Czytaj książkę: «Случайности не случайны», strona 11
20
Сегодня с обедом вышла заминка. После возвращения домой у Джозефа подскочило давление. Сказалась накопившаяся усталость. Конечно, Иржи, как мог, ускорил восстановление старика. Но всё же пришлось полежать часок. Возрастные изменения больше не получается игнорировать. Время берёт своё. Благо, всё приготовила Валя, оставалось лишь разогреть.
Все собрались на кухне. Хорёк быстро покончил со своим кормом и попытался поживиться в миске собаки, но получил отпор. Тогда он запрыгнул на стул, где обычно сидит Валя, и положил мордочку на стол. Иржи из своей тарелки начал давать ему маленькие кусочки тушеной курятины. Старик попытался выразить своё неодобрение, нахмурив укоризненно брови. Но это уже давно не действовало на мальчишку. Разве можно обмануть внешним видом, когда не скачет давление, не учащается пульс, в кровь не выбрасывается порция адреналина …
В дверь позвонили.
Джозеф открыл дверь. Не дожидаясь приглашения, в коридор вошла полная женщина лет сорока, в лёгком летнем платье явно меньшего размера и в модных солнцезащитных очках. Сняв очки, оценивающе оглядела старика:
– Мы из службы опеки. – Пауза, чтобы услышавший это проникся значимостью вошедшей. – Поступил сигнал, что у вас ребенок без родителей. – Оглянулась по сторонам. – Где он?
Вслед за ней вошла ещё одна женщина. На вид лет тридцати с небольшим, в летнем варианте делового костюма, но большим количеством косметики на лице, что не сочеталось с деловым стилем. Бесцеремонно отодвинула рукой старика и прошла в большую комнату, сама себе повторяя заученные фразы об интересах ребенка и несоответствие условий проживания. Но обстановка квартиры явно не гармонировала с содержанием произносимых фраз, поэтому она замолчала. Последним в квартиру нерешительно вошел милиционер, пробурчав «ваш участковый».
– Вам лучше покинуть квартиру. – Спокойным тоном сказал Джозеф
– Тебе бы лучше помолчать, – скривив верхнюю губу, процедила первая из вошедших женщин, – де-ду-ля! – Закончила по слогам.
Из кухни выбежал Иржи. Женщина, потеряв всякий интерес к Джозефу, шагнула на встречу к мальчику и взяла его за руку:
– Пошли с нами! – Направилась к выходу.
Но через мгновение Иржи уже стоял в двух метрах от неё. Не до конца осознав случившееся, и сделав по инерции ещё шаг в сторону двери, та остановилась в недоумении. Из кухни выбежала псина и встала в стойку впереди мальчика. Оскалилась, но не зарычала. В этот момент в коридор вернулась вторая женщина:
– У вас и животные в доме есть. Справки о прививках где? – Вызывающе посмотрела на Джозефа.
Из кухни прибежал хорёк. Встал рядом с собакой и тоже оскалился.
– Да тут целый зоопарк! Антисанитария!
Собака зарычала.
– Иржи, не надо! – Старик вытянул в сторону руку в запретительном жесте.
Всё это время стоявший в стороне участковый решил показать, кто здесь власть. Достал из кобуры пистолет и, махнув им в воздухе, направил на собаку.
– Сидеть!
Но уже в следующее мгновение пистолет из его руки исчез.
– Ой! Мне плохо. – Застонала полная женщина. Двумя руками оперлась о стену коридора и опустилась на колени. – Голова кру … – рухнула на бок.
– Что с тобой, Аллочка? – Вторая женщина, повернув лицо в сторону старика, закричала. – Воды неси! Быстро!
Затем попыталась поднять свою спутницу, но у неё подкосились ноги, и она шлепнулась на пол рядом.
– Вам лучше покинуть квартиру. – Всё таким же спокойным тоном повторил Джозеф.
Обе женщины не вставая, на четвереньках выползли на лестничную клетку. Пораженный происходящим участковый попятился спиной за ними, не отрывая взгляда от рычащей собаки. Старик закрыл за ними дверь.
– Ты всё доел, Иржи?
Мы с Сергеем больше двух часов лопатили договора «Химзавода» с банком в небольшой переговорной комнате, которую нам выделила Ольга Николаевна. Она же распорядилась, чтобы принесли кофемашину и конфетницу с различными вкусняшками. Я, было, попытался рассказать ей о проделанной работе по зарплатному проекту. Но только удостоился снисходительной улыбки: «это подождет». Серёга чувствовал себя в родной стихии. Он мастерски выявлял огрехи при перекрёстных ссылках в договорах и приложениях к ним. Находил неточности и явные ошибки, а также заведомо невыполнимые требования. На мои вопросительные, а порой и недоумевающие замечания, тика «как такое могли подписать», отвечал с видом бывалого: «подписывали и не такое!»
Пару раз выходил в коридор, чтобы позвонить Лене Снегирёвой, чтобы подкорректировать темы интервью с протестующими защитниками природы. Мы с Сергеем выяснили, что экологическая экспертиза, обязательное условие при подобных инвестпроектах, проведена не была. Её просто заменили сертификатами немецкого производителя оборудования, не принимая во внимание ни разницы в стандартах соответствия, ни отсутствия российского лицензирования этого производителя. Это давало возможность намекнуть на то, что зачинщиком протеста была областная лаборатория контроля химического анализа. А это давало ещё один козырь в переговорах с губернатором.
К пяти часам приехала Лена. Просмотрев сделанный сюжет, у меня самого возникло желание нарисовать плакат против строительства химического предприятия в родном городе и выйти с этим плакатом к областному Дому правительства. Сделано было мастерски. Были и общие фоны протеста с непонятно насколько большим числом недовольных, и индивидуальные эмоциональные выступления, и интервью с «источником, пожелавшим сохранить анонимность». Я расплатился с ощущением, что провел очень удачную сделку.
– Теоретически, – спросил напоследок Лену, – можно будет этот сюжет запустить в эфир вечерних областных новостей?
– «Теоретически», – передразнила меня Снегирёва, – ничего невозможного нет.
– От главы редакции, если узнает о сюжете, неприятностей стоит ожидать?
– Он узнает обязательно. – С видом собственного превосходства начала Лена, давая понять, насколько я далек от их мира. – Но это не твоя забота. – Кокетливо махнула рукой. – Пока, мальчики. До скорого! – Чмокнула меня в щеку, как старого приятеля, и выпорхнула из переговорки.
Я бы на её месте тоже чмокнул себя в щеку, получив такие деньги. Почему не расцеловал её в ответ, получив такой материал? Теперь есть чем удивить Кармазина.
– Шеф, – подал голос Сергей, – познакомь меня с Леной Снегирь. Пожалуйста.
– Кто такая Лена Снегирь? – Попытался пошутить.
Но Сергей не оценил моего юмора:
– Володь, ну, познакомь. Чего тебе стоит?
– Ну, ты, блин, даешь! – Я растерялся. – Она тут почти четверть часа была! Кто тебе мешал? Ты не мог за всё это время из себя и слова выдавить. – Приблизился к нему и посмотрел прямо в глаза. – Э-э-э, да ты, друг мой сердешный, поплыл … Ладно! – Не ожидал я такого поворота событий. – Что-нибудь придумаю. Небось, не в последний раз с ней дело имеем. – Хлопнул Сергея по плечу. – В следующий раз тебя материал курировать поставлю. – Подмигнул. – Вот тогда и познакомишься. По полной!
Выпрямился, поправил рубашку, пригладил волосы. Позвонил Кармазину, попросил о встрече. Перед уходом повернулся к Сергею, который всё ещё находился в состоянии прострации:
– Давай-ка, Серёга, соберись! – Он очнулся. – Сведи все банковские огрехи, которые мы нашли, в презентабельную таблицу и скинь её мне на электронку.
Было почти восемь вечера, когда я подходил к своему дому. Сюжет о протесте против расширения «Химзавода» Кармазин оценил. В очередной раз спросил, не служу ли я в ФСБ, но на этот раз лишь для того, чтобы подчеркнуть мой высокий уровень планирования и исполнительского мастерства. Затем вместе наметили тезисы предстоящей беседы с губернатором. Как ни крути, но идею о «дополнительных рабочих местах» для жителей области с ходу на «улучшение экологии» не заменишь. Придется придумывать новую программу предвыборного периода, который стартует через три месяца. Для этого сегодня мы должны донести до губернатора свои идеи. Очень доходчиво донести.
Этим занялся Кармазин, потому что встреча проходила в формате с глазу на глаз. Наш губернатор – Сладков Павел Александрович – никогда не славился доверием к окружающим и в последнее время стал особенно подозрительным. И было от чего. За прошедший год Президент отправил в отставку шесть руководителей субъектов федерации. Ходили слухи, что кресло Сладкова тоже может освободиться досрочно. Был бы малейший повод. Павел Александрович давать такой повод не хотел.
По возвращении от губернатора Кармазин не стал со мной ничего обсуждать, отделавшись дежурным «есть дела поважней». Единственное, что мне стоило знать, что на следующей неделе «мы к этой теме вернёмся». А пока, пригласив финдиректора и главу юридического управления, устроили совещание по работе с банком. Неожиданно для меня, большинство недочетов и несоответствий в договорах были хорошо известны в финансовой дирекции завода. Более того, почти все они были результатом компромиссных решений. Реальная польза от нашей сегодняшней работы являлась систематизация этих слабых мест. И, что более важно, выдав этот материал за результат аудиторской проверки, можно будет предъявить претензии банку. А это, как показывает практика, более выигрышная позиция в начале переговорного процесса.
К концу совещания почувствовал себя выжатым. Как мне показалось, другие его участники тоже хотели поскорее со всем покончить. Держался только Кармазин. Лишь неоднократные намеки Ольги Николаевны о важности завтрашнего дня – дня подписания договора о создании совместного предприятия – возымели свое действие.
– Тогда на сегодня закончим. – Подытожил Виктор Анатольевич. – Завтра попрошу всех быть к девяти часам без опозданий. Мы разошлись.
Лишь я был не в курсе важности последнего замечания Кармазина. Прямо с утра завтрашнего дня предстояло внести окончательные поправки в проект договора. А эти поправки могли полностью его изменить. До утра взял «время подумать» губернатор. До утра должны прислать ответы на претензии по инвестмеморандуму из головного офиса банка. До утра служба собственной безопасности «Химзавода» попросила время для окончания своей проверки всех причастных к готовящейся сделке. Минпромторг тоже не определился со своей позицией по локализации нового производства. Но завтрашним утром обещали внести ясность по данному вопросу.
Счастье в неведении. Поэтому я с чувством хорошо выполненной работы подходил к своему подъезду. Мне на встречу с лавочки встал милиционер, невысоко роста с погонами старшего лейтенанта.
– Крюков? Владимир Иванович?
– Да, это я. – Давно не звонил ни Джозефу, ни Валюше. Что с ними? – Что-то случилось?
– Не пугайся так, – снисходительно улыбнулся подошедший, – нам необходимо побеседовать. Желательно, у тебя дома.
Набрал номер Вали. Услышав её весёлый голос в ответ, сразу успокоился. Старик с мальчишкой встретили её после работы, и теперь они гуляют по набережной. Дома будут не раньше, чем через час. Фу-х! Отлегло. Тогда что тут забыл это мент?
– Вы не представились. – Как можно спокойнее сказал я.
– Старший лейтенант Смирнов! Ваш участковый. Мне нуж …
– Товарищ, старший лейтенант, – перебил его, – если Вам что-то нужно, вызывайте повесткой.
Развернулся и сделал шаг к подъезду.
– Ну, Владимир Иванович! – Услышал в спину жалобно. – Ну, пожалуйста …
– У Вас минута.
– Сегодня, эта .., к Вам домой приходили из опеки. – Начал торопливо и сбивчиво Смирнов. – Я, эта …, с ними был. Сигнал поступил – мальчишка без родителей. Пацана хотели забрать.
– Хотели, аж вспотели. – Мне стало весело смотреть на его потуги.
– А, что? – Не понял он моей шутки. – Нет, эта …. Не забрали.
– От меня-то что надо, старлей? – Решил уточнить, пока он окончательно не запутался.
– Я свой табельный у Вас где-то обронил.
Он размахивал пистолетом у меня дома!
– На кой ты его вообще доставал? – Спросил сердито.
– Так там, эта …, собака прибежала. Рычать стала, я …
– Собаки испугался? – Смирнов кивнул в знак согласия. И потупил взгляд.
– Может ты его где-то в другом месте обронил?
– Не-а. Я всё проверил. – Сейчас передо мной был нашкодивший мальчишка. – Я помню, как его доставал. А потом …
– Представляю, что тебя ждет за утерю табельного оружия. – Начал нагонять страху. – А, не дай бог, всплывет потом в какой-нибудь перестрелке …
– Поищите, пожалуйста. – Похоже, он готов расплакаться.
– Я пойду, поужинаю – есть хочу, аж кишки сводит – а потом поищу. – Улыбнулся снисходительно. – Приходи завтра с утра, к часам …
– Мне сегодня надо! – В его глазах был страх.
И тут у меня мелькнула мысль. Если эти гады из опеки пришли сегодня, в день подачи документов, кто им помешает прийти завтра, послезавтра … Надо им отбить охоту.
– А мне надо, – сделал я ударение на «мне», – чтобы больше никто к моему сыну близко не подошел, ни из опеки, ни от ментов, ни откуда бы то ни было! Мы с тобой пойдем в отделение и напишем заяву на твою «опеку». А потом я найду твой пистолет. Согласен?
Он посмотрел на меня глазами загнанного зверька, смерившегося со своей участью, и кивнул.
– Но сперва я поужинаю. Жди здесь.
Поужинав, позвонил Джозефу и попросил дать трубку Иржи, чтобы Валя не знала, о чем с ним буду говорить. Узнал от мальца, где тот спрятал оружие. После протер его бумажным полотенцем, на всякий случай, положил в непрозрачным пакет, который засунул в рюкзак. После отделения нужно будет в магазин заглянуть.
Вышел на улицу, прихватив и собаку. Пусть прогуляется перед сном.
– Этой страшной собаки ты испугался? – Не мог отказать себе в удовольствии посмеяться над старлеем. – Да так испугался, что за пистолет схватился. – Смирнов стоял, как школьник у доски с невыученным уроком. – Да так схватился, что потерял.
Мы пришли в отделение. Дежурный не испытал восторга от моего намерения написать заявление с жалобой на действие представителей службы опеки. «Приходи завтра, после десяти» – буркнул он и отвернулся от меня, как от пустого места. Но за последнее время моя самооценка сильно выросла, чтобы слова какого-то мента считать окончательным решением. Звонок генералу Легостаеву с извинениями, что потревожил, но его подчиненные из такого-то отделения не оставляют мне выбора …
Через пять минут, написав благодарность старшему лейтенанту Смирнову за то, что он пресек противоправные действия представителей службы опеки, а также заявление с просьбой оградить от подобного впредь, мы вышли на улицу. Отдал пистолет сразу повеселевшему старлею:
– Надеюсь, больше моих родственников никто не потревожит. – Смирнов согласно закивал головой. – Уверен, ты этого не допустишь.
21
Утро. Все ещё спят. Даже псина не просится на прогулку, ждет пробуждения хозяина. Натер морковку, посыпал сахаром и добавил сметаны, как в моем детстве делал отец. Ещё пару минут, и овсянка будет готова. Летний завтрак почти готов. На кухню впорхнула Валюша.
– Не спится? – Посмотрел на часы. До срабатывания её будильника ещё пять минут.
Она села мне на колени и положила голову на грудь.
– Я тут посплю … – Почти шепотом добавила. – У меня ещё есть минуточка.
Когда послышался звонок будильника в её телефоне, Валя даже не шелохнулась. Похоже, она действительно спала. Мне оставалось только сидеть, не шевелиться. Через некоторое время в кухню радостно вбежал Иржи:
– Доброе утро, мама! – Он прильнул к Вале, обнимая заодно и меня. – Доброе утро, Владимир! – Произнес всё тем же радостным тоном. Но, если бы тут не было Вали, заметил бы он меня?
– Садись за стол, укротитель злобных тёток.
День начался.
Остановил машину на привычном месте возле банка. За годы работы сложилось негласное соглашение, кто и где паркуется. Валя не торопилась выходить.
– Мне понравилось вчерашняя «отработка долга». – Улыбаясь, заговорчески сообщила Валя. – Надо будет как-нибудь ещё «одолжить».
Вчера вечером мои домочадцы загуляли допоздна. Я не стал их дожидаться и лёг спать пораньше. Но ещё не уснул, когда в спальню пришла Валюша. У неё было приподнятое настроение, и она болтала без умолку. Рассказывала в обратном хронологическом порядке. Говорила о прогулке по набережной и какое вкусное мороженое они ели, какие сплетни и слухи ходят по банку, и кто вернулся из отпуска, а кто только собирается. Вдруг она остановилась, как будто споткнулась в воспоминаниях. И, понизив голос, призналась, что потратила с моей кредитки пять тысяч на лекарства для бабушки.
– Я отдам, честное слово, отдам, – с небольшой дрожью в голосе, – как только аванс начислят.
Еле сдерживая смех, сгрёб её в свои объятия:
– Нет! Ты прямо сейчас мне их отработаешь! …
Мы посмеялись, вспомнив вчерашний разговор.
– Валюш! У тебя паспорт с собой?
– Вот! – Валя достала из сумочки и протянула мне, не спрашивая, зачем он мне.
– Ты всё-таки будешь трудиться под моим руководством, – с наигранным злорадством сказал я и захихикал, как злодей детского фильма, – никуда не денешься!
– Где? – Удивилась Валя. – Ты же заявление написал.
– Я уже месяц работаю советником директора «Химзавода» …
– Месяц? И ты молчал!
– Сам только вчера об этом узнал. – Валя явно растерялась. – И мне можно нанять двух помощников. – Сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность момента. Хотя получилось подчеркнуть комичность. – Твоя кандидатура, как нельзя лучше, подходит на одно из вакантных мест.
Валя поцеловала меня и выскочила из машины. Я поехал на «Химзавод».
Вчера, при оформлении в отделе кадров, его начальник сказал мне, что пока не может выделить мне ни кабинета, ни компьютера и прочей офисной техники. Поэтому отправился в приемную директора. Минут через пять за мной пришел Тарасов.
– Хватит тебе тут глаза мозолить, – после приветствия сказал Володя, – пошли, прогуляемся.
Как оказалось, это секретарь Кармазина попросила его увести меня из приемной. Не предугадаешь, кто сегодня будет сидеть в приемной, и что там сегодня может произойти. Лишний свидетель не нужен. Мы вышли на внутризаводскую улицу возле проходной завода.
– Помню, в детстве читал какую-то книжку про моряков, – начал Володя, – там было описание «глаза бури». Это, когда ты находишься в самом центре шторма, где тишина и покой. Вокруг ветер бушует, волны до неба, а в центре полный штиль!
– Это ты к чему?
– К тому, Вовчик, что мы с тобой сейчас как раз в этом самом «глазу». – Он улыбнулся. – Вот и давай наслаждаться временным затишьем.
Тарасов, неторопливо подошел к старому ИЖ-пикапу. Повернувшись ко мне:
– А, давай что ли, я тебе завод покажу. – С ноткой залихватскости в голосе даже не предложил, а поставил перед фактом Володя. – Что ты о нем знаешь, кроме своих цифирей да договоров всяких. Садись, прокатимся, по цехам пройдемся, с людьми поговорим …
Похоже, у меня выбора не оставалось. Чтобы обозначить некую независимость от прихотей Тарасова, я попытался откреститься от этой экскурсии, не особо надеясь на успех:
– Другого транспорта нет? – Скривил гримасу недовольства. – Этот раритет вообще на ходу?
Мы ездили от цеха к цеху. Тарасов в общих чертах посвящал меня в курс дела: что и где производят, как промежуточный продукт передается от одного участка к другому, где узкие места, а где предмет для гордости … Особенно меня удивило то, что Володя был знаком со многими работниками завода. Пусть и не особо значимыми репликами, но перекидывался со всеми, кого встречали. Мне почему-то казалось, что статус зятя директора позволял ему обходиться без погружения в детали процесса. Когда после «экскурсии» по очередному цеху высказал свое удивление, ответ Тарасова меня ввел в легкий ступор:
– Если бы с нами был Анатолич, мы бы и трети не обошли. – Володя усмехнулся. – Порой мне кажется, что он знаком не только со всеми работниками, но и с членами их семей.
Почему-то вспомнил о Райтнере. Любопытно, скольких менеджеров кредитного отдела он смог бы назвать по имени? А на вопрос, сколько в банке операционисток, с какой попытки ответил бы правильно? Мою задумчивость Володя истолковал пресыщенностью новой информацией, поэтому сказал, что «на сегодня, пожалуй, хватит».
После вернулись в кабинет Тарасова. Володя погрузился в текущие вопросы. Я же записал в рабочую тетрадь вопросы, на которые потом буду искать ответы. Например, почему избыточное тепло сбрасывается в градирнях, а не направляется на отопление хотя бы ближайшего района города. Или, почему сырье из одного цеха в другой перевозят на погрузчике, хотя можно было поставить транспортер. Это старая привычка ещё со времен студенческой практики. Случалось, несколько раз в жизни извлекал пользу, хотя в подавляющем большинстве дальше записи вопрос дело не продвигалось. Покончив с этим, взялся за просмотр различных обзоров, пачкой лежавших на журнальном столике в углу кабинета.
– Слушай, – Тарасов оторвался от своего монитора и внезапно обратился ко мне, – всё хочу тебя спросить, где ты этого старика нашел.
Конечно же, Володя был в курсе и проверки службы безопасности, и моего разговора в парке с Кармазиным. Что я мог ответить? «Честность – лучшая политика».
– Где, где? В парке! Сидел себе в обеденный перерыв, хомячил свой хот-дог, а старик подсел ко мне на лавочку. – Улыбнулся, всем своим видом показывая, что правды от меня он не услышит. – Слово, за слово, так и познакомились. – Усмехнулся.
Но Тарасов остался серьёзен.
– А как его из Германии к нам занесло?
– Из Австрии. – Убрал улыбку со своего лица. Расспрос нужно было прекратить. – Вов, больше я тебе про старика ничего не скажу. Это не моя тайна.
– Ладно, – невозмутимо согласился Тарасов, – а свадьба у тебя когда? – Резко изменил тему. – Пригласишь?
Замешкался на мгновение. Объяснять ускоренную регистрацию необходимостью усыновления Иржи не входило в мои планы. А на пирушку через неделю-другую чету Тарасовых не пригласишь – не их уровень.
Но тут в кабинет постучали, и вошла Бойко.
На этот раз на ней был деловой костюм с юбкой карандаш нежного кремового цвета и туфли в цвет костюма на высоком каблуке. Никаких украшений, кроме коллекционных часов. На лице, как всегда, блуждающая улыбка.
– Хорошо, что вы оба тут!
Мне показалось, что Тарасов внутренне напрягся. Что-то недоброе промелькнуло в его взгляде. Похоже, на командную работу с ними рассчитывать не приходится. И тут же следующая мысль буквально поразила меня. Чьи поручения для меня, как советника директора, должны быть в приоритете: зятя директора, который, очевидно, говорит от его имени, или финансового директора, которая придерживается согласованной с директором политики? И, что существенно важнее, как поступать, если их поручения будут хоть в малой степени противоречить друг другу. Да, уж. В банке было проще. Там меня под свою опеку сразу взяла Татьяна. Здесь вхождение в ближний круг и статус неприкасаемого нужно будет заслужить. Вопрос: у кого?
– Что-то вы, ребятки, какие-то заторможенные. – Ольга Николаевна, не дожидаясь приглашения, прошла и села за стол для посетителей, жестом руки приглашая меня занять место напротив.
– Володя провел для меня экскурсию по заводу. – Слегка оправдывающимся тоном начал я, садясь за стол. – Вот, перевариваю …
– Только что закончились переговоры с банком. – Прервав мой лепет, перешла сразу к делу Бойко. – Разругались вдрызг!
Повисла тишина.
– Виктор Анатольевич настоял на том, чтобы убрать банк из акционеров СП с немцами, – хлопнула по столу, – теперь только мы и они. Пятьдесят на пятьдесят! – Дальше Ольга Николаевна продолжила без эмоций. – Разработку инвестпрограммы оплатить, конечно, придется. Но саму программу выбросим в мусорное ведро. Кто будет разрабатывать новую, пока ясности нет.
Вторая задача, – Ольга Николаевна сделала паузу, – перейти на обслуживание в другой банк. Переходный период не определен, но затягивать нельзя.
Тарасов встрепенулся. Для него эта новость, как гром среди ясного неба. Допсоглашения к договорам с заменой реквизитов – мелочь, о которой и упоминать не стоит. Но, что делать с аккредитивными, факторинговыми и прочими документарными операциями, завязанными на этот банк. Как отреагируют партнёры. Сколько ещё подводных камней обнажится в процессе.
– Вопрос сложный, понимаю. – Бойко встала со своего стула. – Прямо с понедельника приступим к его решению. А сегодня вечером – банкет, по случаю подписания договора. Отпразднуем! – Она улыбнулась. И уже перед дверью, повернувшись ко мне. – Крюков, наверное, свадьбу планируешь? Путешествие? – Выдох сожаления. – Придется планы подкорректировать. До нового года никаких отпусков! Работы – выше крыши.
Ольга Николаевна ушла. А мы ещё пару минут хранили молчание. Потом Тарасов молча встал и вышел из кабинета.
– Да уж, попал ты! – Сказал я сам себе вслух.
«Давайте будем лучше!»
Ну, давайте…
Не засоряя воздух лишними словами,
Примером личным нас, ленивых, вдохновляйте.
А мы немного погодя последуем за вами.
