В современном обществе, для написания простых и понятных широкому кругу читателей стихов, за которые не будет стыдно ни сегодня, ни завтра, необходимо обладать жизненным опытом и изрядной смелостью. Значительное место в творчестве так же уделено внутреннему миру человека, эмоциям, которые задевают за самые тонкие и глубинные чувства.

Во многих своих произведениях Владимир Журба размышляет о Родине, Свободе, Воле и Семье, а так же поднимает проблемы остросоциального и межличностного характера, возможно именно поэтому его слог столь образен и злободневно точен.

Быль

По прошлому

Скучаю по прошлому, что вечною ношею,
И денно, и ночью всегда за спиной.
И так, по – хорошему, колотит непрошено,
По сердцу горошиной, но чаще иглой.

Всё словно по видео, но нет, не в обиде я,
Что нового виденья до сих не обрёл.
Что тот ещё видимо потомок Овидия.
В стихах, словно в мидиях, завален весь стол.

Простите заранее, за воспоминания
– Как напоминание, что я ещё жив.
Как памятник зодчества, без имени – отчества.
Затворником творчества вершу миражи.

Копаюсь, кручусь, как и все, как и многие,
Служу суете. К сожаленью. Увы.
И снова скучая, сбиваю пороги я,
Которын может, минули и вы.

06.07. 2018

АПАТИЯ

Апатия.
Желанье бросить всё и стать копателем.
Перекопать её.
Уснуть и оттянуть момент зачатия.
Замечательно.
Когда идёт отбор в ряды довольно тщательно.
Оповещаем.
Всем мечтать, кто стал мечтателем.
Окончательно.
Установили падежи в формате дательный.
Питательный.
Процесс дыхания сейчас, процесс искательный.
Предатели.
Учителей не стало, все сейчас преподаватели.
Предприниматели.
Всё на лоток! И даже замысел Создателя!
Перелопатили.
Потребность есть! Но не осталось созидателей.
Законопатили.
В казне прорехи, а в законе соискатели.
Под кроватями.
Живут простейшие и ждут, рукопожатия.
Телекователи.
Меняют образы и формы обывателей.
Обязательно.
По Эрмитажу прогуляйся созерцательно.
Внимательно.
Не всё, что знаешь ты, сугубо исключительно.
Отвратительно.
Когда над вами глупость брешет повелительно.
Длительно.
За рычагами неумелые водители.
Будь бдителен.
Не поддавайся искушениям мудрителей.
Правители.
Они, увы, уже совсем не долгожители.
Положительный.
Был результат моих исканий ископаемых.
Когда вникаешь в суть трудов, так называемых….
Сказители.
Дошли до степени тяжёлых невменяемых.
Те, что паршивили истоки и источники.
Историки.
Удаляем их!
Они распяли: Буса, Храбра и Евпатия.
Аристократия.
Арестовать ея!
Апатия. Апатия. Апатия.

РА река – Русское море (город АССОВ-Го Русия)
30.06.2017—07.07.2017

ЛУЧ

Десять десятин. Денег дерматин.
Затхлый золотой запас.
Время веры – врать, хавая хватать.
Рвать, реветь, ругать, трахать.

Утварью утрат, утренний утиль.
Ждем жалеем, жжем, жалим.
Вывернуться вспять, властно возжелать.
Памятью попрать память.

Робостью радеть. Рожениц раздеть.
Поперёк потерь вперить.
Подпереть постель, потерпеть, потеть,
Вверх воздать, во всех верить.

Преданных преград пройдены пути.
Святость, свинство – стиль света.
Новый Назарет надо нам найти…
Лаз, лазейку, луч в лето

2004

БЛИЗКО…

Близко уже…, уже почти…
Щебет чижей, поди, прочти.
Если бы ты… да знаешь всё….
Только цветы, другой несёт.
Помнишь?
Да ладно…
Не о чём…
Главное мина – кирпичом.
Знаю, нет правил в плохой игре.
Кролика нет в пустой норе.
Темная ночь. Страстей гора.
Чувства. Включать фонарь пора.
Включен. И вот они, шишки все.
Мне достаются. Свинцом висеть.
Как нас мотало, что теперь?
Много ли мало, без потерь.
Побыли, знаем, видим путь.
Но отовсюду желчь и ртуть.
Как ни старался, всё одно.
Месторождение бедно.
Не от того, что пусто в нём.
А потому, что жгут огнём.
Им чужакам, плевать, забыть.
Да только мне вот не остыть.
Могу и рубить, и так сказать.
Две пары слов, в рассказ связать.
Был и кузнец, и игрец и жнец.
Гонщиком был, теперь гонец.
Полу – непонят, полу – стар.
Вдруг кто напомнит, кем не стал.
Назарабатывал чьих рублей?
Воля! Она всего милей.
Близко уже, уже видать.
Каждому в темя своя звезда.

Керченский пролив.
16 октября 2018 года.

БЕЛЫЙ

Белый кот, на белом насте снега.
Утром, крадучись, обходит серый двор.
В час, когда далёкая Омега,
Жжёт нейтринами космический простор.
В этот час и мне уже не спится.
Сон прогнал, сквозняк оконных рам.
И рассвет разбуженный дымится,
в дом, входя как жрец, в старинный храм.
Стёкла окон матово-прозрачны,
Призрачны, как первый лёд, хрупки.
Около семи…, а это значит,
Скоро, ружьями, защёлкают замки.
А потом захлопают квартиры,
Залпами закрывшихся дверей.
Бьют прямоугольные мортиры,
По пролётам гулких этажей.
И бежит рабочая пехота,
тараторя стуком каблуков.
Где-то с кем-то, кто же эти, кто-то,
Что подняли пыль до облаков?
Клетки лестниц заполняя строем,
Наполняя улицы собой.
На день планы параллельно строя,
Ропщущие вечно над судьбой.
Так визжит, запущенной машины,
Кем-то заведённый механизм.
На снегу, рубец рифлёной шины —
Бесконечный мой антагонизм
Надо мной висит «ИН-Янским» знаком,
Год от года и из века в век…
Видно не сошлись по зодиакам,
Белый кот и почерневший снег.

23.10.2016.

БЫЛЬ

Как давно это было! Кто-то помнит, наверное, дни,

Когда небо казалось каким-то высоким и чистым.

И таким бирюзовым…

А помнит ли кто-то огни, что горели над колыбелью..

Багровым догорало светило.

Казалось, что огненный шар закрывает полмира.

Как будто лаская младенца, шелестела листва,

А пашни окутывал пар.

И усталая мать укрывала хлеба в полотенца.

Как давно это было.

И детьми мы скрывались во ржи,

Что не видно тебя посторонним прохожим.

Смеяться. Улюлюкать ликуя, и просто безгорестно жить,

Голоштанного детства совсем не стесняться.

Как давно это было.

Вспомнить может седая река,

Что несет свою грусть пополам со слезами столетий.

Пробиваясь сквозь степи, в которых полет мотылька,

Словно танец, цветы же – ковры ароматных соцветий.

Как давно это было.

Кровь, с гарью костров кочевых.

Беспощадные орды, казацкие шашки лихие

И стада на просторах зеленых лугов заливных.

Как давно… Но пришли поколенья другие

Как давно… Но пришли поколенья другие.

Их стучат молотки!

Их без устали строится счастье,

Загибаются гвозди и крошится новый кирпич,

И ломаются доски на самые мелкие части,

Но их не сломают ни голод, ни войны, ни ВИЧ.

«Строителей» мира!? «Создателей» новых традиций!?

Их все изменивших, разрушивших старый уклад.

Ну, кто устоит? Против этих безумных амбиций

Все бессильны! Куда же мы катимся, в АД?

Мы правим людьми! Мы практически новые боги!

Мы судьбы вершим, словно режем рождественский торт.

Мы звезды столбим, в океанах купаем мы ноги,

А целые страны для нас, словно теннисный корт.

Я все понимаю, я нищий, и силен лишь духом,

Сижу в шалаше и не дорасту до Кремля.

Но слышал… и пополнится мир этим слухом,

Что время придет и всех уровняет земля.

Турция. Стамбул.
13.09.2005год

УТРО

Утро начинается с Шардоне,
С сигареты чадящей. Лавэ нанэ.
Высмотренное, высмеять? Опосля!
Высказать не выговоренное, правды для.

Псам не надоело хвостом вилять,
У блюда, те, кто выдумал пандемию с ноля.
У монарха корона выше Кремля!
Остальные поймали давно меляк.

Опротивело окружающее шапито.
Кто мы? Зеро! Человек – никто.
Что ни день, очередная отрава.
В клетках шахматы – «Морское английское право».

Рухнуть бы на пол, да мешает стол.
Мне б не ручку, а крупнокалиберный ствол.
Написать бы им свой лучший стих.
Дым сигарет, как из ствола. Мир притих.

Только щебет, шелест, да плеск воды.
Приятная прохлада скатилась с гор.
Воссоединились размежёванные роды.
Завершили ненужный, нелепый спор.

Вот за это и в драку, не жаль ничуть.
Не у тех к сожаленью сейчас брозды.
Надо просто попробовать и рискнуть.
Дать бы с правой «ферзям», просчитав, ходы.

Приоткрылся бы, сразу, красный солнца зрачок.
Утро сочными мазками, как у Монэ.
Высох быстро, как-то донышка пятачок.
Дымка сизая, ручка синяя, Chardonnay.

Чёрное море. Бургас – Кулеви
22.07.2020

ДИТЯ НЕПОСТОЯНСТВА

И эти облака вдали, у горизонта,
И эта гладь подёрнутая мглой.
И молний всполохи у грозового фронта,
Пугающие огненной игрой.

Дельфинов «лакированных» забавы,
И шёпот волн, крикливых чаек гвалт.
Всё в ней сливается в тяжёлые октавы;
Хоров крещендо и девятый вал.

Ей всё под силу охватить собою.
Увидеть, распознать, растолковать, и счесть.
Она вредна, уснувшему покою.
И так нужна, когда потребность есть.

Познать! Испить! Насытить любопытство!
Войти в глубины, прыгнуть в высоту.
Почувствовав, сравнить невинность и бесстыдство,
Коварство и любовь, порок и чистоту.

Пронизывая время и пространство.
Подчас, сближая мир и антимир.
Витает мысль, дитя непостоянства.
От прорвы впадин и до чёрных дыр.

И за собой зовёт и увлекает.
Манит в пучины странные уму.
Но так сладка та песня, что взывает:
– Пойдём за мной! Запреты все сниму.

Летать не можешь? Так получишь крылья!
Ты беден? Значит, быть тебе с казной.
Ты слабый, значит быть тебе всесильным.
Горячим – снега! А холодным – зной!

Пусть некрасив ты, мнишь себя красавцем.
Лелеет грешник мысль не сгинуть в ад.
Мерзавец вряд ли назовёт себя мерзавцем.
Выходит, всё вокруг банальный маскарад?

Мы мысленно одни, на деле же, другие.
Известный дуализм, рогожа и гипюр.
Идём по жизни, «короли» нагие.
Наивно думая, что блещем от кутюр.

И думая всерьёз, что чем дороже «платье»,
Чем больше в закромах домов, машин и дач,
Тем выше ты, и статусом и статью.
Но только для Творца ты вовсе не богач.

Любой, кто в примы вырвался на старте.
Парит не в выси, а скользит над дном.
Собой, пугая бестий, лярв и гарпий.
В теории Титан, ну а на деле гном.

Так многие из нас, за мыслью в вечной гонке.
Мечтают, грезят, что бы отлегло.
Да только кружат черные воронки,
И густо рябь роняют на чело.

Воронки в головах, в сердцах, над головами.
Им нет числа, нет счёта, нет преград.
Ведь мы же их, надумываем сами.
Шабаш и саботаж, хадж, баптис и джихад.

Я мыслю, значит, точно существую.
Так говорил один из мудрецов.
Но гибнет замысел, пропущенный сквозь сую.
В ней звон монет, узор купюр рисует.
Да разве в этом жизнь, в конце концов?

Идут века, года, часы, минутки.
За сменой вечных вёсен, зим и лет.
Но для вселенной, это только промежутки.
Как будто свет. То есть, то его нет.

Вот свет потух и всё во тьме на мили.
Вот он возник и всё кругом бело.
И валит, как из рога изобилья.
Всё, что в мечтах привидится, могло.

Так широко открыты рты, глаза закрыты.
И сыпет в полости желанное «добро».
По подбородки мы почти уже зарыты.
Причёсаны, одеты и обриты.
Но ещё шире открываем рот.

Чтоб изобилье полюбовно и обильно
Нас под собою мягко погребло.
Чтоб придавило, но не очень сильно.
Чтоб прессовало, но желательно «бабло».

Мы щедро кормим бесов потребленья.
Всегда страдая горько, от того,
Что у кого – то банках накопленья.
А в наших трёхлитровых, ничего.

Вот здесь, вы правы, но всего отчасти.
Это не свет! Скорей всего жара.
Есть и во тьме, что очевидно, доля счастья.
Когда, к примеру, спать давно пора.

Или устал от яркого, до рези,
когда сгорел буквально. Чем помочь?
И вот мы о ночной прохладе грезим.
И очень кстати, что приходит ночь.

Тут сам собою, возникает вывод.
Меж света – тьмой желателен баланс
Решенье найдено! Прекрасно! Браво! Viva!
Но умоляю, не впадайте в транс.

Да будет выбор ваш, логичен и неспешен.
Вздымать знамёна, мы умеем, не впервой.
Пусть будет МИР всегда уравновешен.
И что бы крайности, не бредили борьбой.

Однако к помыслам. Давно уже известно,
Мысль материальна, и оформлена вполне.
Вот только мне, до нетерпенья интересно.
Что в головах у тех, кто в «думах» о войне.

Кто в умыслах своих стяжает «мразь» и «пакость».
Кто античеловечен, подл, жесток.
Кто заставляет матерей стареть и плакать.
Кто хочет отключить РА – ясного восток.

Откроем занавес: Рокфеллер Ротшильд, Варбург,
И параноидальный Яша Шифф.
Читай иначе – шулер, вор, убийца, варвар.
На крови наций свой устраивали шик.

Планету, ввергнув в хаос и разруху.
Рогами, водрузив на пьедестал тельца.
Теперь плодят, сатанаилов и барухов.
Помеченных. И как бы из Ельца.

Чем думают они? Возможно «пятой» точкой.
Ведь в головах такому не созреть.
Но это и сейчас пока ещё цветочки.
Хотите ягодок? Тогда всему гореть!

Цветы взошли из чешуи дракона,
И ягоды рептилий породят.
Об этом возвестит, сгоревшая Аркона.
И предков зов! Семь тысяч лет подряд.

Взывающих к нам из чертогов ПРАВИ!
Остановитесь, вспомните – кто вы!
Довольно следовать законам чуждых правил.
Пора свернуть с кривой, неправедной канвы.

Пора настала и конец терпенью.
Чем глубже вниз, тем ближе невозврат.
Но предаёмся мы, безумным «танцам», «пенью»….
Вместо того, чтобы спасать наш общий дом – Мидгард.

Всё это понимаешь на свободе.
Вдали от жрущих душу городов.
Под куполом МИРОВ в небесном своде.
Светил мерцание, туманностей покров.

Где только ты, и чаша мирозданья,
Которая с тобой, легко на «ТЫ».
Где трассы светятся алмазами познанья,
И плещет океан небесной красоты.

Здесь больше не задашь не каверз, не вопросов.
Ответы – тучами. Горстями выноси.
Тебе об этом скажет Ломоносов.
И подтвердит железно Дебюсси.

Да Винчи, Тесла, там мудры и седы.
Насыпят тайн, как семечек в карман.
Там учатся не потреблять, а ведать.
И это объяснят вам Сартр и Кант.

Могучие дубы, укрыв в тени аллеи.
Шумят о чём – то вечном и простом.
Там в гости ходит Менделеев к Галилею.
И пишет Пушкин эпиграммы о Толстом.

Да, были и другие человеки.
Чей гений стал волшебным наяву.
Их знания, открытия, как вехи.
Ведут нас под руку к БОГАМ на рандеву.

Не как рабов ведут. Прошу заметить.
Как милых чад, что им всего родней.
Любой, кто породил, желает, что бы дети,
С Родителями стали наравне.

И пусть взросление всегда даётся трудно.
Покинуть колыбель и устремится ввысь.
Вот высший смысл! Вести к рассвету судно.
Чтоб чаянья Создателя сбылись.

Творить и созидать, вселенских знаний стаи.
В великой пустоте бесстрастного пространства.
Где до сих пор, непознанной летает,
ЖИВАЯ МЫСЛЬ, дитя непостоянства.

Чёрное море. Крым.
06.10.2018

ХМУРОЕ…

Задули западные ветры:
Что принесут они? Как знать?
И вот уже, мохер и фетры,
Людей готовы ублажать.
Надвину кепочку поглубже,
Надену ватник, сапоги.

И промочу сухие губы,
Росой из выжатой тоски.
Листва сменила цвет, на бурый.
Пропал с лица улыбки след.
Встаёт один понурый, хмурый,
Налитый кумачом рассвет.

Порт Темрюк
26.11.2018

ЛЕГЧЕ

Проходит обострение ненужности, само.
Не дрожат перепонки.

Молчание забивает
Вкусовые рецепторы приторным.
Получше стало.
Как будто стащили с шеи борца сумо.
Контакты разомкнуты
Между гирокомпасом и репитером.
Язык электролучины,
Бесновато подмигивая, моргал,
Отбрасывая пляшущие тени неразборчивые.
Лёд. Стеклянный, гранённый, прозрачный бокал.
Холодил, обжигал.
Пытаясь разговорить, губы неразговорчивые.

Становится легче, словно сняли седло со спины.
Жёсткое, неудобное, протирающее кожу до мяса.
Виновен? Да не было никогда, никакой вины!
Был мальчик удобный из слоёв рабочего класса.

Разменная фигура. Сменяющийся элемент.
Таких не жалко.
Таких, сливают, чтобы никто, ничего не заметил.
Игра во взрослость? Рискованный эксперимент.
Его послали, а он, дурак, ничего не ответил.

Ниша освободилась. Проезд открыт.
Препятствий нет.
Есть алые розы, белый лимузин двухколечный.
А был ли мальчик?! Давно забыт.
Всё, приехали. Выходи паренёк на конечной.

И после, ступал он, по задворкам,
Проваливаясь по кадык.
В социум, тот,
Что с совершенно заниженной планкой.
Всегда в рассрочку, в кредит, впритык.
На остановках пригородных,
Зубами отстукивая морзянку.

Мог бы упасть.
Смешаться с осенней жижей, маргиналами босыми.
Но нет, устоял, стоя перед хрупким пюпитром.
Кислота закулисья, кривые толки, да взгляды косые.
Толкнули влезть в шкуру
Форменного тёмно – синего свитера.

Вот это удача! Можно зайтись
От удовольствия в судорогах.
Достиг, дорос, состоялся, выкарабкался.
За «счастье» житейское, переплачивая втридорога.
Опьянев на время, забываешь, как в горе – мыкался.

Но что – то першит, как в горле,
Зарождающаяся простуда.
Кому, для чего, эти тетради
Исписанные корявым почерком.
Это, как в выставочном павильоне,
На кухне расставленная посуда.
В которой никогда не будет еды,
И она никогда не испортится.

Около пяти. Повсюду, сладковатый запах «Мерло».
Странное помещение,
В котором кто – то писаниной, изводится.
Крутится неугомонное словосочетаний сверло.
И этот, кто – то всё ждёт,
Что вот срастётся, вот распогодится.

И она напишет. Пусть ерунду.
Что – то типа: «Привет, я, надумала встретиться».
Да, да. Не вопрос, конечно приду.
Через час, через годы или через четыре месяца.

Становится легче,
Отпускает измучивший сознанье недуг.
Формат А4, лекарство грозящее передозами.
Уже не враг, но почему-то ещё не друг.
Тот, который четверостишьями
Вынимает из сердца занозы.

Чёрное море, крымское побережье
26.11.2018 г.

НЕОЧЕМ ГОВОРИТЬ

Упрекаю себя в медлительности
И при том, торопя события.

Квинта дружбы!? Вот это длительность!
Житие, питие, соитие.

Кто любовь измеряет секстами,
Тот наверно бедняк умышленный.

Каждый здесь со своими сектами.
На поток, на потом, промышленно.

Каждый здесь, типа винтик круженный.
Деловой, занятой, предприимчивый.

Заблокированный, перегруженный,
распальцованно – восприимчивый.

Тесно связаны, сетью помазаны,
А «айфоны» иконами стали вам.

Щедро платим нефтями и газами.
Вот поднять бы из спячки Сталина!

Ну скажите. Зачем вам мессенджер?
Просто так, как у всех? Да мало ли.

Каждый здесь, как в плацкарте пэсенджер.
Со своими внутри шакалами.

Говори!… Пустыри безмолвные.
Слышь!? Да так, иногда, по мелочи.

Без приятельские, без любовные.
Нам и впрямь пообщаться не о чем?

Ай -Теодоре, Греция
19.09.2019

ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

Вилка, ложка, нож, стакан,
Шкафчик, кожаный диван,
Занавески, три окна.
Стул, ковёр, кровать одна.

Календарь, часы и градусник.
В рамке белой, белый парусник.
Полки, книги, над столом лампада.
Стойкое наитие, так надо!

Гордость за своё предназначение.
Свет внутри и звёзд далёких тление.
Склонность к миру образной поэтики.
Антиоксиданты, анальгетики.

Что ни будь, пусть даже, что – то вредное,
Доводящее, до полного беспамятства.
Воображенье б наше бедное,
Обогатило б уравненьями неравенства.

Дало б силы с думой давней свыкнуться,
Что идёт всё, как – то по сценарию.
Выпутаться, разогнуться, выгнуться
Рог поднять бы Македонскому и Дарию.

Кто, так сложно выстроил события?
Сотовую сеть причин и следствия.
От чего, такое стойкое наитие,
Что пора нам слать сигналы бедствия.

Чайник, крупный лист из Шри- Ланки.
Китель, три галуна, ромба узел.
Мелкие, но верные шажки,
К пониманию, какой я нужен музе.

К осознанию, куда меня ведёт,
Прадигма экзистенциальная.
Снизу – вверх, от полымя да в лёд.
Выгребем, хотя теченье свальное.

Возрастём! Пусть даже вышли возрастом,
За пределы общего забвения.
Собираю, но в итоге всё отдам.
Всё! Стихи, стихии, настроения.

В этом настоящем, что – то стоящем.
Мной, уже полтинные разменяны.
Но, что мне предложить вам? Что ещё?
Кроме, рифм, что мне затменьями навеяны.

Хороши ли, плохи? Скажут шёпотом.
Глянь-ка, экий, прямо весь из золота.
Поделись своим бесценным опытом,
Человек страны серпа и молота.

Всякий взгляд, на мне глубокою царапиной.
Слово на лице прочертит борозду.
Безразличие бы, не упало красной крапиной.
На мою нестриженную бороду.
Посмотри,

ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ 2

Бежевое кресло, заждавшийся папируса лист.
Авторучка, вязкая кровь чернил. Восемь.
Каспий, волны, юга – восточного свист,
В такелаже стоячем. Глубокая осень.

Не мечтается, не пишется, да и в общем, о чём?
Всё, как день: масоны, политика, нефть, безумие.
Почти взрослая дочь, уже не желающая стать врачом.
Будущее – затаившаяся мощь Везувия.

Как избавится? На бутылке «Jim Beam» роса.
Буря в стакане выпита, как море Аральское.
Ночи глаза, голоса, тёмная полоса.
И как в песне, впереди, что – то совсем не райское.

Да хватит тебе, себе – я давно не вру!
Сильнее иллюзий, упрямая твёрдость факта.
Зачем же, снова и снова писать берусь,
В течение очередного четырёхмесячного контракта?

Жена подпиливает, мол, уймись, займись,
Бросайся на жизнь, как на огнестрельное жерло дота.
А я, всё вглядываюсь, в синюю, бескрайнюю высь.
В надежде давней, в ней разглядеть кого – то.

В отчаянной попытке доказать всем и всему.
Что остались в провинциях ещё таланты.
И что пока верю, неверию своему,
Карябая целину, под свет надкроватной лампы.

Каспий
04.11.2019