Czytaj książkę: «Сюр-приз»
Космический корабль С-137, считавшийся недавно новым, после встречи с метеороидом настойчиво сигнализировал, что долго он так не протянет. Из всей команды выжили лишь двое: командир Сергей Волков и штурман Борис Сафонов. Тела троих товарищей лежали в морозильнике, и среди них – их врач, красотка Соня, умная, нежная, с потерей которой, казалось, невозможно смириться.
Необходимо было где-то «приземлиться» для ремонта. Ближе всех оказалась довольно странная, но подходящая по массе планета в неизвестной звездной системе, напоминающей Солнечную, где они и попали под обстрел. Планета была не только непонятной, но и по некоторым данным ставящей в тупик: то приборы показывали на ней воду и кислород, то полное отсутствие всего необходимого; то температуру, комфортную для жизни, то почти космический холод. Все указывало на непонятную аномалию, но выбирать в их положении не приходилось, и они пошли на снижение.
Сели в центре ровного, покрытого небольшим слоем песка плато, расположившегося среди невысоких гор, напоминающих блестящие кристаллы. Растительности никакой – голая безжизненная планета с неагрессивной атмосферой и небольшим температурным разбросом у поверхности. Если бы не показания приборов, то можно было бы сказать, что экземпляры с этими параметрами довольно часто попадаются в космическом пространстве. Наблюдение не выявило опасности, и они, надев скафандры, выбрались наружу.
Однако странности на этом не закончились. Песок, как это и бывает при посадке, отбросило от корабля, но против ожидания не хаотично, как следствие работы двигателей, а непонятно как образовав довольно ровную окружность. Заинтригованный таким явлением Борис брезгливо пнул его ботинком – башмак скафандра дернулся, словно в конвульсии, не подцепив даже песчинки. Борис с досады попытался придавить его ногой – песок послушно расступился, освободив пространство под тяжелой обувью, но стоило шагнуть назад, как тот сомкнулся, будто ничего и не было. Когда же озадаченный Борис решил схватить его рукой, песок, словно живой, умчался между пальцев.
– Что будем делать, командир? – спросил он, стряхивая с рук воображаемую пыль.
Сергей пожал плечами. Кто бы это знал? За годы странствий среди звезд они успели повидать и не такое, и странностями их не удивишь. И сколько бы ни призывал их разум к осторожности, но, если не умеешь уживаться с непонятным и опасным, в космическом пространстве делать нечего. Песок же в данном случае никак себя не проявлял, и через час они к нему привыкли и перестали обращать внимание, решив, что это результат какого-то явления, которое они изучат позже, – ведь даже самый небольшой ремонт, с которым можно долететь до станции, займет недели три.
Составив план работ, они решили осмотреть окрестности. Выкатили вездеход и, посчитав необходимым не упускать из вида свой корабль, так как следов на этом чокнутом песке не оставалось, а тратить топливо на перелет они не захотели, двинулись вперед. Больше всего их озадачил небольшой туман в конце плато, который медленно клубился над поверхностью и где по показаниям приборов необъяснимым образом была вода, а значит, и разгадка этих странностей. Оказалось, что висит он над огромным кратером с отвесными и ровными краями, который, судя по дуге, в диаметре был больше километра. Природа с ее хаотичностью создать такое не могла – все это явно было создано каким-то разумом. Однако из-за плотной серой пелены увидеть ничего не удалось. Решили провести более точные анализы и, может быть, по результатам опуститься вниз. Но не успели сделать даже двух шагов, как началось нечто совсем необъяснимое: песок ожил и, словно рой разворошенных пчел, обвился вокруг ног Бориса. Сергей схватился за оружие, но руки перестали слушаться – песок с его мертвецкой хваткой уже добрался до него. Меркнущим сознанием он смог в последний миг почувствовать, что его мягко приподняли и куда-то понесли, – вокруг все потемнело и исчезло.
АННА
Вылезать из забытья не хотелось, но звонко падающие капли, – наверное из крана в ванной – насильно вырывали из объятий утреннего сна. Всплывшее сознание почувствовало сбоку что-то теплое и тихо сопящее, что могло быть только Соней. «Но она же погибла. Борис, что ли, здесь примостился? – подумал Сергей. – Другого места не нашел?» Он осторожно поднял голову. Его по-свойски обнимала розово-белая девичья ножка, возле нее лежала тонкая рука, а на его плече расположилась копна из рыжих разметавшихся волос. И все это он прижимал к себе, как что-то драгоценное, принадлежащее только ему – по крайней мере в этот час. Внезапно голова приподнялась, волосы медленно рассыпались по обе стороны прямого носика, обнажив поразительной красоты сонное личико, которое, буднично и по-хозяйски пробормотав «Ты выспался, мой милый?», по-родственному чмокнуло его куда-то в грудь и, совершенно не интересуясь ответом и сладко зевая, как это делают все существа кошачьего семейства, опять упало на его плечо. Судя по всему, она себя неплохо чувствовала, чего нельзя было сказать о нем. Он посмотрел по сторонам: потолок и стены деревянные, мебели немного – все было незнакомо, поэтому решил начать разведку с наводящих вопросов:
– А у тебя здесь, в общем-то, неплохо! Мне нравится!
Красивое лицо опять приподнялось:
– Мы же в гостях. Ты что, забыл?
«Да, фокус не удался. Выходит, я приехал вместе с ней. Но кто она, и где мы все-таки находимся?»
– Ты извини, я, кажется, вчера немного перебрал.
– Ты не мог перебрать – здесь нет спиртного… Пожалуй, мне пора в ванную. – Она встала и, тихо шлепая ногами, неторопливо удалилась. Послышался шум льющейся воды.
Пока она сползала нехотя с кровати и шла по комнате, он с удивлением ее разглядывал. Хотя слово «разглядывал» здесь явно не годилось – он пожирал ее глазами. Ничего более прекрасного он не встречал. «Откуда это нереальное создание, и кто она?» – гадал он, думая, что это, видимо, какая-то ошибка.
Чтобы избавиться от магии этой невероятной красоты, Сергей решил найти хотя бы небольшой изъян в ее фигуре, способный своей прозаичностью разрушить это наваждение, но для такой простой уловки она была уж слишком хороша. Он попытался вспомнить, как здесь оказался, но в памяти была одна лишь пустота. «Но если я был трезв, то почему я ничего не помню, и как мне удалось уговорить такую дивную красотку?.. И кто она на самом деле, и сколько же ей лет? – мелькнуло в его голове. – А!.. Точно! Только неопытная дурочка, не знающая себе цену, могла прельститься мужиком, вроде меня… Да нет, – стал успокаивать себя Сергей, – ей явно больше двадцати, да и ее глаза, надо признать, неглупые, а значит, она оказалась здесь осознанно».
Он быстро влез в комбинезон, гадая, почему здесь его форма, к тому же совершенно чистая – а на хозяина указывала нашивка с его именем, – как из-за двери показалось рыжая головка:
– Ты, я смотрю, уже оделся?.. Мыться не пойдешь?
– Пойду, – пробормотал он, быстро скрывшись в ванной.
Стоя под душем и старательно намыливаясь, он устыдился своих действий: так тщательно смывать с себя ее следы, ему вдруг показалось чуть ли не предательством. Ведь этим он как будто совершал сакральный ритуал, который очищал его от совершенного им этой ночью, чему душа на этот раз противилась. Он чувствовал, что все оставленное ею у него на теле является не чужеродным и случайным, как иногда бывает с женщинами, а странным образом естественным и, более того, необходимым. «Вот только этого тебе и не хватало Ты, кажется, уже готов смириться с этим? Очнись, она тебе не пара. К чему тебе очередная головную боль? Желающих запудрить ей мозги найдется предостаточно, а будешь без конца хватать ее за юбку, то потеряешь уважение, а это уже всё, конец. Сначала разберись, кто же она на самом деле и как ты оказался здесь, притом в своем комбинезоне?» – Он суетливо рылся в памяти, в конце которой оказалась голая планета с взбесившимся песком, где им пришлось остановиться для ремонта. И вдруг такое наваждение, которое могло быть только на Земле. – «Что же случилось?.. Почему я ничего не помню?»
Он медленно спустился вниз. На небольшом столе стояли чашки с чаем и тарелка с бутербродами.
– Мы здесь одни? – спросил он девушку, усаживаясь так, чтоб яркий свет, идущий с улицы, не бил ему в глаза.
– Нет, не одни!.. Твой друг уже позавтракал и вот, смотри, теперь гуляет, – она кивнула в сторону окна.
Борис действительно бродил невдалеке, среди деревьев, и тоже в лётной форме.
«Какой-то бред, – растерянно соображал Сергей, разглядывая своего товарища. – Из этого необходимо выбираться, иначе можно тронуться умом.
Она села напротив, и он решил ее внимательнее изучить.
«Очень красивое лицо… И отчего оно такое?» – гадал он, медленно отхлебывая что-то похожее на чай. Словно механик, пожелавший разобраться в новом механизме, он попытался разложить его на мелкие детали, рассматривая по отдельности то нос, то уши, то глаза, но ничего особенного в них не оказалось. И в то же время все они, расставленные по местам, картину создавали просто удивительную. Сергей предположил, что это только его мнение, поскольку все в ней было создано по большей части так, как нравилось ему: брови естественные, лоб высокий, глаза зеленые, прекрасно сочетающиеся с рыжего шевелюрой, заколотой застежкой на затылке, отчего шея выглядела чуточку длиннее. Рыжие волосы, если они естественного цвета – на что указывал их блеск, – предполагали обязательно веснушки, но у нее их не было. Она, по-видимому, относилась к довольно редкой для людей породе женщин, имеющих при всех их положительных достоинствах, невероятно чистую, молочного оттенка кожу. «Потрясающе смотрится! И никаких ухищрений: просто красивое лицо», – подумал Сергей.
– Да, где мы все-таки находимся? – не выдержал он навалившегося напряжения.
– Ты хочешь мне сказать, что ничего не помнишь?
– Да точно ничего! Просто провал какой-то в памяти!
– И даже то, как предложил мне стать твоей женой? – спросила она тихо, следя внимательно за ним.
Задавать такие вопросы за завтраком не лучшая идея – Сергей, застыв от удивления, уставился на свою новую подружку, его глаза непроизвольно округлились.
– Вы все, мужчины, так себя ведете – одни вначале и другие после – или же только ты?.. А, понимаю: причин для страсти уже нет, и ты решил все позабыть. Перебрал, говоришь? – ее лицо помрачнело, глаза стали пустыми.
– Ты на меня, пожалуйста, не обижайся, – решил он сгладить неприятный промах (признаться ей, что он не помнит даже, как ее зовут, казалось ему слишком неразумным), – но у меня, похоже, амнезия. Но если я сказал эти слова – значит, сказал, хотя все это для меня немного неожиданно… И что ты мне ответила?
– Что подумаю… Ладно, извини за испорченный завтрак. Закончишь – погуляй по парку, а мне необходимо привести себя в порядок.
С предсказанным этой красоткой аппетитом он кое-как допил свой чай. Ему было неловко за создавшееся положение, в котором он был вроде бы не виноват, и в то же время, получается, что виноват, к тому же в непорядочном обмане. «Да нет, это какой-то розыгрыш: с какого это перепугу я незнакомой девушке, даже такой красивой, вдруг стал бы предлагать оформить наши отношения. Чушь! Полная чушь!» – успокаивал себя Сергей, направившись к Борису.
Дом стоял среди леса, напоминающего, как и сказала девушка, огромный парк. Борис что-то выискивал в траве, закидывая в рот с довольно неплохим для космонавта аппетитом.
– Чем увлечен? – спросил его Сергей.
– Землянику собираю, присоединяйся.
– Нет уж, спасибо! Ты здесь один?
– В каком смысле? – Борис застыл, разглядывая своего товарища.
– Понимаешь, проснулся, а возле меня девушка… Ты, может, знаешь, кто она?
– Так это ж Анна! Ты сам вчера к ней привязался. Чего прикидываешься?
– Да не прикидываюсь я – просто провал какой-то в памяти… Что еще помнишь, расскажи!
– Да, думаю, не больше твоего. Последнее, что я запомнил, – как нас схватили и куда-то понесли, а вчера вечером мы оказались здесь в одних комбинезонах… И тут выходит Анна… Ну ты и завертелся сразу же вокруг нее, словно заправский ловелас.
– И ты мне ничего, конечно, не сказал!
– А что тебе тут скажешь! Ты был похож на одуревшего быка, готового сражаться за нее с самим с собой.
– Выходит, что никто из нас не захотел спросить, где мы? – спросил с сомнением Сергей.
– Вчера этот вопрос тебя не волновал, ну а вторгаться в твой амурный танец было бесполезно.
Сергей сорвал немного ягод – земляника действительно оказалась вкусной.
– Она сказала, что я захотел на ней жениться.
– Ну да! Пальчики целовал, на колено становился, предлагал руку и сердце, – все как положено. В твоем роду француз не пробегал? Уж больно ты был пылок и галантен. Не ожидал я от тебя такой неудержимой прыти! Я думал Соня для тебя незабываема. Ты это все придумал, чтоб затащить ее в постель, иль у тебя это серьезно? – ухмыльнулся Борис.
– И что она ответила?
– На удивление согласилась. Еще все говорила о подарке для тебя. Ты получил его?
– Да, кое-что, только не знаю, все ли… Но почему ее согласие тебя так удивляет – я что, урод какой-то?
– Как говорится, любовь зла… Со стороны ты выглядишь неплохо, но рядом с ней, скажу тебе, не смотришься совсем.
– Вот это-то и странно. Хотелось бы понять, зачем ее мне здесь подсунули?
– Не знаю, командир. Да только выход у нас, кажется, один: расслабиться и получить, что подадут. – Борис ехидно глянул на Сергея, однако же увидев появившуюся Анну, от восхищения присвистнул: – Подарочек тебе, однако же, вручили замечательный! Слово «подсунули» здесь явно не подходит. Я б у тебя ее отбил… Но, кажется, она чем-то расстроена?
– Я ей сказал, что ничего не помню.
– Это ты зря! Я бы не стал так быстро от нее отказываться. Ты ей понравился – я это видел. Ее необходимо успокоить, неокрепшие чувства не стоит подвергать таким сомнениям – они, как ржавчина, мгновенно все съедят… Ну а пока нам нужно делать вид, что все нормально. А дальше, думаю, решишь по обстоятельствам… Узнать бы только, кто она и где мы все-таки находимся.
Ну как не согласиться с этими словами! К тому же ссориться с этим созданием было неразумно, хотя бы потому что здесь никто, кроме нее, им ничего не объяснит. А уж про то, чтобы расстаться сразу с этакой красавицей, поверившей в его сомнительное предложение, и говорить не стоит. Сергей направился к сидевшей на террасе Анне, которая не пожелала даже на него взглянуть, что уже было нехорошим знаком.
– Анечка, ты чем-то, кажется, расстроена? – пролебезил он сладким голосом, пытаясь сгладить свой недавний промах.
– Так все же Анечка или, быть может, лучше что-нибудь из флоры или фауны? К тебе вернулась память? – Она с укором посмотрела на Сергея.
От ее взгляда и обиды в голосе чувство вины непроизвольно увеличилось в размере, все больше превращая силу ее красоты в какой-то гипнотический сеанс между удавом и приговоренным кроликом. «Ну просто наваждение какое-то. Во что я здесь так глупо вляпался?» – досадовал он на себя, пытаясь вырваться из нарастающего обаяния Анны, одновременно понимая, что относиться к ней иначе все равно не сможет, поскольку проявление силы (даже на словах), к которой он привык, как командир, она может принять за грубость или равнодушие, а это мало соответствовало его понятиям о вежливости и чувствам, что она затронула. «Какие же законы красоты и нашей психики такую взяли власть над нами, что не поддаться ее чарам невозможно, при том что она, может быть, фантом какой-то, а не человек? И кто настолько хорошо нас изучил, что без труда способен нами управлять через такие вещи? Однако, кем бы она ни была, предполагать, конечно, можно что угодно, но здесь Борис, бесспорно, прав: я должен обращаться с ней, словно с обычной женщиной».
Он сел к ней боком, чтоб постоянно не смотреть в ее глаза, решив, что разговор пора выстраивать в более серьезном тоне.
– Аня, ты зря залезла в эту скорлупу. Это плохой прием. Не нужно так себя вести.
– Это почему?
– Если я соглашусь на эту глупую игру, то ты решишь, что от меня таким путем можно всего добиться, а это плохо. Если же я не буду обращать внимания на твои слова, то ты подумаешь, что ты мне безразлична, а это ведь неправда.
– Таким запутанным путем ты хочешь мне еще раз объясниться в чувствах? И чем же я тебя опять приворожила?
– Аня, давай поговорим серьезно. Что ты умна, я уже понял! И относиться к тебе равнодушно невозможно, хотя бы потому, что более красивой женщины, чем ты, я не встречал. Я, правда, ничего не помню из того, что между нами было, но кое-что Борис мне рассказал, и думаю, что все мои слова были правдивыми. Но управляла мной лишь половина моего сознания, быть может главная, в то время как другая неизвестно почему была отключена. А ей необходимо разобраться, что же в действительности происходит, ну и, конечно же, привыкнуть к этому. Но для начала я хотел бы знать: где мы?
Анна, взмахнув ресницами, взглянула на Сергея:
– Я же тебе вчера… Ах, да… Я не подумала… Возможно, насчет памяти ты не соврал. То, что я ночью рассказала, ты бы не забыл… Или я что-нибудь сболтнула лишнее, и он тебя… А впрочем, что теперь гадать.
– О чём ты?.. Подожди, вот и Борис идет. Пусть он послушает, если, конечно, ты не против.
Анна, неопределенно махнув рукой, указала Борису на стул:
– Так вот, господа, еще раз: планета, на которой вы находитесь, в действительности та же самая, куда вы сели для ремонта.
– Но интерьер был несколько иной, – сказал Борис. – Или ты можешь превращать безжизненные скалы в лес?.. Тогда создай и для меня подружку, а то смотреть на вас со стороны совсем тоскливо.
– Сочувствую, однако и помочь в этом вопросе не могу. Здесь у меня почти такие же права, как и у вас, хотя я здесь не посторонний человек.
– Не думаю, что мы на равных в этом месте, – сказал Сергей. – Ведь кто-то этим всем руководит? Так почему хозяева нам не представились?
– Хозяин здесь один, но встретиться у вас с ним не получится.
– Мы оказались в сказочке про аленький цветочек? – сыронизировал Борис.
– Почти что угадали, – улыбнулась Анна. – Но вам не нужно беспокоиться: ни вас, ни ваш корабль не украли, и ставить вам условия для возвращения никто не будет. Вы здесь в гостях у очень непростой цивилизации, понять которую довольно сложно. Вы же с так называемым песком уже столкнулись – ну, значит, и с Хозяином знакомы. Мы так его и будем называть. Я понимаю, что, попав на голую планету, где атмосфера непригодна для дыхания, трудно поверить, что здесь можно находиться без скафандра, среди леса, в котором зреет земляника, и ее можно есть. Но в этом нет обмана. Хозяину было бы проще обойтись иллюзией, чем создавать это в действительности, но он вас уважает, равно как всех, кто здесь бывает, поэтому здесь все без декораций. Я говорю вам это потому, что видела, с какой предусмотрительностью вы пробовали ягоды… Я понимаю вашу осторожность, но ничего опасного для вас здесь нет. Отдыхайте, это всего лишь жест гостеприимства. Правда, вас пригласили несколько насильно, но по-другому, извините, он не мог.
– Ты, значит, официальный представитель этого Хозяина. Но кто ты, как здесь оказалась и почему ты здесь одна? – удивился Сергей.
– Своих родителей я плохо помню, но я такой же человек, как вы, только слегка модернизированный, если позволите так выразиться. Вы можете принять меня такой, или же я для вас чужая – так вроде в ваших фильмах называют инопланетян?
– Нет, что ты! – вяло возразил Сергей. – Все, что мы видим, говорит о том, что ты от нас ничем не отличаешься, ну разве только красотой.
– Ваша ирония понятна, – усмехнулась Анна. – Вы так уверены, что появление человека на Земле произошло естественным путем, и уже только потому вы натуральные или особенные, а остальные – неизвестно кто? Но в этом случае вы ошибаетесь. Это сейчас за вами лишь присматривают, но могут, когда нужно, и вмешаться. А люди есть и на других планетах.
– Не стоит нас так упрощать, – сказал Сергей, меняя тон. – Обычно космонавты не имеют чувства превосходства, поскольку видят, что земляне во Вселенной не одни. Но, может быть, ты знаешь, кто они и почему все время избегают встречи с нами? А то, что вы нас приняли, по-видимому, исключение.
– А им это зачем? Чтоб наделить вас технологиями, которые вы будете использовать во вред себе и тем, кто вам их подарил? Вы все для них пока ещё несовершенные создания, которые сегодня могут приласкать какую-нибудь божью тварь, а завтра – пристрелить и съесть. Они вам многое открыли в надежде сделают вас мудрее, но вам это не помогло. Я это говорю не для того, чтобы унизить вашу гордость. То, что Хозяин принял вас, рекомендация вполне достаточная.
– Мы признаём, что все твои слова во многом справедливы, хотя и вызваны, я думаю, нашей неловкостью. Поэтому прошу нас извинить, – сказал Сергей. – Но люди все же не такие однозначные, как ты сейчас представила. Мы иногда способны жертвовать собой ради других или переживать за друга, даже если он самое обычное животное. Но Аня, объясни: ты столько знаешь о Земле – ты разве там была? И почему Хозяин здесь в единственном числе?
– Фактически он представляет из себя отдельную цивилизацию, развившуюся из гигантского компьютера или, точнее, из искусственного разума, который врос в эту планету и мало от чего уже зависит. Его возможности нам точно неизвестны, но он, к примеру, иногда передает необходимую нам информацию с огромной скоростью и на большие расстояния, обладает огромным объемом знаний и может создавать невероятные для человеческого понимания вещи. А уж вложить в ваш мозг какие-либо сведения он может без труда, и вы при этом посчитаете, что все открыли сами. Я думаю, что он в нашей Вселенной не один такой и, видимо, давно уже включен в какую-то космическую сеть. Поэтому нет ничего особенного в том, что я знакома с вашей жизнью.
– И можно посмотреть, что там под нами? – Борис шутливо заглянул под стул.
– Нет, это невозможно.
– Аня, ты только что сказала, что люди есть не только на Земле. Мы поняли, что ты одна из них и где-то, видимо невдалеке, твой дом, – сказал Сергей. – Может быть, в гости пригласишь?
– А вы уже в гостях.
– Понятно… Ты говорила о подарке для меня, не объяснишь, что это значит? – спросил Сергей
– Я же сказала, что он ценит вас. Меня же пригласили вам помочь сориентироваться в незнакомом месте, но ты мне неожиданно понравился, а после оказалось, что мы схожи. Тогда Хозяин и решил нас познакомить ближе, – он же у нас исследователь в некотором роде. Возможно, это выглядит нескромно, но я с ним согласилась. Вот только сделал это он, как я теперь лишь поняла, не слишком подходящим образом. Подправив кое-что у нас, со свойственной ему рациональностью он счел ненужным тратить время на твои сомнения и, не считаясь с вашими условностями, решил поставить тебя перед фактом, предположив, что ты, как умный человек, не сможешь отказаться от такого предложения. Я же не знала, что ты был немного не в себе. Ну, и скажи, как мне теперь все это понимать?
– Очень трогательно!.. Впечатляющий дар от космических данайцев! Так, значит, твой Хозяин и над нами поработал? – возмутился Борис.
– Я соглашусь, что получилось все не самым лучшим образом… Но ты напрасно так стараешься меня обидеть. Во мне нет ничего опасного для вас, об этом можете не беспокоиться. – Она задумалась, и, теребя край платья пальчиками, медленно заговорила: – И скрывать не буду… поработал. Но ничего плохого он не сделал. Он у тебя лишь кое-что исправил, поскольку счел это необходимым. Ты это сам скоро поймешь.
– А он не мог бы для приличия спросить хотя бы разрешение? – все больше злился на нее Борис.
– Ты ничего не понимаешь: он руководствуется прежде всего логикой, – разволновалась Анна. – Ведь у него своя мораль, и он не станет спрашивать совета, спасти вам жизнь или оставить умирать. А что с тобой могло произойти, я думаю, ты знаешь. Ведь до Земли бы ты не долетел.
– Так, ну-ка расскажите! – забеспокоился Сергей. – С чего бы это он «не долетел»?
– При аварии он получил серьезную внутреннюю травму, – сказала Анна, – но молчал, предположив, что ты из лучших побуждений можешь ввести его в анабиоз, а одному тебе с ремонтом корабля не справиться. Он полагал, что все успеет.
– Если все это правда, то ты, Борис, скрыл важную для дела информацию. Такое поведение недопустимо.
– Но я хотел как лучше.
– Что лучше, здесь решаю я… Аня, скажи: и что теперь с ним, он здоров?
– Да, он в порядке.
Сергей и Анна посмотрели на Бориса. Было заметно, что у него внутри идет какая-то борьба и их внимание ему мешает.
– Да, я почувствовал себя намного лучше, – ответил неохотно он, – И если в этом есть его заслуга, то я ему, конечно, благодарен.
– А что он изменил во мне? – спросил Сергей.
– У тебя все в норме. Исправлены лишь генетические сбои и убрана часть блокировки мозга. А что он изменил у нас, чтоб мы друг другу лучше подходили, я не знаю.
– Какая еще блокировка? – удивился Сергей.
– Потом поймешь… Всё, господа, я рассказала вам достаточно, а у меня дела. – Анна встала и ушла.
– От ее слов можно рехнуться, – сказал Борис.
– Еще успеешь, ну а пока нам нужно переговорить. Пойдем посмотрим, что это за парк.
– Не думаю, что мы найдем здесь место, где мы могли бы что-то обсудить наедине, однако и молчать бессмысленно.
Они вышли на тропинку, ведущую вглубь леса. Идти по ней вначале было интересно: первое впечатление – будто находишься на Земле, только не слышно птиц, приветливого шума в листьях, да на тяжелом небе висела пелена из туч. Пахло прелью, хвоей и мхом.
– И что нам делать в этой ситуации? – спросил Борис.
– Пока не знаю, но все это мне не нравится. На альтруистов они не похожи, да и она уж слишком откровенна, местами даже простодушна, чтобы поверить сразу всем ее словам.
– Возможно, у них нет дурных намерений – а ничего плохого они нам не сделали, – или у нас все лишнее потом сотрут. При этом наше похищение они пытаются представить, как гостеприимство, которым мы должны воспользоваться, иначе будем выглядеть неблагодарными и их обидим. Они нас, видимо, неплохо просчитали.
– Борис сорвал какой-то лист и медленно размял его. – Смотри-ка, настоящий! А я уже решил, что нам это внушили, а мы на самом деле спим в каком-то ящике, и нас там препарируют, как кроликов.
– Кто мы для них, пока не знаю?.. Но все происходящее не сон, хотя и на реальность тоже не похоже.
– И в чём, по-твоему, подвох?
– Да взять хотя бы то, что мы находимся под их контролем, а значит, дергаться бессмысленно… Но, если нас все же отпустят – иное даже не рассматриваю, – ты понимаешь, что Хозяин, по сути, нас уже подставил? Даже если он действовал из лучших побуждений – тебя вот вроде вылечил, – что будет с нами на Земле, ты, я надеюсь, понимаешь?
– Если доложишь обо всём, то я примерно представляю, где мы окажемся, притом надолго. Они не смогут выяснить, что с нами здесь произошло, а значит, уровень опасности для них, поэтому нас просто упекут куда-нибудь подальше.
– Соображаешь!.. Да только как они следят за нами, мы в точности не знаем.
– Я полагаю, для Хозяина все их уловки не проблема, и раз он не желает раскрывать свои секреты, то уже в этом наши цели сходятся.
– Всего не предусмотришь, и мы наверняка проколемся, – сказал Сергей.
– А мы все хорошо продумаем, у нас еще есть время… Но при любом раскладе мы не должны что-либо совершать во вред Земле, хотя, возможно, те, кто нас послал, пекутся не о ней… И все же основной проблемой в этот раз будет совсем другое. – Борис с усмешкой глянул на Сергея. – В моем излишне одиноком положении переносить внимание хорошей женщины к другому мужику – задача не из легких, но я попробую. Я полагаю, что тебе, после того, что между вами было, рационально поступить с ней будет трудно, – такая женщина, как Анна, не может быть обычным увлечением. Хотя при случае свой долг, я думаю, ты все-таки исполнишь… Однако сразу же скажу, что главное не в ваших отношениях, а в том, что мы через нее имеем связь с другой цивилизацией, и упустить контакт с ней было бы преступно. Что мы тогда искали в космосе? Тебе, можно сказать, здесь дважды повезло. Как будут складываться ваши отношения, зависит больше от Хозяина, который будет руководствоваться тем, что он задумал. Но то, что он решил свести вас вместе, свидетельствует о его желании этот контакт в дальнейшем сохранить. Необходимо лишь понять: с кем именно и для чего? Не думаю, что он потерпит у себя нашествие землян, – не зря он так законспирировался, – а значит, он имел ввиду другое. Но так как эту связь мы можем сохранить лишь через Анну – иного варианта нам не предлагают, – то именно ее желание, как ей в дальнейшем поступить, все и решит. А это кое в чём зависит от тебя. Да ты и сам это прекрасно понимаешь, поэтому и хочешь все предусмотреть.
– Конечно, увести на Землю Анну и сохранить через нее контакт с Хозяином очень заманчиво. Но можем ли мы так рисковать? А что нам угрожает, ты, я надеюсь, понимаешь. Начнем с того, что нам придется сразу же нарушить все инструкции, которые нам запрещают провозить чужие организмы без изоляции их в карантинном блоке, что в данном случае мы выполнить не можем. Как бы то ни было, нам все равно придется выбирать между желаниями, долгом и намерением Хозяина, а значит, что-то запланировать заранее, как тебе хочется, не выйдет. Да даже тайно провезти ее на Землю не получится, нас сразу же разоблачат, а раскрывать ее происхождение, чтоб превратить в какой-то экспонат, я не хочу.
– Ну это не проблема! – Борис обрадовался быстрому согласию Сергея. – Мы полетим сначала на «тридцатку», а там, как всем известно, форменный бардак. Там мой знакомый занесет ее в реестр, и она будет узаконена. Все остальное – дело техники. А дальше будем действовать по обстоятельствам – передавать ее в чужие руки, я тоже думаю, не стоит.
– Я вижу, что земная обстановка расслабила не одного меня. Как у тебя все просто получается? А если сканеры покажут, что она не человек, – и что тогда?
– Проверку можешь провести на корабле. И даже если результат не подтвердит происхождение Анны, то это ничего на самом деле не меняет. Ты же не хочешь улететь с промытыми мозгами?.. Да, думаю, для них и сканер не проблема. Но сразу же хочу сказать, что все твои сомнения напрасны, я наблюдал за ней, она имеет больше прав считаться человеком, чем многие из нас. Ты посмотри: сколько эмоций, какая биохимия! Ты у какого робота такое видел? Во всём, что она делает, даже намека нет на схему. Не думаю, что она сильно отличается от нас, тем более что человечность мало зависит от того, что есть и у животных. Ну и какая тебе разница, откуда она появилась, – пусть даже так же, как вся эта земляника? Тещу не надо мамой называть, радуйся! У нас на Земле искусственно вынашивают детей – разве они не люди? А сколько мужиков мечтают, чтобы их подруги соответствовали их запросам! И вот стоит перед тобой готовенькая, можно сказать, специально созданная для тебя. И что тут рассуждать?! Тем более что ты неравнодушен к ней, только не хочешь в этом признаваться… И ты, надеюсь, не считаешь, что тебе может еще раз так повезти?
