Лабиринты жизни неизбежны. Дух времени

© Владимир Иванович Нефёдов, 2019

ISBN 978-5-4493-2276-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всё о людях, городах атеизме и богах

Будет помнить вся Россия
Трагедии в Улу-Теляке посвящается

 
Будет помнить вся Россия
Злополучный перегон.
Место встречи со стихией
Смерти бывший полигон.
 
 
Столб огня разрезал небо,
Мрак мгновенно потонул.
Полыхнул пожар свирепо
И разнёсся страшный гул.
 
 
Взрыва звук, огромной силы.
Поезда на грех сошлись
А в вагонах пассажиры,
Мясорубка хоть крестись.
 
 
Всё смешалось в этом месте,
Слёзы, крики, стоны, боль.
Всем итог теперь известен
Сколько жертв унёс огонь.
 
 
Так трагедия сплотила
Судьбы многих бедолаг.
Для погибших ты могила
Скорби тлен Улу-Теляк!
 

Встреча на погосте

 
Не довелось пожить им вместе
Но мир на столько многолик,
Совпало время на фиесте
Где пылью тронут базилик.
 
 
Земля травой везде покрыта,
Пророс зелёный реквизит,
Два перевёрнутых корыта
Таков теперь надгробий вид.
 
 
Сошлись невинные соседи
Лицом вот встретились к лицу.
Лежат как джентльмен и леди
Мертвец приехал к мертвецу.
 
 
Здесь тишина и днём и ночью,
Таков кладбищенский погост.
Тоску несёт с собою волчью,
Кому сведёт он нынче мост?
 
 
Такой вот странно яркий случай,
Где женихам встречать невест.
Да и сказать, что он везучий
Мешает православный крест.
 

Друг на друга смотрим онемели

 
Друг на друга смотрим онемели,
Нас поток желания накрыл.
Это снится или в самом деле,
Мы любовь питаем, что есть сил.
 
 
Это длилось… Пусть ещё продлится.
Не минуту… Множество минут.
Вдруг исчезнет в небе словно птица
Не набросив нам любовных пут.
 
 
Здесь улыбка наша не поодаль
Нет сомнений новая любовь.
Как она нам показала удаль
Зародиться хочет с нами вновь.
 
 
Вот стоим и взгляда не отводим.
Руки в руки, держим хоровод.
Мы сейчас для мира одиноки.
Никого… Такой вот эпизод.
 
 
Тишина кругом как на вершине.
Только небо, солнце, мы вдвоём,
Что ещё нам надо в этом мире.
Я очнулся прошептал-пойдём.
 

Немой эффект на стенде центра

 
Немой эффект на стенде центра
(Артиста памяти музей).
Стал откровением момента
От фото. Где толпа людей
 
 
Кумира строем провожала,
Увы уже в последний путь.
Наверно так митинговала
Страна теряющая суть.
 
 
Упорства, скорби много было
В стоящих в очередь умах.
Сейчас в сердцах его могила
Да песни рвутся в кабаках.
 
 
Но по сей день свежи морали,
Что он до нас в стихах донёс.
Высоцкий выкован в металле
Как бард, актёр и виртуоз!
 
 
Неон табличек в белой рамке
Сменил название и цвет.
Здесь у театра на Таганке
Висит поэта силуэт.
 

Огни актёрской жирандоли

 
Огни актёрской жирандоли
Намного кажутся светлей.
Артист всегда в какой-то роли
Не может жизнью жить своей.
 
 
В ролях, что тот переживает
Единый с мастером портрет.
Анфас и профиль совпадает
Такое длится много лет.
 
 
Отображая жизнь изгоя
Актёр скрывая свою боль,
Вживлял и в образы героя
Свою скорбящую юдоль.
 
 
До тематической кончины
Для прессы он важней всего.
Без объяснения причины
Потом не пишут про него.
 
 
Но помнит много поколений.
Да был сценический кумир,
Но не источник поклонений
А нужный в жизни эликсир.
 

Ты сошла с картины Боттичелли

 
Ты сошла с картины Боттичелли
Как любви желанный эликсир.
Ведь в такой изысканной пастели
Мне господь тебя изобразил.
 
 
Твои губы как сама природа
Живописней чем любой коралл.
Обладают сладким вкусом мёда,
Блеском поражают как кристалл.
 
 
Перст судьбы вишнёвые агаты,
Их лучистый несравненный взгляд,
Словно драгоценные караты
Чистоту души в себе хранят.
 
 
Ты предстала в образе Мадонны,
По плечам струился щёлк волос.
Даже платья хлопковые волны
Как букет распущенных мимоз.
 
 
Выходя за рамки эпизода,
Я любуюсь божьей красотой.
Ты звезда на фоне небосвода.
Вновь не будет никогда такой.
 

Собирательный образ

 
Для кого-то может ты вельможа,
Так интеллигентно носишь трость.
Но в рисунках синих меркнет кожа,
Да на «киче» ты желанный гость.
 
 
Жизненные беды и несчастья
Начались в рождественские дни.
Вывихнув студенту все запястья
Дело о фарцовке завели.
 
 
Множество рассветов и закатов
Сквозь решётку окон видел ты.
Сколько стен тюремных казематов
Доводили вплоть до нищеты.
 
 
Ты везде держался очень гордо
Лишь судьба твоя была грешна.
Отзвучало множество аккордов,
В песнях жизнь твоя отражена.
 
 
Все к тебе приходят за советом,
Веря в нужный так авторитет,
Интервью порой даёшь газетам
Плюс легенды ходят сколько лет.
 

Гуляя ночью по столице

 
Гуляя ночью по столице
Забрёл в кафе, что на углу.
Народу в общем единицы,
Приметил девушку одну.
 
 
Я заказал бокальчик пива,
Официант зажёг ночник.
Она нечаянно красива,
Как впечатляет этот миг.
 
 
Вся обстановка музыкальна,
Кругом красивый полумрак.
Богиня выглядит реально.
Закуску ставят и коньяк.
 
 
Глумится череда событий
Меняя женский идеал.
Ряд негодующих открытий
Древнейший дарят ритуал.
 
 
Таких девчонок бы на сцену,
Снимать про красоту кино,
Тут предлагают только цену.
Любовь продажна. Пью вино.
 

Мастера пуантовой игры

 
Балет как в мире нашем почитаем.
Начнём со звёзд давно былой поры,
Уланова, Плисецкая я знаю,
Сверх мастера пуантовой игры.
 
 
Либретто не читая понимаешь,
Что дамы этим танцем говорят
И пластику легко воспринимаешь
Движения беря за звукоряд.
 
 
Барышников, Нуриев и Лиепа
То были корифеи всей земли,
Посланники от бога для балета,
Но двое заграницу предпочли.
 
 
Вот двадцать первая идёт эпоха,
Балет любили, любят до сих пор.
Попасть на сцену может и пройдоха
Сам оплатив обычный договор.
 
 
Лишь Цискаридзе мэтр от России
Звезду свою как болеро зажёг.
Да Волочкова прима в ностальгии,
Таков теперь сценический итог.
 

Коммуналка

Брату Вадиму, сестре Анжелике, соседу Герману и всем детям 60—70 годов посвящается

 
Круглый стол покрыт клеёнкой,
Снизу скатерть с бахромой,
Видел это всё ребёнком.
Вот всем экскурс небольшой.
 
 
У стены диван нескладный,
Пол, дорожка да кровать.
Гобелен висит здесь тканный
Да ещё накидок гладь.
 
 
Радиола не на ножках
Как сундук стоит в углу.
Сама в рюшках и пампушках,
Но динамик есть в боку.
 
 
Телевизор чёрно-белый
Под названием «рекорд»,
С колпаком, что так умело
Прикрывал весь кинескоп.
 
 
Дверь в знакомую кладовку-
Это наш большой комод,
Все игрушки там на ёлку
Достают под новый год.
 
 
Жёлтым шпоном цвета солнца,
Весь в стекле стоит сервант.
Его дверцы как оконца,
Он посуды всей гарант.
 
 
Нет обоев сплошь побелка,
Да в лепнине потолок.
Штор висящих три по стрелке,
Эркер как с окном альков.
 
 
Люстра бедная в наклоне,
Но горят там три рожка.
Вся проводка на бетоне,
Как косичка сплетена.
 
 
Кухня общая однако,
Тут и газ есть плюс вода.
Мы с соседом пострелята,
Не забудешь ни-ког-да.
 

Незнакомка

 
Среди толпы и шума городского,
Ориентир как Ариадны нить.
На остановке транспорта в Перово
Дано природой выше всех ей быть.
 
 
Она в автобус входит улыбаясь,
Как будто королевской крови мисс.
Нисколько габаритов не смущаясь,
Глядя на всё буквально с верху вниз.
 
 
Так поразился первый раз увидев,
Девчонка получилась на заказ.
Хотя за рост на бога не в обиде
Мне с верху не увидеть её глаз.
 
 
Как не хватает время на работе
Мне описать достойное лицо.
Но сочинять на столь высокой ноте,
Поможет лишь маршрутное кольцо.
 
 
Мужчин конечно дамы привлекают.\,
Но стройные я думаю всегда.
С таких скульптуры запросто ваяют
И воспевают, как в стихах тут я.
 

Весна, черёмуха и вишня
Призывникам 1980-х посвящается

 
Весна, черёмуха и вишня
Всё расцвело само собой.
Листва теперь не единична
Кустов зелёных целый строй.
 
 
Деревья тихо нависают
Прохладу всем даря и тень.
Лопух уже примкнул к сараю
На солнце жарясь целый день.
 
 
Обычный неприметный дворик,
Среди дилеммы городской.
Типичный деревянный столик,
Мальчишки плотною гурьбой.
 
 
Тут шутки, карточная бойня,
Все курят, даже пьют вино.
На деньги режутся сегодня
Так модно, так заведено.
 
 
Погода двери распахнула
Весна, весна пора любви.
Но ветры дули близь Кабула,
Господь их всех благослови.
 

Ну вот и всё невинный бог
Размышления еретика

 
Ну вот и всё невинный бог.
Ты был един всегда в трёх лицах,
Но разгадали твой порок.
Теперь вопрос-кому молиться?
 
 
Что дух святой имеет лик?
Его то в святости не видно.
Он в ней цветёт как базилик,
Портрета нет и нам обидно.
 
 
Иисуса сыном нарекли
Давно на берегах Евфрата.
Исчез он в сумрачные дни
Но кто был вовсе непонятно.
 
 
Дальнейших описаний нет.
Увы отца народ не видел.
Остался ветхий лишь завет
При недопетой панихиде.
 
 
Мы видим видимую часть.
Иисуса много описаний
Одну земную так сказать.
Всё остальное плод желаний.
 

Санкт-Петербург

 
Культурной русскою столицей
Всегда являлся Петербург.
Российской водною границей
Перед Европой в полукруг.
 
 
На островах весь расположен
Кругом каналы и мосты.
Как Петроград красиво сложен
Трёх революций здесь пласты.
 
 
Все знают Мойку и Фонтанку,
Крестовский остров и Кронштадт,
Авроры гордую осанку,
Блокадный помнят Ленинград.
 
 
Санкт-Петербург достоин славы
Среди героев городов.
Оплот и честь родной державы,
Крупнейший из морских портов.
 
 
Здесь ночи всех ночей белее,
Одна с музеем параллель.
Под небом балтики в ливрее
Монархов русских колыбель.
 

Везде и в городах и городочках

 
Везде и в городах и городочках,
На улицах а не среди полей,
Уже давно не в ситцевых платочках
Стоят девчонки нету их смелей.
 
 
Так терпеливы и в жару и в холод,
В осенний дождик, зимний снегопад.
Стоят на страже даже кто не молод,
Как по одной так и бывает в ряд.
 
 
Они наверно просто божьи слуги
И слово веры для людей несут.
Служители без славы и заслуги,
Какой тяжёлый видимо их труд.
 
 
Паломники берут всегда машину,
Чтоб их услышать проповеди страсть.
Им часто дует ветер прямо в спину,
Стоят почти в чём родила нас мать.
 
 
И не рыдают и вообще не плачут,
Не прикрывают рук своих и ног.
Так и стоят, быть может и обрящут.
Пускай не эти, так другой поток.
 

Анкета (нужное подчеркнуть)

 
Перспективно, шедеврально
Уже довольно много лет.
Живу один (одна) морально,
Такой я дал (дала) обет.
 
 
Тут расхождения ничтожны,
Любой приемлем вариант.
(Себе), (тебе) и мне дороже
Считая выбор за талант.
 
 
Довольно просто разобраться.
Шедевр понятно слово всем.
Но враль уже, не больно внятно
Других не надо здесь фонем.
 
 
Типично мнение народа,
Ведь он фанат большой толпы.
Как наказать живущих строго?
Решаем снова (ты), (вы), мы.
 
 
И аллегорий тут не надо,
Не надо, что-то говорить,
Сопоставлений звукоряда.
Как жил, (жила) так буду жить.
 

Полна вот женщина любовью

 
Полна вот женщина любовью.
Избыток льётся через край.
Но сердце тронутое болью
Бедой снимает урожай.
 
 
Душе покой лишь только снится,
Принёсший муки ей любви.
Тут у врагов родные лица
Но смертью бога не гневи.
 
 
Болезнью чувство проникает,
Любовь бывает так слепа.
Всю жизнь меняют шалопаи.
На них любовь плюёт сама.
 
 
Добро свободу выбирает,
Вражду скрывает саркофаг.
Их шаг всего лишь разделяет,
Кому позволят этот шаг?
 
 
Все ждут от жизни примирений,
Скрывая пасмурные дни.
Клубок семейных отношений
Вообще распутают они?