Czytaj książkę: «Нескучная проза жизни. Книга 4», strona 16

55 Про странные фамилии

Каких только на свете фамилий не бывает! Порой и не выдумаешь такое, а ничего, живут люди. Как говорится, не фамилия красит человека, а совсем наоборот. Каждый из нас, не сомневаюсь, нередко задумывался за людей с трудной или смешной фамилией, типа, как можно жить с такой фамилией, я бы поменял! А человек тот порой и не обращает внимание, привык, нормальные люди и подшучивают порой над своей фамилией, это нормальные, бывают и такие, кто обижается, если неправильно выговоришь, а если переврешь нечаянно, то и схлопотать можно. Помню, тесть рассказывал, а он у нас был преподаватель, в одной из групп, где он читал лекции был студент по фамилии Собачкин. Нормальная фамилия, не Собакин какой-нибудь, а Собачкин, такое несколько ласковое выражение. Как бы вы ставили ударение, когда впервые читали бы в журнале эту фамилию. Правильно, и я бы поставил на второй слог. СобАчкин, стало быть, нежно и умилительно. Однако нет, наш студент всегда поправлял преподавателей, не СобАчкин, а СОбачкин, ну, чё попало, ни себе не людям! У моей мадам в группе в период её медицинского студенчества была студентка с обычной фамилией Сусликова, имечко у неё было Жанна, такое вот сочетание, Жанна Сусликова. Ничего выдающегося, так случилось, так она тоже всех поправляла преподавателей, не Жанна мол, а Жаннета, да и Сусликова при том, твою мать, представляете. Я даже вообразил однажды про Орлеанскую нашу Деву, типа, на допросе у инквизиторов она представлялась бы не Жанной д. Арк, а Жаннетой, нате вам! У меня в школе тоже был очень колоритный персонаж, преподаватель математики Ратмир Христофорович Колбасин. Такой уникальный человек, влюбленный в свой предмет и прививший эту любовь многим школьникам и мне в том числе. Такое уникальное сочетание ФИО могло быть только у уникального человека, кем и был для нас наш любимый учитель. Конечно, всё это цветочки, улыбки, не более. Бывают куда серьёзнее обстоятельства. Особенно достается обладателям, назовем так странных фамилий в детстве, где всегда находится, кто над вами и пошутить сумеет, а то и поиздеваться готов, переиначив фамилию совсем странным образом. Вспомните своё детство, были у вас или у окружающих вас обидные прозвища, связанные с фамилией, наверняка были. Меня, например, часто доставали из-за моей, как все считали немецкой фамилии, я родился совсем недавно после войны, и тема была в моё время очень актуальна. Это потом, позднее, кино дало возможность немного приподнять мой немецкий, как считали многие, акцент в моей фамилии. Фильм «Щит и Меч» дал мне гордое имя ИОганн, по имени главного героя ИОгана Вайса, советского разведчика, я даже немного гордился этим именем. А фильм «Семнадцать мгновенний весны» вообще переделал мою скромную фамилию на Мюллер, и это с подтекстом блестящей игры артиста Леонида Броневого. Это всё цветочки опять же, мадам –месье мои дорогие, бывало и значительно сложнее, но не будем драматизировать, дабы ненароком не обидеть кого–нибудь. Тем паче, вы знаете, я никогда ничего не выдумываю, я рассказываю только правду, т.е имевшиеся в жизни моей факты, события и истории. И вот вам конкретная история на обозначенную тему. В бытность моей службы на родном Чкаловском заводе, где, как вы знаете, вливалась струйка моя в общую могучую струю заводских пролетариев, и поднимала эта струя, или даже река наших совестных усилий крылатые боевые машины, дорос я до должности начальника лаборатории. Должность эта не особо высокая, был я тогда совсем беспартийный, хотя и вполне активный строитель светлого будущего, и особенно высоко подняться по должностной лестнице практически не мог. Но на уровень среднего звена руководителей как-то вскарабкался. И был в моей лаборатории один сотрудник с очень непростой фамилией «Триппель». Александр Триппель, ей богу не вру. Согласитесь, довольно неловкая фамилия даже для коллег сотрудников. Обладатель же этой «оригинальной» для русского уха фамилии, как будто и не особо переживал за созвучность, сами понимаете с каким словом, однако приходилось ему очень даже реагировать на обидные транскрипции произношения! Бывала у него ещё одна отличительная особенность, в юности попал он под высокое напряжение в трансформаторной будке, и у него что-то случилось с сердечными ритмами, не туда синусоиды стремились, как у обычных, не трахнутых током людей. Были и ещё обстоятельства от этого удара током, присущие его внешнему виду, но особо в глаза не бросались, и мы на это не реагировали, зная, что перенес наш коллега. Надо добавит, что фамилия его была, естественно не русских корней, что-то от немецких, не будем уточнять, хотите, загляните во всезнающую Википедию. И вот однажды, проходили мы всей лабораторией очередной медицинский осмотр, на производстве были у нас некие вредные обстоятельства, и мы должны были строго соблюдать необходимость ежегодного медосмотра. Тут и случилось, что обнаружили у нашего друга Александра внимательные доктора отчаянную аритмию, да такую отчаянную, что срочно, прямо с поля боя, отвезли его в чкаловскую нашу больницу, отобрали одежду, чтобы не убежал ненароком, и прописали строгий постельный режим. Мы все прошли комиссию вполне обычно, кому чего прописали, кому порекомендовали, а Александр загремел по полной, причём для него и нас совершенно неожиданно. Думали, полежит немного, день-два, разъяснит свою особенную ситуацию и вернется, однако, загребли по полной, и давай пытаться ритмы сердечные в другую сторону гнать, возвращать в исходное состояние. Смутно помню, что это не сильно удалось, а мы через день-другой медареста нашего сотрудника отправились его проведать и передачу какую передать, для поправки здоровья. Не помню точно, может и шкалик нашего чкаловского напитка прихватили. Чем оптику протираем и устройства охлаждаем, вы понимаете. Я лично участвовал в этой экспедиции, проявлял заботу, так сказать. По тем юным нашим временам сотовых ещё не было, и как жили- то без них, пришли мы в неурочный час, не пускают, узнать где в какой палате лежит наш аритмичный коллега было невозможно, вот и решили мы покричать под окнами, глядишь и услышит нас наш арестованный сотрудник и отзовётся. Разделились на четыре группы, в соответствии с четырьмя стенами нашей больницы, выдвинулись на позиции и принялись орать , что есть мочи , называя нашего коллегу по фамилии. А как ещё вызывать спросите, имя Александр довольно распространённое, мало ли Александров в больнице отдыхают, чего их зря дёргать, а на фамилию, да столь необычную, только наш и среагирует. Представьте, стоим под окнами и согласованно и вразнобой выкрикиваем- Саня Триппель, Саня Триппель. Да и просто Триппель , без имени. Кричим, кричим, не отзывается наш в прямом и переносном смысле друг сердечный, может и слышит, а встать и подойти к окну не может, своими ритмами к кровати пригвожденный. Уже и горла наши подустали, надежда свидеться всё призрачнее становится, вдруг открывается окно на втором этаже и оттуда Тётка размером выше всякого среднего выглядывает, и не просто выглядывает, а ещё громче нас на наши вопли реагировать начинает. Типа, а ну марш отсюда хулиганы проклятые, чего тут под окнами матерными словами ругаетесь, людей в тихий час беспокоите. Какой вам тут триппер, я вот вам покажу триппер, мало не покажется. Да и кулачищем своим, который тоже выше всякого среднего, грозит нам бестолковым. Пришлось мне, как руководителю десанта включать дипломатию и разъяснять ситуацию. Правда, не смогли мы убедить грозную надзирательницу за больничным режимом помочь нам, не могла поверить нам местная фрекен Бок, что может быть у человека такая нечеловеческая фамилия. Отказалась она от мирных переговоров, как Троцкий в Бресте с немцами, и уже только на другой день другая группа пришла в приемное время и разыскала нашего сотрудника с такой неловкой фамилией. Хотя там, откуда пришла эта фамилия, ничего странного в ней нет и не было. Мало ли чего мы обзываем созвучными словами…

56.Жизнь в эпоху короновируса.

Сколько помню себя, всегда во что-то верил. Не в смысле, скажем в бога, а так, куда проще. Говорил, к примеру, тогдашний лидер, что надо догнать и перегнать Америку, мы верили, значит, так надо, перегоним. Про кукурузу, королеву полей – тоже соглашались, королева. Заметьте, оговорюсь, не то чтобы верили, но соглашались, принимали на веру, так, стало быть и надо, и не иначе, им там сверху виднее. Когда узнавали мы про перемены в верхних рядах, тоже были уверены, не туда прут товарищи Маленков и компания, и даже примкнувший к ним Шелепин. И про Никиту особо не заморачивались, думали, порулил, постучал башмаком по трибуне, и хватит, пусть и другие порулят. И не только я был таким в те годы, годы молодости, но и многие кругом. Как –то не особо задумывались я и мои сверстники на тему окружающей жизни, конечно, и анекдоты рассказывали, и ворчали на разные несуразицы, что греха таить, в наше время многое уже допускалось, не 37 же год, можно было и критиковать кого –нибудь, в меру конечно, на кухне, или в кругу друзей, но не сильно серьезно. Как-то с детства забили нам голову, что живем в лучшей в мире стране, и если даже есть какие трудности, так скоро их преодолеем. И верили, многие верили, что преодолеем, за границей не бывали, жизнь там за бугром нам говорили несравненно труднее для простого народа, нежели у нас, немного надо потерпеть и вот уже на горизонте наше счастливое завтра. Честно говоря, не сильно вдавались во все программы и обещания товарищей сверху, жизнь была намного интереснее в те молодые годы, чем про обещания светлого будущего слушать. Время молодое, надо было многое успеть, а среди этого многого было и самое главное. Один мой школьный друг, одноклассник Валька К., даже как-то высказал глубокую мысль, что время опасное, того и гляди война с империалистами может скоро случиться, надо успеть с девочками подружить. Мысль архисерьезная и правильная, не про войну, разумеется, а про девчонок. Как в известном стихотворении- «по главной сути- жизнь проста, её уста, его уста. Она проста по главной сути, лишь только грудь прильнет ко груди». Эта бессмертная тема тогда явно превалировала над всеми другими темами, мне кажется и не только тогда, но и постоянно и много позже. Всё остальное как-то параллельно шло, и советы старших, родителей и близких людей, и лозунги на заборе про светлое будущее были немного в стороне, и не сильно забивались в наши головы, хотя вкачивали в них достаточно много и многие кругом. Понимаю, что игнорирование советов старших, и прежде всего родителей, это тема обычная для любого поколения, и никак, как только собственным умом и своими ошибками мы и могли строить жизнь. Я, сколько себя помню, обычно не зацикливался на нравоучениях и пожеланиях родителей, прислушивался, чаще для вида, да и пропускал мимо. Как все нормальные дети. А уж когда приступил к самостоятельной жизни, тем паче, только своим умищем. Самостоятельная моя жизнь, относительно, конечно, началась со студенчества, мамы с папой рядом не было, общежитие, свобода, выбирай свою дорожку смело и чеши, в соответствии с твоим пониманием. Нельзя сказать, что только сами, иногда удавалось почерпнуть и полезное, не все советы старших опровергались, иногда и польза была. Вот послушайте один весьма поучительный эпизод, который я очень тогда запомнил, да и сейчас по истечении стольких лет , хорошо помню и пытаюсь следовать. Было это, когда я учился уже на третьем курсе своего любимого Вуза- НЭТИ, только-только начались занятия, и решил я немного повыёживаться, или пофорсить, так тогда было принято говорить. Хотелось мне пофорсить среди Матильд и Дульсиней своего института, да и не только, поскольку и торговый институт был рядом, мы и там бывали-с, да и леди из торгового к нам заглядывали, словом, контингент соответствующий был. А случилось в ту пору мне раздобыть невероятный дефицит, джинсы белые, да с металическими заклепками. Пусть и не фирма, а мы в то время не сильно продвинутые на эту тему были, но все равно- джинсы, да белые, да из заграницы. Был я там в составе интеротряда вузовского, помогал друзьям чехам их социализм строить, вот и сподобился прикупить джинсы, да, блин, не простые, а белые. Они правда, после первой стирки сильно усели, уменьшились в размерах до такой степени, что, застегнувшись в поясе, дышать было трудно, практически невозможно. Я уже описывал ранее эту многострадальную историю, повторяться не буду, а вот про мудрый совет мудрого человека расскажу. Представьте только картинку, молодой, в меру привлекательный, рост под сто девяносто, в белых в обтяжку с металлическими заклепками джинсах, в белой и моднючей по тем временам водолазке, в светлом пиджаке, не белом к сожалению, но светлом, в черных на половину лица солнцезащитных очках, и, тут внимание, в черных же башмаках, производства «мэйд ин СССР», ну не было у меня тогда светлых башмаков, томно и меланхолично фланирует среди местных и не только, юных леди. А, каково, представили. Да и прическа тогда у меня была вполне, даже кудри сзади ниспадали, вот и поглядывали на меня с нескрываемым интересом и знакомые и незнакомые Джульеты разные и даже Беатричи со студенческими билетами в карманах. А я, весь из себя загадочный и неприступный, под темными стеклами очков зыркаю по сторонам, наблюдая и запоминая реакцию моих встревоженных прелестниц. Однажды, именно в таком виде и приперся на какую-то вечеринку в нашем студенческом клубе –кафе «Электрон», в который в вечернее время превращалась наша студенческая столовка. Было там какое-то мероприятие для студентов, потом, как обычно, музыка, танцы и всё такое, ну, вы понимаете. И я среди всей публики предстал в своём, как мне казалось, умопомрачительном прикиде. Был там некий немного взрослее нас преподаватель из нашего ВУЗа, по-моему, по философии. Что он там делал, может в соответствии с программой вечера лапшу какую философскую нам на наши юные головы вешал, или сам приперся на студенток полюбоваться, только он и испортил мне настроение на весь вечер и на долго потом. Представляете, уже музыка и танцы, и свет в соответствии с законами жанра пригасили, а я весь в светлобелом и в черных на пол-лица очках, уже и пару раз в медленном танце прошёлся, и ощутил нужный прилив сил с одной из прелестниц. При этом сохраняя для понта наружную невозмутимость, сам как в двигателе внутреннего сгорания закипаю и переполняюсь опять же столь необходимой в сей момент внутренней энергией. Отзывает меня в сторонку наш марксистско-ленинский учитель-мучитель и давай мне лекцию читать о моем моральном облике, в светлобелом и черных очках и башмаках. Не буду повторять вам эту лекцию, но огорчил он меня сильно, так, что враз улетучилась из меня вся энергия, глаза погасли и не ловили уже завлекательные телодвижения особей противоположного пола, явно заинтригованных моим загадочным, чайльд-гарольдовским обликом. Долго ещё приходил я в себя, получив урок на всю жизнь, не главное прикид, важнее содержание, так говорил мой педагог, в тот момент явно видя во мне конкурента по привлечению внимания юных леди нашего вечера. А ещё он вставлял мне про моральный кодекс и наши советские нравственные принципы и даже сравнивал моё поведение с обликом, навеянным буржуазной пропагандой, где все не так , как у нас в передовом обществе. И человек там человеку волк и сплошь зависть и даже ещё хуже. И что это я, уподобляюсь таким низко нравственным и развращённым типам, больше свойственным западному миру?! И чему меня учили семья и школа?! Срезал он меня, практически на ровном месте, сравнял в пыль и дым, даже чуть не прослезились мои, затемненные очками глаза. Не скажу, что сразу изменил я своему прикиду, но к словам умным, как мне показалось тогда, прислушался, а когда постирал свои белые джинсы, и они ещё больше уменьшились, выкинул я их или отдал-подарил кто меньше в габаритах, а очки темные надевал с этих пор только по их прямому назначению. И даже больше скажу вам, друзья мои, поверил я своему ментору, ей богу поверил. Не в смысле сравнения с буржуазным миром, а в смысле внутреннего содержания. И даже всю жизнь с тех пор, как бы пытался следовать умным мыслям, заложенным в меня в тот далекий вечер. Вы только не подумайте, что больше не пытался я повторить свой подвиг на тему оригинального или привлекательного внешнего вида, было и не раз, леди кругом интересные и мы, естественно стремились, сами понимаете. Кто мысли разные вслух оглашал, кто, как я в тот вечер, прикидом удивлял, кто стихи или песняка с гитарой в нужный момент, было… Кстати, я тогда стихи сочинял, и всё про это самое, а читал как, ё-моё! Однажды одна моя поклонница, в смысле стихов, даже целый диск записала на катушечном магнитофоне. Диск, в смысле катушку, во как. Однако, как поверил тогда философу горемыке, так и до сих пор верю. Как в то далекое время верили мы, или многие из нас в коммунизм, который и не за горами. Прошло много –много лет, сидим с внуком Сёмой и беседуем о жизни. И понимаю я всё больше, как повторяет мой смышлённый внучок все, или некоторые, принципы мои того молодого возраста, проходя жизненные университеты на своем собственном опыте. Конечно, сегодня всё во многом по-другому, на дворе ведь капитализм гуляет, и даже сказать нельзя, что с человеческим лицом, однако многое сопоставимо и повторяемо. А к чему я вам все это рассказал, спросит любознательный читатель. Это когда ещё нам говорили, что скромность украшает человека, что краткость –сестра таланта, что алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве. А вот ещё – тише едешь, дальше будешь, работа-не волк… У классиков много мудрых мыслей буквально на каждой странице бессмертных их произведений, да и народ тоже многое чего мудрое сочиняет. А к тому я это вам высказал, что в данное и оное время, проживаю я, да и многие мои сверстники, при исполнении великой мечты человечества. Да, да, дамы и господа, живём, пусть и не все, но хватает нас таких, кто проживает данный момент, как обещали нам прежние и полузабытые уже руководители, при коммунизме. Что, не верите, давайте на моем примере рассмотрим мою версию жизни. Судите сами, гуляет по стране, да и по всему миру короновирус, не мне вам рассказывать, как в разных странах и регионах борются с ним люди. А я, как и многие бюджетники, да ещё из категории 65+, уже который месяц сижу дома, на даче, опять дома, на работу не выпускают, ничего, стало быть, полезного для народа и общества не делаю, а зарплату получаю. Ну, пусть это не зарплата, а пособие по болезни, мне выписан электронный больничный, тем не менее, государство выделяет мне деньги просто за ничегонеделанье. Нет, я, конечно, периодически на часок другой на службу заглядываю, сезон новый открыли, кое-чего понемногу пытаюсь в рамках возможного. Как минимум, выпить и ободрить коллег по работе и друзей партнеров! Но, в принципе нахожусь на больничном. И до конца года так будет, дальше пока не понятно. Во как! Давайте вспомним великих мечтателей далекого прошлого, Компанелла Томазо или Томас Мор, так сказать, основоположники, когда ещё они предсказывали столь приятный момент. Люди, по их версии, мало трудятся физически, больше умственным трудом занимаются, да и то короткое время. Везде машины, роботы, человек только подумает о чем-нибудь, бац, робот ему уже тапки комнатные прет и кресло к торшеру подвигает. Садитесь, сэр, читайте и думайте. Всё кругом светло и уютно, детишки на лужайках резвятся, еды навалом, выпить тоже есть чего, живи не хочу. Хочешь, стихи пиши, или роман какой придумывай. Глотнешь амброзии вкуснейшей и леди своей начинаешь комплименты говорить. Вот и я теперь, как в «Городе солнца» примерно в такой же ситуации. С соседом по даче амброзию свою любимую периодически откушивали, по лужайкам с газоном и грядкам прогуливались, воздух свежий, комары не донимали, тоже, поди, боялись коронавирус подхватить, чтобы не скучно, какую дощечку прибьешь куда надо, да банька, да закусь после баньки, а зарплата идет! Да и сейчас, по окончании сезона дачного, тоже есть чем заняться от скуки и для радости бытия. Ну, чем не коммунизм. Не надо думать только, что совсем забездельничался ваш писака горемычный, закоммуниздился. Нет, что вы, пахал летом, как папа Карло, на даче дел много нашлось, но так ведь только для сэбэ. А для народа, для страны, филармонии любимой. Сейчас вот немного совсем попытки пользу принести делаю, дистанционно, практически только указания по предыдущим делам, малость самая. Нет, живу, как при коммунизме, отпахал пятьдесят лет и теперь всё мне по заслугам. Жаль только, скоро победим весь этот вирус и, твою мать, коммунизм закончится… А получается, зря многие скептики не верили, не разделяли веру в светлое будущее. А я так скажу, братцы, верить надо, хоть во что, и когда-нибудь ваша мечта исполнится, даже такая странная, как приход на нашу землю коммунизма. Пусть не на долго, пусть с жертвами коронавирусными, и не для всех, однако получилось! У меня даже близкий семейный друг надорвался на ковиде, и нас покинул, как говорится, вы жертвою пали… И ещё знакомых много, кто не справился с тайным врагом и пал жертвою этой самой. Да и мне мадам моя весь кислород перекрыла, на концерты, в театр не пускает, риск большой там, где народу много. Скучновато стало в таком коммунизме жить. Практически, как при социализме, с человеческим лицом который. Там даже лучше было, пусть и дефицит, всегда чего-то не хватало, но лица в маски не прятали, везде смело ходили, да и молодые были. Нет, братцы, не просто скучновато стало, а даже тоскливо и печально. Нам такой хоккей не нужен, так говорил Николай Николаевич Озеров про наших с канадцами. Вот и мне коммунизм такой разонравился. Как на простой пенсии, ничего полезного для народа и общества не делаешь, живешь с заботами самыми минимальными, да и здоровье всё больше пошатываться начинает. Вот сижу дома, в окошко поглядываю и сам настойчиво думаю, дожил, таки, до коммунизма, да что –то он с червоточиной. Уж скорей бы он закончился, в смысле этот коммунизм коронавирусный, пришёл, увидел, победил, ну и хватит. Нет, оказывается, ничего идеального, что-то недодумали сеньор Компанелла с Томасом Иванычем. Пора, думаю, вернуться к простой жизни, с работой интересной, друзьями живыми и веселыми, пусть в заботах и переживаниях за детей и внуков, куда без этого, только бы жить…! И без масок…!

57. Как мы красили техбюро.

С детства воспитан был так, что готов был всегда лично поучаствовать в любой переделке для пользы общего дела. Подрос когда, приподнялся малость на служебной лестнице, так вообще стал считать своим долгом личным примером увлекать и содействовать. Нет, кроме шуток, я такой, за честь конторы готов в огонь и воду. Я и сейчас отчаянно переживаю за филармонию, детище во многом и моё тоже. По крайней мере я так считаю, есть и много от меня в сегодняшнем приличном статусе филармонии. Всегда считал себя самым крайним и прежде всех ответственным за любой кипеш в родной конторе. Раньше по молодости, возможно, и на авторитет нажимал, уверен был, что без меня не должно обходиться мало-мальски любое приличное мероприятие. Вот вспомнил вдруг одну историю, обозначенную в названии. Было это давненько уже, мне по тем временам лет тридцать с небольшим уже, тружусь на чкаловском заводе, назначают меня начальником технологического бюро цеха, где я оттачивал свою пролетарскую струю, которая, ну, вы помните, что повторяться. Предыдущий начальник пошёл на повышение, вот меня и выдвинули, хоть и беспартийный, а вполне активный, кроме производства спорт, самодеятельность, рифмы в стенгазету поставляю, в пьянстве и аморальном поведении не замечен, маскировался значит умело. Короче назначили. Должность не ахти какая великая, так средненькая, но уже ответственная. Ступенька роста, скажем так. Начальник, стало быть! Тружусь, молодой, ответственный, высокий и стремительный, так мне тогда казалось, по молодости мешкать не приходилось, спешили жить. В коллективе, который под моей средне- начальственной рукой человек пятнадцать, технологи, среди них и я был недавно, служба архива. А в архиве помещение на тот момент явно подстарилось, стены почернели от пыли с документов и чертежей, явно ремонт требуется. Дама, что главная в архиве, давай ко мне приставать, типа, ремонтик бы, чтобы и посветлее было, опрятнее, здоровье сотрудников беречь надо, и ещё всячески запугивает. Я было по начальству, не канает начальство, мелочи мол, терпите, летом, может быть, и отремонтируем. Знаю, что который год обещает начальство, а воз, как говорится, и ныне не с места. А авторитет молодого руководителя утверждать надо, вот и стал я думать, с народом советоваться, как бы по- умному и толковому дело решить. И додумались. Добыли краски на потолок и стены, где и как добыли уж и не помню, может начальство выделило с условием, что сами красить будем, а может скинулись и в магазине добыли, валики и кисти соответственно, и однажды приступили к делу. Время по зиме было, окна на зиму законопачены и заклеены, ветераны помнят эту обязательную процедуру в каждой квартире и каждой семье. Тогда ведь про окна пластиковые даже и не подозревали, а климат наш родной сибирский зимний заставлял нас эту процедуру ежегодно проводить. Ну, вот, подготовились, одежду, соответствующую, добыли и вперед. Я, как и положено командиру, в первых рядах, во главе, как Чапаев в стремительной атаке. Вначале всё шло хорошо, краска, правда, какая-то не очень правильная оказалась, пахнет ядовитостью какой-то, так и норовит отравить бедолаг красильщиков. Потом, когда площадь окраски стала уже значительной, заметил я неладное, бойцы мои сдавать начали, глаза слезятся, в голове шумит, меняться чаще стали, кто и на улицу дышать бежит, я, само собой, не могу авторитет терять, катаю валиком из сил последних, чувствую, что организм уже вот –вот надорвется и совсем отключится. Тут кто-то из моих противогазы приволок, надели самые крепкие пацаны и я в том числе приборы антигазовые, и дальше в бой. В цехе на тот момент переполох, ядовитые запахи во все помещения проникают, пролетарии жалуются, работать невозможно. От начальства нарочный прибыл, что это мы тут творим, мать вашу. Чувствую, пипец моей карьере начальника приходит, а что делать, уже сам весь отравленный, вот-вот стошнит, а дела бросить не могу, что народ, подчиненный, подумает. Слава богу, нашёлся один вполне умник из толпы любопытных, он и посоветовал окна раскрыть, тем и спаслись, и себя спасли и авторитет мой грёбанный не уронили. Проветрили, стало быть, и завершили. Потом за столом и выпивкой от души смеялись и всё в лицах показывали, как некоторых, и меня в том числе, мутило и шатало, но инструменты из рук не выпускали, типа, большевики не сдаются, умрём, но победим!

58.Про Владимира Шуляковского

На днях в моей широко известной в узких кругах коллекции галстуков добавился ещё один галстук. Подарил мне его музыкант Владимир Шуляковский. После репетиции с камерным оркестром, в первый же день по приезду, заглянул ко мне в кабинет с благородным намерением подарок вручить. Галстук без музыкальной символики, но поскольку музыкант подарил, такие в коллекцию принимаются. Да и галстук не простой, из эпохи семидесятых. Поглядишь на него и невольно сердце от умиления сжимается, и такое, брат, носили. Спасибо, Владимиру, помнит про меня, про галстуки, про смесь мою, которую я тут же и налил скрипачу и композитору. Накатили, а мы в этот день с приятелем Геной, на традиционной рабочей группе принимали профилактически нашу смесь, так сказать, народное средство в борьбе с коронавирусом. Вовремя наш гость подтянулся, пришлось из уважения дозу нашу обычную несколько увеличить, однако, не переживайте, всё в пределах нормы. Норму свою мы прекрасно знаем, она у нас, если честно, принципиально беспредельная. Всё зависит от обстоятельств, обстановки и компании. Вот и в этот день чисто конкретно собрались мы на двоих принять. Достали смесь из холодильника, она так лучше действует, ковид холода боится, да и напиток вкуснее получается. Закусон скромный из «Ярче» подрезали, Гена что-то из дому приволок, подняли пару раз, тут и гость случился. Ясный полдень, сначала –со свиданьицем, как принято в приличной компании, у нас в клубе именно так и происходит. Потом за гостя, потом галстук обмыли, расслабились малость, за жизнь говорить начали. Гость наш, давний мой знакомый, с некоторых пор даже приятель, вспомнил про свой первый приезд в Новосибирск, ахнули, двадцать семь лет назад. Гастролировал он с нашим ансамблем «Инсула Магика», привез тогда свой клавесин, старинную музыку правильнее на клавесине исполнять. Двадцать семь лет, какие же молодые были, я тогда ещё директором филармонии был, накатили и за этот столь далекий, но приятный во всех отношениях период времени. Тут я представил Владимиру поподробней своего друга, Гену, он у нас в клубе за бабки отвечает, казначей и финансовый директор, по рождению и паспорту настоящий эстонец. Бабки считает медленно, в эстонских традициях, но верно, так как надо. Тут наш гость вообще воспламенился, Эстония для него в музыкальном плане любимая страна. Одна единственная, которая сохранила традиции организации концертной жизни ещё по тем советским принципам. Если точнее, не всё в этом жанре развалили, кое-что действует. У Владимира в Эстонии много друзей музыкантов и коллег по организации концертной жизни. Тут я напомнил про одного нашего уважаемого дирижера из Эстонии, который должен, если ковид не помешает, приехать скоро к нам со своим ансамблем на гастроли. Мустонен! Владимир тут же назвал его своим близким другом, и мы, нисколько не сомневаясь в правильности ситуации выпили и за Мустонена, за концертную музыкальную жизнь, и за Эстонию родную и всех эстонцев , которых мы знаем. Каждый из нас тут же вспомнил всяких памятных историй, связанных с темой Эстонии, а Владимир, как житель северной столицы, больше всех, часто на своей машине бывает в этой стране. А что им питерцам, сел на машину, четыре-пять часов, включая границу с таможней, и вот она Эстония. Представьте, это по расстоянию как нам до Барабинска с Куйбышевым добраться, куда мы с Геной в бытность некоторое время назад частенько ездили и по делам и друзей-приятелей навестить. Хорошо посидели и историй разных музыкальных и жизненных поведали друг другу, однако, пора и сваливать, надо же и меру знать. Тем паче, что гость наш утром с самолета, а мы с Геной явно норму обычную превысили. Пошли прогуляться, заодно и гостя проводить до гостиницы, но не удалось набиться в провожатые, решил он ещё погулять под воздействием любимого напитка, знакомые места навестить. Наша встреча не осталась за бортом жизни, на столь высокой ноте встретились ещё раз вечером после первого концерта в Академгородке, на этот раз у нас дома. Тут уж совсем по- теплому, от души. С друзьями не бывает по -другому! Мы с мадам, расчувствовались до того, что на другой день и на концерте были, насладились Бахом в исполнении камерного оркестра, ограненного Владимиром Шуляковским. Скрипач талантливый и композитор, толк в выпивке понимает , про галстуки помнит, и без очков видно, что хороший человек, да и музыкант от бога!