Czytaj książkę: «Мир после…»
Землю покидали с тяжёлым, тревожным чувством. Дед Макса, Рэм Мохов, когда провожал внука перед полётом на Марс, даже посочувствовал:
– Да, Максимка, и лететь вроде не вовремя, и не лететь нельзя.
А потом, мельком глянув на часы в зале ожидания маршрутных авиеток, со вздохом добавил:
– Я тебе рассказывал уже, что после двух рейсов на Марс мне пришлось покинуть пилотское кресло. Возраст, видите ли у меня предпенсионный. Да ещё во время последнего рейса Красная планета со мной обошлась не слишком ласково. И хоть американцы в эпоху её изучения автоматическими зондами втирали всему миру, что это голая, холодная планета покрыта сплошным красным песком и полностью лишена рас-тительности, на самом деле, всё оказалось не совсем так. Кое-где растительность в виде простейших мхов и даже худосочной травы там обнаружилась. Но в тот рейс мы действительно попали в жуткую песчаную бурю. Представляешь! Тяжеленный посадочный мо-дуль стало расшатывать как карточный домик. Я и ещё трое ребят из нашего экипажа надели бахилы с балластным грузом и вышли наружу, чтобы установить дополнительные растяжки, после чего полезли по трапу назад; и тут на меня порывом ветра сбросило Тельнова, нашего бортмеханика. Его-то от падения я удержал, но при этом со всего маху ударился о стойку модуля и сломал голень. И всё же тогда мы из этой передряги выкарабкались и домой нормально долетели…
Дед на секунду примолк и уже с грустной улыбкой на лице продолжил:
– Понимаешь, в те времена Марс как бы ничей был. Туда и американцы, и китайцы не по одному разу слетали. Вроде бы никто никому не мешал. А позже, когда Колька, хм-м, твой отец начал туда летать, многое изменилось. Америкосы привыкли на Земле всё под себя подминать, ну и там тоже этим занялись. Много они «палок в колёса» нам, да и другим пытались вставить…
Старший Мохов ещё раз мельком взглянул на ча-сы, потом перевёл взгляд на внука, невольно лю-буясь им. Максим давно уже перерос и отца, и деда, был крепким и ладным.
– Когда-то распалась наша империя, СССР. Теперь наступил и их черёд. Видимо, это судьба всех империй – распадаться. Англосаксы ведь буквально обглодали весь мир, задолжали всем и вся, по сути, обворовывая всех. Прокатило им в двадцатом веке, прокатило и в начале двадцать первого, а к концу 21-го им под угрозой военного вмешательства отказали в кредитовании даже их ближайшие союзники. А Китай с Россией и своими союзниками им даже пальчиком погрозили. Американская, да и европейская экономики были огромными финансовыми пирамидами, стоящими на костях других, она могла быть устойчивой и даже расти в размерах, если в основание закладывались новые косточки-кирпичики: чужие деньги, чужие мозги, чужие территории и их богатства. А как только эти кирпичики стали разрушаться, пирамиду начало корёжить так, что пошла она трещинами да и рассыпалась. Твой отец ещё у мамки молоко сосал, когда в бывших американских штатах прошли, где бунты, где погромы, а где и настоящие революции. Как когда-то на месте бывшего СССР возникли новые страны, так и на месте США бывшие штаты образовали свои, независимые государства. Твой отец как раз полетел на Марс в начале распада этой зловредной империи. Но они оказались хитрее нас, русских. Распад распадом, а свой оборонный и научный комплексы они сохранили в лучшем виде. Даже в такое, казалось бы, смурое для них время им удалось изобрести одну гадкую вещь – самоуничтожающиеся гранулы перехвата…
– Дед, я знаю о них всё, что требуется. Я же всё-таки инспектор Космофлота по безопасности. Ты к чему мне эту лекцию о мировом Зле закатил? До отлёта авиетки десять минут осталось, давай о чём-нибудь нашем, домашнем поговорим.
– А я к тому это всё рассказываю, что корабль твоего отца именно на россыпь этих гранул наткнул-ся и погиб. Так что ты не слишком доверяй этим англам – скользкий и хитрый это народец, и у каждого его поколения свои убийственные гранулы для нас найдутся.
Он на секунду замолчал и вдруг порывисто обнял внука.
– Старый я стал. Не знаю, увидимся ли ещё. Ты там по-глазастей, да поушастей будь, а то Колька мой их до последнего всё партнёрами да коллегами звал. Знаю я, какие из них партнёры…
– Мохов! Ты у трапа должен был оказаться хоть на секунду раньше меня.
Первый пилот нашего экипажа, Юра Теплов был всего на три года старше Макса, но привычно изображал из себя отца-командира.
– Так вон, наши на посадку только подтягиваются, – невозмутимо возразил Мохов и приступил к исполне-нию своих прямых обязанностей.
Медицинский контроль все прошли ещё днём раньше. В космогородке весь вчерашний день и сегодня утром все прошли необходимые тесты, и теперь Максу нужно было проверить кое-какие детали перед посадкой людей в авиетку. Прежде всего, экипировку,наличие нежелательных вещей у своих попутчиков. Второго пилота, АлексеяСадова, на вид щуплого, но подвижного брюнета с коротким ёжиком волос, Мохов пропустил на трап без звука. Так же молча кивнул и Сашке Маленькому. Хотя этого двухметрового,огромного как медведь парня на самом деле звали Александром Большовым. Тот в ответ приветливо тряхнул инспектору копной непослушных русых волос и тяжело затопал вверх по трапу. Военспеца Серова, неизвестно кем и когда зачисленного в их экипаж, Мохов тоже пропустил без разговора. А вот штурмана Конева, с которым Макс как-то крупно повздорил ещё месяц назад, решитель-но остановил. На уровне пупка из-под повседневного комбинезона штурмана, что-то явно выпирало.
– Пётр, ты чего там прячешь?
Усмехнувшись, Макс щёлкнул указательным пальцем по его животу. Щелчок получился довольно звонким.
– Мохов, не будь гадом, – Конев скосил глаза на верхнюю площадку трапа, где Теплов любвеобильно общался с миленькой крашеной блондинкой-стюардессой, – мы же в карантине будем неделю баклуши бить, а завтра у меня, сам знаешь, день ангела…
– Конев, не задерживай народ, выкладывай свою баклажку и дуй наверх, пока Юрий Первый (за глаза мы звали так Теплова) тебя с ней не прищучил.
Макс, встав спиной к трапу, невозмутимо протянул руку.
– Ну, ты и гад, Мохов!
Конев сокрушённо вздохнул и одним неуловимым движением расстегнул молнию и положил на ладонь инспектора увесистую пластмассовую фляжку.
Усаживаясь в кресло салона авиетки, Макс снова вернулся мыслями к разговору с дедом. Да, по на-шей планете уже с месяц витала тревожащая всех новость. Один из учёных астрономов Пулковской обсерватории обнаружил в дальнем космосе объект, быстро приближающийся к Земле. Две недели ушло на проверку и перепроверку данных об этом объекте. Затем всё новые и новые обсерватории, в том числе и орбитальные, включились в изучение Странника, как этот объект назвал его первооткрыватель Семён Торшин.
На сегодняшний день, ко времени отлёта очеред-ного корабля на Марс, о космическом госте ещё мало что было известно. Но что удалось выяснить точно, так это то, что Странник гарантированно пересекал орбиту Земли в одной из точек, и это было уже не-приятным известием. Правда учёные заверяли, что вероятность столкновения с ним была ничтожно мала. Правда, нашлись и такие, что заявили – никогда человеческая цивилизация и её колыбель Земля не встречала такой дьявольской нацеленности именно на трассу её орбиты. Сотни, тысячи астероидов, комет и прочей космической мелочи проносились в дальнем и ближнем космосе, как говорится, и вкривь, и вкось от планеты, и эти события волновали разве что узких специалистов. Многие же люди просто упивались красотой метеоритных дождей в ночном небе.
Последнее, что Мохов узнал от Михаила Остри-кова, главного инспектора безопасности Космофлота, перед тем, как тот отпустил своего инспектора после общего инструктажа, так это то, что Странник имел чудовищные размеры. Церера, самый крупный из из-вестных землянам астероидов, была по сравнению со Странником, плюгавой карлицей. Да, Странник был ещё очень далёк, и скорее всего пронесётся мимо Земли, даже «здрасте» не сказав. И потом противо-астероидная служба, созданная усилиями космичес-ких держав, скажет своё слово в случае чего. Но непри-ятный осадок, что корабль покидал Землю в момент, когда со Странником была полная неопределённость, не оставляла в покое даже добродушного и невозмути-мого Володю Прыгова, главного механика. На Земле он оставил жену и шестерых пацанов. И жена Пры-гова опять была беременна. На этот раз они ждали дочку. Словом, не один Мохов был наэлектризован мыслями о незваном визите Странника.Но и откла-дывать полёт корабля никто не собирался. Было очередное великое противостояние Земли и Марса.
Планетоход «Звезда» с бортовым номером М11257 РФ был уже в месяце пути от лунного космодрома имени Королёва, когда произошло ЧП. Бортовой компьютер дал неожиданный сбой в работе. Такое не часто, но бывало в практике полётов. Иногда это происходило по причине резкого всплеска солнечной активности, неожиданной метеоритной атаки или по-ломки самой системы. Неполадку устранили в тече-ние двух часов. Но когда, как и положено, по-новой стали тестировать все основные системы корабля и их управляемость, выяснилось, что пропала дальняя связь и с ЦУПом Земли, со станцией связи на Марсе и с лунным ретранслятором. Приборы контроля ука-зывали на неисправность выносной части АДС, ан-тенны дальней связи. Мохову и Большову пришлось срочно натягивать на себя скафандры и выбираться наружу. Отсутствие связи с Землёй было грубейшим нарушением безопасности полёта, и корабль в этом случае должен был немедленно прекратить полёт и вернуться назад. Худшие опасения оправдались. Обе чаши АДС и её самой ценной части – модератора сигнала, на месте не оказалось. Большов сокрушён-но и не скрывая растерянности, в который уже раз ощупывал косо срезанную стойку.
– Ну надо же! Как корова языком слизала!
В кают-компании собрались все члены экипажа, кроме тех, кто в это время нёс вахту. Пригласили на совет и Эдуарда Перова. Он со своими двенадцатью участниками очередной марсианской экспедиции должен был сменить парней, работавших целый год на Марсе. Теплов был краток:
– Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Сбой в компьютерной системе. Потеря на два часа контроля за системами безопасности корабля. В результате, одна из этих систем – комплекс антиметеоритных отражателей и виброакустических пушек, не сработала, и мы лишились связи с внешним миром. Я вынужден развернуть корабль. Или у кого-то есть другие предложения?
Макс поднял руку:
– Я полностью согласен с первым пилотом корабля. В соответствии с корабельным уставом мною уже вне-сена запись в электронный и дублирующий бортовой журналы о произошедшем ЧП. Нужно возвращаться.
Теплов отрешённо качнул головой и посмотрел на собравшихся:
– А что скажут второй пилот и бортмеханик?
Садов и Большов мрачно переглянулись, а Алексей пожал плечами:
– Всё дело в том, что, э-э, аварий такого типа, если мне не изменяет память, ни разу не было ни на наших, ни на американских, ни на китайских кораблях. Поэтому в перечне запасных деталей предполётного укомплектования, модератор не числится…
– …а своими силами в условиях нашей мастерской и из того, что мы имеем в наличии, – вставил своё слово Маленький, – модератор не собрать. Мохов прав, нужно возвращаться.
Но тут буквально взорвался Перов:
– Да вы хоть понимаете о чём говорите?! Мы должны сменить людей, которые отпахали на Марсе год и один месяц! На раме корабля мы тащим туда два новейших и мощных генератора кислорода, которых нет ни у американцев, ни у китайцев. Мы же сможем на двести, триста процентов увеличить подачу кислорода под купол «Селигера» и в его оранжереи. А самое главное – мы везём туда контейнеры с несколькими миллионами проклюнувшихся ростков марси. Они одни стоят столько, сколько стоит сама «Звезда».
Здесь Перов был абсолютно прав. Начиная с третьей марсианской пилотируемой экспедиции, на Красную планету во всё возрастающем количестве стали ввозить специально выведенный в земных лабораториях сорт растений, относяшийся к трихофитам, способных без ущерба выдерживать низкие температуры. Учёные назвали эти чудо-растения марси. И хотя выращивание этих непри-хотливых, добывающих влагу из малейших пор любого грунта или даже воздуха, растений был уже поставлен на поток, они оставались самыми дорогими из всех растений, выведенных людьми. Особенно преуспели в выращивании марси китайцы. По сообщению их учёных, на площадях их произрастания стал меняться климат! Конечно, зарослям из марси было ещё далеко до яблоневых садов на Красной планете, о которых пели в середине двадцатого века, и всё же, и всё же…
За продолжение полёта неожиданно высказался и Игорь Серов.
– Я не могу пока раскрыть вам некоторые сведения, но наши коллеги из Китая поделились с нами очень интересной и конфидициальной информацией. Могу лишь сказать об одном – англосаксы что-то за-мышляют, и эти замыслы напрямую могут повлиять на безопасность наших колонистов и вообще на весь комплекс работ по исследованию Марса. Мы должны непременно и вовремя туда попасть.
Юрий Теплов хмуро, исподлобья обвёл всех взглядом:
– Да… По всем канонам безопасности я должен развернуть корабль и лечь на обратный курс… – он задержал дыхание и вдруг решительно выпалил, – но я имею право принимать решение, даже идущее вразрез с корабельным уставом, если на кону жизнь и безопасность колонистов. А потому мы летим к Марсу!
И через пять месяцев мы прибыли туда. Но на лице Романа Ильича Кольчугина, директора городка «Селигер» вместо счастливой улыбки по поводу встречи новой смены разливалась мертвенная бледность…
Выслушав доклад о наших злоключениях, слу-чившихся в полёте, он растерянно произнёс:
– Друзья, на Земле беда. Мы получили из ЦУПа два тревожных сообщения. Первое – о том, что крупный астероид по прозвищу Странник с огромной ско-ростью приближается к точке рандеву и по уточнён-ным расчётам неминуемо столкнётся с планетой. И второе – о том, что с Земли стартовали два корабля антиастероидной службы. Не знаю,может быть, были и другие сообщения, но два месяца назад над нашей станцией пронеслась ужаснейшая, катастрофическая для нас пылевая буря. Мы какое-то время были пол-ностью лишены связи. После её восстановления мы несколько раз пытались связаться с Землёй, но вместо неё нам ответила лунная ретрансляционная станция. Её оператор чуть не плача сообщил, что полностью уничтожить или отвести Странника от Земли не уда-лось. Ценой своих жизней парни из антиастероидной службы раскололи его на несколько частей, но центральная и самая массивная часть Странника вре-залась в воды Атлантического океана в районе чуть южнее и восточнее Ньюфаундленда. До того момента, как в атмосферу планеты поднялись миллионы тонн воды, пара, породы и дыма, наблюдатели с орбиталь-ных станций и Луны зафиксировали чудовищную, высотой в несколько километров океанскую волну, ударившую в восточное побережье Северной Америки и в северное – Южной. Почти сразу же наблюдатели зафиксировали массовые подвижки литосферных плит. Сейчас атмосфера Земли стала абсолютно непроницаемой для визульных наблюдений.
«Гости» были буквально оглушены этой новостью. Да, в каждом из них, когда они улетали сюда, по-селился червячок тревоги, но никто не ожидал имен-но такой страшной развязки. На глаза Кольчугина наворачивались слёзы. Он, уже немолодой человек, третий год бессменно находившийся на суровой во всех отношениях планете, лучше всех понимал цену случившейся трагедии. Мохову опять вспомнился дед. Неужели… Но он гнал от себя дурные мысли. А глаза уже щипало от непрошенных слёз. Земля, наша колыбель, если и не погибла как космическое тело, то, скорее всего, не смогла сохранить человечество. И только сейчас до всех стал доходить весь ужас того положения, в котором оказались колонисты. Без поддержки с Земли обречены на гибель колонисты не только Марса, но и Луны. Та же участь будет ждать экипажи орбитальных станций. Сколько люди смогут продержаться без поддержки извне на Марсе или на лунных станциях? Полгода, год? Не хотелось гово-рить ни о чём. Члены вновь прибывшей экспедиции сидели в уютном зале карантинного блока. Сверху, с трёхслойного потолка купола станции струился мягкий, чуть зеленоватый свет. Мохов ещё по первому посещению «Селигера» убедился,что чего чего, а с электричеством здесь всё нормально. Несколько мощных ветровых станций с лихвой обеспечивали потребности в энергии. С учётом расширения городка колонистов планетоходом «Звезда» сюда были до-ставлены ещё три новых комплекта для ветровых электростанций.
Серов, обхватив тонкими длинными пальцами бо-кал с вином, поднёс его к губам, да так и застыл, глядя на переливающееся блёстками пузырьков изумруд-ное вино.
Саша Большов с силой сдавил лоб и щёки своими огромными ладонями и сидел, покачиваясь взад и вперёд. У него тоже на Земле осталась большая семья, и он не мог, он не хотел поверить, что все его родные, кровинушки, погибли. Садов, отставив свой бокал в сторону, механически похлопывал себя по карманам, ища сигареты. Нет, он давно не курил, но в такие моменты душа требовала именно горечь никотина, чтобы перебить горечь утрат. Из всех вновь прибывших, пожалуй, только Конев выглядел спокойным как удав и даже чуть ли не весёлым. Накануне отлёта он не вовремя вернулся домой и застал свою жену в объятиях любовника. За три года жена так и не родила ему ребёнка. Не смогла, или, скорее всего, не захотела. Сам он вырос без отца и матери в «семейном» доме, и его на Земле никто не ждал. Зато Володя Прыгов глушил бокал за бокалом. Шесть сыновей мал мала меньше и не родившаяся дочка, эти ангелы во плоти – не слишком ли большая цена дьявольскому промыслу?
Перов о чём-то тихо говорил с Кольчугиным, сидевшим по ту сторону стеклянной перегородки санпропускника изолятора:
– Как дела и настроение у наших соседей, Роман Ильич?
Кольчугин поднял голову и задумчиво посмотрел на светившийся зелёным светом потолок, при этом кадык на его шее несколько раз конвульсивно дёрнулся, а лицо покрылось мертвенно-бледной маской печали:
– Китайцы в трансе, я бы сказал, в глубочайшем ступоре. Их корабль должен был отправиться вслед за нашим только через полгода. Купол своей второй станции они полностью смонтировать так и не успели. Антиметеоритное покрытие они закончили два месяца назад, а вот газообменное и фильтрационное не завершены на большей площади.
Планировали завершить работы после прилёта корабля, но теперь….
Кольчугин растерянно развёл руками:
– И потом, – он сокрушённо покачал головой, – с продуктами у них полный швах. Мы ведь первым делом при постройке «Селигера» заложили складские анга-ры и набили их под завязку, а они с этим не особен-но торопились. Всё уповали на марси…
– Они что, едят эту гадость? – Невольно вырвалось у Мохова. Роман Ильич улыбнулся:
– У них самые большие плантации марси и там, на Земле, – он запнулся, – были… И здесь тоже. Под эту культуру у них занято в три раза больше площадей, чем у нас и американцев вместе взятых. Не так давно я побывал у них в гостях, благо их станция недалеко от нашей…
Перов подался вперёд и тихо спросил:
– Роман Ильич, почему все станции землян рас-положены так близко друг от друга? Даже американцы присоседились к нам, хотя могли выбрать площадку, недосягаемую для нас и китайцев.
Кольчугин немного помолчал, собираясь с мыс-лями, и затем хмуро и тоже тихо сказал:
– В сложившейся ситуации нет смысла держать в тайне одну вещь, – он прямо посмотрел Перову в глаза, – видите ли, Эдуард, планета давно занята. И занята она существами, которые на порядок, если не на два выше нас по развитию. Именно они искусственно сдерживали нас в освоении Луны и Марса. Лишь около тридцати лет назад марсиане дали понять правительствам нескольких стран Земли, что разрешат изучение одного определённого участка Марса и нескольких участков Луны.
Роман Ильич снова задумчиво посмотрел на Перова:
– Возможно, они знали, что с Землёй произойдёт катастрофа и дали нам шанс на выживание.
– Я думал, что это слухи, хотя… Ой, извините, что перебил вас. Так что там у китайцев?
– У них всё трудно, но жизнь налаживается. Вэнь Шуй, их директор, угостил меня таким блюдом, приготовленным из марси, что лучшего я, пожалуй, в жизни не пробовал.
В неспешный разговор вступил до этого молчавший Серов:
– Роман Ильич, а как восприняли весть о трагедии с Землёй американцы?
Кольчугин неопределённо хмыкнул: – Да как-то странно. На следующий день после того, как все узнали о катастрофе, трое из них во главе с директором «Феникса» Бушем, приехали на мар-соходе к нам, но не плакались, это точно. Они ведь заложили свою станцию почти одновременно с нами и китайцами, а завершили на год раньше всех. Тут их бывшие штаты, а теперь самостоятельные страны не поскупились на общие расходы. У них, кстати, я побывал лишь один раз, так сказать, с визитом вежливости. Больше не приглашали, – он смущённо развёл руками – хорошо они там устроились, комфортно, нечего сказать. Они даже свою плантацию марси прикрыли антиметеоритным куполом, что, конечно же, роскошь безумная. Мы с китайцами плантации по ущельям да искусственным выработкам рассовываем. Но… Директор «Сели-гера» удивлённо посмотрел на Серова, – пожалуй, я понял, что они скрывали за плёночной ширмой у входа, что ведёт в столовую. Буш дал команду, чтобы меня с попутчиками покормили, и когда мы проходили мимо этой ширмы, её кромка от сквозняка приподнялась. Так вот за ней я увидел провал в полу. Причём снизу явно шёл слабый поток света.
Серов чуть вздрогнул при этих словах, залпом осушил свой бокал и с треском припечатал его к столу.
– Значит, не соврал он, не соврал…
– О ком это вы, Игорь Юрьевич?
Игорь посмотрел в глаза директору и вдруг резко махнул рукой:
– Последую вашему примеру. Вы рассказали нам о таинственных хозяевах этой планеты. Не буду таить-ся и я….
Он немного помолчал, налил в свой бокал вина, но не выпил, а снова стал катать его в ладонях:
– Из одного достаточно надёжного источника Кос-мическому отделу Интерпола стало известно о том, что янки раскопали здесь вход в подземный лабиринт. Не спрашивайте, что они там нашли. Я этого и сам не знаю. Но хотелось бы узнать об этом побольше.
Серов чуть пригубил вина:
– Да, я никакой не военспец, который фигурировал в списках полётного состава «Звезды», а инспектор КОИ и в принципе могу нагрянуть к ним с проверкой, у меня есть для этого все полномочия. Но ситуация, как вы сами понимаете, кардинально изменилась. До катастрофы они бы как миленькие всё показали. А сейчас… Не-е-т. Поступим по-другому. Нам удалось узнать, что с последним рейсом с Земли американцы доставили на станцию два мощных сканера. Види-мо, для доразведки обнаруженных лабиринтов. На «Звезде», кстати, мы тоже лоставили, правда, всего лишь один, но надёжный промышленный сканер. Поэтому, Эдуард, – повернулся он к Перову, – вам вместе с Перминовым – руководителем старой смены, нужно срочно подобрать людей, умеющих работать с этой техникой, и самим искать эти чёртовы пещеры…
– Или подземные… города, – ляпнул Мохов и тут же отмахнулся от скептических усмешек, – Роман Ильич, ну я же слышал, что вы сказали Эдуарду. Марсиане где-то же живут, не вечно же им в своих тарелках распологаться.
Алексей Садов, не прислушивавшийся к разговору Кольчугина и Перова, пренебрежительно фыркнул. Он до сих пор не мог забыть, как Макс его «обобрал» перед отлётом:
– Ты ещё скажи, что и океаны здесь были, и пальмы на берегу, и…
– Зря иронизируете, Садов, – Роман Ильич по-стучал костяшками пальцев по перегородке, – ещё во время второй разведывательной российской экспедиции рядом с площадкой под будущий «Селигер» геологи после бурения подняли очень интересные керны. Здесь, – он топнул ногой в пол, – пальмы может быть и не росли, но растительность была достаточно богатой, иначе угольные пласты здесь не образовались бы, а они есть, пусть и не такие мощные, как в нашей Сибири, на Донбассе или в Аппалачах. А раз была растительность, значит, была и вода. Да, сейчас её на поверхности нет, как и многого ещё. К сожалению, Марс пережил свою ужасающую катастрофу гораздо раньше Земли, но по предположению наших, да и зарубежных учёных, какие-то запасы воды могли сохраниться в глубинах планеты. И это вполне вероятная гипотеза. Возьмите Землю… – Кольчугин поморщился, словно от зубной боли, вспомнив, в каком состоянии сейчас его родная планета, – под пустыней Сахара в Африке ещё в начале двадцать первого века были обнаружены чудовишные запасы пресной воды, сопоставимые с объёмом Средиземного моря. Так почему этого не может быть здесь? Кстати, китайцы уже пробурили скважину рядом со своей станцией и обнаружили, правда, небольшую линзу воды. Вот только вода в ней оказалась чуть солоноватой. А вот что касается якобы обнаруженных американцами подземных катакомб… Всё может быть. Хотя я не слишком склонен верить этому. Впрочем, – он повернулся к Серову, – было бы неплохо проверить не очередная ли это американ-ская утка. А ещё лучше – самим обнаружить нечто похожее. Мы слишком оторваны от нашего мира, да и мир наш в беде, а запасное, надёжное убежище нам бы не помешало. Метеориты попадают не только в корабли. Нам почти каждую неделю приходится латать крышу купола от попадания микрометеоритов.
Он чуть помедлил и в раздумье сдвинул густые, не тронутые сединой брови:
– Полгода назад у китайцев вышел из строя один из марсоходов. У них в ста пятидесяти километрах от существующего городка находится их самая первая и уже заброшенная станция. Стараясь не уступать ни в чём нам или американцам, они поторопились с выбором места и заложили её в районе ущелья Сухая Балка. А там как раз находится место сильнейшего выноса песчаных масс во время пылевых бурь, цир-кулирующих вдоль хребта Лоло. Короче, станцию стало корёжить, ломать и засыпать зыбучкой. Сейчас они сами потихоньку её доламывают и всё что можно перевозят на действующую станцию. Так вот по их просьбе я выделил им на время одну из машин, но с условием, что водить её будет наш оператор. Потом он мне рассказал, что за шестнадцать лет в кровлю их заброшенной станции попало не менее тысячи ми-крометеоритов и три крупных. Так что для нас теперь жизненно важно начать немедленное сканирование местности. И ещё, – Кольчугин коротко повёл руками в сторону стола, за которым сидели вновь прибывшие, – это пиршество устроено лишь ради вашего прилёта. А вообще, в нашем городке после сообщения о ката-строфе мною введён режим строгой экономии пищи и не только её. Воды у нас пока в достатке, кислород вырабатываем по потребности. Электричества – хоть залейся, а вот с продуктами…
На его лице снова заиграла грустная улыбка:
– Их у нас на всю ораву хватит в лучшем случае на два года…
В этот момент дверь за спиной директора внезап-но открылась, и на пороге появился запыхавшийся заместитель директора Колобков. Фамилия этого невысокого человека как нельзя, кстати, соответст-вовала его телосложению. Фигура Семёна, может, не тянула на идеальный шар, но на строго вычерчен-ный овал во время его вращения, хоть в анфас, хоть в профиль очень даже походила. Кольчугин удивлённо обернулся:
– Семён Каллистратович, в чём дело?
– Роман… Роман Ильич, – поспешил он добавить, посматривая на соседей за перегородкой, – к нам гость пожаловал!
– Откуда?!
– От американцев. Говорит, сбежал от них. Да он здесь, за дверью стоит. Позвать?
Кольчугин растерянно пожал плечами и, пере-глянувшись с Перовым и Серовым, недовольно взмахнул рукой.
Колобков выглянул за дверь, и вскоре вслед за ним в помещение вошёл человек в лёгком скафандре ярко-оранжевого цвета и с воздушным баллоном за спиной. На левом предплечье рукава была нашивка в виде звёздно полосатого флага, на котором одна из звёздочек была обведена ярким красным кружком. На правом – нашивка с силуэтом полуострова Флориды, пронизанного лучами, исходящими от Солнца. Высокие ботинки и весь комбинезон скафандра имели следы от наспех очищенной пыли. Следом за ними вошёл и Перминов – руководитель старой смены экспедиции, и они вдвоём с Колобковым помогли незнакомцу снять с него баллон и гермошлем. Кольчугин указал гостю на свободный стул рядом с ним. «Карантинщики» тут же прильнули к стеклянной перегородке, отделяющей их от чистой зоны.
– Кто вы, и что привело вас к нам?
Директор свободно, в отличие от многих членов экспедиции, владел английским.
– Энри Маркос, линейный механик базы «Феникс», сэр…
Смуглое лицо и руки, и едва уловимый акцент выдавали в нём уроженца южных стран бывшего США, а может быть и натурализированного мексиканца. Он кинул быстрый взгляд на Кольчугина, людей сидев-ших за перегородкой и облизал пересохшие губы.
– Вам грозит опасность. Этот чёртов гринго, Майкл Буш совсем спятил после того, как Великое Зло проглотило Землю. Он ведь был богат, очень богат, а теперь лишился всего. Он теперь каждый день твер-дит одно и то же, что мы все сдохнем на этой планете, и что он сдохнет последним.
Серов переглянулся с директором и склонился к переговорному динамику.
– Так в чём опасность, Энри?
Мохов удивлённо засопел носом. Оказывается, Игорь Серов владел английским лучше, чем гость. Перминов тем временем принёс гостю баклажку с водой, и тот, поблагодарив его кивком головы, жадно, крупными глотками опустошил её до дна.
– Около года тому назад при бурении шурфов под строительство столовой мы случайно наткнулись на пустотный провал. Его сверху прикрывал лишь трёхметровый слой грунта. Чуть позже к нам с Земли доставили армейские сканеры, и уже с их помощью мы определили контуры целого подземного лабирин-та, а в месте, где был пробурен тот самый первый шурф, оказался колодец, идущий от лабиринта к поверхности. Мы зачистили вход и спустились вниз.
– Когда это было?, – быстро спросил Серов.
– Через месяц после того, как Странник протара-нил Землю. Но по лабиринту мы недалеко про-двинулись, потому что упёрлись в мощную, почти монолитную перегородку, и два месяца затратили, чтобы пройти её и ещё две таких же преграды. По указанию Буша я с Эндрюсом и Паоло протягивали в лабиринт электрогирлянду для освещения. Кстати воздух в лабиринте почти нормальный, только затхлый какой-то.
– Может, эти ходы проточила вода в своё время?
На этот простой вопрос Перова, Энри ответил отрицательно.,
– Нет, нет! Высота ходов лабиринта абсолютно на всём протяжении была одинакова. Водный поток такое сделать не может. Стены ровные, словно отпо-лированные. Своды имеют одинаковую арочность. А главное, – Маркос перешёл чуть ли не на шёпот, словно боясь, что его услышат не те, кому нужно, – на полу, по центру прохода есть характерные поперечные углубления с определённым шагом расположения….
