Czytaj książkę: «Майские праздники», strona 4

Я медленно сел, не сводя взгляда с Марининой спины.

– Помню, каким это было несчастьем для всех. И как-то сразу всплыла фигура директора этого завода, с которым, по слухам, Семён Сергеевич не очень ладил. Скажу больше, его мама жаловалась как-то моей, что директор хочет втянуть его в тёмное дело. Но Семён Сергеевич отказывался. И вот вдруг эта странная недостача и директор не то что не помогает Костиному отцу, а словно нарочно топит его. Тогда большое значение имело заседание партийного комитета. И мой дядя очень надеялся на это заседание, уж там то разберутся. Так этот директор дал на работу Семёна Сергеевича такой разгромный отзыв, и что он ему никогда не доверял и всегда подозревал и в таком духе.

Марина вытерла руки, открыла шкафчик и достала бутылку «Рижского бальзама».

– Извини, я алкоголь не пью, кроме этого у меня ничего нет.

– Да я за рулём.

– Будешь! – практически приказала мне Марина, наливая в небольшую стопочку. – За Семёна Сергеевича, за Костю. Ты ведь понимаешь, что он мстил. Понимаешь? За отца мстил!

Я всё понимал. Я понял это еще в середине её рассказа. Но столько информации не умещалось у меня в голове, нужно было побыть одному, наедине со своими размышлениями.

– Получается, директор воровал, а подставил своего бухгалтера? – предположил я.

– Наверное. Как-то так, всех деталей теперь не узнаешь, – пожала плечами Марина.

– А чем закончилось? Я слышал, он умер?

– Закончилось просто. Инфаркт. Не дожил до суда, – Марина залпом опрокинула маленькую стопочку. – Надо ли говорить о том, что дело быстро закрыли. Ах ты, Костя, какую кашу закрутил. А я-то с тобой говорить не хотела, – говорила она, обращаясь к пропавшему брату.

– Признаюсь, это самые необычные майские праздники в моей жизни, – заключил я.

– Ах ты, Костя… – вторила она.

– Ладно, пойду я, поздно уже.

– А? Да посиди ещё…

Я сослался на то, что мне надо всё это обдумать, замотал пистолет в тряпку, сунул в сумку и пошёл к выходу. Марина не задерживала меня. Она молча курила и смотрела в одну точку. Так я и оставил её, задумчиво сидящую на кухне и стряхивающую пепел прямо на стол.

ХХХ

Я приехал домой в два часа ночи, чувствуя невозможную усталость. Улёгся на диван в гостиной прямо в одежде, думая, что сразу засну. С утра я езжу по тайникам и выношу сложные психологические беседы, глаза закрылись сами собой, но сна не было. В голове грезилась картина последних лет существования СССР, в которой Костя, действительно, заварил большую и сложную кашу, удачно всё сделал и уехал в благословенную Америку. Было немного странно и обидно, что он ничего не рассказывал. Впрочем, нужно ли рассказывать что-то приятелю, который по году отсутствует, а потом приезжает на две недели.

А вот месть за отца вполне укладывалась в портрет моего друга. Костя был способен к хладнокровию и был очень гордым. Правда, было странно, что для реализации плана он решился войти в доверие к дочери объекта мести, проникнуть в квартиру и похитить какие-то бланки.

Размышляя об этом, я добрался до Светы и её вопроса о возможных деньгах и ценностях. Был во всём этом какой-то сомнительный момент. Костя оставил в тайнике с пистолетом записку, отсылающую меня к Свете. Но когда я к ней пришёл, то не получил заранее заготовленной, срежессированной Костей информации. Наоборот, Света окатила меня ледяным душем, поведав историю, которую Костя не должен был хотеть мне сообщить. К тому же, всегда оставался приличный шанс, что Света так и не узнает, что виной всех этих бед был Костя.

Так зачем же Косте понадобилось отправлять меня к Свете? Сейчас уже понятно, что она ничего не знала обо мне. Возможно, в её книжном шкафу лежит подаренный Свете томик с запиской подобной той, что, Костя оставил мне, а барышня её до сих пор не прочла. Ведь мне понадобилось двадцать лет, а она, быть может, прочтёт через тридцать.На что вообще рассчитывал мой друг, оставляя книгу у моей мамы? На то, что я начну её сразу внимательно читать? Почему бы и нет, я ведь мог взять её в поезд. Скорее всего, он отдал это случаю. Но со Светой всё равно как-то не клеится.

И тут я подумал, а что если Света знает о каком-то тайнике, но не знает, где он находится? Она спрашивала меня о даче довольно подробно. У неё есть информация о чём то, что хранится там, где дома и озёра, вот и расспрашивала меня.

Как только я представил себе, что Света со мной темнила – всё выстроилось в стройный ряд. Света – случайный участник, не запланированный Костей. От меня она узнала всё что нужно и как только я ей рассказал, что дача находится в Салтыковке – сразу потеряла интерес к дальнейшей беседе. Если она не бросилась в эту Салтыковку сразу после того, как мы распрощались, то наверняка поедет завтра с утра. Она ведь знает, что я иду по какому-то следу, что-то копаю, пытаюсь выяснить. Значит, захочет меня опередить. Маловероятно, что поехала сегодня, она ведь сказала, что в восемь вечера ей надо быть на вокзале. Значит, если поедет, то завтра с утра, и очень вероятно, что, благодаря моей подсказке, найдет там второй Костин тайник. Тайник, который оставлен для меня; если он, конечно, существует.

Я посмотрел на часы – четвертый час утра. Поставил будильник на семь и с большим трудом, не сразу, но всё же заснул.

ХХХ

Утром я совершенно проспал, вскочил в десятом часу, как ошпаренный и бросился собираться. А потом подумал, что «будь что будет» и успокоился. Не торопясь умылся, собрался и поехал.

Через час я въезжал в подмосковную Салтыковку. Я не был здесь больше двадцати лет, к тому же никогда не приезжал сюда на машине, лишь на электричке. К счастью, посёлок изменился мало и немного покрутившись по улочкам, я нашел нужное место. Дом, проданный Мариной, обзавёзлся кирпичной пристройкой. Новые хозяева перекрасили его в другой цвет, огородили участок сплошным и довольно высоким забором, но это был всё тот же дом и всё тоже место.

Озеро, которое раньше почти примыкало к участку, узнать было труднее. Двадцать лет назад к нему вела широкая тропинка через высокую траву, которую никто никогда не косил и какие-то кусты, которые никому не приходило в голову вырубать. А на другой стороне озера был небольшой лесок, скорее даже рощица, за которой начиналась другая линия частных домов.

Сейчас же вокруг озера не было ни травы, ни кустов, позади не было рощицы, а пляж был расширен. С этой стороны располагалась шашлычная и еще один пляж, а озеро окольцевала пешеходная забетонированная дорожка. Несмотря на ранний час, вокруг было людно, видимо, по причине майских праздников и хорошей, по настоящему летней погоды.

День обещал быть жарким, я оставил пиджак в машине и пошёл на разведку. Я был уверен, что Света уже была здесь с утра и если бы я не проспал, то обязательно её повстречал, а к моменту моего приезда её уже и след простыл. Я обошёл вокруг озера, но нигде не увидел следов каких-то раскопок. Да и негде копать – повсюду были постройки или бетонные дорожки. Здесь всю местность перекопали до нас, когда облагораживали территорию и если кто-то и нашёл Костин тайник, то это была не Света сегодня утром, а случайный строитель лет десять назад. Поняв бесполезность изучения местности, я решил зайти в кафе позавтракать и сразу отсюда уехать к себе на дачу. Тем более, что жена уже два раза звонила.

Кафе имело прекрасную веранду с видом на озеро; над каждым столиком был распахнут большой белый зонт. Из десятка столиков треть уже была занята. Официантка, приветствовавшая меня у входа, несколько отвлекла моё внимание, но как только я смог сделать пару шагов внутрь заведения, то увидел… Свету!

Она сидела развалившись, поглаживая большую чашку с кофе и смотрела на меня. Одета она была в какой-то нелепый камуфляжный костюм, вроде тех, в которых ходят рыбаки. Казалось, она не была удивлена нашей встрече, наоборот, в её взгляде можно было усмотреть какую-то неловкость, но в тоже время и вызов. Жестом она пригласила меня за свой столик.

– Вот это встреча, – начал я. – Какими судьбами?

– Да уж, такой вариант мог быть, и он случился. А ты здесь как оказался?

– Света, у меня предложение. Давай не будем темнить.

– Пожалуй, – вздохнула она. – Мне нечего другого и не остаётся.

Подошла официантка и, пока я заказывал завтрак, листая меню, Света что-то искала по многочисленным накладным карманам. Наконец, она извлекла прозрачный канцелярский файлик, в котором лежал сложенный вдвое тетрадный листок.

– А у меня ведь и лопата в машине, – призналась Света, не выпуская из рук эту бумажку. – Ты мне скажи только главное, – она задумалась, подбирая слова, – впрочем, не надо, не говори ничего. Сначала послушай.

Света положила бумажку на стол, накрыла двумя ладонями:

– Я тебе не всё рассказала вчера. Я тебя немного обманула, сказав, что не видела Костю после того, как он меня бросил. Я действительно, безуспешно искала его и караулила возле ворот Мосфильма. Но, представляешь, я однажды встретила его на вокзале. Провожала подругу, та уезжала в Феодосию. И вот, проводила, иду обратно и в толчее Курского вокзала вижу знакомый силуэт. Он прошёл к кассам, купил куда-то билет, я за ним. Я так мечтала встретить его и задать все те вопросы, которые меня мучали. Но когда увидела, то просто шла позади, не зная, что предпринять. Электричка уже стояла, он зашёл в вагон. Народу было немного, но достаточно, чтобы я себя не обнаруживала. Он сел у окна, я в трёх рядах позади и старалась не сверлить ему взглядом затылок. Ехали долго, он вышел на станции, я за ним. Он по посёлку, я позади на изрядном расстоянии. Он по полю, я почти вприсядку, – Света нервно засмеялась.

Официантка принесла мой заказ.

– Ну что я буду рассказывать, если ты нашёл меня, значит знаешь, куда мы с ним в итоге пришли. Ты ведь пришёл по адресу, который я сама указала.

– Как так? – я очень удивился.

– Костя достал из рюкзака небольшую лопату и стал копать, я боялась подходить ближе, не хотела, чтобы он меня заметил. Нашла место в стороне от дороги, сижу в кустах, иногда выглядываю. Потом смотрю, он обратно идёт. Ну думаю, прослежу за ним, узнаю где живёт, а там уж и разговор между нами состоится. Но на пути к станции, когда мы зашли в посёлок, вдруг из-за угла появились два мотоциклиста. Они Костю узнали, остановились, о чём-то поговорили. Он сел к одному из них сзади и они умчались неизвестно куда, может на станцию, а может в гости.

– А ты что?

– Сперва вернулась на то место, где он что-то закапывал. Нашла с трудом – он накрыл дёрном с травой, случайно не найдешь. А я же подругу провожала, у меня туфельки на каблуке и маникюр. Вернулась в Москву, раздобыла небольшую лопату. На другой день приехала снова, копала, пыхтела, еле достала этот ящик. Во мне тогда весу было 48 килограммов. Через полчаса, наконец, добралась. Смотрю, пистолет и записка.

Она протянула мне тетрадный листок, который всё это время накрывала ладонями. Я взял его, развернул и узнал Костин почерк:

«Привет, друг. Ты знаешь, что это, я тебе рассказывал. От моего деда к моему отцу, от моего отца ко мне. Выбросить не поднимается рука. Реши сам, что с этим делать. Будь осторожен.

Ps. Хочешь большего? Иди туда, где дом у озера».

Записка была очень похожа на ту, что я нашёл позавчера в тайнике с пистолетом. Только она была написана рукой Кости, а не отпечатана, как первая, на машинке. И в той был конкретный адрес, а здесь упоминание о доме у озера.

– Теперь мне понятно, почему ты меня расспрашивала о доме у озера, – сказал я и Света в ответ развела руками.

– Вот мы оба и здесь, – добавила она.

– И ты напечатала записку на машинке, потому что не могла подделать его подчерк, – констатировал я.

– Ну да. Я и не пыталась подделать.

– Так, а что же ты хотела? Ах да, найти второй тайник.

– Понимаешь, было непонятно, кому он это адресует. Пистолет мне не нужен, я закопала его обратно. А записку забрала и уехала в Москву. И только года через два или около того, когда отец, уже находившийся в тюрьме, открыл мне глаза на то, что мой милый Костя кинул его, я вспомнила и про эту записку. Я подумала, что этот хитрец мог закопать деньги, отнятые у моего отца. Деньги, из-за пропажи которых я долго жила в нищете. Мои деньги! – Света, видимо, поняла, что повышать голос незачем и немного сбавила. – Я достала эту записку, на машинке напечатала другую, со своим адресом и поехала на место тайника. Снова раскопала, он был на месте. Вложила записку, закопала и стала ждать. И ждала, получается, семнадцать с лишним лет.