Czytaj książkę: «Стометровка», strona 4

Czcionka:

Глава четвертая

Все покинули ресторан. Сильвио не знал еще, куда ему идти, и судьба сама нашла ему место для ночлега.

Они шли к стоянке такси, когда Ленька Пантелеев предложил притормозить, и зайти пописать во двор четырехэтажного дома. До стоянки оставалось не больше тридцати метров.

– А я вас здесь ждать, что ли буду? – спросила Та. Она жила в военном городке, и думала ей по пути с офицерами. Хотя вроде должно было уже быть понятно, что он солдат. Простая логика:

– Солдаты в ресторан не ходят – значит, он не солдат.

Ленька и Сильвио прошли в темный двор.

– Ты куда?

– Мы должны писать вместе? Я майор, а ты? Ты ведь солдат, не правда ли?

Сильвио промолчал, а Ленька Пантелеев пролез между сараями и достал пистолет. Он спрятал его здесь еще днем. Это был простой Макаров.

– Что это? – спросил Сильвио, отходя от стены.

– Ничего личного, – ответил Ленька. И добавил: – Впрочем, можешь считать, что есть и личное. Ты ведь ударил меня по шее. Помнишь?

– Нет. Серьезно? Ты тупее, чем я думал. – Ленька навел ствол Макарова на героя.

Казалось бы, всё ему уже не спастись, но вдруг Сильвио увидел сзади Леньки фигуру в темноте. Кто бы это мог быть?

А это был Оловянный. Он приехал из деревни, чтобы передать Столетову задание от следователя Швецова по кличке Юрист. Леньку он не узнал.

– Брось пистолет, – негромко сказал Оловянный. Одна рука у него была перевязана. Он с радостью пристрелил бы самого Столета, но дело есть дело. – Бросай, или я стреляю.

Ленька мог бы упасть на землю, прокатиться и расстрелять стоящего сзади Оловянного. Но пистолет у него был без глушителя. Сбегутся менты. Можно не успеть уйти. Да, и человек этот сзади с пистолетом, здесь, видимо, не случайно. Может и попасть.

– Ладно, сдаюсь, – сказал он, и бросил пистолет в сторону.

Капитан Оловянный подошел сзади и ударил в точку около затылка. Киллер рухнул, как подкошенный.

Они сели в тачку. Та сказала:

– Как меняются люди! – Она знала Оловянного. Но не хотела оставаться сегодня ночью ни с солдатом, ни с этим недоделанным капитаном. Так она называла Оловянного.

– Где мой любовник? – спросила она. – Нет, я серьезно спрашиваю. Где он? Я хотела пригласить вас к себе домой, – добавила она, но без него – нет. Я вас спрашиваю, где он?

– Валяется во дворе, – сказал Оловянный.

– Убит? – спросила Та.

– Да, – ответил Оловянный.

– Правда?

– А что я должен с ним цацкаться?

– Поверните назад. Разворачивайтесь, я сказала! – И Та кинула таксисту десятку.

– Не разворачиваться, – сказал Оловянный.

– Хорошо, – сказала Та. – Тогда платить будешь ты, козел.

– Я козел, но платить я не буду, – сказал Оловянный. И это было правдой. Ибо он не платил никогда. Такая у него была натура. Да и откуда деньги у бедного капитана? Те, что ему подкидывал Юрист, он копил на гражданские вещи. Как-то:

– На костюм адидас, на фирменные кроссовки, на дорогую рубашку. Хотел выглядеть не как недоделанный второразрядник, а как мастер спорта. Хотя до мастера спорта ему было, как до полковника. Так ему и сказала Та, когда он пришел к ней переспать. Он так и сказал:

– Хочу с тобой переспать.

– Нет, – ответила она. Я сплю одна

– Я знаю, что на прошлой неделе ты спала здесь с барменом ресторана.

– Нет, я с ним не спала.

– Сказки, я подсматривал за вами через окно. Там занавеска была не полностью задернута.

– Да?

– Да,

– Тогда ты должен был видеть, что я с ним не спала, а трахалась. А ты, к сожалению, до сих пор не понимаешь этой разницы. Дорос до капитана, а разницы не понимаешь.

– Между чем и чем?

– Между сном и реальностью.

– Пойму, когда буду полковником, – сказал Оловянный.

– Ты никогда не будешь полковником, – сказала Та.

– Почему?

– Потому, что ты свинья.

– Я свинья?! – И Оловянный хотел провести ей удар в солнечное сплетение. Так это, правой между ребер. Но быстрая официантка взяла со стола утюг и нанесла сильный удар по руке боксера. На следующий день в ресторане она поставила Оловянному бутылку водки. Он ей сказал, что теперь руку могут отнять.

– Повреждены сухожилия.

– Ладно, – сказала она, – выпей, чтобы быстро срослись. Как у Ахилла.

– Он пил водку?

– Я ты думал, я налью тебе брусничного ликера. Или Белой Лошади?

– Нет?

– Нет.

– А когда нальешь?

– Когда оторву ноги.

– Ладно, буду ждать.

Оловянный хотел было протестовать, когда таксист повернул назад к вокзалу, но решил пока больше не спорить с Та. Может не пустить на свою хату. А так хотелось небольшого продолжения банкета. Всем хотелось. Ведь рестораны закрывались очень рано. Вроде бы:

– Только начинать надо в этом время. – А они уже закрывались. Представляете? Официанты снимали кассу в десять вечера.

Леньку они нашли недалеко от того места, где киллер упал в лужу мочи. Ведь не все подходили к стенке, как это положено мужчинам. Некоторые делали это, не доходя до стены дома. Тем более, здесь могли быть и женщины. А куда? Куда ходить в туалет после ресторана? Только во двор дома на противоположной стороне улицы. Ну, те, кто переходил улицу. А те, кто оставался, то и здесь был большой дом, где можно было сходить в туалет, а на не запирающемся большом балконе потрахаться.

Таксист сказал:

– Я такого обоссанного не повезу.

– Двойной счетчик, – сказала Та. Она помогала Сильвио тащить этого гада до машины. Оловянный принципиально отказался.

– Да мне легче пристрелить его совсем. – сказал он.

– Тройной, – сказал таксист. – И добавил: – И только в багажнике.

– Что?

– А то. Я обоссанных вожу только в багажнике. – И добавил: – И только за тройной счетчик. – Потом опять добавил:

– Да не беспокойтесь вы! Это Волга. У нее багажник специально для этого предназначен.

Та никак не могла поднять ноги Леньки. Она попросила Оловянного:

– Помоги. Не видишь, у меня уже сил нет после работы.

– Чирик, – сказал Оловянный из окна.

– Хуирик, – как обычно ответила Та. Оловянный понял, что спорить бесполезно. Пришлось поднимать Леньку Пантелеева в багажник Волги.

– У тебя водка есть? – спросил он Та. – Не пить – на руки полить. Нет, честно, его ссанье плохо пахнет.

– Своим полей, – только и ответила Та.

И они опять поехали.

Все вошли в квартиру.

– Задержись на минуту, – сказал Оловянный, Они вышли из дома, Оловянный осмотрелся.

– Вот задание, – сказал он и вынул бумажку. Сильвио хотел взять ее, но капитан смял бумажку и опять убрал в карман. – Я скажу на словах. Нельзя оставлять никаких улик. Конспирация. Ты понял?

Сильвио пожал плечами.

– Ты не согласен?

– Согласен на что, или не согласен на что?

– Повтори, я не понял, – Оловянный потряс головой.

– В другой раз.

– В другой раз? Ну, хорошо. Тогда слушай. Клиент приезжает на вокзал. У него за подкладкой пиджака двадцать пять тысяч. Возьмешь и передашь мне.

– Я никого грабить не буду, – сказал Сильвио. – Я не бандит.

– Окей. Тогда сядешь за нападение на сержантов и на меня. И это еще не все. Милиции уже известно, что ты ограбил склад. Продал два Камаза тушенки и сгущенки, которой у нас осталось и так не так много.

– Один был Студебеккер.

– Что?

– Второй был Студ.

– Студ? Ладно. Так что ты выбираешь?

– Хорошо, – сказал Сильвио. – Когда? – И уже двинулся было в подъезд.

Капитан посмотрел на часы.

– Сейчас.

– Сейчас?! Да вы шутите?

– Нет.

Из квартиры вышла Та. Она жила на первом этаже.

Видя, что Сильвио собрался уходить, Та сказала, что не отпустит его. У меня готовы манты. Заходите.

– Я один зайду, – сказал Оловянный.

– Нет, нет, Сильвио, заходите. Я вас не отпущу.

– Я должен идти.

– Куда вы пойдете? Оставайтесь. А ты, Оловянный, отстань от него. Иначе сам пойдешь на манты в казарму. Там тебе будут и манты, и панты.

– Я им не командую. Он сам хотел куда-то идти.

– Вот и хорошо. Иди сюда, Сильвио.

И он зашел в квартиру, съел два манта, и… заснул. Как Оловянный не будил его – бесполезно. Сильвио спал, как убитый.

– Этого не может быть, – сказал Оловянный. Пот капал с его лица. Наконец, он выдал:

– Кто-то подсыпал ему снотворное.

– Думаю, это не снотворное, – сказала Та. И знаете почему? Он не дышит.

– Отравился мантами, что ли? – сказал Оловянный.

– Да какими мантами? – возмутилась Та. – Ты ел, а жив. Я ела – и тоже жива. Он не ел, – она кивнула на Леньку Пантелеева, который до сих пор так и не пришел в себя, а тоже не умер. Манты здесь не при чем. Ты меня не пугай.

Тем не менее, Сильвио не шевелился.

Никто не заметил – все были увлечены варкой мантов – как бессознательный Ленька Пантелеев чуть-чуть приоткрыл глаза, приподнял голову и бросил в тарелку Сильвио маленький шарик. Он был незаметен среди крупных лепестков черного свежемолотого перца. Сразу-то еще можно было его заметить, Он только через минуту исчез среди перчинок. Но, как я уже сказал, все были заняты варкой мантов. Один просил добавить побольше соли, другой черного свежемолотого перца, другая хваталась за голову, что забыла добавить стручок красного острого перца, без которого манты можно сразу, не пробуя, выбросить на помойку. И кроме этого каждый еще насыпал себе перцу в свою тарелку. Как будто люди никогда не ели перца. Но, во-первых, это была баранина, во-вторых, в этот вечер Та хвалилась новым способом измельчения перца горошком. А это была импортная ступка с гранитным пестиком. Та уверяла, что в Германии теперь так все делают.

– И знаете почему?

И сама же себе ответила:

– Так вкуснее.

– А секс мантов между собой не обязателен? – пошутил Оловянный. Но Та ничего не ответила. Она была поражена сексуальной озабоченностью Оловянного. Обычно, кроме бокса, кроссовок, адидасов, в голове его ничего не было. Нет было, я просто забыл. Главное, что в ней было, это выпить с кем-нибудь вина или водки. И что самое главное:

– На халяву. – Он считал, что это нормально. Ибо:

– А откуда у капитана деньги на водку? – А тем более на брусничный финский ликер или на Белую Лошадь, которая, впрочем, ничем не лучше нашей самогонки. Но название… Нет, не в этом случае. Белой Лошади даже название не помогало. Самогонка и больше ничего. Только бутылка не обычная. Вот он, Дикий Запад, бутылка красивая, а внутри все то же дерьмо. Так говорил Заратустра. Ибо:

– А что еще он мог сказать? – Вкус хорошего вина заложен в людях генетически. А иначе:

– Почему им не нравится самогонка? – Да и водка тоже. Более того:

– Им не нравится даже полусладкое шампанское. И брют, если и пить, то только со льдом. А где его столько взять, если льдогенератор постоянно ломается?

– Может и мне лечь? – спросил Оловянный.

– Зачем?

– Все лежат, почему бы и мне не очухаться? Точнее, не окочуриться. Все равно меня теперь грохнут.

И он с дуру рассказывает Та, что через час Сильвио должен был идти на дело.

– Двадцать пять тысяч, – говорит он.

– И все ты возьмешь себе?

– Половину. Половину от этой половины я должен был отдать этому Сильвио. – На самом деле он сказал неправду. Деньги Сильвио должны были пойти в уплату, придуманного Юристом для Сильвио долга.

– Я пойду с тобой, – решает Та. – Мне нужны деньги. Какая моя доля будет, ты сосчитал уже?

– Шесть тысяч.

– А твоя?

– Немного больше. Шесть с половиной. Но я же главный.

– Ты главный? Хорошо. Но если я окажусь главной, то ты отдашь мне эти пятьсот рублей.

– Зачем тебе пятьсот рублей?

– Куплю себе на зубы золотую пятерку.

Они вызвали такси, и поехали опять на вокзал. Сильвио и Леньку оставили лежать на диванах. Просто пока они не успели придумать, куда их девать. Впрочем, Оловянный одну идею высказал, но Та пока что отказалась.

Что он предложил?

– Надо отвезти их на кладбище, – сказал Оловянный.

Это был молодой Борис Бер. Зачем он сюда приехал? На большую карточную игру? Сомнительно. Здесь не было таких игроков. Тогда зачем? Купить новую Волгу? Это возможно. Здесь люди могли иметь чеки. Но вроде бы двадцать пять тысяч – это дороговато. Хотя, это примерно один к пяти. Думаю, как раз.

Так и ребята решили:

– Приехал за машиной.

На вокзале они встретили местного авторитета. Его звали Нерон. Весьма странная кличка. Как-то сюда заехал на гастроли Чарли Чапли… Прошу прощенья, не Чарли Чаплин, а его сын. Точнее, даже не сын, а как бы это сказать?.. В общем, это был сын Аркадия Райкина, но его здесь прозвали Чарли Чаплин. Однажды его после гастролей пригласили в ресторан, как раз в тот, где работала Та. И опять таки:

– Как раз в это время здесь, в ресторане, были молочные поросята. – Разумеется мертвые. Думаю, в этом нет ничего страшного. Да и вообще, этот роман можно назвать:

– Посмертными записками Пиквикского Клуба. – Да, друзья мои, мое участие здесь незначительно.

Итак, бармен пригласил Чарли Чаплина… Еще раз:

– Итак, бармен это большого ресторана пригласил сына Аркадия Райкина на мертвого поросенка, зажаренного в духовке. Это было уже после закрытия, когда актер уже отыграл свои роли. Туда же зашел и здоровый парень, которого звали… впрочем, это уже не важно, ибо актер на полуночном банкете дал ему кличку, которая прилипла к этому парню навсегда. А именно:

– Нерон. – И совсем не потому, что парень был кровожадным, как Нерон. Кого тут убивать-то? Просто поросенок был довольно противным. Вы ели молочного поросенка? Не ели. И не надо. Мяса мало, а жир такой мягкий, непривычно противный. Но Нерон жрал его, как будто это был его любимый шашлык из свинины. Я люблю из говядины. Пусть он жестче, но лучше. Так вот этот Нерон никак не мог запомнить имени актера. В конце концов, тот обиделся, и сказал:

– Ты как Нерон, ничего не помнишь.

– А чего не помнил Нерон? – спросил парень.

– Он никогда не запоминал, кто сжег Рим. Ему говорили:

– Да ты, блядь, и сжег! – А он отвечал, так это подумав для приличия сначала:

– Нет, вот что хочешь делайте:

– Не помню.

Кончилось тем, что Нерон назвал актера ебаным Чарли Чаплиным. Первое слово забылось, а два других так и закрепились за Райкиным в этом городе.

До прихода поезда оставалось всего десять минут, и Оловянный и Та начали дрожать. Так бывает. Человек долго не может решить:

– Как это оно там будет, в будущем? – А вот за десять минут до решающего шага вдруг понимает, что пятый выстрел будет неудачным. Пуля пойдет в молоко. Ну, если это биатлонист. Его начинает колотить так, что никакие заклинания, никакие установки психолога, ни какие уговоры тренера не помогают. Ничего не действует – его трясет и все. Все, что он ни вспомнит хорошего, положительного оказывается бессильным перед:

– Предвидением. – Так и они поняли, что вдвоем не справятся.

– Давай возьмем в долю Нерона, – сказала Та.

Оловянный сам думал о том же. Он сказал:

– Как делить будем?

– Всем по четыре, может быть? – сказала Та.

– Хватит ему и две, – сказал Оловянный.

– А мне за что четыре?

– Тебе?

– Может быть, ты и мне убавишь?

– Нет, нет, не беспокойся. Ты получишь свои четыре. Немного еще накопишь и купишь себе Восьмерку.

– Да, тут один одноглазый официант из другого ресторана предлагает Восьмерку. Представляешь, выиграл в лотерею.

– Или купил билет.

– А какая разница? Важно, что он продает за восемь с половиной. По своей цене. Мне еще надо четыре с половиной! Это много. У меня только две с половиной. Ты мне добавишь?

– Посмотрим.

– Вообще, это действительно плохо, делить шкуру неубитого медведя. Раз и запоешь:

– Мишка, Мишка, где твоя улыбка? Полная задора и огня? Самая нелепая ошибка, Мишка! Что же ты уходишь от меня? Мишка…

– Ну, че, подойдем к нему? – спросил Оловянный. – Вот он разговаривает с таксистом.

Нерон помахал рукой.

– Он нас заметил.

– Он давно нас заметил. Халявщик.

– Да, у него никогда нет денег, – сказал Оловянный.

– Как и у тебя, – сказала Та.

– У меня? У меня есть деньги, – сказал Оловянный. Та промолчала.

Но Нерон сам подошел к ним.

– Ну, чего вы тут третесь? – как всегда в форме грубой шутки спросил Нерон. И добавил: – Встречаете кого-нибудь?

– Бабушку, – сказала со смехом Та. И добавила: – Сейчас подойдет поезд. И:

– Ты нам не поможешь?

– Встретить бабушку? Она, что, везет золотые яйца? Это я могу.

– Уже время, – сказал Оловянный. Он почти каждую минуту смотрел на часы. – Расскажу по дороге.

– Значит, денег двадцать пять тысяч, – подытожил Нерон, а мне – две тысячи.

– Хорошо. Но лучше две с половиной.

– Чем лучше? – спросила Та.

– Считать легче. Десять процентов.

– Я тебе посчитаю на машинке.

– Хорошо, пусть будет две с половиной. Больше никак. Мы ведь тоже – только исполнители. Там, – он показал пальцем вверх, – есть люди. – Нерон взглянул на звезды и добавил:

– Нет, не думаю. Если бы они там были, мы бы, наверное, уже знали об этом.

Борис Бер вышел из поезда и сразу сел в такси.

– Он заказал такси прямо сюда, – ахнула Та. – Что будем делать?

Нерон подошел к таксисту, который вышел из машины и курил. Очевидно, что он тоже был заказан.

– Послушай, Семен, – сказал Нерон, – ты можешь поехать за той машиной? Там кто?

– Лева. Но, извини, я заказан.

– Машина уйдет. Мы наверху кого-нибудь пошлем на твой заказ.

– Кого? Там уже никого нет. К тому же, – добавил Семен, – я встречаю тещу.

– Послушай, Сеня, очень надо. Давай догоним Леву.

– Тройной счетчик, – сказала Та. И добавила: – Похоже, за меньшее здесь никто не катает. Каталы.

– Вот она уже идет, – сказал Семен. – Не могу Нерон. Скандалу будет на неделю. Скажет:

– Единственный раз попросила встретить из Москвы, и то не мог.

– Да она у тебя каждую неделю ездит в Москву, – засмеялся Нерон.

– Да, – согласился Семен. Один раз не встретил, так теперь каждый раз предупреждает, что убьет, если опоздаю хоть на минуту.

Но ребята не зря взяли Нерона. Он смог за минуту, даже меньше, уговорить тещу Семена. Она согласилась подождать.

– Главное, не ошибиться, куда он повернул, – сказал Нерон, когда они тронулись. Направо, или ушел налево. Не ошибиться бы.

Таксист повернул налево. Навстречу вдалеке горел зеленый огонек.

– Сейчас спрошу, не встречал ли он Леву, – сказал Семен. Он мигнул фарами, и спросил встречного таксиста:

– Леву не видел?

– Нет.

– Нет, – повторил Семен и добавил: – Похоже, теще придется покурить. А это проблема.

– А в чем проблема? – спросила Та.

– Она не курит, – вздохнул таксист.

Они крутнулись до военного городка. Машины здесь не было. Потом до рабочего поселка. Нет.

– Че мудрить, – сказал Нерон, – гони в гостиницу.

– Так его не было на той дороге, – подал свой голос Оловянный.

– Не было, – сказал Нерон. – Но и у нас нет другого выбора. Нет – значит, нет. Будем ждать Леву на стоянке у вокзала.

Ехать на вокзал не пришлось. Лева стоял у гостиницы.

– Отвез? – спросил Семен.

– Кого? А, этого с вокзала? Да, здесь остановился.

– Мама, мия, – подумал Нерон, – сколько народу знает. Засветились капитально.

– Ну, ладно, спасибо, – сказал Нерон, – Довези меня теперь до дома. Это ведь по пути. – Это было не совсем по пути. Но направление тоже. Так квартал лишний туда, квартал сюда. И таксист, конечно, не сказал ни слова против. Только кивнул.

Нерон вышел и позвал с собой Оловянного и Та.

– В картишки сыграем, – сказал он. – Все равно теперь делать нечего.

Как-то раз пьяная Та и еще несколько официантов завалились домой к Нерону, чтобы выпить и поиграть в карты. Так, для развлечения. Он жил в сарае, чтобы по ночам не мешать семье. Друзья часто навещали его поздно вечером. Там у него был, можно сказать, рабочий кабинет. И сейчас там спал один друг. Друг по имени:

– Мо. От слова Молдаванин. – Пришлось сказать и ему.

Сначала он был безразличен. Давал разные советы, но так, как будто со стороны. Потом предложил помочь.

– Так, чисто символически, – сказал он. – Мне не надо денег. Чисто символически, за кабак.

У Та покраснели уши. Она поняла, что влипла, как дура. Надо было выпутываться.

– Мне завтра на работу. Я поеду домой.

– Ты говорила, у тебя выходной, – сказал Оловянный.

– Я этого никогда не говорила.

– Если она хочет домой – пусть едет, – сказал Нерон. И добавил: – Нам больше достанется. – Он так сказал, хотя знал, что сегодня они никуда не пойдут. Просто узнают, в каком номере остановился:

– Этот парень. – А это было просто. Все, кто там работал администраторами, были ему знакомы. Хотя все больше народу могли бы стать свидетелями, если бы вышла осечка.

Мо так и сказал:

– Чем дальше, тем очевиднее, что это очень опасное дело. – И добавил: – Я буду спать, завтра мне-то действительно на работу.

Далее, квартира Та.

Она села, вздохнула, и прилегала. Но тут же встала, и выпила рюмку коньяку. Что делать с этими покойниками?

– Я не могу спасть с ними в одном доме. – Она подошла сначала к Сильвио. Помахала ладонью перед его ртом. Как будто так можно было уловить ветерок дыхания. Ей показалось, что ветерок есть. Она помахала еще раз, но теперь ей показалось, что дыхания нет. Ну, нет, значит, нет. Покойник. Едва она подошла к Леньке, как тот схватил ее. Схватил за шею и… и начал целовать в засос. Как Осьминог. Она упиралась руками в его грудь, но этой силы не хватало, чтобы оторваться от этого головоногого моллюска. Тогда она залезла на него, и уперлась коленями в грудь. Мало. И тогда она завела пятки под его подбородок, и рванулась изо всех сил. Ленька вынужден был отпустить свою жертву. Вот только я не понимаю, как ей удалось завести пятки под подбородок. А с другой стороны, что здесь уж такого удивительного? Маркиз де Сад описывал случаи и более невозможные. Для человека, можно сказать, вообще не реальные. Однако как-то это у него получалось.

Ленька встал, пошатнулся и, как ни в чем не бывало, попросил растереть ему плечо и затылок.

– У меня только коньяк, – сказала, заикаясь Та. Потом немного отдышалась и добавила:

– Самогонка есть.

– Лучше коньяк, – сказал Ленька, ощупывая шишку на затылке.

– Обойдетесь самогонкой, – сказала Та, оправившись после первого поцелуя этого монстра.

Тем менее, он выпил и коньяк, и растер себе шею самогонкой.

– Надо похоронить его, – сказал Ленька.

– Мне кажется, он еще жив, – сказала Та.

– Ерунда, – сказал Ленька. – Натуральный покойник. – И добавил: – Я уверен.

– Скоро утро, – сказала Та.

– Мы успеем, – сказал Ленька.

– Успеем что?

– Похоронить его.

– Ты с ума сошел! Я никуда не поеду.

– Ну, хорошо. Пусть он живет здесь.

– А где мы возьмем машину? Я до вокзала больше не дойду. Я устала. Я хочу спать.

– Ну хорошо. Давай пока засунем его под… – Ленька поискал глазами кровать, куда бы можно было засунуть Сильвио, но ее не было. Только диваны. Пусть лежит на диване, – сказал он. – Только в другой комнате. Туда никто не заходит?

– Везде все заходят, – сказала Та. И добавила: – Хорошо, давай перенесем его туда.

Но удержать Сильвио они не смогли, и потащили за ноги. Потом с большим трудом уложили на другой диван.

– Покрой его чем-нибудь.

– Я не хочу, чтобы здесь был покойник, – сказала Та. – Еще есть время. Надо отвезти его на кладбище. – Она помолчала немного и добавила: – Ты пойдешь за такси.

– По телефону вызвать нельзя? – спросил Ленька.

– Здесь не Москва. Таких услуг пока еще не придумали.

Ленька послушно пошел за такси. А это пешком минут тридцать.

4,90 zł
Ograniczenie wiekowe:
18+
Data wydania na Litres:
14 czerwca 2017
Objętość:
381 str. 3 ilustracje
ISBN:
9785448531330
Format pobierania:
Audio
Średnia ocena 4,9 na podstawie 178 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 31 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,3 na podstawie 305 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,7 na podstawie 605 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,7 na podstawie 437 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,9 na podstawie 419 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,8 na podstawie 406 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 2 ocen
Tekst
Średnia ocena 0 na podstawie 0 ocen
Tekst
Średnia ocena 0 na podstawie 0 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 1 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 1 ocen