Czytaj książkę: «Colorbortarium»

Czcionka:

ISBN 978-5-4493-1571-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Дорогой читатель, я с огромной радостью приветствую тебя! Ты находишься в довольно-таки странном месте – моей голове. Возможно, прочитанное будет тебе непонятным, неприятным или таким замечательным, что ты будешь проклинать меня за то, что я написал такие классные рассказы. Как знать…

В руках ты держишь не очередную «графоманскую» книгу. О нет, совсем иное. Представь, что ты стоишь перед дверью… нет, двадцатью шестью дверями! Каждая приведёт тебя в новую историю, очередную жизнь, покажет новые грани моего мира, нашего мира!

Светлые дни сменяются мрачными ночами, добрая вечерняя романтика с кофе и велосипедом переходит в одинокую прогулку домой по тёмным улицам – все это и так может быть вам знакомо, близко. Наша жизнь – многогранная история, которую не впишешь в жанр «ужасы», «фантастика» и т. д. Бывают чёрные полосы, белые, фиолетовые, зелёные, красные и всякие разные. Какой цвет тебе роднее, что ближе к душе? Думаю, что искатель найдет и в этой мини-книге свой клад, путник – дорогу. Я желаю каждому приятного прочтения и хорошего настроения. Да прибудет с вами сила и всё в этом духе.

О КНИГЕ

Хочу украсть у тебя ещё несколько минут и постараться ответить как можно проще о самом главном – что же за книга перед твоими глазами. Всё довольно просто – это Colobortarium или же «Цветной мир». Книга является сборником коротких рассказов, разных оттенков жанров и сочетаний тем. Условно, я её поделил сразу на три сектора: «Чёрное», «Белое», «Фиолетовое».

Чёрное – сборник моих историй с такими мыслями, которые зайдут большей части читателей как «негатив». Да, драки на улице, сумасшедший священник, убийца-собеседник и самоубийца – согласитесь, счастливую улыбку не вызывают. Печаль, боль и тоска – любителям такого вполне подойдёт с крепким кофе.

Белое – мои самые нежные, самые душевные истории, к которым скорее всего можно прилепить ярлык «Happy end». Каждый реалист, любой взрослый хочет каплю счастья в жизни. Каким же любящим писателем я был, если не оставил хоть немного сахара для твоего кофе?

Фиолетовое – мистика, ужасы, фантастика. Тёмные истории, от которых исходит пурпурный дымок. Да, наверное, вот это и есть моя стихия. Я бы сказал, что это банка со вкусными печеньками с изюмом и шоколадом.

Что же получается вместе? Да в руках у тебя настоящий десерт, на рецепт которого я потратил несколько лет! «Увлекательные, грустные, мрачные, добрые, пугающие» – вот эти слова я слышал уже от фанатов, которые успели прочитать эти рассказы до официального релиза. Теперь же эту книгу держишь именно ты. Какова её судьба – решать тебе!

Надеюсь, что на этом моменте ты уже можешь решить для себя нечто очень важное. Моя новая книга – уникальная возможность забраться читателю в мой разум, чертоги которого полны на всякое… на то, что рождается у человека, который осознано понимает в каком обществе живёт.

ЧЁРНОЕ

СНЕГ

Это случилось недавно. Пару дней назад – 15 января. Я шел ночью домой, совсем один. Лишь изредка были видны блеклые тени людей. Вы не подумайте – я не слепой. Просто мое внимание было сконцентрировано не на них. Я увлеченно копался в своих мыслях. Думал о новом рассказе, который хотел поведать другу. Мы с ним оба писатели.

На улице было холодно. Январь как никак. Вообще, больше всего я люблю холодную пору и, особенно, мне нравится снег. В каждой снежинке есть что-то особенное, хотя ни одну я вблизи не видел. Только как они медленно, то быстро, падают вниз. Мне всегда это ассоциировалось с чем-то одновременно грустным и радостным. Не могу этого объяснить нормально, но попробую. В каждом живет ребенок, у которого всегда будут возникать приятные мысли, связанные со снегом. Эх, детство… Но, с другой стороны, в этом бессмысленном падении есть что-то удручающее. Словно тысячи звезд, каждая из которых самобытно уникальна и прекрасна, падают вниз, чтобы встретиться с холодным бетоном, землей, крышами зданий и машин, оседают на наших вещах и коже… тают… умирают. В чем-то, все мы похожи с этим снегом. Мы так быстро летим к земле, загоняя себя ссорами, неприятностями и лишними сложностями, что даже не видим с какой скоростью, надвигается на нас та самая темнота.

Несколько минут назад мне написала любимая девушка и попросила написать, как приду домой. Она волновалась за меня. Это сообщение грело меня, ведь я знал, что не просто так иду домой. Меня ждут. Мои родные и близкие. Я немного ускорился. Но затем я увидел их. Сотни, нет, тысячи маленьких замерзших сгустков воды, которые падали на землю. В тот день мне не захотелось идти по привычной дороге домой и свернул направо, к аллее, с которой связано все мое детство. Хоть она и была аллеей пьяниц и дебошир, но, с того времени как я вырос, она сильно изменилась. Стала практически безлюдной, тихой, приятной. Тут никого не было и можно было спокойно наслаждаться падающим снегом по дороге к дому.

Идя по освещенной дороге, я смотрел ввысь. Мои глаза были повернуты максимально в сторону фонаря, чтобы он, заменяя мне Солнце и Луну, давал возможность наслаждаться прекрасным паданием снега. Я не почувствовал ни одной души, в то время как я наслаждался этим мгновением в чудесную ночь. Лишь дойдя до середины аллеи, я почувствовал холодный взгляд полицейского. Он посмотрел на меня, а мои глаза осмотрели его. Это длилось секунды. Затем я посмотрел на полицейскую машину, которая была припаркована поперек дороги. Другой полицейский стоял в 20 метрах от своего коллеги и в 50 метрах от меня. Он был уже во дворе, далеко от аллеи. Мне показалось, что они кого-то искали. Но я решил их не отвлекать и пошел себе дальше.

Я шел и радовался, что иду сегодня ночью. Здесь не было людей, лающих собак, которые доставали меня, когда я шел по обычной дороге домой, не было криков из бара. На этой улице всегда так тихо. И вот я уже подходил к концу аллеи. Осталось спуститься по трем ступенькам, повернуть налево, пройти пару метров, и я был бы дома. Но оказалось, что впереди стоял мужчина и смотрел на меня… или вдаль. Его взгляд был таким холодным, глаза круглые и пустые. Он явно был напуган. «Скорее всего, сделал что-то плохое и теперь сожалеет» – подумал я и решил ускориться. Но он резко повернул свою голову в мою сторону и сказал:

– Ей, парень. Подожди. Который сейчас час?

– Ровно полночь. – Хладнокровно сказал я, стараясь спрятать испуг.

– Уже полночь? Время идёт так медленно… – После этих слов глаза мужчины стали еще мрачнее. Прошло несколько секунд, и он продолжил. – Ей, парень… А закурить есть?

– Простите, не курю.

– Понятно. Ну тогда не отвлекаю… А, нет. Подожди еще. Там дальше кто-то есть?

– Ну, по дороге?

– Я не знаю. Может. – Сказал я, ведь я не знал были ли там еще те полицейские или нет.

– Хорошо, спасибо. – Он попытался улыбнуться, но это выглядело жалко.

Я уже хотел пойти дальше, но что-то меня остановило и на этот раз я решил сам обратиться к этому растерянному и тревожному мужчине:

– Ей, мистер. Можно я с Вами постою?

– Это еще зачем? – Удивленно спросил высокий мужчина с темными волосами и пустыми карими глазами.

– Да так. Сегодня очень красивая ночь.

– Это еще почему? Для меня она просто ужасна. Знали бы Вы. – Его рука потянулась в карман за сигаретой и зажигалкой, но нашла только пустую коробку с чеком.

– А Вы поднимете голову вверх. Вы видите их? – Мои глаза еще больше загорелись.

– Кого их, парень? – Мужчина немного нахмурился, ведь он не понимал, что я от него хочу.

Наверное, в тот момент я показался ему странным, возможно, больным на голову. Я сказал чуть громче и показал пальцем на небо.

– Вы что не видите, как чудесно падает снег? Все эти снежинки. Они так рвутся упасть. Это же удивительно. Так медленно, как черепашки. Но с каким упорством они соревнуются, чтобы упасть.

Мужчина задумался. Мы постояли так несколько минут. Молча. Никто не хотел говорить. В какой-то момент мы попрощались и разошлись. Больше я его никогда не видел.

Спустя пару дней мои родители рассказали мне, что поздним вечером 15 января полиция нашла труп мужчины, недалеко от нашего квартала – в следующем дворе. Это был мужчина, который умер от потери крови. Высокий неизвестный сделал несколько стремительных и яростных ударов ножом ему в грудь. Я не знаю кого я видел в ту ночь. Я не запомнил тот момент этой смертью, ведь тогда я был занят другим. Я запомнил его благодаря снегу. Я не знаю был ли тот мужчина простым прохожим или убийцей, но я был уверен в том, что тогда он смотрел на снег новыми глазами – будто он видел его впервые и в последний раз.

ГРЯЗНЫЕ ИДОЛЫ

Сегодня 1 июля 1989 года, воскресенье, шесть вечера. В церкви Святого Петра сегодня аншлаг – все места забиты! Вся церковь покрыта сильными благовониями, которые заглушают все остальные запахи. Святого отца Эрике Кристосера не было целую неделю. Многие уже успели соскучиться за беседами с ним. Тем более, на кануне были святые дни, так что в Смолхиллс ненадолго воцарился мир, да благодать. Говорят, что Эрик отсутствовал в связи с сильным недугом, который прибил его к койке на целых 7 дней и ночей. Другие же думают, что отца просто достали людские пороки и «признания». Как бы там ни было, сейчас все его ждут, словно он какая-то поп-звезда.

И вот – дверь открывается, выходит он, враг всех мелких грешков! Все темные души затаились в ожидании его громких слов, которые просто обязаны рассеять страх и тьму, которые подкрались ко всем порогам квартир и домов. Даже сидит на передних местах, словно ждёт какого-то шоу. Его глаза горят и жаждут зрелищ. Мол изгнания бесов из пьяниц и воришек, мазков святой воды в воздухе, гипнотических молитв и так далее.

Довольно странной походкой Эрик приближается к трибуне, своему пьедесталу святых, где Бог говорил его устами. Он идёт, будто пьяный, косолапой подходкой приближается к точке прибытия. И ещё чуть-чуть… и… всё, он уже на месте. Публика с облегчением вздыхает. Их сердца бьются в унисон. Все ждут зрелища и яркой речи! Каждый думает, что уже заплатил за представление – потратив своё драгоценное время и внеся символическое пожертвование. Они выглядят так смешно, прямо как Вы, когда приходите на почту за посылкой.

Мистер Кристосер сегодня не при параде – он не одел свой рабочий костюм. Люди тихо негодуют, как всегда. Как святой отец мог прийти в кожанке и рваных джинсах?! Он небритый и скорее всего пьяный! Как так? Но Эрику давно уже все равно на эти шептания и тихие вскрики. Сейчас его волнует только речь, которую он скажет. Я отступаю, доверив Ваши глаза и уши Эрику, вновь:

– Здравствуйте, дорогие прихожане! В этот июльский теплый вечер я хотел бы обсудит с вами очень важные темы. Я уверен, что они сильно беспокоят каждого из вас.

(ох, этот тембр… он такой сильный и уверенный, почти не запинается, хоть и в стельку пьян. Браво… продолжаем)

– Вас сильно обеспокоило несколько вещей. Итак, сначала хочу всех поздравить с прошедшим Днём Неживых и последующими тремя выходными! Думаю, что вы хорошо пообщались со своими умершими родными и близкими! А также, напивались в стельку и видели в своих белых белках отблески небесных чудес!

(оу, прямо по больному месту: видно, как адресанты с ненавистью и злостью, а некоторые и со стыдом, смотрят на Эрика… продолжим!)

– Да, смотрите в пол и горите от стыда. Хотя, Вам не только за это нужно гореть. Во-вторых, я сильно… болел. Душевно. Меня закидали гневными письмами. (он достает из кармана потрепанное письмо). Вот яркий пример: «Святой отец, Эрик, да как Вы можете?! Я уже три дня не искупал свои грехи! Я чувствую себя каким-то грязным и не могу работать. Давайте встретимся. С уважением, Дик Финрик, Ваш мэр». Ей, Дик, тебе не стыдно? Ну и что, что ты не рассказывал всю ту ересь пару дней?! Может, я умирал? Хотя, не буду врать, я просто утолял своё горе и жажду бутылкой святого Бурбона!

(зрители взрываются, крики становятся громче, продолжаем!)

Но сегодня я собрал вас всех не для этого. Сегодня у меня особый день. Это последний раз, когда вы меня увидите. Да, я… так сказать… увольняюсь! Знаете, почему? Меня просто достало всё. Кто-то сказал, что «жизнь – это театр, а мы в нём актёры». Но это не так, давно уже. Теперь мы – фрики и клоуны, а жизнь – это цирк уродов. И даже в нашем зале есть представители разных сфер клоунады. Хм, давайте по порядку. Главными представителями, доминирующим большинством являются неумелые мимы: они постоянно молчат, стараются общаться с миром жестами, но их этому никто не учил. Другие же – клоуны. Вся их жизнь – дешевая сцена с парой смешных, грустных, унылых отрывков. Кто-то считает себя комиком большей масти. Да, их я называю комедианты. Кто-то живёт с нелюбимой женой, притворяясь хорошим мужем. А кто-то просто жена, чья жизнь – это небольшой спектакль, в котором она притворяется любимой, домохозяйкой и стиралкой года, но всё это маски ради зарплаты и аванса трудов. Их лицемерие, ложь и притворство – они считают хорошей шуткой, так же, как и чужие жизни. Но есть особые… индивиды. Их я называю грязными идолами. Они считают себя богами, играя в куклы чужими телами и домами. Мы даём им деньги, доверяем свой мир и покой, верим им… Политики, мэры, президенты, учителя и даже священники… Неужели Вы не видите их масок? Нажиться на чужих благах, да побольше! Создать веру или пиар-компанию – какая разница?

– Ты дурак? На что я трачу время! Короче, сваливаем. – говорит один из взъерошенной толпы.

Он приближается к выходу, но обнаруживает, что там закрыто.

– Двери закрыты! Ей, народ!

– Да заткнись ты, дождись, – надменно говорит Эрик, – какая вообще разница? Мы живём за закрытыми дверями каждый день, молимся банкнотам и говорим с пустыми людьми? Ваши ворота закрыты прямо с рождения и путь один – в никуда! Знаете, кто-то играет в Бога… но сегодня я хочу сыграть в дьявола! (он достает зажигалку и сигарету, прикуривает) Хорошего всем дня и удачи, горите в аду!

Эрик кидает сигарету прямо в центр зала, древесина, обмазанная ранее бензином и спиртом, резко загорается. За считаные минуты вся деревянная церковь в огне. Выжили единицы. Другие сгорели заживо, пытаясь выбить забаррикадированную грузовиком дверь.

Darmowy fragment się skończył.