Госбезопасность и курочка ряба

Владимир Бородин

Госбезопасность и курочка ряба

1

Трамвайный вагон номер 43 вела заурядная женщина тридцати лет, и звали её Анна. Тут читатель засмеётся и бросит книжку. Но напомню, что у Булгакова Аннушка не вела трамвай, а разлила масло. Да и что же мне делать, если решил по возможности сохранить подлинные имена героев этой реальной истории. А случилась она в 1953-ем году в городе Владивостоке.

Итак, Анна Петрова, стронув трамвай от остановки «Горпарк», начала забирать вправо, обходя крыльцо Педагогического института. И словно провожали вагон гипсовые студент и студентка по бокам довольно широкой лестницы. Вожатая привычно глянула влево вдоль Китайской улицы – нет машин. И ещё один гипсовый «советский человек» у ворот ГПКиО, приветственно поднявший руку, как бы указывал трамваю путь в св

етлое будущее, то есть во Врачебный переулок.

Эти две сотни метров были самым глухим отрезком пути. Справа тянулся откос, заросший в начале ромашками, а дальше, к краевой больнице – полынью и пустырным паслёном. Слева – узкая пыльная грунтовка, и вдоль неё – заборы частников, барак белёный, склады… Правда, уклон крутоват, а в конце – резкий левый поворот. Но движения – ни вдоль, ни поперёк; можно и подумать о своём. О каком своём? Да о Федьке, конечно.

Что? Моторы задёргались! Потеря сети? Ну да, даже искры… Анна мгновенно двинула контроллер, крутанула колесо тормоза и взглянула вверх. Провода контактной сети раскачивались вверх-вниз почти на полметра. Анна вмиг опустила бугель и уже без паники открыла двери вагона.

«За восемь лет работы такого не было!» – подумала она. Как только к городу подходил сильный тайфун, да и на полсуток после него, движение трамваев прекращали. А сейчас – ни ветерка, туманный, но тихий июнь; однако сеть – ходуном.

Пассажиры покидали вагон; кто угрюмо молчал, кто вздыхал, а некоторые и ворчали на водителя: «Дрова везёшь, что ли?». Анна взяла тормозные башмаки, вышла тоже, сунула их под колёса. И – заметила у рельса и на шпале неровное пятно засохшей крови.

– Тьфу, чертовщина! – прошептала она. Пятно было облеплено рябыми куриными пёрышками; да и по гравию – куриный пух. И водитель всё вспомнила: на прошлой неделе как раз тут… Ну, она лихо, но допустимо, вела вагон. Вдруг справа из полыни и паслёна с безумным кудахтаньем прямо под колёса метнулась рябая курица. «Всё – готова!» – сразу почувствовала Анна, инстинктивно рванув тормоз. Благо, стоявших в вагоне не оказалось. А на завалинке барака сидели две старухи, и они уже подняли крик. Из двора выскочили ребята малые, три-четыре замарашки, и с ужасом смотрели на бьющийся у заднего левого колеса окровавленный комок перьев.

Анна быстро отпустила тормоз и стала набирать ход. Даже в Успенке, деревне, где она родилась и росла, все знали: гуси – степенная птица, а куры – заполошная. И если проезжий грузовик задавит гуся при свидетелях, то ещё можно отсудить штраф. А за курицу – бесполезно: кура – дура!

За неделю почти забылась эта история. И вот сегодня… «А я – не дура? – подумала Анна. – Вон уже и за мной вагон стоит, и встречный. Чего это я про курочку-рябу вспоминаю?». И она решительно скомандовала кондуктору:

– Маша, беги в Пединститут: там телефон у вахтёра; звони в путейский… Ну, ты видишь…

И она кивнула на бугель.

Минут через пять вернулась Маша:

– Всё – доложила! Но чего-то Максимыч перепугался шибко…

Максимыч был инженером пути, видавшим виды, и такой пустяк его не должен бы испугать. Но пока за Анной не собралась пара вагонов да три встречных, провода не успокоились. Вниз по обычно безлюдному Врачебному переулку брела длинная толпа понурых трудящихся. До праздника Октябрьской революции было ещё четыре с лишним месяца. Однако народная демонстрация не вовремя – это, конечно, чрезвычайное происшествие.

2

На следующий день Максимыч пришёл в депо ни свет ни заря и каждую вагоновожатую лично предупредил, что на перегоне «Горпарк – Больница» возможен такой вот сюрприз. А боялся он потому, что ещё тремя днями раньше точно такая же авария случилась у лучшей вагоновожатой Швейко. Тогда во Врачебном переулке собралось полдюжины вагонов. Максимыч примчался на полуторке с аварийной бригадой, когда контактная с�