Czytaj książkę: «Случайности не случайны», strona 8

15

Понедельничная летучка подошла к концу. Легостаева жестом предложила мне задержаться. После того, как все разошлись, она села за стол напротив меня.

– Как прошло субботнее сборище? – Напускное безразличие явно контрастировало с неподдельным интересом во взгляде. – Хорошо повеселился?

Одно из двух: либо генералу Легостаеву доложили об инциденте с областным министром, либо сам Дубровин позвонил Татьяне и вкратце рассказал о случившемся. Едва ли генерала решили бы потревожить в воскресенье, поскольку происшествие не закончилось смертью. Нет тела, нет дела. Значит Дубровин. Конечно! Теперь он думает, что дверь в областной Минстрой для него может быть открыта в любое время суток. Осталось убрать это «может быть».

– Что Дубровину нужно? – Отвечать вопросом на вопрос руководителю нельзя. Но в этой ситуации мы, скорее, ровня.

– Не каждый день выпадает возможность взять за жабры главу Минстроя.

– Не думаю, что могу помочь. – Отказ в таком виде Татьяна не примет. Придется рассказать. – Девица из эскорта, которая была с Банновым, перебрала с алкоголем. Возможно, экстази пару таблеточек закинула, ещё и аллергия у неё на что-то из еды. Случился приступ. А в больницу решили не возить, чтобы вопросов лишних не возникало. – Пауза перевести дыхание и дать понять: делов-то! – Но, по воле случая, со мной оказался врач. Ну, мой родственник-погорелец. Я его с собой брал. Он откачал эту девицу. Чем я тут Борисычу помогу?

– Странно, – задумчиво протянула Татьяна, – мне Дубровин немного по-другому описал. Ладно! – Хлопнула ладонями по краю стола. – Если Борисыч замутит какую-нибудь комбинацию, ты уж ему помоги.

Я встал и пошёл к двери.

– Кстати! – Фирменный легостаевскикй стиль – самое главное оставить напоследок и сказать мимоходом. – Серёжа обещал помочь с документами. В среду утром бери своих родственников и в УВД. Только! – Запнулась для того, чтобы подчеркнуть важность предстоящей новости. – Мальчику семь? – Я кивнул. – Без родителей? – Вновь кивнул. – Придется его в органы опеки сдать.

– Так я его усыновить собираюсь.

– Кто тебе даст? Ты же холост.

– А если женюсь, дадут?

– Ты сперва женись.

Перед самым обеденным перерывом сбегал в торговый центр и выкупил кольцо. В оперзал вошел, когда перерыв уже начался. Валя была ещё на своём месте и что-то доделывала. Меня она не заметила. Почти все операционистки были на своих местах. Даже парочка клиентов ещё сидели перед ними. Что сегодня за понедельник такой? И только Ольга Петровна уже спешила мне на встречу.

– Что-то хотели, Владимир Иванович? – Как всегда, не доходя до собеседника.

– Да, хотел. С Валей поговорить.

– Климова! – Крикнула Ольга Петровна. – Подойди, пожалуйста. – Осталась стоять возле меня. Разве могут какие-то разговоры с «её девочками» проходить без её участия?

Валя быстренько подошла. Не обращая внимания на строгий взгляд начальницы, ожидавшей претензии с моей стороны к её подчинённой, Валя привычным движением положила руки мне на плечи и поцеловала: «Как дела?». Девчонки-операционистки оживились. Кто-то приготовил телефон, ожидая продолжения. Я не мог обмануть их ожиданий. Сделал шаг назад и опустился на правое колено.

– Я хочу разделить с тобой сны,

Где увидим волшебные страны.

Там красивые великаны

Нам устроят праздник весны.

Мне так важно с тобой разделить мои сны.

Послышались лёгкие смешки. Все, находящиеся в оперзале, превратились в зрителей.

– Я хочу разделить с тобой дом

Без тебя, он лишь стены да крыша.

Без тебя детский смех не услышит.

Без тебя не согреюсь я в нём.

Я так сильно хочу разделить с тобой дом.

Отдельные хлопки и одобрительное улюлюканье.

– Я хочу разделить с тобой жизнь.

Мы заполним её буйством красок,

Ожиданием чуда и нежностью ласок.

Не оставив пространства для лжи.

Я мечтаю, чтоб ты разделила со мной свою жизнь.

Я встал. Достал из кармана и открыл коробочку. Повисла гробовая тишина.

– Я люблю тебя, Валюша. Выходи за меня замуж. – Последние слова утонули в аплодисментах и одобрительных криках.

Валя бросилась мне на шею. Девушки подходили к нам, обнимали и поздравляли.

– Паспорт с собой. – Валя кивнула. – Тогда поехали подавать заявление.

Да уж. После обеда работать совсем не хотелось. Зазвонил телефон. Секретарь Предправления в свойственной ей манере отдала приказ: «Срочно к шефу!». Что случилось? Почему срочно?

Зашел в приемную. Верочка – вечно молодая, точнее молодящаяся – всегда считала, что могла отдавать приказы от лица Председателя правления банка. Поэтому не мог отказать себе в удовольствии её позлить:

– Шеф один? – Остановился перед зеркалом, поправил прическу, стряхнул невидимую пыль с плеча.

– Давай, быстрее заходи!

– Что за срочность? – Не сдвинулся с места. – Так один, или есть кто? – Демонстративно, никуда не торопясь, дружелюбно улыбнулся Вере.

– Кто-то из «белого дома»,… – в любом областном городе Дом Правительства области называют «белым домом» независимо от его настоящего цвета, – я их не знаю. – Вера смутилась.

– Верочка, если шеф попросит кофе, мне со сливками. – Не глядя на переваривающую мою наглость секретаря, вошел в кабинет.

– Аркадий Моисеевич, вызывали?

Предправления сидел за своим столом, глядя перед собой. За столом для посетителей сидел мужчина в дорогом костюме, уткнувшись в свой ноутбук. При моём появлении он быстро поднялся со своего стула и в три шага приблизился ко мне. Это был Баннов – глава областного Минстроя.

– Приветствую, Владимир! – Мы пожали друг другу руки. От некого избытка чувств Баннов хотел меня обнять, но ограничился дружеским похлопыванием по плечу. – Заехал поблагодарить тебя за услугу.

Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и засунул его мне в нагрудный карман рубашки. Потом вернулся к своему месту и вынул из-под стола пакет. Вручая его мне:

– И врача поблагодари от меня. Если бы не вы, – он понизил голос, – кто знает, что случилось бы с Ритой?

В этом уверенном в себе мужчине трудно было узнать того, в домике, потерянного, сжавшегося в комок, обхватившего голову руками.

– Мы знаем, что случилось бы. – Ответил, медленно выговаривая слова. – К нашему приходу она уже была мертва.

С лица Баннова исчезла улыбка. Он застыл на полуслове. Было очевидно, что он тоже всё это знал. Ясно осознавал, от чего мы его спасли. Одернул пиджак, как бы приводя себя в порядок.

– Я созвонился с Борис Михалычем …

– Михаилом Борисовичем – Поправил я

– … У Риты всё нормально. – Баннов перешел на сухой, чиновничий тон. – Она уже уехала с базы.

Вернулся к своему месту. Закрыл ноутбук и положил его в портфель. По пути к выходу, приблизившись ко мне вплотную, сказал еле слышно:

– Надеюсь, этот случай не станет достоянием гласности.

– Даю слово.

Баннов повернулся к предправления:

– Спасибо за приём. Хорошего дня! – Пошел к выходу из кабинета.

Проходя мимо меня, на мгновение остановился и, повернув голову:

– Будут проблемы, обращайтесь напрямую. – Дежурная улыбка вернулась на его лицо. – Сделаю, что в моих силах. – Покинул кабинет.

Аркадий Моисеевич вышел из-за стола проводить гостя. Но тот был уже в приемной. Поэтому Райтнер по инерции подошел ко мне.

– И что это было? Давно ты знаком с Анатолием Семеновичем?

– Банновым? – Я не изображал удивление. Я действительно не знал его имени и отчества.

– Ты решил мне мозги морочить? – Райтнер всегда выдавал длинные тирады, когда не знал, что сказать по существу. – Я двадцать лет руковожу банком. Я много раз видел, как благодарят областных чиновников. Но ни разу не видел, чтобы министр областного правительства приезжал в банк и целовал в гланды начальника отдела. Кстати, – он застыл от поразившей его мысли, – скоро нам может потребоваться его помощь. Чем он так тебе обязан?

– Не мне. Моему дальнему родственнику.

– Не важно. Так чем?

– Аркадий Моисеевич! – Сказал я укоризненно. – Это врачебная тайна.

Райтнер слегка опешил.

– Ладно. Но, когда придет время, мы тебя задействуем. А пока … – он замялся.

– А пока, где мне дырочку сверлить?

– ?

– На погоне под звёздочку или на груди под орден?

– А пока иди, работай. У нас с «Химзаводом» аврал. – Вернулся на место. Сев в своё кресло, поднял на меня взгляд. – Сегодня, возможно, поеду на переговоры с директором. Подготовь мне, на всякий случай, все одобренные ими схемы. И, если есть, или могут возникнуть, вопросы.

Два часа провел в кредитном отделе. От напряжения голова готова была взорваться. А ещё хотелось взять стул и расхреначить тут всё. Или просто дать по морде Лужевскому. Но тут зазвонил сотовый. На экране высветился единый номер нашего банка.

– Крюков, срочно к шефу! – Вера даже не посчитала нужным дежурно поприветствовать, поинтересоваться, удобно ли мне говорить.

– Готов вылететь по первому требованию. Высылайте вертолёт. – Нажал на отбой. Я всё ещё был зол на всех. Будь моя воля, разогнал бы весь кредитный отдел.

Собрал готовые материалы по «Химзаводу» и в приёмную. Захожу. Вера на меня не обращает ни малейшего внимания.

– Оставшись с памятью наедине,

Сняв скуки и усталости одежды,

Ищу там, где-то в глубине души, на самом дне.

Любви остатки. Отблеск веры. И ростки надежды.

На слове «веры» я сделал ударение голосом. Она растерялась.

– Верочка, если шеф попросит кофе, ты же помнишь – мне со сливками. – Не мог не поддеть.

Вошёл в кабинет Предправления:

– Аркадий Моисеевич, Вы просили материалы … – Райтнер остановил меня жестом. Так же жестом указал на место за столом для гостей.

– Позвонили с «Химзавода». Кармазин не может нас принять. На встречу пригласила его зам по финансам – Ольга Николаевна Бойко. Ты с ней знаком?

– Нет.

– Так почему она настоятельно предлагала взять тебя с собой?

Я пожал плечами.

– Ты сегодня нарасхват. – Вздохнул. – Ладно, сейчас Добавкина дождемся и поедем.

– Аркадий Моисеевич. Может быть лучше Легостаеву взять с собой?

– ?

– Трое мужчин едут на переговоры к одной женщине – как-то не комильфо. Бойко по первому образованию учитель русского языка и литературы. Поверьте, на слово: вспомнит Салтыкова-Щедрина «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил». Будет нас подначивать.

– Откуда ты это знаешь? Ты точно с ней не знаком?

– Не знаком. – Я перевёл дыхание. – Просто «домашнее задание» аккуратно делаю. – Встал. – Пока ждём Легостаеву, я сбегаю быстренько.

У меня был должок перед Светланой Петровной. Обещанные орхидеи в дизайнерском горшке уже ждали, когда их отвезут. В общем отделе банка работала цветовод-любитель Тамара Сергеевна, которая порой выполняла мои мелкие заказы, подобные этому. Ей приятно было создавать нестандартные знаки внимания с применением цветов, поэтому комиссионные брала с меня маленькие.

Вернулся в кабинет предправления. Татьяна уже была там.

– Это кому такую красоту повезём? – Легостаевой тоже нравились цветочные композиции.

– Что это? – У Райтнера явно испортилось настроение.

– Это тот самый маленький крючок, которым я зацепился за внимание заместителя главного бухгалтера завода, на который мы сейчас направляемся. – Аркадий Моисеевич любил длинно и витиевато говорить, но, когда слушал, терял нить разговора. Он просто махнул рукой, мол, мне не интересно.

Мы вышли, уселись в автомобиль Предправления и поехали на встречу со вторым лицом «Химзавода». Мне показалось, что самым спокойным в нашей троице был, как ни странно, я.

На проходной нас встретила секретарь Бойко (представилась помощником финансового директора). Я отбегал к Светлане Петровне, поэтому попросил подождать меня в приёмной.

И вот мы зашли в кабинет замдиректора завода по финансам. Кабинет просторный, я бы даже сказал большой. Возможно, здесь устраивают расширенные совещания для всей финансовой дирекции. Но можно устроить и небольшой банкет. В любом случае просторный кабинет невольно вызывал уважение.

Ещё большее уважение с первого же взгляда вызывала хозяйка этого кабинета. Ольге Николаевне было сорок восемь лет, и выглядела она как раз на свой возраст. Но именно на элегантные стильные сорок восемь. Среднего роста и подтянутая, вероятно не реже двух раз в неделю посещающая спортзал и бассейн со спа-процедурами. Минимум косметики, не в пример более молодым женщинам. О частоте посещения салонов пластической хирургии судить не берусь, но лёгкая паутинка морщин в уголках глаз только придавала выражению лица большую притягательность. Особенно во время улыбки. Сама улыбка не была обаятельной. Скорее она транслировала окружающим ощущение внутренней уверенности хозяйки. И что больше всего подкупало – улыбка не была маской, надеваемой по привычке в нужный момент. Она была живой, она менялась вместе с настроением и мыслями Ольги Петровны.

Тёмно синий брючный костюм, шитый персональным портным, алая шелковая блузка под ним и темно-вишневые туфли на среднем каблуке едва ли когда-нибудь претендовали на слово «модно». Только тому, кто нашел свой стиль, незачем следить за ветреной модой. Являясь явно обеспеченным человеком, Ольга Петровна не стремилась показать это окружающим. Жемчужные колье и серьги, которые могла бы себе позволить и её помощница, великолепно подходили под её прическу слегка мелированных пепельным оттенком волос. Единственным украшением, выдававшее материальное положение хозяйки, являлись наручные часы, инкрустированные бриллиантами и сапфирами. Не берусь угадать их стоимость, но, полагаю, они были выпущены ограниченным тиражом, не более пятидесяти штук. Вероятно, подарок мужа к годовщине.

Ольга Петровна жестом пригласила нас сесть за стол для переговоров. Сама села напротив Легостаевой, сидевшей между Райтнером и мной. Как полагается, прошел обмен визитными карточками. Только у меня с собой их не оказалось. Да и зачем финансовому директору «Химзавода» визитка менеджера среднего звена заурядного областного банка? Увидев моё смущение, Ольга Петровна решила меня подбодрить:

– Мне о Вас две птички уже напели. Ваша известность шагает впери.

– «Страна должна знать своих героев». – Отшутился.

Затем прошёл стандартный обмен любезностями и благодарностями за выделенное в плотном графике время для встречи. Бойко извинилась от лица Кармазина за его отсутствие на встрече. «Ему нездоровится». И тут же перешла к делу.

– Мы рассмотрели отчетность вашего банка. Очевидно, вы не можете заместить кредитные ресурсы нашего сегодняшнего опорного банка. Так же очевидно, не может быть и речи о передаче на обслуживание вам каких-либо экспортных контрактов. – Из уст Ольги Петровны это звучало, как прописные истины, обижаться на которые, по крайней мере, глупо – Единственным направлением развития нашего сотрудничества может послужить передача вам зарплатных проектов, как завода, так и его ближайших смежников. – Оценила нашу реакцию. – И различного рода регулярные платежи по электричеству, теплу, услуги железнодорожников …

– Руководитель Вашего уровня приглашает на встречу не для того, чтобы говорить очевидное. – Легостаева не стала ходить вокруг да около. – Полагаю, на пути к сотрудничеству нам нужно выполнить какое-то Ваше условие.

– Перевод нашего персонала к вам на обслуживание позволит Вам сбалансировать пассивы банка, вызовет рост комиссионных доходов. Мы прикинули, какую прибыль это может принести. – Ольга Петровна подвинула лежащую перед ней папку в сторону Татьяны. – Тут цифры. Думаю, что частью этой прибыли вы могли бы поделиться.

Татьяна передала папку мне. Я бегло пробежал расчеты.

– Позволите? – Сделал глубокий вдох. – Анализ проводил не специалист в банковском деле, поэтому расчеты изобилуют погрешностями, как в одну, так и в другую сторону. Например, …

– Владимир, – перебила меня Ольга Петровна, – это предварительный расчет. Если вы примете саму идею, – она посмотрела на Райтнера, – мы создадим рабочую группу, из ваших и наших экспертов, которые посчитают точно. Схемы работы, предложенные Владимиром, которые мы сейчас запускаем, меня убедили в вашем профессионализме.

– Сколько Вы хотите? – Аркадий Моисеевич прекрасно понимал, что за такого клиента надо бороться до последнего.

– Не я лично. – Ольга Петровна откинулась на спинку кресла. – Речь не идёт о тривиальных откатах налом. У меня есть сын. Если его финансовая компания войдет в акционерный капитал банка, такой вариант может устроить всех. – Пауза. – Предлагаю подумать о доле в капитале.

– Я не принимаю такие решения в одиночку.

– Знаю. – Спокойным голосом. – Надеюсь, две недели на обсуждение моего предложения с другими владельцами банка, Вам должно хватить.

Вошла помощница. Подошла к Ольге Николаевне и что-то ей показала.

– Подключи к экрану! – Встав со своего места, Бойко обошла стол и остановилась в двух шагах от меня. – Мы несколько дней собирали информацию о вас, о банке. Вот, какое вирусное видео выдал поисковик сегодня. – Помощнице – Включай!

На экране появилось видео. Что-то знакомое. Это же наш оперзал! Вот Валюша чему-то улыбается. Камера отодвигается. А вот и я стою на колене. Появляется звук. Вот я встал и протягиваю Валюше кольцо. Одобрительные крики … Видео закончилось.

– Крюков! А ты время даром не теряешь. – Татьяна медленно хлопает в ладоши.

– Мои поздравления! – Ольга Николаевна кладёт руки мне на плечи. – Светочка! – К помощнице – Отправь это видео на местный канал. Пусть покажут в новостном ролике. – И уже обращаясь ко мне – «Страна должна знать своих героев».

Перед нашим выходом из кабинета Ольга Николаевна окликнула меня:

– Владимир, когда ты решишь, что перерос банк. – Она улыбнулась. – Не «если», но «когда». Набери мой номер первым.

Мы попрощались с Ольгой Николаевной и вышли в приёмную. Выражение лица Райтнера не предвещало ничего хорошего. Я сказал, что мне необходимо зайти в местную бухгалтерию, и в банк доберусь на такси.

16

Володю Тарасова нашёл во внутреннем сквере завода. У нас были не самые доверительные отношения, но поговорить в неформальной обстановке о том, чего можно ожидать от плотного сотрудничества с Ольгой Николаевной, кроме него было просто не с кем. Володя ей ничем не был обязан, и едва ли испытывал пиетет перед её вкладом в развитие предприятия. Но и откровенности на грани компромата я от него не ждал. Так, пару намеков, немножко сплетен, может быть, проговорится о чём-то …

Володя сидел на лавочке, положив рядом с собой папку с какими-то бумагами, а сверху папки лежал его смартфон. Он не заметил моего приближения, хотя я махнул рукой ещё метров с двадцати. Он вообще ничего не замечал вокруг себя.

– Здарова, Вовчик! Хватит отсиживать копчик. – Почему-то я выбрал стиль поведения рубахи-парня.

Володя посмотрел на меня, как бы узнавая:

– А? … Привет. Каким ветром тебя занесло? – Не встал, не протянул руку для приветствия. Узнал ли он меня?

– Володь, что случилось?

– Анатолича в больницу увезли с гипертоническим кризом.

– Кармазина? – Я прекрасно понимал, о ком речь, но неожиданность этой новости заставила переспросить.

– Да. С утра жаловался на головную боль. Закинулся таблетками и поехал на работу. Только зашёл в свой кабинет, сразу потерял сознание. – Тарасов перевёл дыхание. – Положили под капельницу. Врач говорит, у него ноги отнялись, речь несвязная. Подозрение на инсульт.

– Что же ты заранее его хоронишь? – Да уж, утешение то ещё. Но, почему-то ничего другого на ум не пришло.

– Завтра немцы прилетают. – Как бы самому себе продолжал рассказывать Тарасов. – Должны были сделку подписать. Больше года готовили. Губернатор будет. Из министерства кто-то…

– Слушай! К нему пускают?

– Да. Елена Алексеевна у него в палате. И Вика тоже у него. – Тарасов поднял на меня глаза. – Тебе зачем?

– Подожди!

Вытянул руку, как бы отгораживаясь от него. Даже корпус развернул. Набрал номер Джозефа:

– Джо! Нужна помощь! – Выпалил я, услышав его голос. – У пациента гипертонический криз. Подозрение на инсульт. Отнялись ноги. – Старик что-то кому-то говорил, убрав трубку от лица. Потом сказал мне: «Вези меня к нему». – А Вы где? В парке. Скоро буду.

– Ты на колёсах? – Володя кивнул. – Поехали!

Мы подобрали старика с мальчишкой на выходе из парка и через четверть часа уже подходили к палате, где лежал Кармазин. Возле двери сидели жена и дочь. Поздоровавшись, я представил им Джозефа, как врача-кардиолога с тридцатилетним стажем, и попросил пустить его в палату, осмотреть пациента, и показания аппаратуры. Елена Алексеевна одобрительно кивнула: «Там медсестра. Все вопросы к ней». Старик, надев белый халат, вошел в палату. Иржи проскользнул вместе с ним. «Мальчик в уголке посидит». Мы остались в коридоре.

Как долго тянется время в больнице. Посмотрел на часы. Рабочий день скоро закончится. Отошел к окну и перезвонил Вале. Обрисовал вкратце ситуацию. Договорились, что вечером обязательно заедем за ней и все вместе посидим в каком-нибудь кафе.

Через час в дверь выглянула медсестра-сиделка:

– Елена Алексеевна, – тихим голосом обратилась она к жене Кармазина, – зайдите, пожалуйста.

По лицу Кармазиной пробежала тень страха. «Что с ним?». Виктория уткнулась лицом в плечо сидевшего рядом Тарасова.

Из палаты вышел Джозеф.

– Как он? – бросился я к старику.

– Домой собрался. – Эта новость ввела всех находящихся возле палаты в ступор.

– Как домой? – Виктория быстро подошла и дотронулась до Джозефа рукой, словно пытаясь удостовериться в его реальности. – Почему домой? Доктор говорил пять-семь дней пролежит, не меньше.

Старик махнул рукой в сторону палаты:

– Вот ступай и уговори его хотя бы на ночь остаться.

Из палаты вышел Иржи. Мальчик выглядел сильно уставшим. Он дошел до ближайшего свободного стула, сел и закрыл глаза.

– Потрудился на славу. – С необычайной теплотой в голосе еле слышно сказал Джозеф. – Молодец!

Скрип закрывающейся за Иржи двери послужил сигналом стартового пистолета. Елена Алексеевна, Вика и Володя Тарасов чуть ли не бегом бросились в палату. Мы со стариком присели рядом с Иржи.

– Что с ним было? – Нерешительно спросил я у Джозефа.

– Без анализов сложно сказать. – Чувствовалось, что старик тоже устал. – Мне кажется, ему дали какой-то препарат, стимулирующий сердечную мышцу. В сочетании с алкоголем, это привело к скачку давления. А сосуды уже немолодые, забитые.

– То есть, его хотели отравить?

– Нет, скорее всего, нет. – Задумчиво протянул старик. – Но уложить на больничную койку на неделю собирались.

Я тихо зашел в палату. Подошел вплотную к Володе и шепнул на ухо: «Есть разговор. Выйдем». Уже в коридоре, чтобы не пугать жену и дочь Кармазина, рассказал ему о подозрениях Джозефа.

Вышла медсестра, ни на кого не глядя, быстрым шагом отправилась к дежурному врачу. Догнал её на полпути:

– Пару вопросов, если можно? – Она остановилась. – У пациента сразу, как привезли, брали на анализы кровь и мочу?

– Да. Результаты будут завтра. – Но всем своим видом медсестра показывала своё нежелание со мной разговаривать.

– Подождите!

Достал телефон и набрал Легостаева:

– Сергей Петрович! Крюков. Уделите минуту, пожалуйста. – В минуту я, конечно не уложился. В общих чертах обрисовал возможное отравление Кармазина. Поскольку дело возбуждать, пока, не на чем, договорились, что Легостаев негласно попросит кого-то из следаков провести предварительное расследование.

– Сейчас приедет следователь. – На лице медсестры смешалась тревога и испуг. – Не пугайтесь, пожалуйста. Он заберёт анализы и снимет Ваши показания. Просьба, не распространяться об этом деле. Вы же понимаете? – Медсестра закивала.

К нам подошла Виктория:

– Позовите, пожалуйста, лечащего врача и принесите папину одежду. – Обратилась к медсестре. Повернувшись ко мне. – Спасибо большое! Как мы можем вас отблагодарить. Твой врач – волшебник!

– Ты на машине? – Она кивнула. – Вик, отвези, пожалуйста, «волшебника» и мальчишку домой. Да, и Валю надо подхватить.

Рассказал Джозефу, как они доберутся домой, по пути заехав за Валей. Чтобы больше часа меня не ждали. Желательно им пойти в какое-то кафе – на выбор Вали – отметить нашу помолвку. Я же постараюсь приехать прямо туда. Старик поздравил меня и по-отечески обнял. Отдал ему конверт с деньгами от Баннова. На что Джозеф сказал, что передаст их Валюше, потому что на ней «весь дом держится». Они уехали.

Спустя минут пять ко мне подошел Тарасов:

– Я рассказал Анатоличу. – Сделал паузу, давая мне прочувствовать важность момента. – Есть разговор. Ты никуда не торопишься?

Чуть менее, чем через час, я вошел в особняк Кармазиных. Помню, где-то читал, как проверяют в некоторых компаниях претендентов на работу с важными клиентами. Их приглашают на собеседование в комнату с роскошным убранством и предметами искусства и просят подождать. Ждать приходится долго, но всё это время за ними наблюдают. Если роскошь начинает давить на испытуемого, он зажимается и не знает, куда себя деть, с ним прощаются. Мне кажется, я бы не прошёл подобную проверку с первого раза. Чтобы как-то скрыть свое волнение, попытался пошутить:

– Вы по выходным платные экскурсии по дому не устраиваете?

Но никто не отреагировал на мою реплику. Сказывалось перенесённое волнение. Елена Алексеевна дала распоряжения вышедшей к нам экономке и, сославшись на усталость, ушла к себе на второй этаж. Через пять минут нас пригласили на ужин в беседку в саду. После ужина и недолгой беседы на отвлеченные темы мы отправились в кабинет Виктора Анатольевича. Предстояло установить причину, по которой кому-то очень не хотелось, чтобы Кармазин присутствовал на переговорах с немецкими партнерами по теме возможного строительства дополнительных производственных мощностей для дальнейшей переработки продукции «Химзавода». Мне, безусловно, льстила возможность присутствия на данном совещании в таком узком составе. «Нужен свежий, не замыленный взгляд». К тому же, для всех остальных Кармазин лежит в больнице с гипертоническим кризом.