For every dream that is left behind me
I take a bow
With every war that will rage inside me
I hear the sound
Katatonia «The fall of hearts»
Оформление: Vladiana Destiny
© Vlad Verona, 2023
ISBN 978-5-4483-5924-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I: С конца
я начинаю свой отсчет
Я начинаю свой отсчет,
Когда мой город в желтом свете
Под рокот скоротечных поездов
Колышет кроны в полусонном лете.
И мир становится один —
Невидим, невредим и светел.
И тишину запутанных дворов
Скрывает метеор сгоревших пепел.
Никто не подымает на лету
Рутину сплетен автострад и пассажиров,
Я волен, ветер, – вот моя душа,
В раскатах осени и мыслей лабиринтов.
И вот я вышел, вот я на виду
Нагих антенн пятиэтажек и строений,
Девиц с билбордов, нагоняющих тоску
И ночи, гордо бросившей мне жребий…
гаражи
За ржавыми гаражами
Ветры брали свое начало.
Рихтер спал, дома танцевали от тряски —
Все казалось таким неважным.
Наш оранжевый май
В катарсисе и полиэтиленовых брызгах.
Разбрасало по телу мысли —
Нас беззаботно кидало в бризе.
На сломанных детских площадках.
Время все разрушает,
Я знаю, ты знаешь, но все же…
От дозы спиртного по парку шатает.
Неповторимые мысли – птицы.
Лукавые, жадные, невероятные.
В воздухе тысяча двести запахов,
Воздух пропитан дождем и закатами.
Не разводи костры – не мосты.
У края обочины стлевшие ночи.
Ты улыбнись обо мне обязательно,
Вспонтанно самовозгорая сознательно.
И на допустимо предельной скорости
Жадно впивайся губами в небо.
Всепоглощающее чувство весны
Дозами света где бы я не был.
Ночь, оголившая провода
Невероятная, резкая, встречная.
Пара глотков за тебя и меня,
Пара минут, протяженностью в вечность..
следж
Зарывался ветер,
Брались накрест руки.
Угасали звезды,
Пересохло в горле.
Целовались в парке,
Всюду были люди.
От холодной «колы»
Заходило в зубы.
Стыли-остывали,
Вроде как и было —
Провода гудели,
Алкоголя мало.
Тихо в подворотнях,
Не шумят соседи.
Под бесшовным небом
Сигареты тлели.
Помнишь, убивался? —
Ты брала и грела.
Шарф колючий помню,
«Готик-стайл» помада.
Мы пинали камни,
Вдаль плелись, болтали.
Днепр – те же Сочи
После часа ночи.
Пять утра. В маршрутках
Солнце уезжает.
Нарисуй мне город,
Что всегда скучает.
Спало королевство
Где-то по подвалам.
Все пройдет, мой мальчик,
А потом сначала…
Если ты замерзнешь,
Я укрою пледом.
Только наши губы
Под нейтральным небом…
по проспекту
По проспекту переименованному
Протяженному и бескрайне одинокому
Я пинал слова и мысли, что врывались в мою голову
Я стирал эмоции, этанолом обогащённые.
Повторял, но не мантры, матами
Предложения бессвязные и непонятные.
Натыкался на фото смятое,
Спотыкался в поступках часто я.
Так стиралась весна отрешенная,
Чёрно-белая и непрощенная.
Не сбежать от себя ни паромом, ни поездом
И, увы, не в Шато де Шамбор мой дом.
Но я люблю этот город ненавистью
И плачу за любовь своей преданностью.
Тянут вглубь магистрали свои кресты
И жуёт отраженье вода Луны.
По бетонным вокзалам в ночном такси,
По дворам коммунара срывать цветы.
В многослойных хрущевках нечёсанных —
Шугаркалт, Курвуазье и Лос Анджелес.
В облака вертикально растут дома,
Новостроек туманом скрывает дым.
Но я рад, что мне виден твой океан
Через окна последнего этажа…
невермайнд
Мы провалились в август виноградных снов
И поезда летели мимо нас навстречу ветру.
Заветных слов рубцы раздетых облаков
Плескали по волнам секреты, пойманные в сетку.
Бездонные мечты сбивались под ногами в пыль
И мы шептались письмами и радиопомехами в эфире.
Десятки тысяч миль в остывшем эмоциональном мире
Сплетали наши руки из последних сил.
Я верю, есть ещё слова, которых не произносили мы —
Швы несложившихся надежд и красных маков.
Оставь их на изрезанной листве
Под слоем ретуши и звуков невермайнда.
Соленые моря, осевших на мель городов —
Черновики всего, что между нами было.
Топило эхо в стенах однокомнатных квартир
Распятого Иуду – гаммы перегруженного риффа.
Мы этой ночью превратимся в тень
Король метафор и принцесса школьной вечеринки.
Пусть достается этот город разочарований тем
Кто строил его стены в липкой паутине легкомыслей…
на дне
Не проси рассказать, что так важно сейчас для меня —
В городах, переживших дожди льются медленно ночи.
В них открыты порталы, в которые прячутся сны,
Поцелуи и мантры, огней золотых ожерелья.
Согревай мое тело, когда мы вдвоем
На последнем трамвае от города прячем секреты,
В них цветы и мечта, о которой не знает никто
И слова для нее из любимой заученной песни.
Мы проснемся с тобой и босыми пойдем по проспекту
Сосчитаем всех птиц и границы сотрем берегов.
Ты нальешь в чашку кофе и пустишь улыбку по ветру,
Он смешает колоры высоток и тихих холмов.
И опустится мир, что стоял целый день на коленях
Перед взглядом квартир и нейлоновых черных зонтов.
Только ты не спеши, сделай вдох,
Насладись этим призрачным мигом —
Он один.
В этом месте и в этом слиянии стрелок часов…
улики
Ты с каждым выдохом дальше,
А я по вертикали на стены.
Выбиваюсь из сил, подобно болезни
В попытках удержать контроль,
Утрачиваю нервы…
Дисперсионная омега или альфа, —
Подопытная осень, заменившая мне дом.
И нихрена не лечит это время —
Улыбчивая сука с ангельским лицом.
Аттракционы перегруза и утех,
Сплошные полосы двойных и сигарет,
Твои открытки с пожеланиями лучшей жизни
Уликами пылятся на моем столе.
И я считаю звезды в комнатах без окон
В полотнах горечи и урожая шардоне.
Веди меня тропой по руслу золотых воспоминаний
Не поддаваясь страхам, что живут со мной во тьме.
запрети меня
Запрети меня как самое скверное,
Нелепое, ложное, неестественное.
Как слишком доступное и порочное,
Как самое глупое, избалованное.
Запрети меня как только умеешь,
Силой, резким словом или действием.
Отталкивающим животным запахом,
Инстинктом без самосохранения.
Запрети, я не буду против,
Я поддаюсь на твои унижения.
Прелюдно в сортире на грязном кафеле
Разблокируй во мне моё эрогенное.
Я знаю ты сможешь. И никак иначе.
Однажды ты отнял меня половину.
Мою бессильную сторону, слабую,
Которая на плече твоем рыдала искренне.
Запрети меня, чтобы скрыть тобой Солнце,
Мне по праву не принадлежащее.
Оставь лишь тень от твоих крыльев
И взгляд, на который смотрю моляще.
Запрети меня бездонную, мокрую,
Эгоцентричную, кровожадную.
В которой нет клеток добрасодержащих
И мыслей, тобой изнутри не задетых.
Запрети меня, ибо все еще дорог.
Я готова исчезнуть в тебе, всё прощаю.
И запри в своем сердце мою половину вторую
Как и ту, что однажды во мне запретил ты.