Czytaj książkę: «Драконий хабар»

Пролог

– В среднем пятьдесят, примерно по двадцать грамм на каждый, итого получается… Почти десять тысяч золотых.

Человек, в чьи уши влетела эта информация, мог запросто поперхнуться пивом, но ему удалось сдержаться.

– Роско-ошно, – одобрительно протянул он. – И где ж такое богатство?

– В Несеренити, – ответил его «друг».

– В Несеренити?

– В Несеренити!

– В Несере-енити…

– Да, черт тебя дери, в Несеренити! Ну, это там, где…

– Я знаю, где это, ты, фокусник доморощенный. И мне это не нравится.

– Это почему?

Человек вздохнул.

– Большой город, много проблем, очень грамотная и умелая стража, как их, гвардия… Всего не учесть. Одна оплошность, и все планы полетят единорогу под хвост.

– Звучит справедливо. От такого, как ты, – последовала усмешка, – особенно странно это слышать, но все же справедливо. Что предлагаешь?

– Для начала надо попасть в город и осмотреться, только сделать это незаметно от местных.

– На этот счет можешь не переживать. Есть у меня там свой человечек. Точнее, гномик.

Человек удивленно приподнял бровь:

– Гномик? ГНОМИК? Любовь ко всяким недоросликам совсем затмила твою соображалку?

– Очень смешно, – прохрипел «друг». – Давай-ка не выкобенивайся, пока я не превратил тебя мышь.

– Ха! – прыснул человек. – Ты не умеешь угрожать, правда? Считаешь, что я, будучи мышью, не выживу? Да я высплюсь так, как никогда доселе!

– Выспишься? Ну даже не знаю. Я полагал, что наивность тебе не свойственна.

– Людям моего ремесла, – он наклонился к «другу», – свойственно находить укромные места. Если ты понимаешь, что я имею в виду. Насколько надежный этот твой гномик?

– Ну, – «друг» пригладил волосы и принялся чесать лоб, – он мне изрядно задолжал. А еще с ним можно связаться обычной почтой.

– Сгодится. Он может найти пару шельмецов, не гнушающихся грязной работы?

– Почему нет? А коли не найдет – сам руки запачкает, не из брезгливых.

– Отлично. Тогда направь этому гному письмо с инструкциями…

– Их что, будет больше двух?

– Я же сказал… – человек опустил пустую кружку на стол и небрежным жестом пододвинул ее к собеседнику. – Большой город. Много проблем. Всего не учесть. Будь добр, еще хмельного.

– Но…

– Но мы попытаемся. Ты давай, не скупись на выпивку. Мне нужно как следует надраться, чтобы как можно меньше помнить… За все остальное Несеренити заплатит сполна.

Глава 1

В период сбора урожая Несеренити особенно хорош. Еще больше он хорош на закате дня, когда солнце легким поцелуем касается вершин Северных гор, а небеса окрашиваются в невероятные узоры багряных облаков. Дни становятся короче, вечера и ночи – немного холоднее, во многом благодаря промозглому ветру с Аметистовой реки, нередко несущему в мир, помимо прочего, удивительное сочетание ароматов из портовых складов. Эти запахи славятся тем, что доводят парфюмеров до анафилактического шока.

Это время – золотой период для разнорабочих всех рас, кого нелегкая занесла в большой город. Все свободные руки резко перестают быть таковыми и приступают к работам на лесозаготовках, городской пашне и складах. К морозам, пусть их период в Колесе года и недолгий, все помещения должны быть набиты дровами и продуктами под завязку, поскольку лишь небольшая часть горожан обладает собственным садовым участком. И потому рынок Несеренити, издавна являющий собой отдельно взятый живой организм, функционирующий по своим собственным законам, всегда, кроме четверга, готов принять жителей.

Но основного внимания в данный момент заслуживают отнюдь не базарные площади, не километры бережно возделанных земель и не чарующей красоты леса, о нет.

На окраине Несеренити в эту самую минуту свои козни строят кое-какие не совсем загадочные личности, которые в силу ряда удивительно глупых обстоятельств оказались в долгах. Серьезных долгах серьезным людям. И, честно говоря, положение их и так было совершенно незавидное, а теперь и вовсе стало катастрофическим. Тем не менее, каким-то удивительным образом им хватило на горячительные напитки, после употребления которых они снова пришли к выводу, что скудное финансовое положение требует корректировки способом, не имеющим ничего общего с честным трудом и реальными выгодами.

Тут стоит отметить, что основная загвоздка в этом способе заключается в законах города, у которых к способу есть масса вопросов, и пока что ни один ответ не оказался приемлемым. Избирать такой путь – удел горожан, которые либо не слишком обременены интеллектом и мудростью, либо не видят иного выхода.

Потому желающие всегда находятся.

Два пожилых господина – гном и человек – сидели на крыльце небольшого домишки на окраине Несеренити и лениво потягивали пиво. Разговор клеился без особого труда: они перескакивали с темы на тему, подливали себе еще пива, орали друг на друга, но не настолько громко, чтобы прохожие делали им замечания, содержащие угрозу привлечения к разрешению конфликта служителей правопорядка.

– А ты слышал новый анекдот? Очень забавный! Эльф, гном и человек заходят в бар…

– «Но без пива-то я тебя вижу»?

– Да-да-да! Умора, скажи!

В общем, два старика по-старчески перемывали кости всему подряд. По крайней мере, именно так могло казаться любому прохожему. Но на самом деле это означало, что актеры справляются со своими ролями превыше всяких похвал. К тому же, никто не заметил, что раз в несколько часов один из пожилых господ делал пометки на листе бумаги. И в эти моменты с удовольствием приговаривал:

– В то же время, что и вчера.

И радовался, как ребенок, но ровно до того момента, пока не возвращался в образ чуть сварливого старика. А в версте от приятелей над городом возвышалась башня, запертая снаружи, и лишь один обитатель мог беспрепятственно покидать ее стены и возвращаться обратно. Другому требовалось личное сопровождение капитана гвардии, иначе – жди беды.

***

По странному, но вполне логичному стечению обстоятельств, беда как раз и произошла, буквально минуту назад, и центральным ее действующим лицом совершенно неожиданно оказался находящийся в своем кабинете капитан гвардии Несеренити Игон Эрн.

Первым преступление заметил секретарь гвардии штаб-сержант Яр Безликинс, о чем в свойственной ему педантичной манере и доложил руководителю. Эрн не подал виду, но в глубине души ужасно (хоть и ненадолго) расстроился. Сколь он ни твердил, что такое вообще не должно было случиться, сколь усилий он ни прикладывал к тому, чтобы избежать подобного исхода событий, – все оказалось тщетно.

Осторожные ненавязчивые расспросы наиболее приближенных лиц и свидетелей ясно дали Игону Эрну понять, что Безликинс прав. Окончательно капитан осознал это, когда, обойдя половину города, проведя полдюжины встреч и раздав две дюжины указаний, плюхнулся в кресло в своем кабинете и почувствовал какое-то странное неурочное облегчение, какое испытывал ранее лишь в конце рабочего дня, отправляясь в постель. Да и то не всегда.

Сомнений не осталось.

Преступление налицо.

Случилась беда.

Капитан Игон Эрн поправился на несколько килограмм.

Строго говоря, сам капитан не считал произошедшее совсем уж бедой. Скорее, легким неудобством. Но с этим надо было что-то срочно делать, только ответ на вопрос «Что именно?» ускользал с изворотливостью морского угря. Эрн оглядел место преступления в зеркало несколько раз, собрал все вещественные и полезные для расследования улики, сопоставил факты и практически мгновенно установил виновного. А себя лично – принялся истово порицать за соучастие.

Кулинарные шедевры дамы сердца капитана, госпожи Алтеи Дурман, обладали абсолютным коварством, а сама Алтея – ворохом, нет, целой библиотекой доказательств того, что правильный режим питания в течение дня – залог здоровья. И с одной стороны Эрн был приятно обрадован тому, что перестал есть только тогда, когда вспоминал об этом. А с другой стороны – крайне неприятно. И это самое «неприятно» грозило ему трагическим походом на склад за униформой на размер больше.

– М-да, – обреченно пробормотал капитан, стоя боком к зеркалу, появившемуся в его кабинете с легкой руки все той же самую капельку неугомонной прекрасной барышни. – Ситуация.

***

– А-ага, в то же время, что и вчера, – сделал очередную пометку «старик» по имени Бром.

– Невероятная пунктуальность, – ответил его коллега Хром, что был в пару раз ниже ростом, то есть, вполне нормальным для гнома.

– Хозяин будет радоваться нашей хорошей работе. Еще день, и можно брать объект. Только нужно достать приманку.

– День? А не слишком ли мы торопим события?

– Ой да заткнись ты. Ничего не понимаешь в тактике. Изучай и выжидай – вот залог успеха. Мы тут сидим уже неделю, и по этому, – Бром кивнул на лист бумаги, – можно сверять городские часы. К тому же я не должен напоминать, что мы получим взамен?

– Ну-у…

– Сделаем – и все долги нам спишут не глядя. Это наше последнее дело. Начнем новую жизнь, с чистого листа. Ясно тебе?

– Ясно-ясно, не ори, – Хром почти обиделся и плеснул себе и собеседнику еще на полкружки.

– Начнем заново, понимаешь? Ай, по глазам вижу, что не понимаешь. Надо отработать. И чем скорее – тем лучше.

– Это все мне, положим, ясно… Я никак не возьму в толк другое: вот если ты такой умный, – Хром вкрадчиво хохотнул, – все изучаешь и выжидаешь чего-то… Отчего тебе не придумать какой-нибудь способ наладить жизнь, ну, не знаю, законно?

В адрес Хрома полетели нечленораздельные ругательства.

Среди большинства преступников мелкого калибра Бром был в достатке одаренным умом меньшинством. Да, это очень странно, но такие образованные и грамотные люди, гномы и прочие создания воли Алираны в редких случаях тоже вступают на скользкую дорожку беззакония. Но судить об их истинных мотивах довольно затруднительно. На допросах чаще всего (можно даже сказать «как правило») они с пространной логикой рассуждали о скорости получения материальных благ, высокой настолько баснословно, что она оказывалась на порядок выше, чем если бы то был любой из всех известных добропорядочных способов заработка. Невероятно, но факт: об истинной цене таких поступков все задумываются лишь на грани тюремного срока. И их лица, украшенные озадаченным взглядом в пустоту, вопрошают: «Я просчитался, но где?..».

– Оттого, что на самом деле не умный очень, – тихо прорычал Бром напоследок и снова уставился на башню.

Он сам никогда не считал себя в высшей степени грамотеем, потому что, как и все, совершал ошибки, но никогда не боялся признать те самые ошибки и извлечь из них уроки. Эта жизненная позиция невыгодно выделяла его из числа социально безответственных элементов Несеренити, и на то было две причины. Во-первых, он почему-то никак не мог уяснить, что быть преступником, скажем так… не совсем законно. А во-вторых, большинство прохиндеев в своих делах строго придерживалось стандартного метода «подставь ближнего своего, и твоя собственная шкура получит еще один шанс». С Бромом сотрудничали, но притом твердо знали, что в случае провала удобно будет свалить все грехи именно на него. Любопытен и тот факт, что в местах сборищ преступников с целью найти «коллег» на следующее, гм, дело, Бром с хирургической точностью отыскивал именно тех, кто в случае успеха оставлял «больно умным» самый минимальный процент прибыли. Нехватка разборчивости в людях крайне досадно сказывается на кошельке.

– Так и почему ты решил, что в этот раз все получится? – все же уточнил Хром после того, как буря ругательств поутихла.

– Потому что в этот раз я точно все учел.

– Ага, – снова усмехнулся гном. – Как тогда, когда ты спер из сумки гвардейского ученого кучу склянок, смешал содержимое и оно начало клубиться серо-буро-малиновым дымом? И мы три дня сидели в подвале, боясь открыть люк, и выползли только тогда, когда поняли, что скорее помрем от того, что там и задохнемся?

– Лучше, – нехотя ответил Бром, выждав некоторое время.

– Или как тогда, когда ты специально проиграл меня в кости паре пьяных эльфов в надежде, что я оберу их до нитки и вернусь с полными карманами денег, а у них не оказалось монет даже на самую дешевую булочку из пекарни госпожи Бублик?

Бром снова выдержал паузу.

– В этот раз все точно получится, и вот почему, – он вдруг указал кружкой в сторону нежданного свидетеля их разговора.

В паре метров от крыльца стоял субъект крайне неприятной наружности. А любой житель Несеренити прекрасно осведомлен, что «субъект крайне неприятной наружности» – это самый обычный эльф. Его крайне сложно отличить от остальных «понаехавших» длинноухих работяг без какой-либо ремесленных подготовки или, хотя бы, минимального опыта: простая льняная одежда, которую не жалко, а на голове немытые бело-серые патлы. И взгляд, говорящий «вы мне должны».

На самом деле все обстоит ровным счетом наоборот – это именно эльф должен всем вокруг. Низкоквалифицированная рабочая сила, которую представляют из себя понаехавшие в город остроухие оборванцы, неспособные заработать на хлеб в родных краях, вреда несет гораздо больше, чем пользы. Так и говорит плачевная статистика, которую ведет городская гвардия. Там, где обществу нанесена рана, всегда произрастает преступность.

В общем, если долговые обязательства загнали в максимально стесненное положение, почему-то чаще всего выход находится всего один – попытать счастья по ту сторону закона. Это чревато, о чем могут рассказать многие, кто уже побывал в подобной ситуации, но у них (странное дело) никто почему-то не спрашивает. Однажды эльфы, как и иные преступники, осознают всю тяжесть своего положения, но чтобы это произошло – должны наступить изменения поистине космических масштабов. Или, хотя бы, длительный стабильный прием витаминов для активизации и улучшения мозговой деятельности.

– Есть вабота бвя меня? – буднично осведомился остроухий с дефектами речи существа, у которого не все зубы на месте

– Возможно, – кивнул Бром. – Ты от Хозяина?

– От него. Ввать Кинко.

– А-ага. Я Бром, он, – человек дернул головой в сторону гнома, – Хром.

– О, – многозначительно забегал глазами эльф, – это вас, вначит, есть невьвя?

– Да, значит, нельзя. Где ж ты зубы потерял, Кинко?

– Несчастный свучай в твактиве.

Хром снова хохотнул:

– Милостивая Алирана, пощадите мои седины! Не думал, что станется работать бок о бок с эльфом!

– Ну коли бок о бок с другом тебе не радость, – Бром быстро, язвительно улыбнулся Хрому и снова повернулся к эльфу. – Что умеешь делать?

– Могу копать, – новые звуки из уст Кинко оказались понятнее предыдущих. – Могу не копать. Могу…

– Ну-ка стоп, – прервал его человек. – Хозяин говорил, что пришлет специалиста по животным. При чем тут копать?

– Я и есть специавист по вывотным, – пробурчал Кинко, скорчив обиженную гримасу. – Я на говодской скотобойне ваботал!

– Хо-хо, вот здрасьте, – подался вперед Хром, – и кем же?

– Могийщиком.

Бром спрятал лицо в руках и тяжело вздохнул.

– Могильщиком… Будь ты проклят, Хозяин… Ладно. Работаем с тем, что есть. Ты знаешь, как выглядят каштаны?

Остроухий согласно кивнул.

***

На другом конце Несеренити, в помещении контрольно-пропускного пункта у Северных врат, недавно восстановленных после оказии с грузом камней, происходил диалог менее интересный, но тоже весьма примечательный. Под внимательным взором старшего офицера Лития документы заполнял приятный невысокий молодой человек лет тридцати. Давалось ему это с большим трудом – его правая рука была надежно зафиксирована повязкой, какие накладывают в случае переломов, а левая от кисти до локтя была в несколько слоев облачена в позеленевшую от целебных трав тонкую ткань. Гражданин возвращался в родной город после затяжного путешествия, приятным которое назвать было, очевидно, нельзя.

Но куда больше старшего офицера занимал лик путешественника.

– Ваше лицо мне странно знакомо, – осторожно сказал Литий.

– Часто это слышу, – ответил молодой человек, натужно выводя буквы. – Я много странствовал с артистами. Наверное, Вам довелось видеть меня на сцене.

– Нет-нет, здесь что-то другое, – гвардеец нахмурился. – Я не мог Вас раньше задерживать за кражу?

Человек отложил перо и воздел чуть более здоровую руку к небу.

– Каков мерзавец и подлец! Лишь раз меня обманом девчонка затащила под венец, и он теперь меня считает гадом! – продекламировал он.

– Ах, точно-точно! – захлопал в ладоши старший офицер. – Вы совершенно правы, теперь я вспомнил! Прекрасная пьеса, моя матушка была в восторге до слез.

– За кражу, за кражу… – почти презрительно покачал головой молодой человек. – Все бы вам, стражникам, видеть в горожанах нарушителей…

– Мои искренние извинения, господин… – Литий покосился на анкету. – Господин Ноули. Вы должны понимать, в нашей службе бдительность – залог спокойствия общества.

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

– Очень хорошо, господин Ноули, – старший офицер натянул улыбку. – Добро пожаловать домой.

Ноули кисло улыбнулся в ответ, кое-как закончил заполнять анкету, осторожно забросил скромный узелок через плечо и вошел в город. Литий проводил его взглядом до первого поворота и, стоило человеку скрыться из виду, принялся быстро составлять докладную на имя командира гвардии.

– Капитан будет вне себя, – пробормотал гвардеец, вкладывая анкету и написанную им бумагу в ярко-красный конверт. Закончив с этим, он вышел на Пограничную улицу, подозвал мальчишку, который почем зря кидал камушки в птиц, вручил ему конверт и несколько монет.

– Здесь не все, – насупился парень.

– Новенький, что ли? Остальное при вручении.

– Думал, получится, – мальчик виновато хихикнул, спрятал конверт под рубахой.

– Только иди тихо и улочками, – шепнул старший офицер. – Все. Топ-топ.

Малец исчез в ближайшем переулке.

– Милостивая Алирана, капитан будет вне себя, – снова повторил гвардеец, восстановив в памяти события, коим был свидетелем несколько лет назад. – Артист…

Старший офицер Литий не лукавил. Он все-все вспомнил. А капитан те неприятные моменты и вовсе не забывал.

***

Говоря о неприятных моментах, стоит отметить, что в тот день капитану Эрну их хватило сполна еще до того, как злополучный конверт оказался в стенах штаба гвардии. Один из таких моментов случился, когда после раскрытия тяжкого преступления он, собрав гордость в кулак, отправился в городскую ратушу, прошел на склад как ни в чем не бывало и шепотом попросил куртку и жилет на размер больше.

Господин Обруч, заведующий складом гном, даже не предпринял попытки сдержать эмоции. Он захохотал от души, не стесняясь краснеющего капитана, явно убежденного в том, что произошедшее ему явно не по должности.

– Да ну ладно, бросьте смущаться, Ваше благородие! – добродушно ржал бородач. – С кем не бывает!

– Со мной не бывает, – сдавленно ответил Эрн. – И прекратите балаган.

– Ох, тысяча извинений. А Вы, ну, даже не думайте винить себя, – гном весело подмигнул. – Домашняя еда – тот еще предатель!

– Как Вы?.. – не сумел скрыть удивления командир гвардии.

– Э-эх! Молодо-зелено, господин капитан! Я, к Вашему сведению, женат на своей Плюшке уже шестой десяток! И каждый – КАЖДЫЙ! – день я ей говорю: «Ну что ж ты делаешь, глупая ты баба! Ну куда ты мне такую огромную тарелку ставишь?! Я же не табор, в самом деле! Ну положи ты вдвое меньше! И тебе будет приятно, когда я добавки попрошу, и я не обожрусь до такой степени, что пузо вот-вот лопнет».

Игон Эрн совершенно перестал злиться и понимающе закивал. А еще он вдруг заметил, что рост у заведующего складом примерно такой же, как и ширина. Точнее, диаметр.

– Так и что же Вы думаете? Хоть раз она меня услышала? – продолжал господин Обруч, выискивая в ящике с жилетами нужный размер. – Ну хоть бы раз, а?

– Ну-у…

– Да если бы! – снова басовито расхохотался гном. – Как кормила, будто бы на убой, так и кормит! Как знать, может, она это и впрямь специально, чтобы однажды я не пролез в дверь, и тогда она – р-раз! – ударил кулаком по столешнице господин Обруч, да так, что Эрн вздрогнул. – И забьет меня на мясо!

Капитан немного растерялся и, не зная, что ответить на смех, натянул ухмылку и промолчал.

– Не принимайте мои глупые шутки близко к сердцу, Ваше благородие! Ну, вот, извольте, куртка и жилет.

***

На город между тем опускался вечер. Тихий, спокойный вечер, с нотками легкой грусти по быстро ушедшему лету. Такими вечерами принято наслаждаться. Даже в порту время и запахи будто останавливаются на несколько мгновений.

И вдруг молния рваной раной рассекла небо пополам: на горизонте объявились грозовые тучи.

Возможно, это просто происки капризной погоды. Но на самом деле это, вероятно, как-то связано с тем, что именно в этот вечер, нервно заполнив анкету гостя города и заплатив за годовую миграционную карточку, в Центральные врата Несеренити вошел господин, одетый в странного вида… за неимением лучшего слова, назовем это «халат». Господин опаздывал на назначенную встречу, и вынужденная задержка из-за бумажной волокиты его несколько раздосадовала.

Он пошарил рукой в одном из сотни карманов, выудил оттуда рекламную бумагу, сверился с адресом и прошагал в самый конец Тупиковой улицы. Там его ожидал чуть покосившийся от времени, но довольно приятный на вид дом. Строго говоря, «приятным на вид» он был в глазах только двоих: владельца-гнома, что руководил небольшой компанией по строительству, продаже и аренде жилья, и самого гостя города. А вот жители Несеренити… обходили это место стороной.

Ужасные слухи и мрачный зеленоватый туман окутывали строение еще с тех пор, когда госпожа Бублик в третий раз развелась со своим вторым мужем. Над этим домом даже в яркий солнечный день сгущались сумерки, а рядом с ним дул леденящий, точно морской, ветер, заставлявший кровь стыть в жилах. Родители пугали детей тем, что за плохое поведение отведут их именно сюда, а тот смельчак из десятилетней ребятни, что осмеливался подойти к нему и коснуться дверной ручки, – оставался героем во веки веков.

Как это часто бывает, горожане судачили об обитающих в доме призраках, но откуда они там взялись и есть ли у них регистрация – никто не знал. Кран Строимдом, владелец недвижимости и меценат-строитель, раз в месяц отправлял туда подчиненных для уборки, и, хотя те возвращались в несколько угрюмом расположении духа, никаких других неприятностей ни с домом, ни в его стенах не возникало.

Что немало расстроило господина, который ради этого дома прибыл издалека. Он внимательно осмотрел все сооружение и, к своему сожалению, не обнаружил никаких следов присутствия привидений.

– Обычно, – сказал он, – мои амулеты дрожат. А здесь они молчат.

Непонятно, каким образом какие-то амулеты могут дрожать в присутствии призраков, существование которых вообще не доказано ничем, кроме слухов, но в речах этого человека вообще было много странностей.

Ведь он называл себя, помоги Алирана, волшебником.