Czytaj książkę: «Месть привата»

Глава 1

Карета въехала под арку Уайтхолла и остановилась в мощенном булыжником дворе Адмиралтейства. Кучер нахлобучил поглубже на голову цилиндр, соскочил с козел, откинул небольшую стремянку и распахнул дверь.

– Прошу, сэр! – торжественно произнес он, отступив в сторону.

Секретарь лорда Сороса Рейчел Эдвардс без лишней спешки вылез из кареты, поежился и посмотрел на серое небо, затянутое низкими тучами. Моросило.

Ему сразу же припомнилась бесконечная череда промокших, озабоченных, озябших, толкавших друг друга людишек на улицах Лондона, по которым он проезжал. Вереницу груженных сеном телег на Хемпстед-роуд невозможно было объехать, ибо фермеры с длинными кнутами, правившие лошадьми, захватили ее центральную часть и не спешили по своей бестолковости уступить дорогу. Это воспоминание вызвало у сэра Эдвардса невольный приступ раздражения. Он резко как можно плотнее запахнул плащ и шагнул ко входу Адмиралтейства, где лакей в белых панталонах уже услужливо распахнул перед ним дверь.

Неожиданно сбоку мелькнула тень и какой-то оборванец схватил за руку Эдвардса, упав перед ним на колени прямо в лужу. Секретарь отступил на шаг и поморщился. Ощущение чужого прикосновения и запах давно не мытого тела вызвали в нем чувство брезгливости. Он попытался вырвать свою ладонь, но незнакомец висел клещом.

– Сэр! – услышал Эдвардс на удивление знакомый голос. – Одно мгновение, сэр! Видит бог, как я долго искал встречи с вами! Я хочу только одного: выслушайте меня! Разве вы меня не узнаете, сэр?!

Эдвардс жестом остановил спешащих к нему на помощь лакеев и внимательно всмотрелся в заросшее лицо человека. Красные воспаленные глаза, синюшные дрожащие губы, одежда, скорее всего подобранная где-то на свалке… И все же что-то неуловимо знакомое было в облике бродяги.

– Вы меня не узнаете! – с отчаяньем выкрикнул бомж. – Я Шутер! Шутер, капитан «Орла»!

Удар молнией, наверное, меньше бы потряс Эдвардса, чем услышанная фамилия человека, которого он считал погибшим. Перед ним словно разверзлась преисподняя – предстал давно сгинувший в ней демон. Именно таким был этот человек наяву.

Эдвардс невольно отшатнулся. А бывший капитан шлюпа «Орел», восприняв его реакцию по-своему, освободил руку секретаря и сжался весь, словно из него выпустили воздух.

Рейчел Эдвардс достал из кармана носовой платок и вытер им свою ладонь. «Еще не хватало какую-нибудь заразу подхватить, – думал он, продолжая разглядывать бывшего капитана. – До чего же он опустился…»

Шутер встал с колен. По мокрым штанинам стекала вода. Слипшиеся длинные волосы свисали сосульками с головы. Его потухший взгляд напоминал приговоренного к повешению. Он тяжело вздохнул и медленно повернулся, собрался сделать шаг, когда раздавшийся окрик остановил его.

– Не так быстро, приятель! – улыбнулся Эдвардс. – В гости к дьяволу всегда успеешь.

Эдвардс порылся к кармане и достал гинею:

– Держи! Приведи себя в божеский вид: помойся там, побрейся, купи себе что-нибудь поприличней, чем это… В общем, сам понимаешь, что делать. Жду в три часа в ресторане «У Джорджа».

Эдвардс достал часы. Стрелки замерли на десяти минутах двенадцатого. Он поджал губы, ибо опаздывать не любил даже на встречу, назначенную им самим.

– Сейчас вынужден откланяться, – сухо произнес он, – у меня встреча с первым лордом Адмиралтейства…

Шутер сидел как на иголках. За три неполных часа он успел привести себя в порядок. Свежевыбритые щеки отливали синевой. Прилизанные волосы лоснились от масла. Новенький на вид зеленый сюртук хотя и неплохо смотрелся на его изрядно похудевшей фигуре, но было заметно, что был он с чужого плеча. Коричневые панталоны и белые хлопчатобумажные чулки на ногах, крепкие башмаки с бронзовой пряжкой довершали наряд.

Бывший капитан время от времени бросал нетерпеливые взгляды в окно и рассеянно мял в ладони бахрому свисающей со стола скатерти. Добродушная хозяйка ресторанчика, отдаленно напоминающая гусыню, уже дважды подходила к нему, но каждый раз странный гость отсрочивал заказ, ссылаясь на то, что ожидает с минуты на минуту товарища. Однако товарищ все не шел, а беспокойство у хозяйки ресторана постепенно росло.

Где-то наверху утробно заурчали часы и гулко пробили три часа. Шутер с последней надеждой бросил очередной взгляд в окно. Среди людской сутолоки он увидел подходящего к ресторану Эдвардса, и у него отлегло на сердце.

Эдвардс скинул на руки лакею плащ и шляпу.

– Если не затруднит, повесьте ближе к огню, – произнес он и, пригладив волосы, вошел в зал.

Привлекая к себе внимание, Шутер вскочил.

– А вот вы где, голубчик, обосновались, – с ласковой интонацией в голосе сказал Эдвардс. – Сразу и не узнаешь.

– Да вы не стойте, присаживайтесь, – продолжил секретарь, поудобнее устраиваясь на стуле. – Что будем заказывать? Вы не поверите, но я голоден как волк. С самого утра ничего не ел.

Эдвардс повернулся и громко подозвал хозяйку. Та не заставила себя ждать.

– Сэр, – проворковала она, – могу предложить пару славных уток или превосходный кусок холодной стерляди, доставленной нынешним утром с Биллингсгейта.

– Шутер, вы, надеюсь, не будете возражать против царской рыбы?

Бывший капитан в ответ неопределенно пожал плечами. Ему было все равно, что есть. Его желудок от предвкушения скорой пищи свела судорога, а рот наполнился слюной, хотя час тому назад Шутер наскоро перекусил пивом и ветчиной.

– Прекрасно! Тогда давайте начнем со стерляди, – сказал хозяйке ресторанчика Эдвардс. – Только, уважаемая, вы сию же минуту поставите на огонь уток. Надеюсь, что к тому времени, как мы покончим с рыбой, они будут готовы. Что будете пить, капитан?

– Джин с холодной водой.

– Какая гадость! Давайте лучше закажем херес! Настоящий, французский! Хотя это несколько непатриотично, но в конце концов не Бони же его готовит, как вы считаете, мадам?

Мадам обнадеживающе улыбнулась и вскоре на столе под звон тарелок и вилок появилась темная контрабандная бутылка, извлеченная из недр подвальчика.

Стерлядь Шутеру не понравилась, хотя ел он ее впервые. Она оказалась безвкусной, и это его разочаровало.

– А вот и наши утки! – воскликнул Эдвардс. – Они выглядят просто соблазнительно, не находите? Прошу вас, Шутер, разрежьте их. У моряка рука должна быть твердой.

Капитан угрюмо кивнул и взялся за нож:

– Вам начинку положить?

– Буду весьма признателен. Давно я не едал такую подливку с луком. Хозяин сей овощ, к моему прискорбию, не очень жалует.

Когда с утками было покончено, Эдвардс заказал кофе и пирожные. Поднеся чашечку с горячим напитком ко рту, он осторожно отхлебнул из нее и внимательным взглядом посмотрел на Шутера.

– Теперь, любезный Шутер, – сказал он, щуря глаза, – я хотел бы услышать вашу историю.

– Сэр, я больше года провел в тюрьме. Меня пленил французский фрегат. Мне просто повезло, что им «Орел» приглянулся в качестве приза, иначе они бы просто нас утопили. Их тридцать восемь восемнадцатифунтовых пушек были весьма существенным аргументом. Поэтому мы предпочли сдаться на милость победителя. Меня от виселицы спас каперский патент.

Шутер замолчал, опустил глаза и в растерянности покрутил пальцами чашечку кофе на столе. Темные капли упали на белую скатерть.

– Мне почему-то кажется, что вы так упорно искали меня не для того, чтобы поведать о вашей печальной участи. Вы знали, на что шли, когда согласились на экспедицию.

– Это так.

Шутер поднял голову, и Эдвардс увидел его горящие огнем ненависти глаза. Губы его были плотно сжаты. Он положил локти на стол и придвинулся как можно ближе к секретарю.

Скатерть собралась складками, чашечка кофе, не выдержав напора, опрокинулась, выливая содержимое. Совершив оборот, она достигла края стола и звонко брызнула осколками под ногами. Но бывший приват не обращал внимания на эти мелочи.

– Вы правы, сэр, я не искал бы вас, если б у меня не было на то оснований.

– Позвольте полюбопытствовать каких?

– Тюрьма, сэр, хорошее место для раздумий.

– Не сомневаюсь в этом.

– Так вот, мне пришел в голову план, как наказать лягушатника. Вы понимаете, сэр, о ком я?

– О Сюркуфе?!

– О нем, сэр, – громко прошептал Шутер, и лицо его искривила злобная ухмылка. – Я столько времени вынашиваю план мести, что он для меня уже стал явью.

Эдвардс откинулся на спинку стула и задумался, не отрывая взгляда от бывшего привата. При этом он, подражая своему хозяину, шевелил губами, сжимая их в трубочку. Наконец секретарь почесал правую бровь и заговорил:

– Знаете, Шутер, я вам верю. Я что-то в этом роде и предполагал. Скажите, как далеко вы готовы пойти в своей мести?

– Как скажете, сэр.

– М-м, меня это устраивает.

Эдвардс достал из кармана пакет из плотной бумаги и положил его перед собой.

– Здесь ваш новый каперский патент и бумаги на судно. Вы взяли в аренду бриг. Думаю, его будет достаточно для нашего дела. Он ждет вас в Портсмуте. Поезжайте прямо сейчас. Осмотрите корабль, позаботьтесь о припасах и наберите команду.

Эдвардс придвинул пакет к Шутеру и сверху на него небрежно бросил туго набитый кошель.

– На первоначальные расходы, – пояснил он. – В случае затруднения с набором команды обращайтесь к коменданту порта. Ему будут даны соответствующие рекомендации…

– Эдвардс! – лорд Сорос с укором взглянул на секретаря. – Где вас черти носят?! Скоро пять часов!

– У нас проблемы, милорд? – Эдвардс приблизился к креслу перед камином.

В нем, вытянув ноги к огню, сидел худощавый старик, убеленный сединами. Крючковатый нос придавал ему вид хищника. Тонкие губы были недовольно поджаты. Отсветы пламени играли на его впалых, тщательно выбритых щеках.

– Нет! – ответил лорд, выпятив нижнюю губу.

– Я был в Адмиралтействе, милорд…

Сорос не отрывал взгляда от своего секретаря:

– И?

– Представьте, на пороге повстречал Шутера!

– Так этот подлец не утонул?!

– Судьба была благосклонна к нему. У меня родился план, как использовать его. К тому же он жаждет мести!

– Мести? Гм.

Лорд Сорос пожевал губами:

– Я не знаю, что ты задумал, Эдвардс. Если честно сказать, и знать не хочу. Во всяком случае меня в это дело не втягивай. Помогать вам не буду!

Сорос немного помолчал, глядя на языки пламени. На его тонких губах в отсветах огня играла едва заметная ухмылка.

– Хотя, – проскрипел он, – держите меня в курсе дела. Ставлю десять гиней против одной вашей, что вам снова надерут задницу.

Глава 2

По мощенной булыжником мостовой шагали двое. Один высокий, круглоголовый, средних лет мужчина в синем немного приталенном сюртуке. Длинные серые брюки, недавно вошедшие в моду, свободно облегали ноги, из-под брюк мелькали носки желтых туфель. Второй был пониже ростом и слегка полноват, возраст примерно лет за пятьдесят. Как и положено пожилым людям, он придерживался консервативных взглядов на одежду, поэтому предпочитал укороченный черный фрак, уже выходивший из моды, с белой кружевной рубашкой и светло-коричневые бриджи. На ногах у него были желтые шелковые чулки и коричневые башмаки с золотыми пряжками, которые указывали на солидное финансовое положение в обществе их обладателя. Высокая черная шляпа украшала его убеленную сединой голову.

Морской бриз, задувая порывами, шевелил русые волосы молодого мужчины. Временами ветерок распахивал не застегнутые полы сюртука и открывал на всеобщее обозрение серый жилет, доходящий до пояса.

– Робер, – произнес пожилой, замедляя шаг и бросая свой взгляд на портовый ресторанчик, разместившийся под кронами густых каштанов, – а не выпить ли нам по бокалу вина за окончание ходовых испытаний?

– Дело говорите, месье Мезоннев, – согласился его спутник.

Хозяин ресторанчика увидел вошедших и сразу же бросился им навстречу.

– О, капитан! – воскликнул он, слегка склонившись. – И вы, месье! Прошу-прошу. Усаживайтесь у окна, там самое лучшее место. Мы его бережем его для таких гостей, как вы.

Усадив гостей, хозяин бросился на кухню:

– Коллет! Коллет! Обслужи гостей! У нас сегодня капитан Сюркуф и его тесть мсье Мезоннев!

В дверях показалась начинающая полнеть моложавая женщина лет сорока с румяными щеками. Она зыркнула в зал и, стянув с себя засаленный фартук, бросила его в руки супруга. Затем поправила прическу и, покачивая бедрами, направилась к столику гостей. Улыбнулась им:

– Могу предложить устриц, на закуску есть холодная индейка, свежий тунец…

– К черту, мадам, рыбу! – воскликнул Сюркуф. – Нам устриц, фруктов и шампанского! Мы хотим отметить начало славного пути нашего корвета! А то, что будет славным, я нисколько не сомневаюсь. Только что закончились ходовые испытания «Призрака». Вы слышали об этом корвете?

– Еще бы, капитан! – кивнула Коллет. – Это сейчас у нас пусто, а к вечеру народу будет не протолкнуться. Почти за каждым столом только и разговоров, что о вашем корабле. Я, по правде сказать, больше разбираюсь в стряпне, а не в судах, но и мне было любопытно, чем это ваш «Призрак» так пришелся по душе морякам?

– Кхе-кхе, – покашлял месье Мезоннев, привлекая к себе внимание. – Видите ли, мадам, капитан Сюркуф сам спроектировал этот корабль, который сегодня показал на испытаниях неплохие результаты. И нам не терпится как можно скорее промочить наши иссушенные горла.

– Простите, месье! – всплеснула руками Коллет.

Через минуту прислуга принесла белоснежную скатерть. На ней сразу же словно по мановению волшебной палочки появились тарелки, блюдо с устрицами, высокие бокалы, ваза с фруктами и холодная бутылка с шампанским. Хозяин сам принес вино и открыл его.

– Возьмите и себе бокал, уважаемый Жак! – сказал Сюркуф. – И выпейте с нами за «Призрак»!

Пенящийся напиток заискрился в бокалах. Раздался слабый стекольный звон.

– Какое великолепное шампанское! – произнес месье Мезоннев. – Пил бы да пил.

От этих слов у Жака на лице появилась счастливая улыбка. Казалось, вот-вот и он воспарит в облака. Хозяин ресторана согнулся в полупоклоне и, неслышно ступая, удалился.

– Робер, сколько узлов нам удалось сегодня выжать?

– Двенадцать, мой дорогой тесть, и это при том, что ветер особо не баловал!

– Весьма неплохо! И все-таки… разрезные паруса. Что мы выигрываем, установив их?

– Сразу видно, что вы не корсар, месье. Иной раз у меня к конце рейда оставалось под рукой лишь человек десять из всего экипажа. Остальные матросы уходили на призах. И вот что я вам скажу. Этим оставшимся сильно доставалось. Сам по себе труд по установке парусов довольно тяжкое занятие, я не говорю уже о взятии рифов, когда парусина намокла и приобрела от влаги дополнительный вес. Ее ведь еще нужно подтянуть, прежде чем подвязать. Вот почему у матросов зачастую обломаны ногти да и грыжа не такая уж редкость. С разрезными парусами управляться гораздо легче хотя бы потому, что каждый из них весит в два раза меньше, чем один цельный, да и у капитана в выжимании ветра маневра побольше. Вместо того, чтобы взять рифы, к примеру, достаточно убрать верхние марсели и брамсели.

– Все так, – вздохнул месье Мезоннев, – только как-то непривычно. Не каждый капитан согласится с такими парусами управляться.

– Что значит не согласится? Пусть учится или ищет другого хозяина. Вот Потье быстро увидел выгоду и неплохо справился на ходовых.

– Решил ему доверить «Призрак»?

– Кому же еще?

– Может быть, самому захотелось тряхнуть стариной?

– Дорогой тесть, – насупил брови Сюркуф, – не наступайте на любимый мозоль! Вы ведь знаете, что Мари меня ни за что не отпустит. Я ей было намекнул, так она сразу в позу: или со мной, или никуда! Так о чем мы говорили?

– О Потье.

– Капитан опытный. Хитер, как лис. Надежен, смел, своего не упустит да и рисковать зря не станет. Сколько призов он на «Амалии» захватил?

– Десять.

– Вот. Это в Бискайском заливе. Пора ему в Индийский океан наведаться. Для этого корвет и строили. Шестнадцать бортовых девятифунтовых пушек и две погонные.

– Может быть, увеличить калибр, скажем, до двенадцати?

– Это ни к чему! Лишний вес на палубе только уменьшит устойчивость корвета. Потом много возни с переоснащением, а в результате выяснится, что лишились главного преимущества «Призрака» – скорости и маневренности! Девять фунтов вполне достаточный калибр, чтобы разрушить такелаж любого судна.

– Вижу, неравнодушен ты к «Призраку»!

– Еще бы! Столько ночей провел за чертежами! Даже Мари ревновать стала.

– Женщины они все такие, мой друг, – понимающе улыбнулся месье Мезоннев. – Они ни с кем и ни с чем не хотят нас делить. Давай же подымем бокалы за наших сердечных дам!

Опустошив бутылку, капитан Сюркуф и его тесть расплатились за угощение и не торопясь направились вверх по улице. Встречные приветствовали их, они отвечали: месье Мезоннев приподнимал шляпу, Робер улыбкой, демонстрируя свои белые зубы.

– Робер, – произнес месье Мезоннев, – я хочу опять наступить на твою любимую мозоль. Вижу, с какой тоской ты порой смотришь на море и какое удовольствие тебе сегодня доставило командование «Призраком».

Месье Мезоннев остановился и внимательно посмотрел на своего зятя. Тот, заложив руки за спину, сердито хмурил лоб, тогда как в его синих глазах светился огонь борения духа.

– Николас уже подрос, – продолжил тесть. – Если Мари захочет вместе с тобой выйти в море, мы возражать не будем… Ой, отпусти меня!

Сюркуф в порыве чувств схватил месье Мезоннева в охапку и приподнял над мостовой.

– Да поставь ты меня на ноги, медведь несчастный! – отталкивался от груди зятя сжатыми кулаками тесть. – Что народ может подумать?

– А что тут думать?! – воскликнул Робер, опуская на брусчатку месье Мезоннева. – То, что я люблю своего тестя и тещу! И скоро покину сей уютный город на славном корвете «Призрак». Давайте, месье, лучше поторапливаться! Мне еще нужно обрадовать хорошей новостью супругу.

Едва они очутились на пороге дома, как Сюркуф быстрыми шагами пересек холл и, крича "Мари! Мари!", стрелою вознесся по лестнице на второй этаж. Там он заглянул во все комнаты, но супруги нигде не было. Немного озадаченный, Робер спустился в холл. Это было довольно обширное помещение с камином, креслами около него и диваном у стены. Большие напольные часы монотонно отбивали ритм времени.

Около лестницы стояла слегка встревоженная мадам Мезоннев в чепчике. Моложавая женщина с большими серыми газами держала трехлетнего внука за руку.

– Что случилась, Робер? – укоризненно посмотрела она на Сюркуфа. – Я думала, пожар. Зачем так кричать? Николаса напугаешь.

– Извиняюсь, мадам. Вы не видели Мари?

– Зачем тебе Мари?

– Я ему рассказал, дорогая, о нашем с тобой решении, – улыбнулся месье Мезоннев, беря супругу за руку. – Он просто хочет обрадовать Мари.

– Ах, это! Мари пошла на рынок фрукты для Николаса выбрать, но что-то запаздывает.

Мадам взглянула на часы, и на ее лице, сохранившем еще признаки былой красоты, отразилось легкое недоумение:

– Странно, что же ее так долго нет?!

– Когда она ушла, мадам? – поинтересовался Робер, с удивлением прислушиваясь к охватывающему его чувству неясной тревоги.

– Ушла… сразу после завтрака. Ой, ужас! Уже без четверти пять! С ней, наверное, что-то случилось! Я этого не переживу! – мадам схватилась за сердце и села на диван.

– Не стоит так драматизировать, дорогая, – месье Мезоннев опустился с ней рядом. – Может быть, по дороге к Бланшам зашла да заболталась с мадмуазель Бланш. Та как раз к свадьбе готовится.

– Дай бог, дай бог! – прошептала мадам. – Но у меня так тревожно на душе, Анри.

– Она пошла одна? –спросили Сюркуф.

– Нет, с Аделью.

– Адель вернулась?

– Я ее не видела…

– Странно все это! – буркнул себе под нос Робер и принялся в задумчивости ходить взад-вперед по холлу, заложив руки за спину.

Пятнадцать шагов от камина, пятнадцать шагов до входной двери… Он делал это по давней привычке обдумывать на ходу, когда он был на стесненном пространстве шканцев брига. Приняв решение, Сюркуф остановился:

– Я на рынок.

– Я с тобой! – вскочил с дивана месье Мезоннев.

– Нет. Вы оставайтесь дома, – договорить Робер не успел.

Входная дверь распахнулась и на пороге возникла щуплая фигура служанки. Лицо у нее было запачканное, глаза красные, опухшие. Губы беззвучно подрагивали. Платье на плече было порвано, и девушка одной рукой зажимала разрыв.

– Милочка, что с тобой! – всплеснула руками мадам, вскакивая. – Где Мари?!

Вместо ответа девушка всхлипнула.

– Что с ней случилось? – спросил Сюркуф.

Адель, ничего не говоря, протянула зажатую в кулак записку. Робер взял ее, она была мокрой от слез. Он торопливо развернул бумагу. Влажные каракули почему-то не хотели складываться в слова. Они расплывались перед глазами, и мелкая дрожь ознобом охватила все тело. Наконец сознание восприняло написанное: «Твоя краля у меня. Шутер».

– Дьявол!!! – зарычал капитан.