Czytaj książkę: «В доступе отказано»
1. Начало
Антон брел по коридору института, некогда тут было столпотворение, шум, смех, крики, но сейчас наберется чуть больше десятка студентов. Он уже привык к новой реальности и знал, что возврата не будет. Но многие все еще жили прошлым.
Инга сидела на подоконнике. Когда началась лекция, она даже не подняла голову и не оторвала взгляда от черного монитора телефона. Сейчас многие часами смотрели на мертвый экран, там ничего не было, но они не могли вернуться в реальность.
– Ты еще не закончил? – проходя мимо Вадима, поинтересовался Антон.
Раньше Вадим был блогером, вел свою страничку по ресторану, было много подписчиков, вот он и подсел на экран и даже теперь не мог оторваться от телефона. Его пальцы застучали по темному стеклу, он что-то печатал, но никто этого уже не увидит, телефоны давно уже не работали.
– Заканчиваю.
– Юль, кончай, отложи его в сторону, пойдем перекусим, у тебя еще весь вечер впереди.
Девушка туманным взглядом посмотрела на Антона, такой взгляд почти у всех, кто был заражен «Оком».
– Ну же, пойдем, я покажу где столовая, или помнишь? – Юля прижала телефон к груди, зашептала, словно молилась и, протянув свою худую руку, встала с кресла.
Мир изменился, и он уже не будет прежним, кто-то был заражен «Оком», кто-то «Шумом» или «Лояльностью», это все скрытые программы, которых никто не видел, но именно они все изменили.
За год до событий
– Сегодня у нас с вами первая лекция, давайте познакомимся. Меня зовут Евгений Павлович Худяков. А вы – будущие гении мозгового штурма, поэтому прошу, не отвлекаемся на смартфоны и не пялимся в мониторы ноутбуков, словно там есть что-то полезное. Я не буду вам делать замечания, но когда придете время сдавать сессию, спрошу по полной.
В прошлом году Евгений защитил диссертацию на тему «Мозг как цифра». Речь не шла о том, что мозг – это компьютер, но он приводил множество доводов, что мозг – это новый, пока непонятный вариант расчетов, и этим процессором можно управлять.
– Первое, что я вас попрошу, напишите ваши номера сотовых телефонов, – в аудитории послышались смешки. – Не думайте, что буду вам звонить и уговаривать на свидание, если вдруг кто-то об этом подумал. Сегодня мы начнем эксперимент, не пишите имя, мне это не надо, только номер телефона и все. Я вышлю вам ссылку, и вы скачаете небольшую программу. Это не вирус, не троян, ваши банковские счета я не узнаю, переписку и интимные фотографии тоже. На ваш смартфон будет установлена программа «Ноль», она невидимая и загрузочная, поэтому и ноль.
– А зачем тогда она? – спросил кто-то из студентов.
– Что это? – Евгений показал рукой на плакат, где был изображен человеческий мозг и надпись «самый совершенный компьютер».
– Мозг…
– Не просто мозг, это компьютер, только биологический, и его создала матушка природа. Вы часто замечали, что ваш смартфон или ноутбук начинает чудить, что вы тогда делаете?
– Чищу…
– Перегружаю…
– Запускаю антивирус…
– Верно. Вы как бы стараетесь выбросить из его памяти лишнее и вернуться к истоку. Человеческий мозг мало чем отличается от вашего кремниевого чипа, он и есть процессор. Но… – Евгений многозначительно поднял палец вверх, указывая куда-то в небо. – Кто-то соизволил сделать наш мозг разумным, и этот кто-то запустил первичную программу самообучения, точно так же как мы это делаем с нейросетями. Но нейросеть по сравнению с тем, что у нас в голове, убога. Хотя да, соглашусь, если взять во внимание отдельную нейросеть, мы сразу ей проиграем. Наш мозг объединяет сотни и тысячи таких сетей, а посему, как бы нам ни хотелось отрицать, но наш мозг – это биологический компьютер, и на сегодняшний день он самое искусное творение в мире.
Когда Евгений начал писать свою диссертацию, хотел провести эксперимент, но тогда не хватило времени. В своих таблицах он отмечал влияние телефонов на сознание человека, как та или иная программа изменяет личность. Это и так было понятно, но ему хотел доказать, что можно программировать сознание скрытым способом, так, что человек этого никогда не заметит.
Если ты управляешь единственным мостом через реку – ты король, если ты единственный, кто поставляет руду – ты власть. Если только ты контролируешь финансы – ты бог. И вот теперь настало время контроля за разумом человека. Раньше эту роль отводили религии, но ее потеснили СМИ, на смену пришел интернет и умные программы, которые следили за каждым вашим шагом и невольно управляли вами. Вы думаете, что вы принимаете решение? Нет. За вас все уже давно решили, вы увидите только те статьи в интернете, которые ИМ нужны, вы будете питаться только теми продуктами, которые ИМ надо продавать. ИМ – вот что скрывалось за теми программами, но и они уже скоро устареют и на их место придут новые источники управления. И кто научится программировать сознание человека, тот и будет всевышним.
– Наш чип в голове живой, его невозможно воссоздать в искусственном варианте, это его уникальность, но в то же время и Ахиллесова пята.
– А что тогда делает программа «Ноль»? – спросила девушка, что сидела ближе всех к Евгению.
– Извините, но я не могу этого вам сказать, поскольку результат эксперимента будет под сомнение. Уверяю, вы ее даже не увидите, не услышите и не поймете, что она делает.
– Тогда зачем все это?
– Как сказал ранее, наш мозг – это чип, а любой чип настраивается, вот и будем смотреть, как это работает. Теперь вы понимаете, почему мне не нужны ваши имена. После того как данные будут загружены в нейросеть «Ноль», ваши телефоны закодируются, и уже никто, даже я, не сможет узнать, кому принадлежит тот или иной смартфон.
– А мы хоть живы останемся? – пошутил кто-то из ребят.
– Я проконтролирую, чтобы вы дожили до сессии, – по залу прокатились смешки.
К концу лекции у Евгения на столе скопилась пачка листков с номерами, на некоторых все же были написаны имена. Он аккуратно внес все данные в свой ноутбук, а листки с номерами пустил в шредер, чтобы ни у кого не было желания узнать номер своего соседа.
Евгений изучил много литературы, побывал на десятке конференций, где ставился вопрос о влиянии цифрового мира на сознание человека. Но его интересовало не это, а как управлять его сознанием, а вернее, кодировать.
Оксана уже девять лет работала в институте, маленькая лаборатория, состоящая из двадцати таких же сумасшедших гениев, что стучали пальцами по клавиатуре, прописывая коды и взламывая программы. Взламывали все, от навигационных приборов до программ по управлению ракет и спутников. Это не ради шалости, так проверялась защита системы. Именно поэтому у Оксаны стояло, как она считала, самые передовые и умные машины. Иногда требовалась скорость, чтобы защита не успевала, тогда атака шла словно пулеметная очередь, и рано или поздно они все же взламывали.
Это была секретная лаборатория, Оксана ничего не говорила про свою работу, но именно она предложила Евгению свои услуги.
– Чтобы отследить и проанализировать одного испытуемого, справится и твой компьютер, но аудиторию, тебе не хватает мощности. Но моя нейросеть «Самум» сможет это сделать, она прошла обучение и прекрасно показала себя.
– Обучение? Что же тогда она у тебя делает? – поинтересовался Евгений, зная, что Оксана ничего лишнего не скажет.
– Ее работа как раз и связана с анализом, ты пропишешь правила, а она тебе поможет, ну что, по рукам?
– Надеюсь, меня за это не арестуют?
– Все официально, но твои результаты будут и моими. Договорились?
У Евгения в институте было слабое техническое обеспечение, разве что сервера, но этого мало. Программу «Ноль», которую Евгений решил использовать, была не нова и занимала всего 2,5 мегабайт, но основная ее работа была не в самом телефоне, а в анализе владельца, а для этого требовались мощные станции. Поэтому и согласился сотрудничать с Оксаной и ее лабораторией.
Отправив данные в нейросеть «Самум», он мгновенно получит подтверждение, что ссылки уже отосланы, а через минуту поступили данные, что начались скачивания приложения.
– Ну что же, посмотрим, что вы из себя представляете, – радостно потирая руки, сказал Евгений.
Программа не сразу запускалась, нейросеть «Самум» будет неделю наблюдать за владельцем телефона. По этому принципу работают рекламные алгоритмы, они просматривают вашу переписку в сети, разговоры, составляют ваши предпочтение, какие магазины вы посещали, что покупали, и на основе этого выдают рекламу и предложения. Но нейросеть «Самум» анализировала больше: голос, время, фоновый звук, частоту слов. Она сравнивала вашу фотографию с психологическим портретом, а во время разговора следила за зрачками и мимикой. И когда будет готова карта владельца, телефон запустит процесс программы «Око».
Евгений был свободен, основная работа начнется позже, поэтому когда закончилась лекция, он вернулся домой.
– Сегодня ты рано, – сказала ему Маргарита, его жена.
– Здравствуй, милая, – он всегда так говорил, считал, что слова – это шифр, которые также управляли человеком. Поэтому вычеркивал из оборота те слова, которые выражали агрессию и недовольство. – Борис у себя?
– Ага, недавно вернулся, сейчас подогрею и ужинать.
Евгений уважал личное пространство сына, подошел к его двери, постучался и дождался ответа. Он хорошо запомнил тот день, когда купили квартиру, Борис пошел в первый класс и счастливый, что у него будет своя комната, бегал по пустой квартире.
– Что-то новое? – спросил он у сына.
В последнее время Борис зависал в смартфоне, он мог провести весь день не вставая с дивана, и только голод отрывал его от экрана. «Телефонный аутизм», – такой диагноз ставили тем, кто больше двух часов зависал в соцсетях. Евгений старался отвлечь сына от пагубной привычки, хотя сам понимал, что так устроен современный мир. Евгений хотел, чтобы у сына общение было живым, а не через смайлики.
– Отложи его в сторону, пойдем, мама приготовила ужин.
– Сейчас, пап, уже иду.
– Стоп, на кухню без него.
– Но…
– За тридцать минут ничего не случится, лучше скажи, как твой первый день в школе?
У Бориса этот год должен быть последним, он не очень хорошо учился, раньше любил читать, у него скопилась большая библиотека. Друзья завидовали его книгам, а после пошли интернет игры, и успеваемость поползла вниз. Но тогда Евгений еще мог повлиять на сына, договаривались, и это порой помогало, но чем старше он становился, тем труднее удавалось найти темы для разговоров.
– Пап, я есть не хочу.
– Так, не дело, мама приготовила, ты ведь все равно будешь бегать на кухню. Идем, но эту штуку оставь тут.
– Пап, но это же…
– Не надо спорить. Этот год в школе у тебя последний, надо подготовиться к экзаменам, и тогда…
– Да этот ЕГЭ так же, как QR, – пустая трата времени, ты ведь ученый и знаешь, что все это стандартизация, усреднение.
– Если бы твои оценки были высокими, я согласился бы, а так нет…
– Да все это ерунда, вон, у Витьки брат закончил институт, и что? Работает инженером, да он ни черта не понимает в программе, что прописано в его роботах, он просто жмет кнопки, а скоро и это будет не нужно. Ты видел новые автобусы? Там водитель только для видимости сидит, у нас появился первый ресторан без живого повара. Пап, это и есть будущее, – заявил Борис и потряс в воздухе своим смартфоном.
– Пусть так, но на кухню без него. И вообще, если бы ты там занимался делом, но ведь торчишь и переписываешься сам даже не зная с кем, ставишь сердечки, а все ради чего, кому это надо? Вспомни, еще тридцать лет назад философ Жан Бодрийяр писал, что быть подключенным к своей виртуальности на экране, куда важнее, чем ей обладать. Я на экране – следовательно, я существую. Состояние подключенности к собственному селфи есть доказательство жизни в мире победившего образа. И доказывать это приходится регулярно.
– Я ничего не доказываю, – обидевшись, сказал Борис и положил телефон на стол. – Видишь, он тут остается, я готов идти.
Но стоило телефону пиликнуть, сообщив, что кто-то ответил на его сообщение, как рука сына резко дернулась и схватила его.
2. Конфетка, которую надо развернуть
Евгений вскипел, с ним редко такое происходило, но струна терпения лопнула. Он схватил телефон сына, Борис, почуяв неладное, вырвал его из рук отца и уже хотел прочитать сообщение, но, не удержав равновесие, упал на пол. От ужаса он посмотрел на свой экран, в глазах появился злость.
– Ты разбил его! – прошипел Борис и дрожащими пальцами провел по треснутому экрану.
– Смотри, в кого превратился! Словно наркоман тянешься к нему, ты и пяти минут не можешь нормально прожить, чтобы не посмотреть в телефон. У тебя номофобия – это страх остаться без мобильного телефона или вдалеке от него.
– Ты разбил его…
– Тебе надо устроить цифровой детокс, это период времени, когда человек сознательно отказывается от использования смартфона, компьютеров, планшетов и других устройств с целью снятия стресса, погрузиться в реальное общение, творчество или работу.
– Ты разбил его…
Борис не слышал отца, он прижал телефон к груди и сжался, словно побитая собака.
– Извини, но я тебя просил его оставить. Дай мне его, и думаю, на этом пока все. Я жду!
Евгений забрал телефон и вышел из комнаты сына, теперь с ним бесполезно разговаривать.
– Я уже наложила, идемте кушать, – из кухни донесся голос Маргариты. – А где Борис?
– Злится, вот, – Евгений положил на стол телефон сына.
– Ты зря с ним так, это не наша молодость с записками. Ему сейчас и так тяжело, последний в год в школе, он не знает куда поступать.
– Похоже он вообще ничего не знает, скоро будет молится на экран.
В коридоре хлопнула дверь.
– Ты куда? – крикнула Маргарита, но ответа не последовало. – Убежал.
– Придет, не первый раз. Ну как так можно жить?
– А ты вспомни себя, все книги и книги, у них другое поколение.
– Это наркомания, уход от реальности, потом вырастают диванные нытики, которые не довольны жизнью, хотели как в рекламе, а получилось… Мол, там за бугром лучше, а мы отсталые и никчемны. Отвратительно!
К вечеру Борис не появился, Маргарита села за телефон и стала обзванивать его друзей. Евгений знал, что вспылил, но бегать по дворам в поисках взрослого сына не хотел. На душе скребли когти сомнения, хотелось как в детстве прижать сына и почитать с ним интересную историю. Но время упущено, он в этом сам был виноват, работа, диссертация, а теперь сын уже его не слышит.
Проснулся рано, жены не было дома, комната сына была закрыта, он постучался, ответом была тишина. Евгений открыл дверь. Диван был не раздвинут, школьные вещи кучей лежали на столе.
– Ты где? – набрав номер жены, спросил он.
– Я была у Щегловых, потом зашла к Никишиным, они за рекой живут, у Артура и Яны его нет. Сейчас иду домой.
Это было первый раз, чтобы Борис не пришел ночевать, он мог разозлиться и убежать, но всегда возвращался.
– Наркотик, – тихо произнес Евгений.
Маргарита не пошла на работу, она сходила в школу, опросила его друзей, но те не в курсе где Борис. Евгений только догадывался, где его сын, но не стал спешить, хотел, чтобы у сына было время подумать. Лишь после института он поднялся на пятый этаж, они жили в старом кирпичном доме, где крыши были закрыты. Слышал, как Борис с Артуром ходили туда, брали бинокль и рассматривали город. Евгений помнил свое детство, тоже с друзьями залезал на водонапорную башню, что стояла в деревне, и часами смотрел вниз. Это было забавно, но в городе скучно, разве что гаражи и мосты. Евгений открыл люк, не спеша поднялся, подождал, пока зрение привыкнет к полумраку, а после пошел по следам, которые кто-то оставил на пыльных досках.
– Привет. На, мама приготовила, – Евгений даже не думал ругать сына, им обоим было не по себе. Одному, что накричал, а другому, что испугался и спрятался.
– Я сделал как ты и посоветовал, устроил цифровой детокс. Это так трудно, я только об этом и думаю.
– Это вымышленный мир, просто когда будешь смотреть на экран, понимай, там все искусственно, там нет жизни. Вот бутерброд, я, крыша, голуби и пыль – натуральны, а в телефоне цифра, она опасна, не только потому, что уводит от реальности, а потому, что думает за тебя. Идем, ужин вчерашний уже остыл, придется подогревать.
Борис все же был обижен на отца, но постарался согласиться с ним, что и правда слишком много времени уделяет играм и бестолковым перепискам. Евгений был рад, что ему удалось хоть на время, но найти общий язык с сыном. Теперь их семья, как и много лет назад, собиралась на ужин вместе, а в выходные даже сходили в книжный магазин.
Евгений просматривал отчеты нейросети «Самум», она присвоила каждому, кто скачал программу «Ноль», порядковый номер. Кто стоял за номером, он не знал, но «Самум», запустив программу, стала собирать данные и классифицировать их по сотням параметров.
– Антон, меня сегодня не будет, но прошу, напомни всем участникам, что должны заполнить анкеты, это займет не больше пяти минут, – сказал Евгений своему студенту, что помогал в сборе данных.
– Хорошо.
Антон уже получил ссылку на анкету, он не до конца понимал суть эксперимента, но если ему поставят зачет и дополнительные баллы, то готов помогать.
– Ян, ты взглянула?
Антон был любопытен, и поэтому обратился к своей знакомой, что еще в школе начала программировать.
– Да, но там ничего нет, вот, смотри код, он открытый и все просто. Эта строка отвечает за обновление, а эта часть команд – за отсылку в шлюз, ну а это… Не знаю что, но по всей вероятности, связано с графикой. Тут ничего тайного нет.
– Не может быть, что-то же должно быть?
– Он что-то собирает и похоже делает это все время, даже сейчас, вот, видишь, – девушка показала на монитор, где быстро бегали цифры. – Это исходящий трафик, так, мелочи, но что-то качает, словно подслушивает.
– Значит ничего?
– Извини, помочь не могу, но это не троян, не вирус. Могу удалить.
– Не надо, если что, потом.
– Слушай, если не против, я скачаю по твоей ссылке себе, понаблюдаю, вдруг что-то обнаружу.
– Да, сделай, ну, тогда я побежал.
Антон всей своей группе разослал SMS, напомнив, что сегодня надо заполнить анкету. Вопросы были грубые, так ему казалось: выберите цвет, что вам нравится; что вы любите, вино или пиво; небо вверху или справа; подушка жесткая или твердая. На каждый ответ отводилось только десять секунд, не успел, новый вопрос.
Евгений вернулся домой пораньше, открыл ноутбук и стал просматривать, что сделал «Самум». Эти показания мало что говорили ему, нейросеть разбила студентов на точки и стала соединять их между собой. Это была паутина связей, за ними шли увлечения, предпочтения, характеры, фобии, болезни и еще сотня данных. И снова паутина связей с магазинами, стилем одежды, питания, финансы. Еще паутина политических взглядов, но тут «Самум» расширил свои границы и перешел на родственников, знакомых друзей.
– Так-так. Тогда идем дальше, – и набрав на экране команду, дал разрешение на продолжение эксперимента.
Первичные данные были собраны, если это делать вручную, потребовался бы год и много людей, а так всего неделя – и вот она, раскладка буквально по каждому студенту. Это было похоже на детектор лжи, теперь Евгений знал о каждом практически все, вот только имена были закрыты, но это ему и не нужно.
– Пап, – в зал вошел Борис. – Я к Артуру, он снимает ролик.
– Для своего канала?
– Ну да, надо подстраховать.
– Дом не спалите, к девяти жду.
Сын ушел к другу, у того уже три тысячи подписчиков. Борис и сам пробовал сделать свой канал, но было лень каждый день придумывать и снимать всякую чушь. Сперва Артур перебрал все муравьиные фермы, батарейки, затем телефоны, что ему удалось найти в доме. Он их поджигал, бил молотком, сверлил.
– И кому это интересно?
– О, ты не понимаешь, в природе у человека заложено разрушение, ему нравится смотреть, как что-то ломается, горит. Сегодня будем снимать стиралку. Видел, как один чудик бросил в нее кирпич, вот зрелище будет.
– Ты хочешь это сделать дома?
– В коридоре, и она старая. Вчера новую купили, а эту отец сказал вынести на помойку, зачем добру пропадать. Ну что, поможешь? Я снимаю, а ты если что, из розетки выдернешь.
– Ладно, понеслось.
После той съемки Артуру попало от матери, весь пол и стены были поцарапаны, а соседка (там жила бабка, вечно сидела дома) так испугалась, подумала, что дом рушится. Но зато подписчики были в восторге и просили запихать в микроволновку арбуз.
Прошло еще пять дней, и Евгений впервые после начала эксперимента решил поговорить со студентами. Он загрузил графики на экран, где вместо имен был порядковый номер.
– Итак, подведем итоги программы «Ноль» и ваших тестов, где, как ни странно, вы часто врали. И это нормально, ведь каждый из нас думает о себе лучше, но программа выявила у 83% вероятность исказить данные во благо себя.
– А как это она узнала?
– К примеру, вы говорите, что любите природу, но морщитесь от яркого солнца, надеваете темные очки и прячетесь от дождя. Вам не нравятся собаки, дома нет кошки, и домашние растения не цветут. Вы постоянно протираете обувь, и вам не нравится пыль на столе. Хотите вы этого или нет, но ваши поступки вас выдают. Программа собрала данные и, основываясь на статистику, составила карту каждого, теперь она знает, что вы любите, а что нет. Я уже могу вами управлять.
– Управлять?
– Да, именно управлять. И более того, вы этого даже не заметите, но сделаете все, что я скажу.
– Это как так, гипноз?
– Проще, я перепрограммирую ваше сознание с помощью вашего же телефона. Теперь вы знаете, что делает программа «Ноль», достаньте ваши замечательные телефоны и удалим программу.
– На этом все? Я уже зомби? – в зале послышался смех.
– Разве зомби знает, что он зомби? Даже если ему об этом сказать, он не поверит. Как удаляются программы, вы наверное знаете, если нет, зайдите в приложение, найдите «Ноль» и нажмите на нее, появится запрос «удалить», жмите.
– Значит все? На этом эксперимент закончен? Вы узнали, кто мы, и сдадите нас?
– Я не узнал кто вы, но нейросеть знает.
– Это опять тесты? Я в прошлый раз замаялся на них отвечать. Чем заяц от кролика отличается? Почем мне знать.
– Никаких тестов. Все удалили программу?
В реальности команда удаление – это согласие на продолжение эксперимента, и как только старая программа была удалена, на телефон в скрытом режиме была загружена «Око», и сразу же началась вторая фаза эксперимента. Сейчас каждый студент тратил время на общение через смартфон в среднем 30 минут, Евгений внес параметры, увеличив эти данные до 60. Потребуется дней десять, чтобы «Око» запустила программирование сознания, и тогда будет виден результат.
Студенты относились к эксперименту как к игре, они поболтали в аудитории и тут же забыли про нее, поскольку не видели, как идет сама игра. Да и сам Евгений тоже не видел, но уже знал, что «Самум» запустил тесты, а значит завтра начнется самое интересное. Он не все знал о нейросети, поэтому после лекции собрался и отправился к Оксане, чтобы она кое-что пояснила по таблицам.
– Сколько у тебя в группе студентов?
– В первой 45, во второй 53, итого 98. Мало, но для начала достаточно. А что?
– Скачиваний было 186, в два раза больше, чем студентов.
– И…
– Вот это меня и заинтересовало, конечно же они могли поделиться ссылками, но зачем, если процесс программы «Ноль» сами не видят. Возможно так хотели запутать тебя, как бы исказить данные исследования. Меня заинтересовал 127, у него склонность с суициду, а 83 явно имеет садистские наклонности. А вот у 46 кидалт, 51 страдает психастерией, 38 и 55 зависимы от кофеина.
– Это все понятно, твоя нейросеть просканировала все связи и наложила шаблоны. Теперь по ним начнет свое внушение?
– Да, с каждым в отдельности, тут нужен подход, это не массовка, именно так и работает лояльность. Ты установил задачу увеличить время с телефоном, это легко, но думаю, ты не этого хочешь добиться, верно?
– Верно, но я должен убедиться в том, как работает твоя нейросеть, чтобы приступить к более сложным задачам.
– Уверяю тебя, ты убедишься в этом уже через пару дней. Студенты – легко внушаемая категория, смартфон для них – это конфетка, осталось только ее развернуть.
