Czytaj książkę: «Распятая Индия. Тайны английской колонизации», strona 2

1 сентября 1751 года отряд Клайва подошел к Аркоту – старой полуразрушенной крепости, стоящей на торговом пути, но только для того, чтобы обнаружить, что местный гарнизон разбежался кто куда. Над новым дворцом Чанды Сахиба был поднят флаг Мохаммеда Али, но это было слабым утешением. Казалось, идея Клайва потерпела фиаско и план его сорван. Но Клайв думал иначе. Он предположил, что успех сторонников Мохаммеда Али временный и Сахиб непременно постарается в самое ближайшее время вернуть себе и город, и находящийся в нем богатый дворец. Тут-то план Клайва и должен будет сработать.

Как оказалось, Клайв рассчитал все правильно. Жадный Сахиб отреагировал на перспективу утраты дворца со всем нажитым добром. Бенгальский наваб отправил в Аркот своего двоюродного брата Резу с 4000 воинов и полутора сотнями французов. 23 сентября отряд Резы Сахиба уже подошел к городу, пребывая в полной уверенности, что там, кроме нескольких сотен ополченцев Мохаммеда Али, никого нет. Каково же было удивление Резы, когда, вступив в город, его воины сразу же подверглись массированному артиллерийскому и ружейному огню.

Клайв дал бой на узких и забаррикадированных улицах, англичане и сипаи вели огонь из каменных домов и с крыш, расстреливая атакующих на выбор.

– Выбивайте прежде всего французов! – велел своим солдатам Клайв. – Без французов остальные не стоят ничего!

Нанеся противнику большие потери и перебив более половины французских солдат, Клайв отвел свой отряд в городскую цитадель, которую заранее приготовил к долгой осаде, и там заперся.

Осада действительно была длительной. Сахиб был разгневан и бросил на Аркот все что мог. Из Пондишери прибыли французские орудия вместе с французской артиллерийской прислугой и начали регулярную бомбардировку цитадели. Несколько раз осаждающие предлагали капитуляцию, но Клайв вместо этого производил ночные вылазки.

Надо было ждать, а ждать было сложно, так как у англичан закончился провиант, а индусы каждый день обстреливали их огромными каменными ядрами. Так продолжалось целый месяц. Впоследствии много будут говорить о дилетантизме Клайва, но именно дилетантизм, помноженный на невероятное упрямство, и принес в конечном итоге ему успех. При этом недавний бухгалтер оказался невероятно жестким и требовательным командиром, который мгновенно ставил на место и ветеранов, и союзных сипаев.

Английский историк Т. Маккалей впоследствии писал: «Командир-самоучка, юноша 25 лет, бывший клерк, прекрасно разбирался в тактике и стратегии! Кроме того, он обладал невероятной железной волей. После нескольких дней непрерывной осады Аркота, по свидетельству очевидцев, Клайв просто упал на свою койку… и всего через пару часов вскочил с нее по сигналу трубы как ни в чем не бывало и снова был у амбразуры».

Вскоре перебежчик принес слух, что на помощь британцам идет маратхский раджа с 6000 воинов.

– Если об этом узнали мы, то Реза Сихаб знает и подавно, и если слухи верны, то следует в ближайшие дни ждать решающего штурма, а потому утроим бдительность! – объявил своему гарнизону Клайв.

Так все и случилось. 24 ноября Реза Сихаб предпринял решительный штурм, который был успешно отбит. Так и не добившись успеха, после 50‑дневной осады индийцы и французы свернули свой лагерь и ушли.

Победа у Аркота высоко подняла как престиж Англии, так и престиж самого Клайва. Еще бы, отныне вся торговля богатейшего индийского порта Мадрас была в их руках!

Теперь раджи и князья начали массово перебегать от французов к англичанам как к более сильным и удачливым покровителям. Ну а в 1752 году Чанда Сахиб скоропостижно скончался (говорили, что не обошлось без отравителей), и его место беспрепятственно занял Мохаммед Али. Следует отметить, что в Европе в это время между Францией и Англией формально был мир.

Для Клайва наградой за Аркот стали чин лейтенанта и всеобщее признание его военного таланта. О феномене Клайва теперь говорила не только вся Индия, но и Англия. Для 25‑летнего вчерашнего безвестного клерка это было неслыханно!

В 1753 году, на пике своей военной карьеры, Клайв решил, что настал момент триумфального возвращения домой, где его уже ждала невеста (сестра его старого друга). В нескольких сундуках Клайв привез огромное состояние – 40 000 фунтов стерлингов. В Лондоне герою Аркота устроили овацию. Тут же Клайв был произведен в капитаны. Премьер-министр Уильям Питт Старший разразился напыщенной речью в парламенте:

– Кто такой Роберт Клайв, которого еще вчера не знал никто, а сегодня знает в Англии каждый! О, это истинный воин! Клайв является воплощением настоящего англичанина. И хотя он очень молод, он – генерал от Бога!

Парламент аплодировал речи Уильяма Питта стоя. Дело в том, что в тот момент колониальные дела Англии оставляли желать лучшего, так что подвиг Роберта Клайва, отвоевавшего Мадрас, на общем печальном фоне выглядел особенно героически.

Что касается второй Карнатической войны, то она закончилась в 1754 году Пондишерийским договором, подписанным в том же году и признавшим Мохаммеда Али-хана Валаджа навабом Карнатика.

* * *

После победы в сражении за Аркот позиции Британской Ост-Индской компании серьезно окрепли, хотя конкуренция с французами больше походила на вооруженный до зубов нейтралитет. Не все было просто и в отношениях с местной индийской знатью. В 1756 году англичане закрепились в Бенгалии, но случился серьезный сбой. В это время там к власти пришел давно купленный французами наваб Сирадж уд-Даула. Разумеется, такой поворот не устроил англичан, и они укрыли у себя (на всякий случай) конкурента на трон Сираджа уд-Даулы. В отместку обидчивый наваб, собрав 60‑тысячное войско, начал прибирать к рукам английские территории в Бенгалии, в том числе и богатейшую Калькутту. Этого уже Британская Ост-Индская компания стерпеть не могла, тем более когда у купцов была собственная армия. Поэтому вскоре 3000 обученных сипаев и английских офицеров были пущены в дело.

Между тем в Англии Клайв пожинал плоды своей славы. Популярного капитана наперебой приглашали в лучшие дома Лондона, он женился, купил себе соответствующий новому статусу дом с прислугой. Но деньги имеют свойство слишком быстро кончаться. Не успел Клайв оглянуться, как большая часть его накоплений ушла на погашение родительских долгов и выкуп родового поместья. На волне популярности Клайв попытался баллотироваться в парламент от своего округа и, как уважаемый ветеран, поначалу даже преуспел, но до финала все же не дошел, увязнув в политических интригах. Через несколько лет Клайв понял, что становится брюзжащим, унылым мизантропом. В офисе компании его появлению не удивились.

– Кто хоть раз вдохнул сладкий воздух Индии, тот захочет дышать им снова и снова! – такими словами встретил его председатель компании Роджер Дрейк. – Вы снова хотите послужить на благо Англии в Индии?

– Да! – вскинул голову Клайв. – Я снова хочу дышать сладким воздухом.

– Такие парни, как вы, нам нужны всегда, – покачал буклями парика Дрейк. – Считайте, что вы уже приняты на должность военного администратора. Давайте лучше обсудим вашу будущую зарплату…

Боевые офицеры компании в тот момент были действительно нужны, так как французы и голландцы начали теснить британцев в торговых и территориальных спорах.

Любопытно, что и во второй раз Клайв ступил на индийский берег абсолютно нищим, хотя покидал Лондон богатым человеком. Непонятно почему, но Клайв разместил все свои деньги – 19 килограмм чистого золота (Клайв планировал с выгодой инвестировать их в дела компании) – на флагманском судне торгового каравана «Доддингтоне», а сам по какой-то причине поплыл на другом. Это его и спасло, так как во время сильного шторма «Доддингтон» затонул со всем своим грузом. Из 250 моряков и пассажиров спаслось лишь два десятка. Думается, что настроение Клайва по прибытии в Индию было далеко не самым лучшим. Но ему снова необыкновенно повезло.

Глава вторая

Семилетняя война в Европе привела к возобновлению старого конфликта между французами и британцами в Индии. Так началась очередная, уже третья по счету, Карнатическая война, которая на этот раз распространилась уже за пределы Южной Индии.

Дело в том, что к 1756 году накалилась обстановка в Бенгалии – самой большой и богатой индийской провинции, находившейся все еще вне влияния англичан. Причем если ранее Британская Ост-Индийская компания могла там беспрепятственно торговать, то теперь новый правитель – набоб Сирадж уд-Даула – решил внести некоторые поправки. Получив сведения об огромных прибылях англичан, которые демонстративно не платили ему никаких налогов, правитель Бенгалии решил положить этому конец. Еще больше Сирадж уд-Даула разгневался, когда узнал, что и англичане, и французы спешно укрепляют свои форты на его земле и строят новые. Набоб велел прекратить строительство укреплений. Французы, поняв, что дело зашло лишком далеко, с требованиями Сираджа уд-Даулы согласились, а англичане их проигнорировали.

– Там, где уже развевается флаг Святого Георга, не место жалким претензиям туземных князьков! – заявили директора компании.

Видя упорство англичан, Сирадж уд-Даула решил действовать силой. Во главе большого отряда он подошел к Калькутте, окружил находившийся около города британский форт Уильям и потребовал капитуляции. Англичане заартачились, но через два дня сдались. Всех пленных набоб посадил в печально знаменитую тюрьму «Черная дыра». Увы, жаркое тропическое лето и большая теснота привели к тому, что за ночь несколько десятков пленников отдали Богу душу. Узнав об этом, набоб был несказанно удивлен:

– Неужели белые люди столь нежны, что мрут, как мухи, едва за ними задвинули засов? Ведь наши пленники сидят так месяцами и совершенно здоровы? И эти неженки хотят владеть Индией?

16 августа 1756 года известие о изгнании британцев из Калькутты достигло Мадраса. Инцидент с «Черной дырой» был как нельзя кстати. Руководство компании решило немедленно восстановить колониальный порядок и объяснить местным князьям, как опасно обижать настоящих джентльменов.

Началось формирование карательного отряда. В него вошли 600 вооруженных служителей компании, три роты солдат армейской пехоты и 900 сипаев. Руководить экспедицией был определен только что вернувшийся из Англии Роберт Клайв.

Погрузившись на суда адмирала Чарльза Уотсона, англичане 2 января 1757 года подошли по реке Хугли (один из притоков Ганга) к Калькутте. Там была произведена высадка на берег, но боя не произошло, так как индийский гарнизон, увидев британцев, бежал.

– Передайте совету компании, что Калькутта снова наша! – приказал Клайв одному из капитанов судов. – А также скажите, что сейчас самое подходящее время вообще избавиться от Сираджа уд-Даула.

Вначале Клайв укрепился и привел в порядок фортификационные сооружения Калькутты и форта Уильям. Вскоре Сирадж прислал к нему посланца, который сообщил, что набоб требует сменить английского губернатора Бенгалии, грозя в противном случае большой войной.

Находившийся в Мадрасе заместитель председателя компании Лоуренс Салливан хотел было уже уступить требованиям набоба, но Клайв категорически отверг требования:

– Если мы уступим в малом, то будем и дальше уступать всегда и во всем! Восток не прощает слабости!

– Все это так! – удрученно ударил себя по толстым ляжкам Салливан. – Но у набоба огромное войско.

– Это еще ни о чем не говорит, – усмехнулся Клайв. – У Сираджа не войско, а сброд, а у нас английские солдаты и вымуштрованные сипаи!

– Что ж, – вздохнул Салливан. – Попробуем блефовать, а там посмотрим…

Когда стало ясно, что англичане на уступки не пойдут, Сирадж уд-Даула двинул к Калькутте 40‑тысячное войско.

Узнав от лазутчиков о приближении больших неприятельских сил, Клайв решил не отсиживаться за крепостными стенами, а атаковать первым.

5 февраля 1757 года, имея 500 пехотинцев и артиллеристов, 600 вооруженных матросов и почти 900 сипаев, британский командующий неожиданно атаковал осадный лагерь индусов. Попытка индийской конницы отбросить англичан не увенчалась успехом. Всадники были встречены точными ружейными залпами и, оставив несколько сотен трупов, ускакали. В рядах бенгальского войска началась паника, но густой туман помешал Клайву победно завершить столь блестяще начатое дело. Боясь потерять управление отрядом, Клайв велел всем возвращаться в Калькутту, и столкновение фактически завершилось ничем.

Однако активность англичан озадачила набоба, и он заявил, что готов начать переговоры о возможном сохранении Ост-Индской компании ряда торговых привилегий. Демонстрируя миролюбие, Сирадж уд-Даула даже приказал своей армии немного отойти от Калькутты. После этого Сирадж уд-Даула и Клайв начали долгие переговоры, стремясь обмануть друг друга и заполучить как можно больше выгод.

Тем временем в Европе уже полным ходом шла Семилетняя война, в которой англичане и французы оказались в противоборствующих лагерях. Разумеется, вскоре отголоски ее докатились и до далекого Индостана.

Теперь уже французы вмешались в конфликт между англичанами и бенгальским набобом, приняв, разумеется, сторону последнего. Французские агенты зачастили к местным князькам, стращая их коварными и злыми англичанами и обещая бескорыстную помощь и дружбу Версаля.

Стремясь перехватить инициативу, Клайв захватил расположенный в 30 милях севернее Калькутты важный французский форпост – город Чанданнагар. В это время руководство компании прислало командующему отрядом патент на чин полковника. Клайв снисходительно повертел его в руках:

– Я решаю вопросы уже никак не ниже генеральской компетенции! Передайте, что я выступаю в поход против французов, а когда разделаюсь с ними, займусь и бенгальским набобом.

Что касается Сираджа, то тот, обрадованный междоусобной сварой англичан с французами, решил не поддерживать никого из них, а посмотреть, кто возьмет верх.

Между тем английские лазутчики уже докладывали Клайву, что положение Сираджа уд-Даулы на самом деле весьма шаткое. Среди ближайших родственников набоба зрел заговор вельмож, считавших себя обойденными в званиях и землях. Родственники считали, что Сирадж стал набобом в обход нескольких более старших и достойных дядьев и братьев. Главой заговора являлся дядя набоба Мир Джафар, занимавший должность казначея армии.

– Что ж, – потер руки Клайв, – нет таких запоров, которые бы не открыло золото. Именно с дяди-казначея мы и начнем.

Отправляемым в индийский лагерь лазутчикам он сказал так:

– Обещайте все, что только вспомните! Обещайте неисчислимые богатства и трон набоба, обещайте хоть всю вселенную, главное, чтобы дядя согласился избавить нас от своего племянника!

Для ускорения процесса Клайв написал Сираджу провокационное оскорбительное письмо, угрожая войной. Расчет делался на то, что набоб вынужден будет дать сражение, во время которого заговорщики отстранят Сираджа уд-Даулу от власти.

* * *

12 июня Клайв, находившийся в отбитом у французов Чанданнагаре, дождался наконец подкрепления из Калькутты и смог выступить на север. Теперь в его распоряжении находилось более 600 английских солдат, десять полевых пушек с полутора сотней артиллеристов и более 2000 вооруженных сипаев. Вскоре после того, как Клайв начал кампанию против Сираджа, в его штабе появился маленький шустрый бенгальский торговец по имени Умичанд. Торговец намекнул, что в ближайшем окружении набоба есть очень влиятельный и очень обиженный человек, его хороший друг Мир Джафар, который считает, что правитель Бенгалии не совсем легитимен. Так, может, Клайву объединить силы с Джафаром? Тот, разумеется, дал согласие, тем более что переговоры с Мир Джафаром уже шли.

Умичанд исчез, а спустя некоторое время снова появился в расположении английского отряда.

– Какие новости, хорошие или плохие? – первым делом спросил Клайв.

– Это смотря как для кого, – философски ответил индус.

Из рассказа лазутчика выяснилось, что Сирадж пытается договориться с недовольными родственниками, но, так как переговоры проходили без посторонних, об их результатах ничего не известно.

– Что ж, – почесал обросший щетиной подбородок Клайв, – мы продолжаем свой марш, а мне остается надеяться, что туземные вожди все же перегрызут друг другу глотки.

Через день к английскому отряду прискакал еще один лазутчик, сообщивший, что родственники с бенгальским набобом так и не договорились. А его дядя Мир Джафар решил свергнуть племянника во что бы то ни стало, а переговоры вел лишь для того, чтобы усыпить бдительность Сираджа. Кроме того, стало известно, что силы индусов значительно превышают те, которые предполагались.

Узнав столь важные новости, Клайв собрал офицеров на военный совет, чтобы обдумать дальнейшие действия. Большинство высказалось за отступление в Калькутту.

– По имеющимся сведениям, противник располагает от 40 000 до 50 000 человек и несколькими десятками вполне современных пушек, – говорили они хмурому полковнику. – Против такой силы нам не выстоять, поэтому надо, пока не поздно, отходить.

Клайв поставил вопрос на голосование, и офицеры дружно высказались за прекращение похода.

– А теперь, джентльмены, слушайте меня! – со злостью заявил Клайв и на глазах у всех порвал протокол совещания (совершив деяние, по тем временам неслыханное!). – Мы продолжаем поход!

– А как же ответственность?

– О, ответственность я полностью беру на себя! Вам же остается лишь исполнить свой долг!

До сих пор неуверенный, решится дядя или нет предать своего племянника, он послал с верным человеком письмо Мир Джафару с требованием встречи, в противном случае угрожая заключить мир с набобом. Но ответа так и не дождался.

22 июня 1757 года воинство Клайва подошло к деревне Плесси. Британцы оборудовали свои позиции среди манговой рощи, окруженной глинобитной стеной и рвом, уперев один фланг в реку, а второй изогнув под прямым углом. В центре находился охотничий домик, в котором Клайв оборудовал свою штаб-квартиру. Сирадж уже несколько дней располагался со всей армией в Плесси. Свои позиции возле реки Хугли он укрепил земляными насыпями, на которых поставил полсотни пушек. В распоряжении набоба имелось 20 000 пехоты и 15 000 конницы, вооруженных фитильными ружьями, мечами и луками. Кроме того, в расположении армии находился и небольшой французский отряд под командованием шевалье Сен-Фреза – полсотни артиллеристов с четырьмя полевыми пушками. Этим французам удалось спастись из взятого англичанами Чанданнагара, и теперь они жаждали мщения. Противоборствующие стороны разделяла небольшая равнина с несколькими искусственными прудами.

* * *

На рассвете 23 июня войска Сираджа начали наступать в сторону манговой рощи, где находились английские позиции. Взобравшись на крышу охотничьего домика, Клайв в подзорную трубу обозревал поле будущей битвы, и здесь его ждало неприятное открытие. Сирадж применил техническую новинку – индийцы поставили свои легкие пушки на большие деревянные платформы, которые тащили волы. Впоследствии Клайв признавался, что его очень впечатлили и количество войск противника, заполонивших всю долину, и необычная артиллерия на деревянных платформах.

Между тем колонна войск, возглавляемая Мир Джафаром, уже опасно охватила английский правый фланг. Клайв нервничал, не зная, решится Мир Джафар на измену или нет.

Битва при Плесси началась огнем французских орудий Сен-Фреза, к которым сразу присоединилась и вся индийская артиллерия. Стреляли индусы весьма неплохо, поэтому, понеся потери, англичане укрылись в роще.

Непонятно почему, но Сирадж решил, что противник начал отступление.

– Послать вдогонку бегущим пехоту! – распорядился он.

Подпустив индусов поближе, Клайв приказал стрелять по ним из всех пушек и ружей. Началась интенсивная перестрелка, которая продолжалась несколько часов, без видимого перевеса какой-то из сторон. Над полем боя висели клубы едкого порохового дыма.

Время шло. Клайв нервничал, так как Мир Джафар по-прежнему не выходил на связь. В конце концов Клайв решил продержаться на занимаемых позициях до наступления ночи, а потом отступать.

Однако в ход сражения неожиданно вмешалась погода – начался проливной тропический ливень. Перестрелка сразу же прекратилась, и все замерли под потоками воды. Неожиданный дождь внес серьезные коррективы в расстановку сил. Дело в том, что индусы по традиции держали запасы пороха в открытых коробах и он быстро промок. Англичане же предусмотрительно укрыли свои боеприпасы просмоленной парусиной, а поэтому, едва ливень утих, огневое преимущество полностью перешло к войскам Клайва.

Видя, что от пехоты теперь толку немного, Сирадж двинул вперед кавалерию. Преданный набобу военачальник Мир Мадан возглавил конную атаку, однако в самом начале был сражен пулей, после чего конница была рассеяна картечью и ружейными залпами. Вскоре набобу сообщили, что смертельно ранен лучший из его военачальников Багадур аль-хан.

Гибель двух военачальников привела к тому, что большая часть армии индусов остановилась. Между тем заговорщики слали Сираджу донесения, что войска несут огромные потери и ему надо отступать. Особенно на этом настаивал сердобольный дядюшка Мир Джафар.

– Мой господин, пока не поздно, вам следует спасать себя, оставьте армию и езжайте в столицу! – примчавшись на коне в ставку набоба, причитал он.

– А как же моя армия? – все еще сомневался набоб.

– О, вы не волнуйтесь! С армией останусь я и сумею спасти хотя бы ее часть.

В конце концов набоб поддался уговорам и в сопровождении 2000 гвардейцев покинул место сражения, направившись в Муршидабад. С этого момента руководство армией полностью перешло к заговорщикам.

Внимательно наблюдавший с крыши дома за ходом сражения Клайв быстро понял, что в неприятельском стане происходит что-то необычное. Вначале часть резервных войск двинулась прочь от поля боя, затем, без всякого давления со стороны англичан, начали отступать к лагерю и остальные войска.

Что касается колонны Мир Джафара, то она вообще стояла на месте и не принимала никакого участия в бою. Если кто англичанам и вредил, так это только французские артиллеристы, по-прежнему осыпавшими их ряды ядрами и картечью. К чести французов, они покинули поле боя самыми последними и, укрепившись на земляных валах, продолжили сопротивление. Не понимая, что происходит у союзников, шевалье Сен-Фрез попросил Мир Джафара поддержать его пехотой, но, разумеется, безрезультатно.

Тем временем Клайв, убедившись, что угрожавшая ранее его правому флангу колонна Мир Джафара больше драться не будет, приказал атаковать по всей линии. После этого индийский лагерь был подвергнут артиллерийскому обстрелу и там началась паника. И хотя отдельные стрелки еще продолжали вести огонь из ружей, а артиллеристы Сен-Фреза поддерживали их артиллерией, общее руководство индийскими войсками было уже утрачено, и воины начали разбегаться тысячами. Французы держались до последнего, пока под угрозой окружения не вынуждены бросить пушки и отступить. Разгром индийской армии был полным.

К пяти часам вечера англичане заняли лагерь противника, приступив к дележу огромной добычи. Победителям досталось множество вьючных животных, включая слонов, и вся артиллерия.

К Клайву наконец доставили послание Мир Джафара, в котором изменник выражал свою покорность и преданность британцам.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда! – холодно принял посланца Клайв.

Несмотря на достаточно долгое сражение, потери противоборствующих сторон были на редкость небольшими. Англо-индийские войска потеряли всего два десятка убитыми и около полсотни ранеными.

Бенгальские потери насчитывали несколько более пяти сотен человек. Но дело было вовсе не в потерях. Победа Клайва при Плесси имела значение стратегическое! Отныне под полный контроль Англии переходила крупнейшая и богатейшая индийская провинция Бенгалия. Кроме того, практически непоправимый удар понесли и главные конкуренты – французы.

* * *

Выкачивание богатств из поверженной Бенгалии началось буквально на следующий день после победного сражения при Плесси. Перво-наперво Клайв потребовал у Мир Джафара контрибуцию за помощь в возведении его на трон. И Джафар безропотно выплатил 200 000 фунтов (огромную по тем временам сумму!), отдав в придачу под полное управление англичан три богатейших региона Бенгалии.

В дальнейшем главные события войны происходили уже на юге, где британцы успешно защитили Мадрас, а генерал Эйре Кут в 1760 году разбил французов графа де Лалли в битве при Вандиваше. А в следующем году был взят штурмом главный оплот Золотых лилий в Индии – крепость и порт Пондишери. Эйре Кут осадил крепость с суши, а с моря ее блокировала британская эскадра. Уже в первые недели осады в крепости начался голод. Как всегда, крайними оказались ни в чем не повинные аборигены, которых граф де Лалли приказал переколоть штыками, чтобы уменьшить количество голодных ртов. Несмотря на это, в январе 1761 года Пондишери был сдан англичанам, после чего те сровняли крепость и порт с землей, пытаясь уничтожить даже следы французского владычества в Индии. Капитуляция города стала завершением индийской кампании Семилетней войны и одновременно заключительным аккордом третьей Карнатической войны.

Если победа при Плесси обеспечила Англии захват самой богатой провинции Индии Бенгалии, то победа при Буксаре отряда Британской Ост-Индской компании под командованием майора Гектора Манро над объединенными силами падишаха Могольской империи Шах Алама II и навабов Бенгалии и Ауда упрочила британское присутствие в Центральной Индии. А последовавшее затем поражение французской армии в битве при Вандиваше и капитуляция Пондишери положили конец попыткам создания французской колониальной империи.

После подписания в 1763 году Парижского договора Чанданнагар и Пондишери были возвращены Франции, но они уже никогда не восстановили былого могущества. Кроме этого, французам было разрешено иметь несколько разрозненных мелких торговые анклавов на индийском побережье, но все они должны были согласовывать свою деятельность с Британской Ост-Индской компанией. Таким образом, с серьезными французскими притязаниями на Индию было покончено навсегда. Но и это не всё! Согласно условиям Парижского мирного договора, Франция потеряла Канаду и ряд островов в Карибском море.

Любопытно, что, несмотря на одержанную победу, Британская Ост-Индская компания буквально за несколько послевоенных лет увеличила свою армию до 25 000 человек. Это значило, что останавливаться на достигнутом в Индии англичане не собирались.

За победу при Плесси Роберт Клайв получил титул барона Плессийского, а также пожизненную благодарственную ренту от Джафара, разрешившую все его финансовые проблемы. Земли, которые Клайв завоевывал именем компании, в Индии считали его личной собственностью. Со всех сторон влиятельному «хозяину» несли баснословные дары. В тот период авторитет Роберта Клайва в компании был высок, как никогда ранее. Сам же Клайв, явно позируя, скромно утверждал, что только служит короне и финансовым интересам своего нанимателя… Вскоре после окончания войны он публично подтвердил полномочия Мир Джафара как нового набоба Бенгалии, сдержав, таким образом, данное ему слово. Посадив Джафара на трон, Клайв продолжил руководство дальнейшими операциями в Бенгалии, укреплял Калькутту и обучал сипаев Ост-Индской компании европейской тактике.

Что касается Сираджа, то тот вначале бежал к своему родственнику – брату Мир Джафара. А затем свергнутого правителя просто зарезали, выставив на всеобщее обозрение изуродованный труп. Мир Джафар первое время попытался было проводить собственную политику и даже заигрывал с голландцами. Но англичане быстро поставили его на место. Джафара окружили многочисленные английские советники и консультанты, после чего он превратился в ничего не решавшую марионетку. Скончался Мир Джафар в 1765 году, после чего Бенгалия окончательно утратила даже видимость былой независимости.

Последствия победы при Плесси и измены Мир Джафара оказались историческими. Англичане не просто добились торговых преимуществ на территории Бенгалии, они еще получили право собирать ренту с огромных территорий, а также использовать земли по своему усмотрению, в частности для выращивания хлопка и опиума, который впоследствии помог Великобритании сокрушить Китай. Более того, отныне Британская Ост-Индская компания больше не нуждалась в инвестициях извне. Теперь она могла использовать огромные ресурсы Бенгалии для дальнейшего покорения Индии, чем активно и занялась. Бенгалию же впереди ждали огромные беды и один из самый массовых голодоморов в истории человечества… Осталось сказать лишь то, что Мир Джафар остался в памяти индусов как символ самого гнусного предательства.

…Наступила пора безраздельного хозяйничанья англичан в Южной Индии. В многочисленных работах, посвященных истории Индии, можно встретить высказывания о роковом стечении обстоятельств, помешавшем французам утвердиться в Индии. Мол, если бы генерал Лабурдонне и губернатор Дюпле действовали согласованно, то судьба Французской Индии сложилась бы иначе и т. д. Но эти предположения выглядят неубедительно. Английские завоеватели тоже совершали десятки ошибок и терпели поражения. Внутри правления Английской Ост-Индской компании и между отдельными ее представителями также кипела ожесточенная борьба. Но в Лондоне к завоеванию Индии и борьбе с конкурентами относились намного серьезнее, чем в Версале. Именно это и предопределило итог противостояния.

Помимо захвата огромных индийских территорий Британская Ост-Индская компания установила фактическую монополию на морской путь из Европы в Индию. Дело в том, что на плавание из Англии в Калькутту через Кейптаун уходило около полугода.

Так как в Индийском океане с апреля по сентябрь дуют устойчивые юго-западные ветры, а с октября по март – северо-восточные, в Индию следовало отправляться весной, возвращаться же только осенью. Оборудовав военно-морские станции по пути следования (главной из которых был Кейптаун) и расположив по маршруту крейсерские эскадры, Ост-Индская компания отныне надежно прикрыла подступы к Индии со стороны Индийского океана.

Впрочем, огромная Индия жила тогда не только противостоянием англичан и французов. Так, в 1761 году в 60 милях к северу от Дели при селении Панипате состоялось грандиозное сражение между воинством империи маратхов и коалицией правителя Афганистана Ахмад-шаха Дуррани и его индийских мусульманских союзников. Союзниками Ахмад-шаха выступили рохилльские афганцы из Доаба, белуджи и наместник Ауда Шуджа уд-Даула. В ходе битвы созданная французами артиллерия и кавалерия маратхов сражались против тяжелой кавалерии (джизаил) и конной артиллерии (замбарук) афганцев и рохиллов. Всего в сражении участвовало около 150 000 воинов, и длилось оно несколько дней. В итоге победу одержала союзная коалиция, во главе с Ахмад-шахом Дуррани. На поле брани осталось более 70 000 павших, а 40 000 пленных маратхов были зверски зарезаны на следующий день после битвы. Результатом битвы при Панипате стало прекращение дальнейшего продвижения конфедерации маратхов на север Индии.