Czytaj książkę: «Спасти красноармейца Райнова. Книга восьмая. Партизан.»
Пролог.
Когда я получил от командования сигнал, что вот-вот начнётся, то рванул в секретный зал, надеясь успеть. Уже стояла тревога, с получасовым опозданием диверсионные группы начали штурм станции с секретной лабораторией, но все мои люди успели занять свои посты и активно противодействовали противнику. В системе шёл бой, мощный флот вторгся к нам. Ну мои сотрудники, и военных противостояли диверсантам. Думаю, и война началась из-за того, что мы храним. На станции был батальон охраны, и он один из лучших, он даст прикурить захватчикам. Академик Райнов, глава проекта, уже в курсе был, что происходит, сразу сообщил ему, как получил информацию по нашей линии. Самое паршивое, мне отдали приказ, дважды подтвердив его особым кодом, ликвидировать всех научных сотрудников станции, да и саму станцию. Приказ я передал подчинённым, и те стали его выполнять. И таймер тикал, скоро от станции ничего не останется.
Разрешите представиться, Павлов Аркадий Дмитриевич, генерал в отставке. Вся служба прошла в контрразведке, поэтому моя жизнь тайна за семью печатями. Могу лишь сказать, что женат и имею семеро детей. Люблю я это дело. Внуков и внучек почти два десятка. Даже правнуки были. В дело меня вернули, уговорив, и из немощного старика превратили в моложавого мужчину, с помощью лекарских амулетов. Теперь имея силы, я и стал главой СБ станции, где располагалась секретная научная лаборатория. Охранять её, знать всё что тут происходило, моя работа. Да уж, порталы в другие миры, артефакты из этих миров. Я и сам заимел немало. Понятно я знал и про Чёрный рынок, и что немало сотрудников себе хранилища на ауры поставили, но не вмешивался, лишь статистку собирал. У всех у нас тут рыльце в пушку. Причём у меня аурное хранилище стояло, да официально разрешённое. Правда, было и второе, свёрнутое, купил на свои средства, причём, хранилище особое, с опцией «Повелитель големов». А я в курсе про «десантников», что отправляли в другие миры. Они могли много раз перерождаться с такими хранилищами. Маяки на аурах «десантников», и через астрал маги находили миры, где те перерождались. Раньше мы огромные средства тратили на поиски и открытие нового мира, а с помощью десантников только за полгода открыли больше тридцати миров без особых трат. До этого за двадцать лет около ста миров. Видите, разницу? Вот именно.
Ну да ладно, свою работу я делал от и до, придраться не к чему. Внимательно следил за исследованиями, тайно прикупив это хранилище с големами. Однако, нападение и война, это шанс сбежать. Ну да, меня тоже держали на коротком поводке, были причины, но начинающаяся война не давала шансов этот поводок использовать. Так что я погибну на станции со всеми и отправляюсь в другой мир. Причём, не как у других «десантников», на удачу, о нет я точно знал в какой мир и в какое тело отправлюсь. Для этого и нужно в секретный зал. Успел добежать, даже сел в кресло, зафиксировал сначала голову, потом руки ремешками, и вслух сообщил длинный буквенно-цифровой код, что и задействовал нужную программу. Лучше конечно капсулой воспользоваться, но так через кресло просто быстрее. Чуял, что не успею. А вселить меня должно было в молодого дворянина магического мира. В одарённого, пусть тот и считался местным дурачком. Ему было десять лет, и я уже год отслеживал его. Так что дёрнуло и потянуло, хотя краем глаза я успел увидеть, как сминаются переборки и в меня полетела стена огня, но я успел. Успел!
Две души, двух умерших солдат, встретились по пути. Случайный сбой, оборудование было повреждено взрывом, и они столкнулись на перекрёстке миров. Душа генерала, и душа ефрейтора, бойца-разведчика, погибшего в СВО от сброса с дрона, начали сливаться, и началась борьба душ за главенство. Ефрейтор не попал в чистилище и память не была стёрта, сбой с душой вышел более широким, чем могло произойти. Кабинетный работник и боец переднего края, боролись не на жизнь, а на смерть, ведь на кону стоял весь смысл их существования. И нет, никакой разумной борьбы, души спали, всё чисто на инстинктах.
***
Приходить в себя было тяжело. Нет, физические не заметил, чтобы что-то болело, или травмы были, не с телом были проблемы. Я пока сам не понимал, но мою память затопили те образы, о которых я вообще знать не мог. Генерала Павлова, отставника, а потом главы СБ целого государственного секретного проекта в будущем. И главное, я ощущал эти воспоминания как свои. Души слились в одну. Но я с ума сходил, не понимая кто я? Ефрейтор Багаев, или генерал Павлов? Однако, видимо всё происходило быстро, и постепенно начинал понимать, что я всё же ефрейтор, а не генерал, моя личность была явно старшей во всём этом. У нас разведвыход был, пришлось побегать по посадке от двух дронов, что работали сбросами, парням повезло, а мне нет, операторы опытными оказались. Да и инвалидом не хотел стать. Я не успел рассредоточить свои воспоминания, теперь свои, души слились, когда меня пошевелили и по лицу провели чем-то мягким и мокрым. Открыв глаза, я увидел перед собой встревоженное лицо девушки. Лет тридцати, в военной форме. Оп-па, на ней была гимнастёрка с зелёными петлицами, эмблемы медика и треугольники сержанта. Летняя форма. А ведь точно, личности слились, в памяти генерала я помнил о порталах и его плане попасть в тело одарённого дворянина. О причинах сбоя теперь остаётся только гадать, видимо не судьба, наши души слились, и мы совсем в другом мире. Лично я не против, новый шанс на жизнь. Думаю, ВОВ идёт, антураж и девушка на это намекали. Ладно, обо мне позже, пока же вернёмся к настоящему.
– Товарищ генерал, как вы? – через шум в ушах, похоже лёгкая контузия, знакомое ощущение, расслышал я.
Это что, она ко мне так обратилась? И что со зрением, всё довольно мутно? Хотя девушку вижу очень хорошо. А вот что дальше, уже хуже.
– Что произошло? – беря под контроль голосовые связки, и аккуратно двигая руками и ногами, тело новое, нужно к нему привыкнуть, хрипло спросил я.
– Штаб армии попал под налёт авиации. Есть убитые и раненые. Вас швырнуло в сторону и ударило о ствол дерева. Травм я не нашла, только ссадину на голове. Крови совсем немного.
– Понял. Помогите сесть.
Пока я решил амнезию не разыгрывать. Вообще я много читал, жанр фантастики. Про попаданцев. Альтернативная история, так вообще любимый жанр, и про эту войну, а это уверен ВОВ, видимо первый год войны, начало, помнил отлично. Ещё и в тело генерала попал, судя по тому, как ко мне обращались. Та помогла, прислонила спиной к дереву, и пока бинтовала мне голову, я щурясь осмотрелся, с интересом, заодно изучив на себе чёрные сапоги, синие бриджи, зелёный френч, сверху накинута шинель, её поправили, задралась. Похоже прохладно было. У многих шинели видел. Бегали командиры, бойцы, помогали раненым. Медики работали, четырёх насчитал, но и были командиры с опытом, помогали другим раненым, ловко перевязывая. Всего видел под двести военнослужащих, но их явно тут больше было. Поваленные палатки, свежие воронки, что ещё дымились, лес вокруг, зенитки пулемётные, весь вид показывал, что тут штабная часть, антенна мощной рации, в стороне стоянка машин, там пожары стояли. Причём, часть эта тут явно встала ненадолго, видимо часто перемещались. Любопытно. Так, а теперь приятный бонус. Хранилище с опцией управления големами. Хранилище откроется через двое суток сразу на тонну, голем через месяц, и пока один, нужно прокачивать, но не более пяти потом, зато могут менять внешний вид, и под видом людей бывать на виду. Даже разговаривают. Не грубые големы, что только издали спутать можно с людьми. Нет, у меня другие, лучшие, последняя новинка. Тут я отбросил эти мысли, и удивлённо изучал «ППШ», на ремне у одного из пробежавших мимо бойцов. То, что сержант продолжала бинтовать, мне не мешало. В начале войны не было такого оружия, я точно знаю, в битве за Москву оно появилось, начали выпускать, но не в начале войны. Поискал глазами, всё же зрение плоховато, и нашёл ещё у двоих бойцов и здорового такого старшины, ещё три «ППШ». Это не ППД точно. Было дело, попадалось такое оружие со старых укропских складов. Они и «Максимы» против нас бывало использовали.
– Товарищ генерал, ваши очки, – подала мне девушка на удивление целые очки в квадратной оправе. Одел чуть трясущимися руками, и мир вокруг сразу устал чётче.
Я даже задумался. А у кого были такие очки из генералов? Озарённый догадкой, я полез в нагрудные карманы френча, и вскоре достал стопку документов, найдя среди них удостоверение высшего командного звена, и прочитал, почти пробормотал:
– Выдано двадцать пятого января тысяча девятьсот сорок второго года, генерал-лейтенанту Власову, Андрею Андреевичу… Приплыли.
***
Поморщившись от болей по всему телу, уже неделю шли допросы на Лубянке, я кряхтя повернулся с правого на левый бок. Генеральская палата, в смысле камера. Одиночная, что редкость. Остальные сидят в многочисленных камерах, а эта индивидуальная. Тут таких единицы. Я про подвалы Лубянки. Знаю точно, сканером голема изучил. Да, вчера было ровно месяц, как я попал в тело Власова, и вчера заработала опция големов. Поднял одного из каменного пола, потом на место положил, но его сканером, изучая это всё новое для меня, осмотрел камеры и само здание.
Знаете, только тут в камерах, отходя от побоев, нашлось время чтобы просто полежать и поразмыслить. До этого я в запарке был. Да что это, времени на сон выделял часов по пять. Какое уж там свободное время? А ломали жёстко, пытаясь заставить подписать признание. Всё тело и лицо в синяках, два зуба шаталось, рука сломана, рёбра возможно тоже, и колено повреждено. Похоже в последний забой ещё и скулу своротили. Шили много чего, но в основном стояли на неподчинении командованию, игнорировании приказов из штаба фронта и Генштаба. Плюс пытались на меня повесить провал наступления с деблокадой Ленинграда, а вот тут обнаглели, Власов-то причём? То есть, это не ко мне. Кто-то мной сильно недоволен был. Да я и не отрицал, но подписывать принципиально ничего не собирался. Тем более, когда первые избиения пошли, до того как мне руку сломали, показал что месяц потратил не зря, приводя тело к порядку. Тренируясь. С немалым удовольствием убил я одного следователя, и двух сильно покалечил. Если бы ударом колено не выбили и руку не сломали, может бы всех и забил, а так меня запинали. Здоровые лоси. Мстили. Видно, что меня списали. За месяц я уже привык считать, что Власов – это я. Такие же и родню мою убили, детей не жалея. В тридцатых, получается лет десять назад. Моему деду сейчас пятнадцать, надо будет найти. Понятно мир параллельный, но поищу.
Ладно, прежде чем описывать как я воевал эти три недели, точнее, как управлял армией, сначала опишу кто я вообще. К слову, то что личности наши с генералом слились, замечал только в мелких деталях, не более. Например, я ем всё без разбору, что съедобно и особенно вкусно. Павлов терпеть не мог укроп, не добавлял в свою еду. Вот и тут я стал морщиться если обнаруживал его в своих блюдах, веля повару больше его не класть. Таких мелких отличий было много, но на уровне ощущений. При этом я не заметил никаких других изменений в себе, как был собой, так и остался. Теперь кем я был. Меня зовут Багаев Виктор Александрович. Рождён девятого июня тысяча девятьсот восьмидесятого года. Проживал в Кировской области, Арбажский район. Деревня Серяки. Начал службу в тысяча девятьсот девяносто восьмом году с призыва на военную службу. Служил во внутренних войсках, участвовал во Второй Чеченской компании. После срочки заключил контракт, проходил службу в ВДВ, в городе Ульяновск. Прошёл курсы снайперов, имею несколько прыжков с парашютом. Участвовал в войне с Грузией. По окончанию контракта уволился, уехал работать в Коми – дорожным рабочим. Службу оставил из-за жены, но семейная жизнь не сложилась, так как я не мог иметь детей.
Двадцать восьмого сентября две тысячи двадцать второго года призван по мобилизации. Кировский полк мобилизованных, состоял на должности снайпер-разведчик первого отделения, второй взвод роты разведки. Ефрейтор. Позывной Тор дал командир моего отделения, Миша Добрынкин. Имел награды: медаль участника СВО, медаль «За Доблесть» второй степени. Знак отличия ордена Святого Георгия – «Георгиевский крест» четвёртой степени. Отлично владею любым видом оружия, как огнестрельным, так и холодным. Управляю любой техникой, от мотоцикла до танка. На отлично знаю топографию и ориентируюсь по звёздам. Прекрасно играю на гитаре, могу на слух подобрать музыку. Считаю себя родоновером, из богов признаю славянский пантеон, часто называл себя внуком Велеса. Характер имел спокойный, но очень люблю проводить время наедине. Хорошо режу по дереву, в лесу как рыба в воде, с детства хожу на охоту. Лесовик. Из родных отец с матушкой и младший брат. Он подписал контракт на СВО. Погиб я от сбросов с двух дронов, натовские гранаты скидывали, во время разведвыхода. Это произошло второго декабря две тысячи двадцать четвёртого года. При выполнении задания в лесополосе между Гродовка и Ивановка, Донецкой области. Ну и самое важное я люто не люблю коммунистов. Причина банальная, семья из жёстко раскулаченных. Из всей большой семьи чёрных казаков, выжил один ребёнок, мой дед. Так что к коммунистам личные счёты.
Теперь зная кто я и кем являюсь, а я Багаев, не Павлов, что за этот месяц мне окончательно стало ясно, принял это и осознал. Генерал поделился со мной своей памятью, опытом службы, некоторыми рефлексами, и аурным хранилищем. Ну да, открылось через два дня, я сразу настроил и пошёл кач. Уже тонну и триста сорок два килограмма имею на данный момент. Вполне неплохо. Правда, пустое оно. Ну почти. Ну и опция големов вчера запустилась. Это к слову произошло первого июля. А в тело я попал первого июня, как раз когда немцы в наступлении перерезали единственный перешеек для выхода армии из окружения. В тот день, когда я осознал в кого попал, то подивился. Знаете, кого-кого, но Власова я не считал предателем. Хотя и признавал, что его методы мне не нравились. Я сильно не люблю коммунистов, и всё что с ними связно, я бы понял его если бы тот пошёл против Сталина сам, собирал единомышленников, ну посидел на зоне, борясь за свои идеалы, как тот же тьфу, Солженицын. Последний мне как человек не нравился. Гнилым был. Власов решил совместно с нацистами свергнуть Сталина. Да с кем угодно, но не с ними. Вот этого я не приемлю. За два года я понял, что такое нацизм, что украинский, что немецкий, и разницы не видел между ними, и не понимал, вот откровенно не понимал, как можно было пойти к ним работать? Повторюсь, с кем угодно, но только не с ними. Поэтому Власова я скорее поддерживал, но не его связи с немцами. Только не с этим. Поэтому ничего против не имел от попадания в его тело. Ха, сменил сорокачетырёхлетнее отлично тренированное тело, на тело сорокаоднолетнего генерала, скажем так, не в самом лучшем состоянии.
Я не жульничал, действительно правду говорил, у меня просто не было свободного времени. Когда изучил личные документы, как раз и голову забинтовали, подошло несколько командиров, прибыли свежие разведданные, один из полковников спрашивал в состоянии ли я изучить их и отдавать приказы? Подтвердив, что я могу это сделать, смог встать, хоть и не без чужой помощи, и дальше взял всё в свои руки. Имея большой опыт штабной работы, это от Павлова, а также личный боевой, адаптируя его под местные реалии, плюс присутствовал при допросе взятого языка в звании майора, я понял, что армии выйти просто не дадут. Сил у противника достаточно сдержать все наши атаки. Да и атаковать нечем. После двух месяцев наступления подразделения крайне вымотаны и ослаблены. Это будет бойня. И не смотря на категоричный приказ, приняв все войска, а тут были части не только Второй Ударной армии, которую Власов недавно принял, при этом оставаясь заместителем командующего фронтом, и пробиваться на встречу, я наложил вето на это, и приказал организовать оборону в удобных местах на занятых участках, перейдя в режим экономии. Причём, взял на себя всю ответственность за это решение. Лично мне на карьеру было плевать, парней жалко, ради них стараюсь. Дальше, изучив карты, спросил у начальника разведки армии:
– Эти два болота проходимы?
Да, между нами и нашими войсками было два огромных болота, что немцы не могли контролировать.
– Не проходимы, товарищ командующий. Уже проверяли, я докладывал. Чуть людей не потеряли.
– Я помню, но сейчас не об этом. По этим двум болотам нужно проложить две гати к нашим. Рубить и готовить стройматериал в глубине наших территорий, вручную переносить на место и ночами, стараясь это делать тихо, собирать настил дороги. Для техники не нужно, главное, чтобы могли пройти люди и гужевой транспорт. Сразу строить две. Тут и тут. Назначаю вас ответственным в этом деле, передаю все наличные сапёрные и инженерные подразделения. Тайно, чтобы не засёк противник, у нас должно появиться две тропы к нашим. Даю неделю. Дальше как будут дороги к нашим, ночами, днём маскируя гати, доставлять боеприпасы, всё необходимое, вывозить раненых. Задача ясна, товарищ подполковник?
– Да, товарищ генерал, ясна, – также изучая карту и хмурясь, явно прикидывая с чего начать, тем более я дал тому широкие полномочия, кивнул начальник разведки.
Почему его? Раз в курсе всех дел, пусть старается, тем более он мне показался толковым, и на его разведке маскировка и отвлечение противника, чтобы не засекли строящиеся дороги через болота. Хорошо первый наш удар по немецкому заслону был слабый из-за плохой организованности, так что отвёл людей, выставив заслоны, усилив танками, ну и дальше стал управлять соединением. В большей части используя опыт Павлова, но немало делился и опытом своим личным, особенно взятого на СВО. Даже обучал и инструктировал командиров, от ротных до комбатов, разведчиков, формировал штурмовые роты. Учил как нестандартно нужно действовать, запретив штыковые атаки как таковые. Если и сближаться с противником, то только ползком, тихо. Или после удара артиллерии. И парни учились, вполне на деле показывая, что учёба пошла впрок. Правда, со снарядами швах, топлива для техники совсем не было, но неповоротливая махина армии и приданных подразделений начали выполнять приказы. Три недели я отбивался от тех приказов, что на меня сыпали из штаба фронта и Генштаба. Да, даже напрямую. Отвечал всегда что атаковать не имею сил, будут большие потери. Держал оборону, тем более обе дороги через болота проложили за шесть дней, от островка к островку, и стало легче. Нет, дефицит всего оставался, но уже не застёгивали ремень на последнее отверстие. Раненых вывезли, а их скопилось немало, больше шести тысяч, и потянулись вереницы телег с припасами, топливом, боеприпасами. Положение облегчилось. Даже вывели три стрелковые бригады с тылами, и одну дивизию. В основном обескровленные части. А тут прибыл новый командующий, приказ был сдать командование ему, а меня забрал конвой. Был с генералом. Просто получилось так, совместно прибыли. Под арест, а ремень с кобурой забрали, в ближайшую ночь вывели через гать на повозке с ранеными. Вывозили под свист мин, немцы уже знали про дороги, работали как могли, пуская ракеты. Там самолёт и Москва. И вот кукую в камере неделю. Вот такие дела. Кратко получилось? Ну что есть, то есть.
Думаю, вы понимаете, почему я так ненавижу коммунистов, а тут за месяц дошло до ненависти. Главное благодаря моим действиям тысячи парней живы и воюют, а не лежат не погребённые под открытым небом, как могло бы быть. Немцы нас переварить так и не смогли, да и понесли немалые потери в живой силе, мы тоже воевали, а за год стоять в обороне научились хорошо. Я действительно вникал во все дела, и знаете, а неплохо получалось управлять армией. По крайней мере нас не разбили, мы сами активно наносили поражения, даже освободив территории. После того как дал людям отдых и прийти в себя, захватили четыре деревни и одно село, где одна дорога, перерезав уже тылы немцам, взяв их обоз. Это в сторону Ленинграда мы продвинулись. Однако это все успехи, больше в обороне стояли, и вели артиллерийские дуэли с немцами, основной поток по дорогам – это снаряды. Вот и лежал анализируя всё. И знаете, а здорово всё вышло. Теперь по хранилищу. Додумать я не успел, услышал шум шагов троих, шли явно к моей камере. Ну вот и всё. Если раньше покалеченный я не мог сбежать, то теперь, имея голем, коим уверенно могу управлять двадцать минут, сбежать будет куда легче, что я и собирался сделать. Не ошибся, в камеру зашло трое. Конвоир, и двое носильщиков. А что, из-за колена я нормально ходить не мог, вот меня и переносили. Самое удивительное, понесли не наверх в кабинеты, а через коридоры во внутренний двор, подняли в кузов обычного грузовика, не новая «полуторка», с армейскими обозначениями, кузов крыт, и как носильщики забрались следом, куда-то повезли. На расстрел?
В принципе, возможно, не все приговоры исполнялись на месте. Если вообще исполнялись на Лубянке. Тут не знаю, не в курсе. Вполне возможно везли на ликвидацию. Так что уже на месте с чистой совестью уничтожу всех, кто будет рядом, все шансы это сделать, имея голем, и можно уходить в леса. Там восстановлюсь, благо середина лета, выжить в лесу мне проблем нет, тем более с големом, и дальше в тыл к немцам. Совместно с коммунистами воевать не буду, из-за личных мотивов, вы их знаете, трёхнедельного опыта мне хватило их оценить, а вот сам бить противника, это с огромным удовольствием. Особенно националистов и карателей. У меня аж ноги подкашивались от острого желания сократить их количество на порядок. В идеале вообще в ноль уничтожить. Не смогу на СВО закончить, молюсь за парней, сделаю тут. Да, я устал от войны, есть такое, но вот взбодрили костоломы. Когда буду иметь пять големов, я полностью зачищу Лубянку, чтобы никто из этой нечисти не выжил, но сейчас пока вряд ли смогу это сделать. Конвоиры молчали, сидели на боковых лавках, я же лежал на полу, в форме без знаков различий. Старался лежать чтобы травмы не беспокоить, но машину мотало, ещё и на брусчатке трясло, поэтому только скрипел зубами от боли, но и звука не издал. Самое важное, я не мог запустить голема. Дальше, насколько мне известно из памяти Павлова, уже смогу дистанционно, с пяти метров поднимать голема, когда использование до трёх подниму, но пока мне нужно прикоснуться ладонью к тому месту, где буду поднимать голема. А тут в движение такой возможности нет, вот и терпел, ожидая пока довезут. Да и день вокруг, при свете дня бежать не стоит, сложно оно, тем более я имею малую подвижность. Да вообще никакую. Разве что голем, пока заряд не сядет, сможет меня переносить. Нет, вот приедем, снимут с кузова, дальше видно будет. Пока же я терпеливо ожидал того своего шанса.
Ну и пока везли, продолжал вспоминать. По хранилищу чуть позже. Сбили с мысли с этим приходом и тем что куда-то везли. Власов женат, некая Анна Воронина, которую в глаза не видел. Хотя фотокарточку и три письма в вещах нашёл. Ничего так, миленькая. Среди личных бумаг нашёл письма от некой Агнессы, оказывается любовница генерала. Его военно-полевая жена, даже сына родила, назвала Андреем, в честь генерала. Да что это, у меня у самого было две любовницы. Ну или сожительницы. То, что удар после перерождения идёт с этой стороны, женщин хочется просто на стену лезешь, в курсе был, вот и сговорил. Первой была тот сержант, что голову мне перевязывала, блондинка, вполне красивая. А ведь девушки тут не красятся, с косметикой была бы вообще красавицей. Но и с чистым лицом и приятной наружности, да и фигура хороша, сержант Лаптева, Инна, и стала моей военно-полевой женой. Благо я успел первым, новенькая та, хотя многие к ней клинья подбивали. Второй стала военврач Черненко, Алиса. Хотя тут военврачей уже нет, приказ пришёл, капитан медицинской службы она. Из медсанбата стрелковой дивизии, что рядом с штабом армии стоял. Стройная брюнетка, один в один похожая на главную актрису из сериала «Тайны следствия». Не помню фамилию, но мой типаж. Та вдова, муж погиб зимой во время боёв за Москву, так что быстро сошлись. Каждый день встречались с обеими. Даже палатку заимел отдельную для этого, а адъютант, это новый, прошлый погиб во время налёта, когда я в тело Власова попал, прикрывал наши встречи. Жаль остались обе там, в окружении. Я часто про них в камере вспоминал. А желание никуда не ушло. Я знаю, что дальше будет легче, но это не через неделю или месяц, а год или два, и эта проблема уйдёт. У кого как, от физиологии зависит. А вот теперь по хранилищу, есть там сюрпризы. Однако мы приехали, после некоторых манёвров, и даже сдачи назад, машина встала и мотор заглох.
К моему удивлению, когда полог откинули, и спустили задний борт, в кузов закинули носилки, и эти двое, что сидели на ящиках, это не лавки были, не сразу понял, перевалили меня на неё, под мой скрип зубов. Ну не удержался. Так что в несколько рук, снаружи ожидало пятеро, четверо из них было в белых халатах и лейтенант госбезопасности, он вроде в кабине ехал, видел его на загрузке на Лубянке, приняли, и меня понесли в здание больницы. Так это не расстрел? Знаете, даже разочарован. И даже не в тюремный блок больницы занесли, в обычную палату, хотя и одиночную, генеральского типа. Аккуратно переложили на кровать, грузчики и лейтенант ушли, а рядом засуетились врачи и медсёстры. Нормально подумать не давали, много вопросов было, в основном по состоянию, а не тому, кто до состояния отбивной меня довёл. Удивило то, что в больницу положили. Мне медпомощь не оказывали, разве что откровенные раны перевязали тряпками чтобы не кровили, видно было что списали, а тут вывезли и кинули как кость врачам, мол, дальше сами. Впрочем, это моих планов не изменило. Четыре раза меня в рентгене облучили, то что это вредно, врачи скорее предполагали, чем были уверены, потому спокойно делали снимки, по сути всего тела. Так что к вечеру рука и плечо в жёстком каркасе гипса были, у меня перелом выше локтя левой руки был, также в каркасе торс, выявили, что два ребра сломаны. Ну это я знал, даже дышать было тяжело. Коленом занимались, но тут в основном компрессы, чтобы снять большой отёк. Даже раны заштопали. Лицо забинтовали, скулу поправили. Я был прав, свернули мне её.
Планы я не менял, личность Власова меня не интересовала. Даже если коммунисты решили отыграть назад, а то что из меня делали козла отпущения, было ясно как день, ничего не меняло. Так что как меня покормили с ложечки, медсестра делала, с добрыми глазами, и оставили одного, сиделка, а назначили такую, тоже вышла, я и задумался. Так вот, решение моё не изменить, всё это мной принято и осознанно. Были бы големы под рукой, я конвойную группу ещё там положил, в окружении, но главный особист армии, когда бумаги увидел пришлых, на цыпочках перед ними стелился, этот бы сбежать не дал. Ну или по пути бы их положил и сбежал. Однако опция големов заработала только когда я в камерах Лубянки находился. Да это всё уже не важно. Я месяц не только по часу на тренировки тела пускал, или на встречу с любовницами, но и анализировал, изучал людей вокруг, пока управлял соединениями, наладив работу штаба как надо, а то достало, что там много бардака было. Я оценивал местных, изучал как они живут. Нет, были и достойные коммунисты, хорошие люди, видел таких, тот же начальник разведки армии, которому я выбил орден за то, что он две дороги построил через болота, там вообще неплохо осыпал медалями тех, кто участвовал, но в большинстве партбилеты носили люди… Знаете, я даже не знаю как правильно их определить. Ну не скажешь же накипь человеческая, или случайные люди? После долгих размышлений, я стал их называть – приспособленцы. Именно они и творили ту дичь, что я видел, что левая пятка пожелает. Думаю, именно такие и уничтожили семью моих предков. Конечно же я старался их наказать, просто интересно что за этим последует, но тут Политуправление стояло горой за своих. И меня арестовали.
Стоит сказать, что я не собираюсь против них бороться. Да, у Власова высокое положение и с этой стороны можно попробовать, но я просто не вижу смысла. Тем более авторитет и карьеру генерала сознательно слил, лишь бы парней спасти от бойни. Надеюсь моя смена, тот генерал-лейтенант Кузнецов, что принял армию, не положит их всех в атаках. Да и пока идёт эта война, считаю даже подлым что-то менять. В хорошую сторону можно, в плохую точно нет. Сейчас все поднялись для защиты страны, не стоит им мешать. Я просто подожду, до начала девяностых, где коммунисты, выродившись окончательно, сами и разрушат свой строй. Это и есть моя месть. Просто не мешать им. А то что всю Лубянку зачистить, то это к моей неприязни к коммунистам никакого отношения не имеет. Просто личная месть. Знаете, а я ведь не был таким. Всё же изменения были. Тут и влияние генерала Павлова, его на коротком поводке и держали, шантажируя информацией о том, как он отомстил недругам. Очень мстительной личностью был. Похоже я взял немало разного от него, хотя просмотрел память и понял, что генерал всё же сволочью был. Я бы приказа убить всех, кто был на станции, не отдал. Даже по приказу сверху. Ещё и желание давит на мозги, женщин хочется просто до умопомрачения. Предпочту набрать себе любовниц добровольно на оккупированных землях, где партизанить планирую. Именно добровольно, я никогда не был насильником и не буду. А договорится, среди тех же полячек, это думаю труда не составит, вот и договорюсь, благо аурное хранилище вполне позволяет держать живое. Да, теперь по самому хранилищу. Для начала, что в нём имею. Ну я не мог обирать своих подчинённых, просто совесть не позволяла. Тем более у меня генеральский паёк и кормили очень хорошо. Да и голодно было. Да, две дороги, причём с односторонним движением, по одной нам только всё доставляли, по другой от нас вывозилось, так не было пробок, и доставка осуществлялась быстрее, но полностью снабжать армию всё же не получилось.
Так вот, я всего лишь имел собранную палатку, лишь натянуть бечёвки, вбить колышки и готова. Немецкая, новенькая, серого цвета. Бойцы подарили, принесли из разведвыхода. В ряд внутри лягут шесть человек свободно, одно название офицерская. Новая и крепкая. Два одеяла, генеральская шинель и фуражка. Все документы, что от Власова достались, я не сдавал. Два красноармейских котелка и ложка. Личные вещи в двух чемоданах и вещмешке. В основном разные книги, труды, плюс нательное бельё запасное. Бритвенный набор, и даже запасная форма со всеми знаками различия генерала и его наградами. Плюс двадцать литров родниковой воды. Рядом со штабом родник был, ох и вкусная вода. Пил её когда в камере находился, половины уже нет. Думаете ещё что-то? Нет, это всё. Забавно, даже оружия не было. Я постоянно на чужих глазах, и что, я шакалить буду? Это не в моём характере. Одно дело боевые трофеи, другое у своих красть. Да и времени не было. Так что в лесу я конечно устроюсь, големом охотится буду, дальность два километра, но всё же запасы стоит пополнить. Это то что было в хранилище. Мало, я понимаю, но что есть. Теперь по самому хранилищу, я о том сюрпризе о котором говорил. Само хранилище начинается с тонны, кач идёт, скоро полторы будет, почти пустое хранилище. Есть опция големов. Сюрприз именно в них. И не в том, что големы могут менять облик под любую личность и говорить, не в этом дело. Всё просто, четвёртый голем, а они по порядку, я пока первым могу управлять, имеет дополнительную опцию медика. Магического лекаря. Да, тут в хранилище нет отдельного хранилища с разными амулетами, и к сожалению, на мой взгляд, пока эту проблему не решили. Зато смогли внедрить лекарские плетения в структуру четвёртого голема. С первого по третий не смогли, разрушается структура при использовании, а с четвёртым таких проблем нет. Не спрашивайте почему, я не знаю, не маг. Павлов слышал мнение разработчиков, что к тому моменту аура носителя хранилища уплотниться тренировками этой опции и сможет выдержать четвёртого голема, но Павлов не понимал почему и для чего. Вроде в этом причина почему структура не разрушается, потому я и был спокоен по тем увечьям, что мне нанесли. Это всё можно исправить, так что следа ран и травм не останется.
