Czytaj książkę: «Скатертью дорога! Русские дорожные обряды, обычаи, поверья»

Czcionka:

* * *

Рецензенты:

С. В. Голикова, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук;

Н. О. Осипова, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры культурологии, социологии и философии Института гуманитарных и социальных наук Вятского государственного университета.

Введение

Россия давно уже стала самой обширной страной в мире. Могучая континентальная держава век за веком удерживалась на тонких нитях сухопутных дорог, с помощью гужевого транспорта, обслуживалась ямщиками, станционными смотрителями и фельдъегерями. Сущностные качества Российской империи и особенности её жизнеустройства определялись дедовскими путями сообщения, с трудом преодолеваемыми вязкими пространствами, многодневными утомительными переездами.

Обстоятельства дорожных перемещений в России прошлого времени заслуживают вдумчивого изучения. Погодно-климатические условия, состояние дорог, подстерегавшие пеших и конных разнообразные опасности, стереотипы поведения людей, отправлявшихся в путь или находящихся в пути, дорожные привычки и обычаи, возникавшие на дорогах угрозы и конфликты.

Все эти условия, обстоятельства и ситуации, связанные с сухопутным передвижением, определявшие его ход и исход, можно назвать дорожной традицией России. В такую традицию входят не только организуемые и контролируемые аспекты путешествия, но также разнообразные мифологические, обрядовые, фольклорные, эмоционально-психологические нюансы поведения человека в дороге и его реакция на происходящее.

Дорожная традиция должна рассматриваться в совокупности как бытовых, так и культурных, обрядовых ситуаций и обстоятельств. Однако для этой книги выбрано лишь то, что относится преимущественно не к общественно-государственной и рационально обустроенной сфере, а к эмоционально-психологической, мифологической, обрядовой и фольклорной. Разное прочее – в другой моей книге: «Путь сквозь века и земли: дорожная традиция России» (М.: Редкая птица, 2020; 2-е изд. – 2024).

Значительная часть использованных источниковых материалов – из XIX в., а кое-что – из XVII, XVIII вв. и первой половины XX в. Обсуждаемое и изучаемое в этой книге – именно традиция, историко-этнографическая реальность, смыкающаяся с актуальной для исторической науки бытовой повседневностью. Дороги сухопутные, но не железные и ещё не асфальтовые; средства передвижения – те, что на конной тяге; путник – человек из народной гущи: крестьянин и купец, ямщик и сельский батюшка, паломник и бродяга.

В центре внимания – русский народ. Однако для сравнения и уточнения привлекаются материалы, относящиеся к некоторым иным народам, поскольку эта область традиционной культуры достаточно похожа у различных этносов, живущих на просторах Евразии. Поэтому речь идёт не только о традиции, свойственной русским, но шире – о дорожной традиции России.

Книга основана на разнообразных источниках – исторических, этнографических, фольклорных. Особое значение имеют публицистика, мемуары и даже беллетристика. В XVIII – начале XX в. многие литераторы, причём не обязательно первого ряда, публиковали очерки, повести, романы, стихотворные произведения, в которых дорожная тематика занимала место видное, а то и сюжетообразующее. Немало ярких чёрточек былой дорожной повседневности запечатлелось именно в таких текстах, порой безыскусных. Поскольку дорожная повседневность не представляла для авторов ничего особенного, то и сделанные мимоходом зарисовки, описания, упоминания бывают точными и достаточно объективными. А ещё эти свидетельства – живые, образные, яркие. Они сами по себе привлекают наше внимание. В конце концов, не дорожное полотно нам интересно, а человек в пути.

Все эти источники изучались в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах для выявления сущностных характеристик того устойчивого уклада российской жизни нескольких последних столетий, когда лошади бывали резвыми, пути – долгими, а пешеходы, подобно сказочным героям, и впрямь стаптывали не одну пару лаптей, чтобы добраться, скажем, до «соловецких угодников».

Немало поездивший по Руси поэт Пётр Вяземский в стихотворении «Русские просёлки» (1841) обращался к неким столичным счастливцам: «…Россию знаете по Невскому проспекту…» – и восклицал: «Нет, вызвал бы я вас на русские просёлки, // Чтоб о людском житье прочистить ваши толки. // Тут мир бы вы другой увидели! Что шаг – // То яма, косогор, болото иль овраг». Недаром говорят: там, где кончается асфальт, начинается Россия. Потому большое внимание здесь будет уделено краеведческим, местным материалам.

Традиционный дорожный уклад ныне почти совсем исчез. Теперь другие расстояния и скорости, не те виды транспорта, иные дорожные опасности. Изменились и люди – у новых поколений свои отношения с пространством и временем. Однако и сейчас дороги значимы и для общества в целом, и для жизни (как и смерти) каждого человека.

Пространство по-прежнему властно над нами. Перемещаясь в пространстве, осваивая и присваивая его, мы изменяемся сами и подстраиваемся под окружающие нас дорожные обстоятельства либо пытаемся их выправить. Интересно и поучительно узнавать, как это происходило с нашими предками.

Полвека назад возле автобусной остановки на шоссе где-то посреди южноуральских степей стояли четверо взрослых и двое детей. Бабушка, папа, мама с детьми уезжали, а дедушка до глубокой осени оставался в своём привычном, хорошо оборудованном палаточном лагере над рекой Урал, в стороне от ближайшей деревни. Привольное житьё на этой стоянке называлось в их семействе «рыбалкой». Сын, его жена и дети старались бывать там каждое лето, даже когда они поселились далеко от Оренбурга. В тот день дедушка провожал их до шоссе. Скоро должен был подъехать рейсовый автобус. Они расставались. Звучали напутственные слова и добрые пожелания.

Дедушка уже уходил, когда мальчик вдогонку выкрикнул: «Скатертью дорога!» Бабушка улыбнулась, папа, наверное, не заметил, мама посмотрела укоризненно. Мальчик почувствовал, что высказалось как-то неладно. Стал оправдываться: это же хорошо, если дорога в несколько километров по степи станет расстилаться у дедушки под ногами, подобно гладкой скатерти.

Разве не хорошо?..

Он много читал и был наивным.

Мальчик любил дедушку. Все ценили и уважали его – псковского крестьянина, полковника авиации в отставке, лучшего из людей.

Спустя минуту мама, глядя вслед, произнесла: «Сейчас Николай Тихонович обернётся и помашет нам рукой на прощанье».

Бабушка ответила: «Я его знаю. Он не будет смотреть назад».

Памяти Николая Тихоновича Коршункова. Памяти бабушки, мамы, папы.

Идущим к себе, не оглядываясь назад, посвящается эта книга.

Николай Тихонович Коршунков (1909–1981)

Глава 1. Напутствия и дорожные приветствия

Благопожелания

В доавтомобильную эпоху езда по бесконечным российским дорогам, трассам, направлениям бывала нелёгкой, а то и смертельно опасной. В народе говорили: «Попостись, помолись, да и в путь соберись!»; «Не помолившись Богу, не езди в дорогу» (вариант: «не ездить в дорогу»)¹. Отправление в дальний путь представлялось серьёзным событием, которое нужно было хорошо подготовить, причём требовалось заручиться помощью сверхъестественных сил.

Этикетные формулы – напутствия и дорожные приветствия – могут быть интересны как неотъемлемая часть словесного (лексико-фразеологического) отражения дорожной традиции России. Их суть и смысл определяла тогдашняя дорожная повседневность.

Писатель и этнограф С. В. Максимов (1831–1901) отмечал, что по всей России отъезжающего напутствовали: «Счастливый путь!», а на Севере: «Никола в путь, Христос подорожник!»² Как-то раз, будучи в Тобольской губернии, Максимов, выезжая с крестьянского двора, куда завернул по дороге, услыхал такие пожелания:

«Угостивши “на доброе здоровье”, меня проводили обычным для святой Руси и вековечным напутствием:

– Счастливого пути!

– Добрых встреч! – подговорил кто-то сбоку.

Неровен час – на грунтовых дорогах всякая беда может случиться: настукает бёдра и спину на глубоких ухабах, которые в Сибири называются нырками; в ином месте выбросит из саней; в лесу нахлещет лицо сосновыми ветками. Летом колесо сломается, а починить негде; лошади пристанут посреди дороги, а сменить их нечем; мост провалится, они все такие непрочные, и т. п. Я сел в кошеву (крепко сделанные, глубокие сани. – В.К.). Ямщик оглянулся: всё ли-де готово, ладно ли уселся, не забыл ли чего?

– С богом! – отвечаю я ему.

– С богом – со Христом! – проговорил он и ударил по лошадям.

– Скатертью дорога! – подговорил кто-то со стороны.

– Буераком путь! – подшутила разбитная девушка из гостивших и угощавшихся прях»³.

Запомнившееся Максимову «буераком путь!» (или «боераком») – такое действительно встречалось в Западной Сибири. Сибиряк П. П. Ершов (1815–1869), учитель гимназии в Тобольске и поэт, провожал нагрянувшего к ним ревизора эпиграммой:

Палестину нашу
Покидает он.
Заварил в ней кашу,
Да и драла вон.
Как же у порога
Нам не затянуть:
“Скатертью дорога,
Боераком путь”⁴.

Очевидно, в Западной Сибири после слов «скатертью дорога!» нередко следовало ёрническое «буераком путь!» (в соответствующих словарях это, кажется, не отмечено). Буераком называли овражек, рытвину, ухаб на дороге⁵.

Вообще-то и шутливо-ироничные напутствия тоже были в ходу. В архангельских говорах отмечено такое: «Щастливого пути, в жопу ветер»⁶. Чаще всего это пожелания, так сказать, от противного – чтобы не сглазить (таково, например, охотничье «Ни пуха ни пера!»). В конце XIX и начале XX в. в Камышловском уезде Пермской губернии уходящему из дому могли сказать: «С богом, с богом, о берёзу лобом, о пень головой… Не бывать тибе домой»⁷. В более позднее время в речи шофёров появилось выражение «Гвоздь в шину!»⁸.

Считается, что изначально выражение «Скатертью дорога!» было напутствием добрым, указывавшим на желательность того, чтобы дорога была ровной и гладкой, как скатерть⁹.

Лингвист П. Я. Черных выражение «скатертью дорога» (в значении «пожелание счастливого, скорого и лёгкого пути») пояснял так: «Пусть дорога скатывается, свёртывается (за тобой), как скатерть (= скаток)»¹⁰. Почему же она должна скатываться, да ещё за спиной идущего или едущего? Может быть, смысл этого выражения проще и очевиднее?..

Путь-дорога как скатерть, половик, ткань, отрез материи, верёвка, нить – это уподобление древнее и хорошо засвидетельствованное у русских и у многих других народов, причём как древних, так и современных¹¹. В славянских загадках скатерть символически обозначала дорогу (или поле)¹². В поэме И. С. Аксакова «Бродяга» (1846–1850) есть это традиционное сравнение:

Прямая дорога, большая дорога!
Простору не мало взяла ты у Бога:
Ты вдаль протянулась, пряма, как стрела,
Широкою гладью, как скатерть, легла¹³.

В стихотворении Ивана Никитина «Полно, степь моя, спать беспробудно…» (1854) при описании весны сказано: «…Сохнет скатерть дорожки безлюдной.»¹⁴.

Белорусы желали доброго пути словами: «Рушшчком дарожка!»¹⁵ Рушник или фартук был обычным подарком умершей бабке-повитухе в Полесье. Его клали в гроб или же отправляли для неё на тот свет с каким-либо следующим покойником. По заключению Г. И. Кабаковой, такой подарок подносился, во-первых, оттого, что «ткань и есть “женские деньги”». А во-вторых, потому, что отрез ткани «более всего соответствует миссии повитухи», поскольку про неё говорят, что она «дарогу стлала рибенку у путь»¹⁶. В обрядах жизненного цикла (например, связанных с появлением ребёнка на свет) дорожная символика хорошо заметна. Реальная земная дорога метафорически оборачивается жизненным путём человека.

Следы вполне серьёзного, положительного использования выражения «скатертью дорога!» сохранились у П. И. Мельникова-Печерского в романе «В лесах» (вторая половина 1850-х – начало 1870-х гг.): «Путь вам чистый, дорога скатертью!..»; «…Дорога тебе скатертью – Бог в помощь, Никола в путь!»¹⁷. У него же в рассказе «Медвежий Угол» (1857) дважды повторено привычное в XIX в. сравнение хорошей дороги со скатертью: «Что за дорога туда! Ровная, гладкая – ни горки, ни косогора, ни изволочка, – скатерть-скатертью»; «Хороша дорога в Чубаров – скатерть-скатертью»¹⁸. Герой поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (1860–1870-е гг.) старик Савелий сказывал, что прежде крепостные крестьяне из его деревни жили себе поживали за чащобами да болотами, никто к ним добраться не мог – ни помещик, ни власти. Потом провели гладкую, как скатерть, дорогу, и всё стало по-другому: «А ныне – барин под боком, // Дорога скатерть-скатертью. // Тьфу! прах её возьми!..»¹⁹. В драме А. Н. Островского «Гроза» (1859) странница Феклуша, узнав, что горничная укладывает вещи хозяина богатого дома, который собрался в поездку, бросила ей: «Ну, скатертью ему дорога!»²⁰ Судя по ситуации, вряд ли она хотела высказать в его адрес злое пожелание.

Многократно употребляется это выражение в прозе Д. Н. Мамина-Сибиряка, и там оно обычно звучит как доброе напутствие. В романе «Приваловские миллионы» (1883) главный герой в разговоре с другом промолвил задумчиво: «Так… Что ж, скатертью тебе дорога…»²¹. Один из персонажей романа Мамина-Сибиряка «Хлеб» (1895) судил о выгодах отправки товаров по железной дороге, а не гужевым транспортом: «Главное, не ест перевозка, – нет месячных распутиц, весенних и осенних, нет летнего ненастья и зимних вьюг, – везде скатертью дорога»²². В рассказе «Гроза» (1885, из цикла «Уральские рассказы») в речи неграмотной старушки этими словами характеризуются счастливые возможности: «Ведь нынче что, жить да жить барышням надо, да господа благодарить, потому везде скатертью дорога: и в телеграф, и в учительши, и в разные конторы.»²³. Подобным образом в «Сократе Иваныче» (1899, из цикла «Сибирские рассказы») слова эти приведены в авторской речи: «С университетским дипломом в кармане ему, конечно, везде была скатертью дорога, но он вернулся на родной Урал.»²⁴. И в очерке «Отрава» (1887, из «Уральских рассказов»), напутствие «Скатертью дорога», произнесённое лебезившим перед начальством мужиком при отъезде экипажа его высокоблагородия, судя по описанной ситуации, тоже прозвучало уважительно²⁵ (курсив мой. – В. К.).

Такое напутствие могло расширяться дополнениями: «Скатертью дорога, в спину поветерь» (попутный ветер), «Скатертью дорога, лентой ровный путь»²⁶. В рассказе Н. С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» (1864) сказано о житейских невзгодах: «Но не всё дорога идёт скатертью, бывают и перебоинки»²⁷ – получилась авторская пословица.

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк

Это напутственное выражение сходно по первоначальному своему смыслу с иным, ныне менее известным – с пожеланием чистого пути, то есть ровного, гладкого, безопасного. У Мельникова-Печерского в романе «В лесах» женщина, встреченная героиней романа, обратилась к ней: «Путь тебе чистый, красавица!»²⁸

Иногда вместо «Скатертью дорога!» в таких ситуациях высказывали пожелание гладкой дороги²⁹. В рассказе Мамина-Сибиряка «Клад» (1889, из цикла «Сибирские рассказы») один человек вспоминал, как разыграли пьяного, которому нужно было срочно уезжать: «Когда его нагрузили вполне, сейчас вывели под руки, усадили в экипаж и пожелали гладкой дороги. Лошади-то и не заложены, а Карп Лукич на козлы и по-ямщичьи ухает, а Недошивин дугу с колокольцами трясёт… Потеха чистая!» (курсив мой. – В. К.)³⁰.

Сходным выражением является благопожелание «Ровной дороги!», которое, однако, встречается нечасто³¹.

Словесное указание могло подкрепляться действием. Чтобы предстоящая дорога оказалась гладкой, украинцы иной раз в самом деле проглаживали утюгом рушник (вышитое полотенце)³². Перед отъездом из дома, провожая, вместе выпивали «на дорожку», «на бичик» (бич, которым погоняют лошадей) и т. п. Тогда могли сказать, что спиртным «гладят дорожку». В наше время иногда добавляют: мол, пьют «за ровный асфальт»³³. У коми-пермяков при выносе покойника на кладбище было принято использовать половик. В 2001 г. фольклористы записали такое пояснение: «Старые люди как делают: перед гробом кладут половик – чтоб дорога ему, говорят, была ровная. И перед теми, кто гроб-то несёт, этот половик до машины тащат. Потом этот половик на гроб кладут в могилу, в дом не берут: это же дорога ему на тот свет» (курсив автора. – В. К.)³⁴. Дорога на тот свет должна стать ровной, как плотная ткань.

Герой написанного в годы Первой мировой войны рассказа Пантелеймона Романова «Русская душа» – московский профессор, который отправился на лето в деревню. На железнодорожной станции, где нужно было нанимать извозчика, он спросил местного мужичка:

«– А дорога хорошая?

– Дорога одно слово – луб.

– Что?

– Луб… лубок то есть. Гладкая очень. Наши места хорошие»³⁵.

Ровная дорога уподоблена здесь гладкому лубку. Луб или лубок – подкорье, внутренний слой коры некоторых растений. Липовый луб использовали, например, для плетения лаптей. Он светлого цвета, гладкий, гибкий, прочный.

На Вологодчине гладкую, ровную дорогу сравнивали с картой, говоря: «Дорога хорошая, как карта. Оканавлена»³⁶. В романе Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы» (1883) имеется то же сравнение: «Отчего не проехаться: дорога как карта.»³⁷. И в Прикамье толковали, что такая дорога – «как карта». Лингвист И. А. Подюков, приведя эти слова, утверждал: дорога сравнивается, конечно, с игральной картой, поскольку карты для игры специально обрабатываются, чтобы достичь долговечности, износоустойчивости, прочности и хорошего скольжения³⁸. Возможно, что и так. Хотя и карта местности могла бы стать основанием для такого сравнения: «гладко было на бумаге, да забыли про овраги» – бумажная карта гладкая.

В Костромском крае путнику могли сказать: «Ковыль по дороге!»³⁹ Казалось бы, ковыль, который клонится под ноги идущему, устилая путь, – подобие ровной «дороги-скатерти». С другой стороны, дорога, поросшая ковыль-травой, – едва ли наезженная и удобная, ведь она не утоптана. А главное: вблизи Костромы степной ковыль не растёт, поэтому странно, что именно там отмечено это редкостное выражение. В Ярославской области пожеланием доброго пути при встрече на дороге были слова: «Кувыль по дороге»⁴⁰. Слово «ковыль» могло переиначиваться в «кувыль», но тоже на Севере, где люди не видали этого растения⁴¹. По суждению лингвистки Л. Ю. Зориной, «Ковыль по дороге!» – пожелание, произносимое «от противного»⁴², наподобие «Буераком путь» или «Ни пуха ни пера». Действительно, в ярославских говорах есть слова «кувылять», «кувыляться», «кубыляться», означающие: «кувыркаться; ходить, переваливаясь с боку на бок или прихрамывая»⁴³. В русских говорах иных местностей отмечено множество подобных слов с похожими значениями, в том числе связанными с падением, бросанием, кувырканием. В их число входят и слова в составе устойчивых выражений: «ковырзень по дороге», «куверзень по дороге», «кувырзен дорогой». Эти выражения означают то же самое, что и «кувыль по дороге», то есть являются благопожеланиями⁴⁴. Слова, подобные «кувылять» и «кувыляться», переиначивались в «ковылять», «ковыляться» и т. п., а среди них встречаются такие, что означают кривизну, падение, колченогость: наречие «ковылком» («ковыляя, хромая»), существительное «ковыль» («походка ковыляющего человека»), глагол «ковылькать» («неправильно делать, выполнять что-либо»), прилагательное «ковылястый» («хромой») и др.⁴⁵ Надо полагать, что в выражении «ковыль по дороге» имеется в виду не трава, а помеха при движении.

И сейчас дети или иностранцы, услыхав выражение «Скатертью дорога!», нередко воспринимают его как вполне приемлемое благопожелание (и даже весьма красивое в своей образности). Венгерская лингвистка и переводчица Като Ломб вспоминала: «Одному моему коллеге-переводчику очень понравилось русское выражение “скатертью дорога”, которое он выудил из какой-то книги. По смыслу заключённых в нём слов он решил, что это очень красивое образное напутствие – пожелание приятного пути, ровного и чистого, без препятствий и неприятностей. И вот он, не чувствуя и тени подвоха, “испытал” это выражение, провожая высокого советского гостя. Можете представить себе эффект и последствия: вместо сердечных слов пришлось объясняться…»⁴⁶.

Итак, выражение «Скатертью дорога!» было вполне положительным напутствием и лишь со временем всё чаще начинало звучать иронически и саркастически. Кажется, такой оттенок присущ этому выражению в приведённой в начале этой главы записи Максимова:

«– Скатертью дорога! – подговорил кто-то со стороны.

– Буераком путь!»

Эти ироничные слова звучат в тексте Максимова сразу после уважительных напутствий и переключают речевую ситуацию, переводя её в насмешливый регистр.

По рассказу Мамина-Сибиряка «Лес» (1887, из цикла «Уральские рассказы») тоже можно видеть, как совершался этот переход:

«Придётся идти к Фомичу, – говорил я, когда до заката оставалось всего часа два, значит, нужно было торопиться.

– Я не пойду, – упрямился Павлин, растянувшись на земле пластом.

– А я пойду.

– Скатертью дорога.

Произошла небольшая размолвка, закончившаяся тем, что Павлин, наконец, поплёлся за мной.»⁴⁷.

Ленивый мужик по имени Павлин, пробурчав: «Скатертью дорога», там самым выразил пожелание, чтобы попутчик покинул его, ушёл бы от него подальше по гладкой, как скатерть, дорожке. А поскольку Павлин этого тогда и хотел, то реплика становилась неодобрительной и пожелание – негативным.

Фраза героини романа А. Ф. Писемского «Взбаламученное море» (1863) показательна – это уже современное употребление выражения «скатертью дорога»:

«– Если разлюблю его, так полюблю другого.

– А если он полюбит другую?

– Скатертью дорога, – отвечала Елена, пожимая плечами»⁴⁸.

В финале рассказа Ф. М. Достоевского «Ползунков» (1848) влиятельный господин выговаривал собеседнику: «…Переедем на днях, так уж надеюсь, что не буду иметь удовольствия вас на новоселье у себя увидеть», завершив репликой: «Счастливый путь!»⁴⁹ И эти напутственные слова прозвучали насмешливо, вопреки буквальному их смыслу.

Подобным же образом происходило изменение стилистической окраски другого выражения: «Бог с вами!» (или: с тобой, с ним, с ней и т. п.). Сейчас эти слова понимаются как желание закончить неприятный разговор или иное взаимодействие – с неохотой соглашаясь или же стараясь поскорее отвязаться от докучливого собеседника. Однако в прошлом они имели вполне очевидный, прямой смысл – ими напутствовали, призывая Божью помощь.

Вот пример. Во время Крымской войны Афанасий Фет служил в лейб-гвардии уланском полку. Весной 1854 г. полк выступил на охрану прибалтийского побережья от курсировавшего по Балтике английского флота. Великий князь, шеф полка, прямо в походе произвёл смотр людей и лошадей, а после обратился к офицерам с речью: «Поздравляю вас, господа, с походом. Государь император поручил мне приветствовать вас. Вам, быть может, первым предстоит честь встретить врага. Все вы здесь дворяне, и я уверен, что вы исполните свой долг. Прощайте, бог с вами!»⁵⁰ Согласно прямо выраженному пожеланию великого князя, Бог должен сопутствовать гвардейцам в их походе.

«Бог с вами!» и «С Богом!» – сходные по смыслу напутствия-благопожелания. С. В. Максимов, путешествуя по Русскому Северу, выезжал зимой 1856–1857 гг. из г. Пустозерска на р. Печоре. Местный житель напутствовал его: «С богом, счастливый тебе путь-дорога!»⁵¹

В рассказе А. И. Левитова «Степная дорога днём» (1862) старуха – «вожачиха», шедшая впереди «стаи богомолок», – поприветствовала путника словами: «Спаси бог в дороге!» и низко ему поклонилась. Те же слова повторили, кланяясь, прочие паломницы. Они шли навстречу путнику, а человек, вскоре его нагнавший, проговорил: «Бог помощь! <…> Не по дороге ли? Охотнее идти будет»⁵².

В XX в. в Омской области пространные напутственные формулы не звучали, люди использовали краткие устойчивые фразы: «С Богом», «Дай, Господи, хорошей дороги», «Господи, благослови», «Господи, благослови и прости», «Прости меня»⁵³. В Каргопольском районе Архангельской области, отправляя кого-либо в путь, приговаривали: «Подьте с Богом»⁵⁴. Пожилая женщина из Тотемского района Вологодской области рассказывала: «И как внучки в дорогу уходят, я им говорю: “Идите с Богом”. Это как бы благословила»⁵⁵. Вообще же благопожеланий с обращением к Богу или упоминанием Бога – множество, равно как и с Господом, с Христом⁵⁶.

По сведениям, собранным Л. Ю. Зориной, на Вологодчине распространены напутствия, которые, по её суждению, связаны с молитвами: «С Богом (поди/те, поезжай/те)!»; «Бог впереди, я позади!»; «Бог в помощь!»; «Бог по пути!»; «Бог по пути – Бог и товарищ»⁵⁷. Очевидно, имеются в виду не канонические, а народные молитвенные тексты, которыми призывались Божье благословение и охранение (подробнее о них – далее в этой главе). Например, такие:

Царь небесный, царь земной,
Спаси нас в путях и в дорогах!

Бог мой, иду в путь Твой.
Передо мной Божья мать,
Впереди Иисус Христос,
Надо мной дух святой,
И вся небесная сила со мной⁵⁸.

Напутствие «С Богом!», согласно наблюдениям специалиста по народной культуре М. М. Красикова, считается самым действенным у украинцев⁵⁹. В середине XIX в. они часто говорили так: «Господи, благослови! дай, Боже, час добрий»⁶⁰.

У русских жителей Советского района (центр – слобода Кукарка, в 1918 г. названная Советском) Кировской области записано устойчивое выражение «чтоб тебе завороту не было». Оно «говорится в ситуации, когда желают кому-либо удачи в каком-либо деле». Например, произносят: «Давай, с Богом иди, чтоб тебе завороту не было»⁶¹. «Заворот» мог означать, что намеченное дело не исполнится, а это плохо. Прямой же путь считается удачным, верным. Да и возвращаться – плохая примета.

В Новгородской области в конце XX в. местными жителями, супругами Тимофеевыми записаны «самодеятельные» молитвы и приговоры-обереги, которые ими самими воспринимались как канонические и православные, хотя вообще-то это контаминация отдельных кратких заговорных формул и народных переделок церковных текстов. Так, когда отправлялись в путь, то говорили: «Христос по пути, никто не мути!» Когда выходили из дома в лес, приговаривали: «Покров, Дух Святой! // Иди по пути со мной!»⁶² Необычным было напутствие у старожилов Сузунского района Новосибирской области. Если эти сведения верны, то они, крестясь, произносили: «Святой Дух и Святая Природа, спаси и помилуй меня»⁶³.

Л. Ю. Зорина приводила слова, которыми диалектологов в 2012 г. напутствовала 88-летняя А. Ф. Попова: «Ну дак поезджайте с Богом! Спаси вас, Господи, помилуй! Стану за вас за дорогу молицце. <…> Путь да дороженька! <…> Спаси вас, Господи!»⁶⁴

У старообрядцев расположенного на р. Печоре с. Усть-Цильма при отправлении в дорогу и в иных важных случаях (в начале и конце богослужения, в предчувствии скорой смерти) было принято обмениваться формулами прощения. В 2007 г. от А. Н. Рочевой (1925 г. р.) в с. Трусове записано: «Ак вот у меня сын когда поезжат: “Мама, прости меня, грешного!” – “Господи простит пусть тебя, да Бог хранит да. Меня-то, грешну, прости ради Христа!” – прощаться-то уж надо как на дорогу-то обязательно»⁶⁵. Такое прощание представляло собой взаимное прощение.

1.Даль В. Пословицы русского народа. М.: Рус. книга, 1993. Т. 1. С. 532; Его же. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1956. Т. 1. С. 473; Максимов С. В. Крылатые слова. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955. С. 267.

2.Максимов С. В. Указ. соч. С. 267–268.

3.Максимов С. В. Указ. соч. С. 268–269.

4.Ершов П. П. Конёк-горбунок. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1976. С. 261.

5.Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф. П. Филин. М.; Л.: Наука, Ленинград. отд., 1968. Вып. 3: Блазнишка – Бяшутка. С. 251. Использованная Ершовым форма «боерак», кажется, не попала в словари, ср.: Там же. С. 60, 251.

6.Картышева М. С., Нефёдова Е. А. Архангельские пути-дороги // Севернорусские говоры: межвуз. сб. / отв. ред. А. С. Герд. СПб.: Ин-т лингвистических исследований, 2012. Вып. 12. С. 75.

7.Стяжкин Ив. Из камышловских этнографических наблюдений // Пермский краеведческий сборник / изд. Кружка по изучению Северного края при Пермском ун-те. Пермь, 1928. Вып. 4. С. 135.

8.Балакай А. Г. Словарь русского языкового этикета. 2-е изд., испр. и доп. М.: АСТ-ПРЕСС, 2001. С. 101; Зорина Л. Ю. О добре, зле и российских дорогах // Русский язык в школе. 2016. № 6. С. 83–85.

9.Балакай А. Г. Указ. соч. С. 473; Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Русская фразеология. Историко-этимологический словарь: ок. 6000 фразеологизмов. 3-е изд., испр. и доп. М.: Астрель: АСТ: Люкс, 2005. С. 639; Зорина Л. Ю. Вологодские диалектные благопожелания в контексте традиционной народной культуры. Вологда: ВГПУ, 2012. С. 42, 153–154 (см. также в её статье: Её же. Путь да дороженька! // РР. 2013. № 5. С. 105).

10.Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: 13560 слов. 2-е изд., стереотип. М.: Рус. язык, 1994. Т. 2. С. 167.

11.Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. С. 201.

12.Ясинская М. В. Скатерть // СД-5. С. 12.

13.Цит. по: Михельсон М. И. Русская мысль и речь. Своё и чужое. Опыт русской фразеологии: сборник образных слов и иносказаний. М.: Русские словари, 1994. Т. 2. С. 258.

14.Никитин И. С. Полн. собр. стихотворений. М.; Л.: Сов. писатель, 1965. С. 183.

15.Агапкина Т. А., Виноградова Л. Н. Проводы // СД-4. С. 286.

16.Кабакова Г. И. Отец и повитуха в родильной обрядности Полесья // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры / сост. Е. А. Белоусова; отв. ред. С. Ю. Неклюдов. М.: РГГУ, 2001. С. 125. См. также: Её же. На пороге жизни: новорождённый и его «двойники» // Слово и культура: памяти Никиты Ильича Толстого / ред. Т. А. Агапкина. М.: Индрик, 1998. Т. 2. С. 105; Её же. Антропология женского тела в славянской традиции. М.: Ладомир, 2001. С. 88.

17.Мельников П. И. [Андрей Печерский]. В лесах // Мельников П. И. [Андрей Печерский]. Собр. соч.: в 8 т. М.: Правда, 1976. Т. 2. С. 251; 1976. Т. 3. С. 368.

18.Его же. Медвежий Угол // Там же. 1976. Т. 1. С. 187–189.

19.Некрасов Н. А. Кому на Руси жить хорошо // Некрасов Н. А. Полн. собр. стихотворений: в 3 т. Л.: Сов. писатель, 1967. Т. 3. С. 151. Ср. суждение из заметок нашего современника, жителя мегаполиса, который восхищался Россией как единственной страной, «где бы ты отъехал от миллионного города всего два часа и попал бы в самую первозданную глушь.» По его словам, другая власть, «шустрая, понаделала бы разных дорог, привела бы всё в порядок и всё бы испортила, а тут идёшь неделями и вокруг восхитительная глухомань, подгнившие, рухнувшие мосты, провалившиеся дороги, оставленные деревни, и всё заросло травой и кустарниками.» (см.: Щепанская Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX–XX вв. М.: Индрик, 2003. С. 37.)

20.Островский А. Н. Гроза: драма в пяти действиях // Островский А. Н. Собр. соч.: в 10 т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1959. Т. 2: Пьесы 1856–1861. С. 240.

21.Мамин-Сибиряк Д. Н. Собр. соч.: в 10 т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1958. Т. 2: Приваловские миллионы: роман в 5 частях. С. 291.

22.Его же. Хлеб: роман // Мамин-Сибиряк Д. Н. Собр. соч.: в 8 т. 1955. Т. 7: Черты из жизни Пепко. Хлеб. С. 356.

23.Его же. Гроза: из охотничьих рассказов // Там же. 1958. Т. 3: Горное гнездо. Уральские рассказы. С. 360.

24.Его же. Собр. соч. в 10 т. 1958. Т. 5: Сибирские рассказы. С. 267.

25.Его же. Отрава: очерк // Мамин-Сибиряк Д. Н. Собр. соч.: в 8 т. Т. 3. С. 341.

26.Балакай А. Г. Указ. соч. С. 355, 473.

27.Лесков Н. С. Леди Макбет Мценского уезда: очерк // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 11 т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1956. Т. 1. С. 104.

28.Мельников П. И. [Андрей Печерский]. В лесах. Т. 3. С. 390–391. В этом романе встречается также реплика: «Путь вам чистый, дорога скатертью!..» (Там же. Т. 2. С. 251), которая в «Словаре русского языкового этикета» А. Г. Балакая указана как единственный пример употребления выражения «Путь (Вам) чистый!» (Балакай А. Г. Указ. соч. С. 576).

29.Оно отмечено в «Словаре русского языкового этикета» как «областное выражение», но примеры там не приведены (Балакай А. Г. Указ. соч. С. 102).

30.Мамин-Сибиряк Д. Н. Собр. соч.: в 10 т. Т. 5. С. 76.

31.Зорина Л. Ю. Вологодские диалектные благопожелания… С. 152.

32.Красиков М. М. Мотив дороги в традиционной народной культуре украинцев // Культурное пространство путешествий: мат. науч. форума. 8–10 апр. 2003 г. / ред. – сост. Е. Э. Сурова. СПб.: СПбГУ, 2003. С. 69.

33.Свалова Е. Н. Культурно-языковые стереотипы поведения человека в дороге // Камский путь: мат. Всерос. науч. – практ. конф. («Строгановские чтения» – III, «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» – VII), 19–21 сент. 2008 г., Усолье) / ред. – сост. И. А. Подюков. Усолье; Соликамск: Изд-во Соликам. гос. пед. ин-та, 2009. С. 84.

34.Королёва С. Ю. Образ дороги в коми-пермяцкой мифологической картине мира (на материале современной похоронно-поминальной обрядности и несказочной прозы) // Там же. С. 38.

35.Романов П. С. Русская душа: этюд // Романов П. С. Без черёмухи: повесть, рассказы. М.: Правда, 1990. С. 190.

36.Словарь вологодских говоров: учеб. пос. по рус. диалектологии / ред. Т. Г. Паникаровская. Вологда: Вологод. гос. пед. ин-т; Изд-во «Русь», 1993. [Вып. 6]. С. 40.

37.Мамин-Сибиряк Д. Н. Собр. соч.: в 10 т. Т. 2. С. 355–356.

38.Подюков И. А. Номинации дорог в русских говорах Прикамья // Камский путь: мат. Всерос. науч. – практ. конф. С. 73.

39.Словарь русских народных говоров. 1978. Вып. 14: Кобзарик – Корточки. С. 37; Седакова И. А. Языковые и культурные стереотипы в ритуальном этикете славян: приветствия // Стереотипы в языке, коммуникации и культуре: сб. ст. / сост. Л. Л. Фёдорова. М.: РГГУ, 2009. С. 235.

40.Ярославский областной словарь: учеб. пос. / науч. ред. Г. Г. Мельниченко. Ярославль: ЯГПИ им. К. Д. Ушинского, 1986. Вып. 5: К – Лиова. С. 100.

41.Словарь русских народных говоров. 1979. Вып. 15: Кортусы – Куделюшки. С. 391.

42.Зорина Л. Ю. Вологодские диалектные благопожелания… С. 157.

43.Ярославский областной словарь. Вып. 5. С. 100–101.

44.Словарь русских народных говоров. Вып. 14. С. 38; Вып. 15. С. 389, 391–393.

45.Там же. 1978. Вып. 14. С. 36–38.

46.Ломб К. Как я изучаю языки. М.: Прогресс, 1978. С. 109–110.

47.Мамин-Сибиряк Д. Н. Лес: психологический этюд // Мамин-Сибиряк Д. Н. Собр. соч.: в 10 т. 1958. Т. 4: Уральские рассказы. С. 344.

48.Писемский А. Ф. Взбаламученное море: роман в шести частях. М.: В университетской тип. (Катков и Ко), 1863. Т. 3: Часть пятая и шестая. С. 239.

49.Достоевский Ф. М. Ползунков // Достоевский Ф. М. Собр. соч.: в 30 т. Художественные произведения, тома 1–17. Л.: Наука, Ленинград. отд., 1972. Т. 2: Повести и рассказы, 1848–1859. С. 15.

50.Фет А. Воспоминания. М.: Правда, 1983. С. 273–274. В публицистической статье 1885-го г. Фет приводил эти слова в несколько ином виде и без прощальной реплики-напутствия. В этой статье для него было важным, что великий князь указывал на дворянский статус офицеров (Фет А. А. Фамусов и Молчалин: кое-что о нашем дворянстве // Фет А. А. Наши корни: публицистика. СПб.: ООО «Издательство “Росток”»; М.: ООО «Содружество “Посев”», 2013. С. 305).

51.Максимов С. В. Год на Севере. Архангельск: Сев. – Зап. кн. изд-во, 1984. С. 387.

52.Левитов А. И. Степная дорога днём // Левитов А. И. Сочинения. М.; Л.: Academia, 1932. Т. 1. С. 436, 437.

53.Матвеев А. В. Традиционная культура путешествия русских Омского Прииртышья XIX – первой трети XX в.: начало путешествия // Этнография Алтая и сопредельных территорий: мат. междунар. науч. – практ. конф. Барнаул: Алтайский гос. пед. ун-т, 2003. Т. 5 / отв. ред. М. А. Дёмин, Т. К. Щеглова. С. 120.

54.Трофимов А. А. Материалы Каргопольской экспедиции РГГУ // ЖС. 1999. № 2. С. 48.

55.Листова Т. А. Религиозно-общественная жизнь: представления и практика // Русский Север. Этническая история и народная культура: XII–XX вв. / отв. ред. И. В. Власова. М.: Наука, 2001. С. 712.

56.Балакай А. Г. Указ. соч. С. 55–59, 112–115, 559–561.

57.Зорина Л. Ю. Вологодские диалектные благопожелания… С. 151.

58.Там же.

59.Красиков М. М. Указ. соч. С. 70.

60.Украiнськi приказки, прислiвъя и таке инше: збiрники О. В. Марковича и других / соорудив М. Номис. СПб.: В друкарнях Тиблена и Ко и Култша, 1864. С. 222.

61.Смирнов Г. С. Словарь бабы Нюры: составлен на основе говора жителей деревни Мокруша Советского района Кировской области. Киров: ОАО «Дом печати – ВЯТКА», 2011. С. 95.

62.Тимофеева А. С., Тимофеев П. И. Приговоры, обереги, молитвы // Традиционный фольклор Новгородской области: Пословицы и поговорки. Загадки. Приметы и поверья. Детский фольклор. Эсхатология. По записям 1963–2002 гг. / сост. М. Н. Власова, В. И. Жекулина. СПб.: Тропа Троянова, 2006. С. 199.

63.Фурсова Е. Ф. Традиционная медицина и лечебная практика крестьян Приобья, Барабы и Кулунды // Проблемы трансмиссии и бытования этнокультурных традиций славянского населения Сибири XVIII–XX вв. / отв. ред. Ф. Ф. Болонев. Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 2005. С. 115.

64.Зорина Л. Ю. Вологодские диалектные благопожелания. С. 159.

65.Канева Т. С., Головин В. В. «Речка-матушка мотаитсе…»: ледоход в усть-цилемской традиции (по современным полевым материалам) // Классический фольклор сегодня: мат. конф., посвящ. 90-летию со дня рожд. Б. Н. Путилова. С. – Петербург, 14–17 сент. 2009 г. / отв. ред. Т. Г. Иванова. СПб.: Дмитрий Буланин, 2011. С. 402. Прим. 66.