
Принимал его с радостью,
Пробегал километрами

Улицы города нашего,
Полного жизни тайнами.
Тот уют, что вынашивал
Близкое между дальними:

У домишки у каждого
Узорно-резные ставенки…
И облака уставшие,
Что надо мною маленьким,

Словно в люльке, подвешены.
Озорное беспамятство:
Летом носились бешено,
Пока совсем не останется

Сил у юных искателей,
Бытом не озадаченных.
Городок замечательный
Был целых стран богаче, и

Хватало ветра и воздуха,
Изгибов Волги-красавицы,
Просторов и птичьих возгласов,
Мест, где душе мечтается!..

Скажи, почему всё сдвинулось
В сторону потребления,
И удивление минуло,
И звёздное небо бледное

Не будит азарта поиска
В глазах, отвыкших от шалостей?
И только когда-то, помнится,
Не знали мнимой усталости.

Помнишь это? Естественно.
Жаль, что теперь иначе…
В незабываемом детстве
К счастью, никто не плачет.

Сад за горами

А мне всё ещё верить в сказку хочется

есть невиданный чудный за горами сад,

и в том саду часто сбываются пророчества,

и втрое больше звёзд над ним загорается.

таких как я – немного, но каждый втайне стремится,

обманув будни, презрев рутину и занятость перманентную,

проложить дорогу, координаты вписать вместо иксов

места, которого на карте – нет, а значит, нет и на свете.

но я-то знаю: мой дивный сад существует,

спасённый от ветра, людей, укрытый вообще неизвестно как,

по воле, угодной некому божеству и

незримо, чутко лелеемый космосом, словно бы на руках.

человеку всегда нужно иметь хотя бы мечту в запасе

в моменты, когда хочешь выдохнуть и более не вдыхать.

а в саду загадочном небо извечно ясное-ясное,

вечерами особенно ярко и долго алеет закат.

привычно собираюсь в путь, впотьмах никем не замечен,

за линию горизонта, за горный защитный редут.

пускай я не доберусь, не найду мой сад за целую вечность,

главное – что иду, непременно ищу и иду.

Гроза

Закончена гроза!

Увы, листвы холодный труп
К земле прибили капли, нет – слёзы…
…последний миг – прикосновение рук
сырого ветра ноющей осенью.

Нас ждут вокзалы, поезда.
Вновь избраны жертвами дороги? Нам
не впервой судьбу в сугроб втоптать.
Скулящий ноябрь, тайга, стынь, всё есть – Родина.

Мне жаль деревья – пример праведный:
что есть, отдав, и через муку к жизни
из года в год они… А мы отдали бы?
И пусть гниют слова, сердца и мысли

как после той грозы. Противен
и чужд оттенок злого грядущего.
Сколько лет желаем перспективы,
а трепетать начинаем и того пуще!

Закончена осень!

Прости, но заморозки ждать
твоих не станут настроений. И моих.
От Чукотских равнин и до Карпат
высот холодных, ледяных.

Пейзаж за окном крайне изменчивый.
Где дали заснежены,
где слякоть заиндевела.
Каждый полустанок шепчет «до встречи»,
искренне в неё веря.

Нас мчит вперёд, чтобы одиночество
растворилось в новых картинках, попутчиках.
Нас мчит вперёд, а помимо прочего
разлука закаляет, учит нас.

Порой состав шёл в сущую темь.
По неделям не лезли лучики.
Только все были молча согласны с тем,
что он вывезет нас в лучшее.

…И конечной цели поезда
Заветной станции не видать нам…
даже как-то совестно,
что целый век катаемся бесплатно.

Снега. Морозко. Привычное дело
В окно таращиться в пол-оборота.
Но вечность так скупа: нощно и денно
в объятьях властного над всем круговоротного

Движения. Очередная точка.
На выход ли? Посадка? Всё одно…
Смятение, волнение, другие снега топчешь,
но и сойдя на убелённый перрон,

ты всё ещё в нём. В поезде. Безвылазно,
Несмотря на бездвижность перрона.
– Навстречу весне! Свидимся…
Кричу в догонку.

Закончена зима!

Весну и лето коротали
По похожему сценарию безысходному…
Ко всерадостному, всепечальному
до оскомины итогу.

Думаю об опавшей листве…
Тебе ли не понять, что чувствуют дубы,
осины, клены, сколько их! И все,
состава созерцая путь и провожая дальше,
вздыхают: так и быть… Гробы. Гробы

привычно видеть им вдоль дороги.
Своих детей теряют зелёный род,
и тощие, облезлые, высокие,
не в силах правил Мира побороть.

Мы далее по рельсам.
Кто? Куда? Зачем? Стремимся.
И к одному приходим вместе,
К одной извечной светлой мысли.

Ты тоже, и я приду.
Задумаемся, с вагона сойдём смело.
Тогда только отведут
нас на сияющий КПП неба.

Вот-вот проглянет листок
цветом до новой осени.
Закончена жизнь! Рождается жизнь
с каждым ушедшим и прибывшим гостем.
Подобное повторится, как и то,
что вновь к земле листву прибили.
Капли? Нет – слёзы.

Я уйти хотел

Я уйти хотел. Но так, чтоб совсем без прощаний
Чтоб не дрожала скорбная струна
От напряженья душ, не билось отчаянно
Ершистое пламя багровое в нас.

Покинуть хотел, только, пусть без сожалений.
Без слёз банальных, без раскаявшихся глаз.
Желательно – с утра, и лучше – в понедельник,
Месить под ливнем, второпях, своих сомнений грязь.

Так уйти, чтоб не заметили посторонние,
Чтобы боль не хватала за горло, как за углом.
Те, что были дороги, чтобы просто поняли.
Не бросались искать, ворочая мебель, нутро.

Незаметно исчезнуть, от взора хищного мира
Спрятать душу в вечности, а тело – в хитин.
Чтобы не сожалеть ни о чем из того, что было…
Неужели, скажи мне, ты так не мечтал уйти?