Czytaj książkę: «Порок», strona 3

Глава 5

Основные действия. Начало 1990 года. Денису 15 лет.

Февраль месяц. Вечер. Вблизи панельные дома, серые окраины и ничем не примечательные дворы. Безликие, погруженные в насущные проблемы прохожие без конца торопливо снуют туда-сюда по запорошенной снегом аллее. Холодный сумрак сгущается над городом, наводя внутри неприятную смуту. Но я вот уже битый час продолжаю подпирать плечом металлический лист ограды в слепом закоулке и разводить в башке паралитический дурман для того, чтоб осуществить свой рискованный, но беспроигрышный замысел.

Задумчиво дунул на тлеющий кончик сигареты и, прищурившись, поднял выше воротник куцей куртки, чтоб закрыться от пронизывающего ледяного ветра.

– Ццц… – недовольно прищелкнул языком и сделал затяжку, ощущая, как начинаю раздражаться и приближаться к своей точке кипения. А мне сейчас как никогда нужно быть спокойным, собранным и по максимуму ко всему внимательным.

В очередной раз выглянул из-за угла, одновременно поправляя припрятанный за пазухой веселый подарочек для нового знакомого, и стремительно пробежался глазами по первым встречным, пытаясь из их числа выделить нужную мне морду. И словно по щелчку, подсознательно среагировав на приближение материализовавшегося откуда ни возьмись образины, обернулся в абсолютно противоположную сторону и цепким прищуром выловил ценного кадра.

Облегченно усмехнулся уголком рта, не выпуская двадцатилетнего пацана из виду, и щелчком пальцев отшвырнул в сторону выкуренную сигарету. Запрокинул голову к затянутому северному небу, удовлетворенно наполняя легкие холодным воздухом.

А я ведь наобум поперся на то же место, где нас с Котом пару дней назад ебнули. Значит, все же чутье не подвело и олух не соврал, что это его район.

Погнали…

Опустил глаза, загоревшиеся ожиданием, которое паленой дымкой остро оседало внутри, тяжеля подогревающийся яд в венах, и увидел, как мордоворот вальяжной походкой на понтах уже заходил в безлюдный сквер протяженностью в несколько кварталов. Потерять его из виду было сродни катастрофе, поэтому недолго думая не спеша пошел за ним, выбивая из-под ботинок хруст снега, и с просветлевшим выражением лица начал перекатывать на языке несравненное чувство азарта между хищником и крысой.

Искушение, проехавшее по тебе и размазавшее катком. Соблазн, давший испытать опьяняющий вкус греха. Влечение, манящее к запретному, чужому, лучшему. Страсть… обжигающая страсть, возникшая после лишения невинности, не дает тебе спокойной жизни, побуждая раз за разом вновь перейти ту недозволенную грань и почувствовать себя свободным, наполненным, живым.

Та первая кража, совершенная на пару с Котовым, была не последней. После было не две и даже не десять. Раз в неделю, а то, бывало, и два, ночью мы с Максом орудовали в городе. Не на одном месте или на какой-то определенной территории, а по всему городу. Мы с Котом как ищейки вынюхивали фраеров, чтобы в определенное время посадить их на шишку. В ход пошли не только шапки, но и котлы, если попадалась на глаза стоящая вещь. Кот случайно прознал о своих выгодных навыках и распробовал новые грани. Этот черт ловко и незаметно сметает, как пылесос, все, что плохо и неровно лежит на поверхностях.

С каждым днем в груди искрило тепло, будоража психику ярко выраженными красками. С каждым разом разгоралось нешуточное пламя в солнечном сплетении, взрывая сознание все еще таившегося во мне адекватного человека. Я понимал, что остановиться уже тяжело. Но хотел ли я притормаживать? И всякий раз ответ для меня был очевиден. Нет. Происходящее меня более чем устраивало. Мне нравился вкус бабок и вес в кармане. От своей жадности с брызгающей в стороны слюной я теперь уж точно не откажусь. Но к глубокой неприязни нам с Котовым после очередной кражи пару дней назад довелось налететь на шайку в районе, название которого было «Молодёжка».

– Тих…Тих! – внезапно из угла вынырнули четверо незнакомцев, когда мы бросились наутек от новоявленного наебанного лоха и резко ударили по ушам, оглушая нас с Максом. – Так-так-та-а-ак… А что это у нас? – один из них вырвал из моих рук ушанку. – Не порядо-о-к… На чужой территории работаем? – с деланым интересом разглядывал он приплывшую находку, пока я исподлобья с ненавистью вглядывался в каждого. – Вы ведь, ребятки, не местные? Дань старшим платить не хотим, но щипаем, да? Ну ничего, исправим! А если исправляться не захотим, то сломаем длинные ручки! – присел ко мне рослый ублюдок с крупным шнобелем, откинув в лапы одному из своих людей шапку, и смерил брезгливым взглядом нас с притихшим Котом.

Еще одно отребье, решившее, что умные и сильные в этом городе только они. Дали нам срок, чтобы вернули им все причитающееся и еще накинули за нанесенный моральный ущерб сверху. Забрали все деньги, что были при нас, новую ушанку и личные котлы Макса, которые подарил отчим, купив их за границей. Уже оба знали, что пиздюлей он получит от него знатных. Его, казалось, больше всего перекосило от маячившей перспективы разборок с отчимом, чем от возникшего движняка, который приключился между нами и местной гопотой.

Они отправили нас со своим человеком, но мы знали, что еще один невидимо прется следом за нами на случай, если мы попытаемся дать по газам. Было бессмысленно срываться, тогда-то я по дороге и придумал план, как все провернуть, чтобы мы с Максом остались в плюсе. Ему ничего не сказал, не желая выслушивать нытье друга, а когда вчера после уроков возле школы заметил пасущегося знакомого гондона, только основательнее утвердился в своих намерениях. И фортуна мне подмигнула, давая зеленый свет и подстилая мне мягкую дорожку как никогда вовремя. Чмошник, который общался со мной в тот вечер, был без своих шавок, и сейчас-то мы спокойно могли побазарить один на один.

Воровато оглянулся по сторонам, сконцентрированно анализируя обстановку рядом с нами. Парк, темное время суток и ни единой души.

В цвет…

Размял шею и, прикрыв глаза, запустил в легкие побольше воздуха. Секунда, чтоб собраться, и протяжный свист, подзывающий пассажира, который по моей задумке сегодня отправится на лечебный курорт.

Остановился. Оглянулся и опешил, прирастая ногами к земле.

Не ожидал?

С непроницаемым лицом спокойно усмехнулся и медленно приблизился к нему, буравя взглядом.

– Ты че, псина шушерская, следишь за мной? – с прокуренным рыком словесно накинулся на меня, стоило ему очухаться и раскинуть умом.

– Я деньги тебе принес, – негромко отозвался, все еще надвигаясь на быка, в глазах которого вспыхнул алчный интерес, переплетенный на пару с пренебрежением. Тонущее отвращение в черных зрачках и в резких чертах худого лица, подтверждающее, что они наткнулись на трусливых пресмыкающихся. Вовремя сорвали джекпот с тупорылых дятлов, не заслуживающих какого-либо внимания.

Сделал последний шаг и остановился рядом с ним, склоняя голову к плечу, чтоб изучающе впиться в него. Он был на полторы головы выше меня, но без своих пацанов казался уже не таким борзым и охуевшим, хотя наша разница в возрасте давала ему ложное предположение, что эту игру все еще ведет он.

Ошибочное мнение и неверный последующий ход. Никогда нельзя терять бдительность и расслабляться, раз ты выбрал путь вышибалы.

– Все принес? – забегал по моим карманам глазами и нахмурился, вернув внимание к моему безэмоциональному лицу и пристальному взгляду с расширенными смеющимися глазами.

– Ну как и договаривались, – безразлично передернул плечами, поведя подбородком в сторону, будто сильнее вдыхаю морозный воздух, но на самом деле готовясь к рывку.

– Быстрее давай, тормоз! Че тупишь? – заметно занервничал и оглянулся через плечо, тоже решив прочекерить местность.

– Даю, – бесцветно кидаю в обратку и резко из-за пазухи вытягиваю арматурный прут. Потребовалась доля секунды, чтобы вынуть, замахнуться и мочкануть по котелку.

Все произошло так молниеносно, что мне показалось, он даже не понял, что сейчас произошло на самом деле.

Крыска попалась в капкан… Ухмыльнулся, наблюдая за картинкой, как грызун зажал левую сторону головы и расфокусированным взглядом потерянно вращал в круговую шарами.

– Боря? – вспомнив, как кличала его подмога. – Вы не на тех налетели. Соболезную, приятель.

Но Боре, похоже, было не до меня…

Презрительно морщусь и с размаху наношу второй удар, в который вкладываю гораздо больше сил, чем в предыдущий. Брызги чужой теплой крови вспрыскивают мне лицо и окрашивают в красный цвет морду человека напротив.

Парень бессознательно всхлипнул и мешком свалился возле моих ног на ледяную аллею, на мгновение задерживая свое дыхание. Я склонил голову, не отрывая от него своего отчужденного стеклянного взгляда. Секунда, другая, и он учащенно задышал с открытым ртом, будто на последних минутах своей никчемной жизни отчаянно вырывает для себя живительный кислород. Валяющееся обмякшее тело посреди пустынного сквера било разрядом судороги, заставляя его беспокойно вздрагивать, словно на него накатил неконтролируемый приступ эпилепсии.

Невозмутимо потянул уголки губ в равнодушной улыбке и присел к нему на корты, пытаясь словить его плавающий взгляд в полуприоткрытых замерзших глазах.

Я не питал фантазий на свой счет. Я не думал о себе лучше, чем или кем я являюсь на самом деле. С детства давал реальную оценку своей гнилой, безжалостной, злопамятной натуре. Вот и сейчас, никак внутри не реагируя на содеянное, бесстрастно вглядывался в него – окровавленного и задыхающегося.

Голодный волк всегда будет готов биться до последнего, если того потребуют обстоятельства. И никогда! Никогда и никто не сможет встать поперек его дороги без дальнейших последствий, которые несут за собой угрозу жизни. Не нужно забывать, что если хищник почуял опасность, то он вправе накинуться и разорвать падаль. Чтобы начали уважать, нужно вот таким умникам показывать, кто есть кто на самом деле, осаживать и указывать на их место. И когда я к нему шел сегодня, уже знал, что при любом раскладе доведу дело до конца, не дрогнув мыслью и рукой. Тут только одно правило, которое нужно огранкой выбить в башке и перед глазами: либо тебя нагнут раком и выебут в очко, делая петухом, либо ты, не смотря на свои силы и ресурсы, положишь врага, не задумавшись кидаясь в бой на чистом адреналине. И тут уже как повезет… Кто бы или какой ни был твой противник, всегда нужно переть до конца и отстаивать себя. Даже если упал, даже если харкаешь кровью, даже если нечестно махаешься, ты обязан выгрызать авторитет и уважение к себе. Не всегда проигрыш будет означать поражение. Смотря как ты выйдешь из той или иной ситуации.

Эта блеющая сука и ее приспешники нас зауважают. Псы, не так давно вставшие на четыре лапы, пересрутся от беспредела, который могут творить малолетки. Страх – мощное чувство, завладевающее человеком и не дающее разумно соображать извилинами.

– Ты серьезно решил поебать нас в разных позах? – скорчив лицо, имел в виду их прессинг.

Боря скосил на меня посветлевшие отекшие глаза, при этом часто и хрипло дыша.

– Борис, предупрежу один раз, – взял его двумя пальцами за окровавленный подбородок, поворачивая к себе. – Сидите на жопе ровно и к нам не суйтесь. Иначе в следующий раз я уже не буду тебя жалеть и говорить, кстати, тоже. Я просто не остановлюсь и закончу начатое. А из твоей башки этим же прутом, – издевательски с холодной улыбкой на губах кручу арматуру перед его глазами, – сделаю отбивную или прозрачное сито с ма-а-а-аленькими дырочками, – сладко протянул и предвкушающе прикрыл глаза. – Поэтому, Боря, в твоих же интересах сделать так, чтобы все обо всем забыли. А главное, о нас. Мы никогда с тобой не встречались, ты это уяснил? – ниже к нему наклонился и схватился за шею, перекрывая последний его кислород, чувствуя, как под рукой мощно отбивает пульс и хрустят шейные позвонки. – Молодца! – радостно воскликнул, как идиот, добившись утвердительного моргания и кивка. – Ну ладно… – обшарил его карманы на наличность и приватизировал завалявшееся, наверняка, ненужные ему купюры. – Я пойду, – поднялся на ноги и носком ботинка накинул на его голову в крови горстку снежка. – Ты это… – большим пальцем прикоснулся к растянутой в полуулыбке нижней губе. – Не кашляй, что ли… – кратко хохотнул и пошел от него.

Еще и двух метров не прошел, как почувствовал, что стало намного легче дышать.

Ну что… можно снова возвращаться к работе…?

Засмеялся тихо в голос и наклонившись заграбастал в лапы снега, чтоб в следующий момент слепить снежок и довольно зашвырнуть в дерево.

Макс

– Что ты сказал? – не своим голосом завопил, обратившись к Туману, не боясь быть услышанным у себя дома.

Задыхался от гнева и смотрел на друга, силясь разобрать смысл его слов, а он как ни в чем не бывало скучающе вглядывался в окно и делал вид, что не замечает, как я весь изошелся на говно.

– Ты с первого раза разобрал, Кот, – тяжело выдохнул Дэн, на первых минутах разговора начиная уставать от меня. – Завязывай ныть. Я поэтому тебя вчера и не позвал с собой, – состряпал гримасу раздражения на своей роже и щелчком пальцев невзначай ударил по нашей с Улькой фотографии.

– Не ныть? – поднял в очередной раз крик. – Туман, ты хоть осознаешь, что нахуевертил? Тебе живется скучно? Ну отдали бы мы бабки, и хай с ними. Но тебе, как я погляжу, захотелось еще и шоу с ментами в главной роли! На нары захотел? Только ты так и знай: я за тобой прицепом не чухну.

– Хватит галдеть! – лениво повернулся ко мне и сузил глаза, в которых клубились пугающие мысли.

А может, для людей подобного склада это пустяк? Ну вот так смотреть, что когда встречаешь его взгляд, понимаешь, что совсем там нет ничего хорошего.

– Перекрой свой понос и наконец-то врубай мозг, если он у тебя еще работает. Ты думаешь, если бы мы кинули им дань, то они бы просто так от нас отстали? Они бы качали нас каждый раз, когда им это вздумается. А у меня нет лишних бабок. Не обессудь, друг, но я и твою жопу прикрыл, – жестко отрезал и вновь отвернулся.

– Он мог подохнуть! Если, конечно, еще не сдох! – заявляю решительно.

– Ццц… – сокрушенно повесил голову Туман. – Да я та-а-ак… слегонца его обломал, – с задорным весельем в голосе отозвался Дэн, намекая, что он по большому счету срать на него хотел.

Дежавю настигло меня в тысячный раз, нашептывая по нарастающей гулом в уши, что мой друг – больной отморозок на всю башку.

– А если он, как очухается, натравит на нас шайку своих опездолов? Ты хоть отправил…

– Ага, и дальше по тексту… – развернулся в сторону кухни и вскрывающе глянул на меня, силой мысли зашив мне рот.

– Нужно залечь на время… – пошел вслед за Туманом на кухню и обескураженно охреневал от его спокойствия, уравновешенности. Пацан, словно божий одуван, чуть ли не насвистывал себе под нос и наливал из самовара воду в маленькую кружку, размешивая в ней вишневое варенье, которое стояло на кухонном столе. Казалось, для него ничего стоящего не произошло, чтобы стоять на ушах, как, например, я в данный миг.

– Нет… – он отхлебнул морс и небрежно бахнул чашкой об стол. – Ты однобоко мыслишь, Кот. Мы будем и дальше заниматься тем же, чем и всегда.

– Ты понимаешь, что может…

– Я сказал, хватит! – рявкнул на меня, врезавшись взглядом исподлобья. – Ты думаешь, мы с тобой все время так бы втихую и воровали? – сжал кулак и уперся им в ровную поверхность стола. – Рано или поздно пришлось бы зажимать. И этот момент настал. Соберись, Макс, и соображай наконец-таки. Надо было проучить, чтобы неповадно было, чтоб знали в лицо. Не только они! Слух после вчерашнего инцидента как пить дать пойдет. Надо, чтобы боялись. Знали, на что мы способны. Были уверены, что не спасуем. Подотри сопли и вливайся в новую среду обитания. Не устраивает? Я тебя не держу.

– Я с тобой, – сжал зубы и сощурился, приходя в бешенство от того, что Туман уже не впервой не уверен во мне. – Ничего не изменилось. Мы вместе начали и вместе закончим!

– А я заканчивать не собираюсь, Макс. В том-то и дело. Ты не понял еще, что ли? – склонил набок голову друг, пронзительно заглядывая мне в душу, нагоняя своим выражением глаз жуткий холод внутри.

– Я с тобой, – заторможенно повторил, словно язык примерз к небу.

– Знаешь, я даже рад, что так произошло, – со смешинками в карих глазах схватил кружку, выпивая остатки самодельного напитка. – Они навели меня на определенные мысли.

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе нахмурился и прошел вглубь нашей кухни, падая плечом на стенку.

– Нужно собрать нормальных людей с района и школы. С Михасей можно перетереть и подтянуть к нам, – беззаботно улыбнулся друг, глядя на мой недоумевающий вид.

– Это тот, что боксер из параллели?

– Да.

– Для чего? – совсем растерялся я.

– Нужно расширяться… – время будто замерло, когда Туман растянул губы в безжизненной улыбке и медленно с паузой начал указательным пальцем отбивать по столу только ему понятный ритм.

А вскоре напряженные минуты тишины разбил громкий хлопок двери, оповещая, что мы с Дэном больше не одни в квартире.

– На-а-арод?! Привет! Я дома-а-а! – звонко рассмеялась сестра, звучно скидывая обувь в коридоре. – Ждали? Скучали? Ау-у-у-у? – взвыла на манер волка и, не выдержав, тихонько прыснула, заставив нас с Туманом искренне лукаво разулыбаться. – Ну где ж вы-ы? Что ж ребе-е-енка голодного не встречаем?

– Дома нет никого! – не удержавшись, по-мальчишески подколол несносную Ульянку.

– Ага, рассказывай! – с торжественным кличем, как у индейцев, забежала на кухню и так с открытым ртом и приподнятыми бровями и зависла, увидев тихо посмеивающегося Тумана.

Обреченно закатил глаза от ее привычки с раннего детства. Столько лет прошло, а она при встрече с Дэном так до сих пор и теряется. Ей как будто требовалась пара секунд осознать, что это не видение, а что ни на есть реальность.

– Привет, – произнес друг теплой интонацией, всякий раз заставляя удивляться его общению с моей сестрой.

И тут-то, всматриваясь в него, я понимаю, что он за все это время впервые расслабился, только когда к нам забежала Ульяна.

Сестра, похоже, очнувшись, кинулась к нему, забыв в принципе посмотреть на родного брата, а Туман, нисколько не смущаясь, на ходу словил ее и закрутился вокруг своей оси, вызывая звонкий смех довольной девчонки.

– Приве-е-е-ет, – с придыханием сдавленно отозвалась она.

Я стоял, подпирая стену, и посмеивался над Денисом и Ульяной, но мысленно был далек от них и своей хаты. Меня не покидало сгрызающее чувство, что наша с Туманом жизнь теперь уже никогда не будет такой, как прежде.

Глава 6

Денис. 2 месяца спустя. Основные действия. 1990 год.

Тридцать подростков стояли на ушах и месили ногами грязь на опушке леса возле небольшого изогнутого озера, пока наша группировка забивала палками чужаков из другой. Фонило кровью, мочой, и исходил удушающий запах гнили от озерной воды. С разных участков поляны доносились выкрики моих людей, голоса, гневные рыки, а некоторые залетные свиньи в изнеможении от боли и ужаса откровенно панически визжали и ссались, не выдерживая свалившейся на их бошки чумы в виде нас.

Вскипевшая кровь давно ударила в голову, сердце сорвано в галоп, а пульсация в сбитых до мяса костяшках колола наслаждением нутро, стоило мне залететь в толпу и с забавой в глазах раствориться в ней дымкой.

– Ложи его нахуй! – доносятся до меня с ветром обрывки рева Михаси в тот момент, когда я озираюсь через плечо и резко ударяю в нос локтем левой руки шакала, который попытался сдавить мой корпус. Бык запрокидывает голову и зажмуривается из-за хлестнувшего ручья крови из своего шнобеля, а я, не теряя времени, разворачиваюсь и отрывисто бью ребром ладони в кадык второму муфлону, так удачно налетевшему на меня.

– Хуярь, сука! – орет Кот дурным голосом. – Цыган, позади! Руби до конца! – он с трудом обращается к нашему пацану из-за нехватки воздуха и времени, поскольку и на Максе повисли двое, атакуя ударами в голову и спину.

– Кот, вставай, блядь! – срываюсь на истошный крик, понимая, что если друг сейчас упадет, то его без сомнения затопчут. – Михася?! – лихо делаю подсечку гопнику, пытавшемуся выбить железным ломом меня из строя. Падаю в лужу, прищурившись от разлетевшихся грязных брызг, и правой ногой с земли подсекаю быдло, чтобы второй ногой ударить в коленную чашечку и рывком вырвать арматуру из его рук. – Помоги ему! – рычу Михе, когда поймали внимание друг друга.

И тут от одного мне со спины прилетает кулак в башку, следом в ухо и таран ударов по ногам, чтоб свалился перед ним на колени, не успев толком подняться.

– Я тебя убью нахуй, Туман! – решил мне сообщить всем известную новость главарь своей «Одинецкой» группировки Бесо. – Крепко держите его! – сжал он меня, но только чтобы кинуть как трофей в лапы двум своим прибежавшим шестеркам и стремительно пинком ноги мощно выстрелить мне в район ребер.

Перед глазами густеет тьма, сворачиваясь в голове, и посылает заряды тока в солнечное сплетение, на мгновение лишая меня воздуха. Время будто застывает, в полной мере давая ощутить звон в ушах, металлическую горечь на языке и вкус жжения в грудине, которое не дает мне сделать полноценный вдох, чтоб наполнить загоревшиеся легкие.

– Ну что? Смешно тебе, падаль? Восточный спуск – моя территория! Ты уяснил, уебок? – Бесо дернул мою башку на себя, и я в этот момент смачно харкаю ему в скорчившееся ебало, тем самым говоря, чтоб соснул хуйца.

– Ты даже вообразить себе не можешь, как мне весело! – засмеялся и вытер на разбитых губах кровь.

– Сука! Взрываем! – он отдал приказ своим шакалам и кинул меня в месиво лужи, выбивая телом чавканье воды.

На автомате цепляюсь разбитыми руками за его ноги и валю следом, но умом в этот момент соображаю, что от его псов сейчас прилетит град ударов, поэтому решаю схватить за грудки опешившего Бесо и прикрыть им свою голову.

– Туман, добивай! – выкрикнул Михася, и его подхватил Стриж:

– Мы тут! – пацаны налетели на тех двух быков, а я, усмехнувшись в глаза Бесо, подмигнул и уложил его лопатками на землю, перекатываясь с ним по грязи.

– Убьешь, говоришь? – одновременно с заданным вопросом глухо бью кулаком в кривой нос с горбинкой и под дых.

Вынул из кармана трико металлический кастет, крепко держа в руках вырывающегося из-под меня чмошника, поскольку он валялся между моих широко расставленных ног.

– Давай проверим? – испытующе врезался в него и расплылся в улыбке.

И понеслась…

– ААААА, – завизжал как последний вонючий поросенок, когда я безжалостно превращал его рыло в месиво и ломал ребра.

– Ну как тебе такая боль, Бесо? – без каких-либо эмоций удовлетворенно наблюдал за ним и систематически наносил удар за ударом, чередуя его рожу с корпусом.

Он уже начал отключаться, когда я засунул кастет обратно в карман и двумя большими пальцами надавил на его глаза.

– Просыпайся, скотинка, – засмеялся под его вскрик, так сильно граничащий с плачем, и мощнее надавил на глаза, вызывая из них кровь со слезами.

– Не-е-ет! Не-е-ет! А-а-а-а!! – захлебывался он кровью в глотке и дергался подо мной, словно в предсмертных муках, пытаясь то лягнуть ногами, то слабо бить руками куда придется.

Подумаешь, ну потеряет зрение… Никто же еще от этого не умирал, – ржал про себя.

– Так и быть, живи, чучело, – плюнул ему в подобие рыла, пока он трогал глаза пальцами и рыдал как телка. – Восточка теперь явно моя территория, – блаженно потянув уголок губ, повернул голову в сторону и увидел, что пацанам требуется помощь.

Сорвался к ним и, залетев в толпу в прыжке вперед ногами, уже дрался рядом с Максом плечом к плечу. А повалив с ним двух собак, продолжили забивать их до обморочного состояния.

– Тварь! – разъяренно орал Кот наверняка из-за своей разбитой хари и ногой пинал того в живот, а я в голову, так, чтоб доступнее доходила информация о том, кто теперь хозяин их территории.

Но внезапно услышал позади сирену, а когда резко развернулся, разглядел вдалеке голубую волгу с мигалкой и захудалый экипаж ментов в уазике.

Корчу лицо и в следующий момент издаю протяжный свист, прокатившийся по поляне, чтоб привлечь внимание наших.

– Шухер, пацаны! – заорал во всю глотку. – Менты пожаловали. Горох! – глянул на Кота. – Расход. Домой первые пару часов не суйся.

Послал мне утвердительный кивок и ломанулся через густую растительность леса, как и наши пацаны. Я побежал вслед за ними только когда осмотрел местность на наличие наших вещей, но кто-то явно придумал иной план побега, решив задержать меня и самому пойти на риск, чтоб не угодить в ментовку.

– Думал, так легко отделался, Туман? – прошептал злобный голос с акцентом мне в ухо, когда я уже валялся на земле. Младший брат Бесо стопой толкнул меня на бегу меж лопаток в спину и схватился в удушающем за шею, перекрывая доступ к воздуху. – Не так быстро, мразь! – не успел понять, чем он меня – булыжником или самодельной металлической бомбочкой, – но три ощутимых стремительных удара в голову, и я провалился в тяжелую мрачную пустоту на безлюдной поляне, откуда враз повеяло холодом.

****

– Просыпаемся! – гаркнули хриплым, неизвестным мне баритоном, чем заставили резко разлепить веки и, прищурившись от дикой головной боли, обвести обстановку вокруг.

Мля… А вот и она, первая веселуха.

Я, окровавленный, на заднем сидении прокуренного ментовского уазика среди двух волчар при погонах, вдыхаю отвратительное зловоние их потных тел.

Брезгливо скривился и левой рукой притронулся к голове, где из раны сочилась струйка крови.

Сука, найду и выебу во все отверстия.

– Очухался, салага? – оскалился ментяра, открыв дверь с моей стороны и спустя уже секунду неаккуратно схватившись за мою порванную черную ветровку из плащевки вышвырнул меня на улицу, заваливая на асфальт, как псину.

– Ты б поаккуратнее, слышь? – приподнял бровь и исподлобья глянул на него.

– Че, обезьяна? – нагнулся ко мне и показушно выставил свой локатор, словно он глухой.

– Говорю, че задержали?

– Слышь, Вась, а он все продолжает пиздеть! Было поинтереснее, когда он был в отключке, – задорно загоготал он, любезным тоненьким голоском обратившись к своему напарнику с отвратительными усами.

– Да оставь ты бедолагу на Ветрова, – ухмыльнулся мужик в усы и мотнул мне башкой, мол, говоря: давай чапай на казнь свою.

Я снисходительно улыбнулся товарищу в глаза, чувствуя свою вседозволенность и осознавая, что у них на меня нихера нет. Это мое первое задержание, и на поляне, я так думаю, по их приезду отдыхал один. Конвою явно не понравилось мое выражение лица, так как усатый нахмурился, а фуфел, который вынул меня из тачки, схватил за шкварник, поднимая с мокрого асфальта и толкая к отделению милиции, жестко зажимая мои руки за спиной.

Передвигаю ногами и ощущаю, как в крови отголосками еще бурлит адреналин, и мне бы нет, чтоб сполна насладиться этим чувством, а приходится выстраивать в проломленной голове логическую цепочку легенды, которую уже через пару минут запою тому самому прославленному Ветру, судя по довольному еблу впереди идущего мента.

Сморгнул пелену на глазах и вернулся в реальность, когда Васёк отвесил два коротких удара в дверь и распахнул ее настежь, запуская меня с конвоем.

– Саш, здоров! Мы к тебе малолетку привезли прямиком с полянки.

– Заходите, – раздался грубый голос без каких-либо эмоций, заставив повнимательнее присмотреться, так догадываюсь, к моему следователю.

Холодные голубые глаза впились в мою рожу и вели до самого места, куда меня насильно зашвырнули.

– Принесите ему мокрое полотенце, что ли… – поморщился он и безразлично уткнулся в свои документы, лежащие на столе. – А то пол мне весь зальет, – задумчиво закончил фразу себе под нос, заставив меня коротко хохотнуть и прикрыть налившиеся расплавленным свинцом веки. – Не борзей! – решил он меня оборвать, и я заинтересованно глянул на него.

– Да я вроде как молчу, – сострил и вновь закрыл глаза, растягивая фальшивую улыбку.

На самом деле я думал только о том, кто меня задержал на опушке, и прокручивал мысли, как отыщу его и отрежу пару пальцев. Мне не улыбалось, что обо всем сейчас прознают родичи и меня поставят на учет в комнате милиции, так как я еще несовершеннолетний.

Бля… как-то надо выкарабкиваться из этого дерьма.

Взглянул на начальника, огибающего стол и присевшего на его край возле меня.

– Твои полные инициалы, – смотрел в журнал и щурился, будто расскажи я ему сейчас о себе, он тут же наткнется на мою фамилию в своих писульках.

Удобнее откинулся на стуле и с тоскливым выражением на лице попытался принюхаться к нему.

Даже если в данный миг я состряпаю легенду о своей личности, все равно уже спустя пару часов достоверная информация будет лежать у него на столе. Тут врать не в моих интересах, да и смысл церемониться, если я уже наперед знаю, что еще не раз окажусь в данном заведении, поэтому надо вести себя как обычно. Ваньку валять не прокатит, да и тип напротив, похоже, чего-то, да стоит.

Предусмотрительно обдумав варианты своих ответов, только было открыл рот, как ввалился мой недавний дружелюбный опер, неся в руках мне мокрое полотенце.

– Лови! – попытался зашвырнуть тряпку в мою харю, но я резко сцапал ее, вытянув руку вперед. – Гляди-ка, Сань… Реа-а-акция. Так и не скажешь сразу, что получил сотряс, – повел острым подбородком вниз, чем пытался выразить свое удивление, и засмеялся, присев в этом же кабинете за второй стол.

– Мне долго ждать? – последовал от Ветрова очередной вопрос с угрожающими нотками.

– Туманов Денис Андреевич, – скучающе отозвался и приложил тонкое вафельное полотенце к голове.

Начальник наблюдал за каждым моим действием: словом, пристально вглядывался в мои глаза, словно что-то пытался прочесть в моей разбитой роже.

Я, никак не реагируя, бегал взглядом по убогому серому кабинету, стены которого были покрашены в блевотный голубой цвет.

Как символично, – усмехнулся про себя.

– Он не проходил у нас, – внезапно серьезно отозвался весельчак.

– Да уже понял. Я всех наших на лицо знаю. Адрес-ка мне назови свой, – посмотрел на меня и, добившись четкого ответа на поставленный вопрос, кивнул башкой. – Да еще и наш участок.

– А в чем дело-то? – решил начать игру.

– А ты у меня спрашиваешь? – взметнул он брови и сел обратно за свой стол. – Это я тебя хочу послушать. Что ты делал на полянке? Почему у тебя такой вид? – показательно смерил мою голову, лицо, руки пронзительно-режущим взглядом. – Что не поделили? Сколько вас было человек? Кто главарь твоей стаи?

Я уже вовсю ржал внутри себя из-за того, что мужик-то принял меня за стукача, а я хотел было его похвалить. Но он оказался обычным тупым ментом. На деле с виду я оставался серьезным, делая тупое выражение лица с удивленными расширенными глазами, мол, показывая ему: ты что за дичь тут несешь.