Czytaj książkę: «Приватный танец для майора»

Глава 1. Друг отца из прошлого

Олеся

– Олеся, у тебя частная кабинка через пять минут, поторопись! – Света выдернула меня из гримерной.

Я резко обернулась, пытаясь скрыть смятение.

– Я не хочу туда идти, Света, – прошептала, глядя в пол, словно там, под ногами, могла найти ответы. – Ты же знаешь, я этим не занимаюсь… Я просто танцую.

Эффектная блондинка с третьим размером закатила глаза, скрестив руки на груди.

– Олеся, что за бред? Ты идешь просто танцевать! Я тебе много раз говорила, это не проституция, не выдумывай себе лишнего. В твоей работе нет ничего позорного. Ты – танцовщица, понимаешь?

– Танцовщица… – Я горько усмехнулась.

Три года назад я и думала о том, что стану стриптизёршей, но… оказывается, часто складывается всё совсем не так, как мы рассчитываем. Каких-то тридцать пять месяцев назад у меня была полная семья, счастливые родители и потрясающие перспективы в крупной ИТ компании. Сейчас же… бесконечные долги за многочисленные операции отца, постоянный стресс, откуда взять денег на лекарства и работа в ночном клубе.

– Ле-е-есь, ну выручи, а? Что тебе стоит? Сам Макар просил тебе удовлетворить запросы ВИП-клиента. Это какая-то шишка, я в подробности не вдавалась, но видела клиента сзади. Попа – орешек, а спина – м-м-м. Я б за бесплатно станцевала бы.

– Да как ты его пятую точку разглядела? – насмешливо спросила. – У нас элитный клуб, мужчины приходят всегда в пиджаках.

– А я разглядела! – возмутилась Светка. – Ну так что? Одиннадцатую кабинку берёшь? Я подтверждаю заказ?

Ужасно хотелось ответить «нет», но в этот момент смартфон вынырнул из спящего режима.

«Уважаемая Олеся Игоревна, напоминаем, что вы должны оплатить заём до пятницы, иначе вам будет начислен штраф в размере…»

Да что б его! Я просто заработаю денег на последнюю операцию отцу и – всё. Моей ноги здесь больше не будет. И никто никогда не узнает, что я танцевала в частных кабинках для мужчин, позволяя трогать себя во всех местах. В конце концов, это не секс, как ответила Света. Всё остальное пережить можно.

– Беру!

– Отлично! – менеджер танцовщиц засияла так, будто я согласилась занять главную сцену и развлекать гостей на весь вечер.

Я схватила короткий лиловый парик с чёлкой, который полностью менял форму лица, поправила броский макияж и поспешила в одиннадцатую кабинку. Самое сложное было во всём этом – не навернуться в стрипах. Эта обувь с высоченной платформой всё-таки не создана для забегов по клубу. Пока я спешила через шумное заполненное сигаретным дымом помещение, я даже не думала о том, что переломать ноги – меньшая из моих проблем. Стоило мне отбросить тяжёлую бархатную ткань, как я увидела Его.

Дыхание сбилось окончательно, из лёгких кто-то откачал кислород. Тяжёлый тёмный взгляд подействовал на меня как разряд электрошока.

Даниил?!

Его короткие светлые волосы, чуть длиннее, чем он стригся раньше, небрежно лежали, подчеркивая линию крепкой, уверенной шеи. Он откинул голову назад, слегка расслабив ворот рубашки и галстук, и куда-то подевав пиджак. На крепкой шее завораживающе играла жилка. За те три года, я не видела Даниила, он стал сильнее, мужественнее, каждая деталь – от широких плеч до идеального пресса, чуть просвечивающего через ткань – кричала о силе, контроле и уверенности. А его руки с длинными пальцами всегда были моим личным фетишем. Будучи влюблённой девочкой, я мечтала, как его длинные пальцы сжимают мою талию перед первым поцелуем.

Что Даниил делает здесь?

Мне казалось, я схожу с ума. Даниил – мой детский краш, моя невозможная мечта, от которой я столько лет пыталась избавиться, как от помешательства. А теперь он сидит здесь, совсем рядом, как воплощение всех тех фантазий, которые я прятала от самой себя! Господи, ну как?!

И тут меня словно ушатом ледяной воды окатило: если он меня узнает, то расскажет отцу, и всё пропало…

Нет-нет-нет, мне нужна эта работа! Мне нужны деньги!

Стук сердца звучал в ушах. Я замерла в полутьме рядом с бархатной занавеской, не зная, что делать, но внезапно охрипший, низкий и глубокий голос попросил:

– Ну что ж, незнакомка, покажешь, что умеешь?

Глава 2. Нимфа

Даниил

Лиловые волосы – это первое, что я заметил, и мысленно фыркнул. Кто в наше время красит волосы в такой вырвиглазный цвет? Молодежь, подростки… Надеюсь, ей есть восемнадцать. Мысль заставила напрячься.

– Эй, как там тебя…

– Нимфа.

– Нимфа, тебе восемнадцать-то есть?

– Конечно! Мне двадцать, – моментально возмутилась девчонка, а я хмыкнул. Если так среагировала, значит, говорит правду.

Нимфа мялась у входа в приватную кабинку. Стеснялась, что ли?

– М-м-м, простите, у меня небольшое ЧП произошло… а можно я позову другую танцовщицу? – внезапно выдала она, там и не отойдя от занавески.

Ёлки-палки, какое у неё там может быть ЧП? Ноготь сломался? Тоже мне «танцовщица»… Нет, чтобы назвать всё своими именами. Стриптизёрша, которая наверняка ещё и за небольшую плату согласится на «продолжение».

Приходить в этот клуб было противно, но работа обязывала. Здесь и сейчас я ВИП-клиент, должен делать вид, что пришёл подрочить на девушек или как там у них это называется. Получить «эстетическое наслаждение», во!

– Нимфа, да танцуй уже! – рявкнул я, злясь. – Две минуты – и можешь быть свободна.

Можно подумать мне этот стриптиз нужен… Полковник голову откусит, если я ничего по этому ночному клубу не нарою.

Девушка что-то буркнула, сделала свет ещё более тусклым, включила ужасных бегающих цветных зайчиков и шагнула на дешёвый подиум. Всё вокруг словно расплылось. И свет, и тени, и этот чертов клуб – всё исчезло.

Никогда не был фанатом ни балета, ни стриптиза, ни танцев в каком-либо виде, но эта девушка танцевала так, что у меня все мысли вылетели вон из головы. Её бедра маняще терлись друг от друга, она мягко переступала в этих туфлях, от чего ноги казались бесконечно длинными. Гипноз какой-то! Прогиб спины, взмах лиловыми волосами, полные приоткрытые губы.

Я всегда думал, что стриптиз – это пошлость, но и представить себе не мог, что его можно танцевать так.

Слишком красиво, слишком плавно, слишком, черт возьми, сексуально.

Девушка присела у пилона, демонстрируя мне спину и шикарные ягодицы, затем повернулась и легонько провела ладонью по моим брюкам, и на секунду вскинула взгляд… Свет вспыхнул именно в эту секунду, и меня закоротило от огромных аквамариновых глаз не на шутку.

Эта девушка мне напомнила другую. Олеську. Лесёнка.

Время застыло.

Возвращаться в Норильск было и страшно, и до жжения в мозгу хотелось оказаться в родном городе поскорее. Знаете такое идиотское ощущение, когда после васаби черепная коробка изнутри чешется, но нет возможности её почесать? Вот и мне так же и хотелось, и… будем честны – было охренеть как стрёмно! – даже случайно встретиться с Олесей.

И как полный болван я боялся в первую очередь самого себя.

Три года. Три года, как я сбежал из Норильска, словно загнанный зверь, пытаясь скрыться от собственного наваждения. Оставив очаровательную семнадцатилетнюю девочку с огромными аквамариновыми глазами в прошлом. Олесю я знал практически с пелёнок. Дочь лучшего друга. Гениальный ребёнок, конечно – способная, остроумная, с блеском в глазах, который не потушишь. Она в свои двенадцать с лёгкостью разбиралась со сложными головоломками… всеми этими железными гвоздями, какими-то колечками, которые мне казались чем-то оверсложным… Тогда я смотрел на неё мелкую и не обращал внимания, откупаясь игрушками, чтобы провести время с Димоном за шашлыком.

А потом ей исполнилось шестнадцать… У неё начала расти совершенно умопомрачительная грудь. А ещё округлились бёдра, и талия стала тонкой-тонкой, словно тростиночка. Однажды Леська забралась ко мне на кресло с ногами, потёрлась и промурлыкала на ушко:

– Дядя Даня, а можно мне на день рождения додекаэдр Рубика?

Додекаэдр я ей подарил. Через Димона. А сам свалил в столицу. Когда появилось предложение перевестись в московский филиал ФСБ, я согласился не раздумывая. Объяснил друзьям это потрясающими перспективами, закатил громкую вечеринку, но в душе я всегда знал, что уезжаю от неё – от Олеси. Ну ненормально это, хотеть до умопомрачения девчонку, которая на двадцать лет младше тебя! Просыпаться в ночи в поту от эротических снов. И ладно бы, какая-то рандомная с улицы… Так не же! Угораздило меня запасть на дочь лучших друзей.

Я понятия не имел, как смотреть в глаза Димону и Марине. В итоге просто смотался в Москву «переждать» болезнь. Перетрахал половину столицы, думал, что отпустило… Ан-нет.

Огромные аквамариновые глаза красотки передо мной были точь-в-точь как у Олеськи. Но ведь между семнадцатилетней дочерью друзей и двадцатилетней стриптизершей большая разница, верно?

– Иди сюда, – я по-хозяйски похлопал по бедру, но Нимфа лишь игриво прикусила пухлую губку, вильнула попкой и вернулась на подиум.

Я ухмыльнулся. Понятно.

– Сколько за секс с тобой? – достал из кармана бумажник и красноречиво кинул на диван пятитысячную купюру. – Это за приватный танец.

Я сделал акцент на слове «приватный», показывая, что хочу, чтобы меня трогали. Да хот сквозь одежду, хоть как. Музыка продолжала играть, однако Нимфа молча извивалась у пилона как богиня и больше не делала попыток даже подойти ко мне! А я чувствовал, что в штанах уже разгорается конкретный такой пожар.

Блин, мало что ли пяти тысяч за «лэпденс»?! Вот уж не думал, что норильские стриптизёрши так высоко себя ценят. Достал из кошелька три красных купюры с памятником Муравьеву-Амурскому.

– А за столько согласна?

– Извините, не занимаюсь. Только танец. И оплаченное время вышло.

Да щаз она не занимается эскорт услугами! Что я, первый раз что ли в ночном клубе? Понятно, ценники здесь, очевидно, как в столице.

– Двести тысяч.

Я достал свернутую пачку из кармана, которую приготовил для дела. Плевать, если сегодня выйти на нужных людей в клубе не получится, хочу эту Нимфу. Ко всему, мне надо создать образ сорящего деньгами клиента, так даже больше шансов, что на меня клюнет этот из мерзкий управляющий. Ни за что не поверю, что он не в доле.

Сладкоголосая нимфа неожиданно изменилась:

– Хорошо. Только подождите, пожалуйста… Я за средствами контрацепции, – сказало это чудо, сверкнув аквамариновыми глазами.

Ну точно Нимфа. С первой секунды приворожила.

– У тебя три минуты.

Я откинулся на спинку дивана и ослабил галстук ещё сильнее, так как перед глазами встала Олеся. Господи, надо уже трахнуть эту Нимфу поскорее и почистить мозги.

Глава 3. Несостоявшееся свидание

Олеся

Он изменился. Голос стал грубее, фразы отрывистее, на лбу появились глубокие морщины… или я была слишком маленькой девочкой, чтобы замечать всё это раньше?

Он сидел, откинувшись на кожаную спинку дивана, и выглядел как воплощение бога. Три долбанных тяжелейших года, я не видела Даниила и думала, что моя болезненная любовь к лучшему другу отца исчезла. Я старательно вымарывала его из своего сердца, отдавая отчёт, что нам не быть вместе. Ну не может взрослый состоятельный мужчина испытывать настоящие чувства к девушке на двадцать лет младше! Не может! Это так же вероятно, как и пони, скачущие по радуге.

И вот пожалуйста. Тот самый мужчина, который бросил меня три года назад, даже не поздравив с днём рождения, которому я очевидно была интересна не более, чем тумбочка в коридоре, сидит здесь и сейчас передо мной. А я танцую, и моё бедное сердечко громко ухает, рискуя проломить грудную клетку. К счастью, парик, макияж и полутень скрыли мою личность. Или же мы давно не виделись, и я так и осталась в памяти Даниила маленькой девочкой, но он так и не понял, кто я. Ко всему я старалась говорить глубоким грудным голосом.

Если я думала, что это все потрясения на вечер, то я горько ошибалась. Я провела рукой по бедру Даниила, чтобы клиент не мог потом пожаловаться Макару, будто приватный танец совсем не содержал элементов контакта, как Даниил выдал, что хочет купить со мной секс.

– Сколько за секс с тобой? – спросил он, будто я уже согласилась.

Иррациональная обида вскипела в крови, но меньше, чем через минуту за ней пришёл страх. Данил настаивал на сексе.

– А за столько согласна?

– Извините, не занимаюсь. Только танец. И оплаченное время вышло.

Сердце уже не просто проламывало грудную клетку, оно оглушало. Я совершенно точно понимала, что не могу заняться с ним сексом. И дело даже не в том, что в свои двадцать я всё ещё оставалась девственницей… Дело в том, что я совершенно точно не смогу контролировать голос, парик наверняка слетит, а косметика потечёт… Если я потеряю работу, то это конец для отца. Паника накатила стремительной снежной лавиной.

– Двести тысяч, – тем временем продолжил торговаться Даниил.

Да чтоб тебя!

Сколько у него денег, что он может предлагать такие суммы. Соблазн послать всё к чертям и согласиться был огромным. Хотя бы потому, что деньги были ой как нужны для покрытия долга, а передо мной сидел мужчина моей мечты…

«Очнись, Олеся! Это не тот Даниил, которого ты помнишь. Ты три года его не видела, он старше тебя и сейчас относится как к продажной девке. Неужели не противно? А если узнает кто ты, то ты ещё и единственный стабильный заработок потеряешь!»

– Хорошо. Только подождите, пожалуйста… Я за средствами контрацепции, – пробормотала я и, пока ноги ещё держали, а сердце не проломило грудную клетку, выбежала из вип-кабинки.

Скорее, скорее! Надо уносить отсюда ноги!

– Лесь, что с тобой? – Светка поймала за руку, стоило только забежать в гримерную.

– Клиент из одиннадцатой… – Я с трудом выдавила, пытаясь отдышаться и тщательно подбирая слова. – Он… он запросил «дополнительную услугу». Такую, которую я не могу оказать.

Светка нахмурилась, не выпуская моей руки.

– Какую услугу? Ещё пару танцев, а у тебя устали ноги?

– Да нет же! Ту самую услугу.

Я округлила глаза, намекая на то, о чём мы говорили каких-то полчаса назад. Кричать вслух о том, что меня приняли за проститутку, почему-то было стыдно. В гримерной прихорашивались девчонки, да ещё и управляющий придирчиво проверял наряды и сантиметровой лентой измерял талии танцовщиц перед выходом. Быть в форме и не заплывать жиром было прописано у нас в договоре. К счастью, лично я столько двигалась, что вообще не помнила, что такое «жир». Всё сгорало мгновенно.

– Так, стоп. – Света дёрнула, привлекая моё внимание. – Ты ведь сразу сказала клиенту, что не оказываешь допуслуг?

– Конечно! – Я закивала, внутренне считая секунды с того момента, как покинула кабинку. Даниил сказал три минуты и был настроен так решительно, что у меня не оставалось сомнений… если через три минуты не явлюсь, он придёт сюда. – Дани… то есть клиент, кажется, не из тех, кто слышит слово «нет». И столько денег предложил…

– Сколько? – прямо позади меня раздался строгий голос управляющего клуба. Я вздрогнула и обернулась.

– Д-двести тысяч.

Я сглотнула сухим горлом.

– И что ты ему сказала?

– Что схожу за средствами контрацепции.

– Правильно сделала. – Похвалил Макар и приказал: – Снимай парик, одежду, быстро. Так, кто тут у нас с похожей фигурой… Эльвира! Видишь, как накрашена Леся? Быстро кисточку в руки, и чтобы через минуту выглядела, как её точная копия! Понятно?

– Напомни, какая кабинка? – тем временем Макар вновь обратился ко мне.

– Одиннадцатая, – прошептала я, ошеломлённо глядя, как Эльвира стремительно превращается в неточную, но весьма эффектную копию меня. То есть Нимфы. Даже здесь, в ярко освещенной гримерной её можно было бы спутать со мной, а уж что говорить про полутёмную кабинку для приватного танца.

Меня поразило то, с какой готовностью Эльвира принялась собираться на свидание. Нет, я, конечно, подозревала, что девочки в клубе нет-нет, да и подрабатывают таким образом, но поверить не могла своим глазам. А вдруг клиент урод? Или извращенец какой-то? Или… ну просто не понравится?

Кажется, последнее я прошептала вслух, потому что Свет хихикнула и ответила мне так же шёпотом:

– Двести тысяч за полчаса работы? Лесь, ну ты дурёха, конечно. Такое любой в клубе понравится. Странно, что ты сама не согласилась. Я думала, тебе действительно нужны деньги.

Я почувствовала, как краска прилегает к лицу. Да, мне безумно нужны деньги, но ведь не таким способом…

– Так, как ты представилась? – Вмешался управляющий в наш тихий разговор.

– Как всегда, Нимфа.

– Эльвира, слышала? Сегодня вечером ты Нимфа. А ты, Леся, на сегодня свободна, да и вообще возьми пару выходных, тебе не помещает отоспаться. Вон, какие мешки под глазами. Скоро будешь ими распугивать всех клиентов.

Выходила из ночного клуба я в смешанных чувствах. В груди что-то ныло и ныло… Проклятая ситуация. Три года я даже не надеялась, что смогу снова его увидеть. Три года избегала воспоминаний, убрала все детские фотографии и работала не покладая рук, заставляла себя не думать, не тосковать.

И тогда, когда я уже была уверена, что он никогда не вернётся в Норильск, он-таки вернулся! И даже не узнал меня. Неужели Олеся-подросток, с которой он собирал грибы в ближайшем лесу, ходили на пруд и вместе жарили шашлыки, настолько для ничего не значила? А я ведь бережно хранила каждую его головоломку, которую он дарил мне на дни рождения и восьмое марта. Только на семнадцатилетие я не получила подарок… Но Даниил тогда уже неделю как уехал из города.

Снег хрустел под ногами. Я запахнула зимнее пальто поплотней, подняла воротник, но с каждым шагом холод пробирался глубже, точно пытаясь остудить голову, но только хуже становилось. Редкие фонари мерцали сквозь туман, их свет казался блеклым и грустным, как и всё вокруг. Я бежала от «Саванны» так, будто за мной устроили сафари. Внутри поселилась глухая боль.

Такси мигнуло фарами, я быстро прыгнула внутрь и назвала домашний адрес. Водитель, привыкший разводить девушек из ночного клуба, не стал задавать вопросов или пускать пошлые шутки о том, что делает такая красотка посреди ночи одна. Он молча сделал музыку погромче и включил обогрев, а я откинулась на спинку сидения и изо всех сил старалась не разреветься.

Осознание, что прямо сейчас Эльвира получает удовольствие с мужчиной, о котором я грезила всё своё детство, и как выяснилось, влюблена до сих пор, кислотой разъедало внутренности. Возможно, её руки уже на его плечах, возможно, она сейчас чувствует его тепло, его губы у себя на груди, как чувствовала я в своих глупых мечтах.

Собственная слеза обожгла щёку, и я очнулась. Так, Леся, хватит. Ты сделала всё правильно. Ты не должна думать о каком-то мужике, который за три года даже не поинтересовался, как у тебя дела. Хватит. Закрыли тему.

Глава 4. Гость за завтраком

Олеся

Вчера вечером я приехала домой, расплатилась с таксистом и незаметно пробралась на второй этаж. Мы жили фактически за основной чертой города в большом частном доме, и его содержание обходилось в копеечку. После той аварии, которая разделила нашу жизнь на «до» и «после», я предлагала отцу продать дом, но он категорически отказывался.

– Это всё, что осталось от Марины, Лесь. Она обожала этот дом, здесь родилась ты. Я не могу продать, прости меня. Даже не говори об этом больше, хорошо?

– Хорошо, – ответила я и… приняла приглашение Макара на работу в «Саванну» два с половиной года назад.

Я проснулась позже обычного. Не сказать, что выспалась, но, когда у тебя ночная работа – лучше, чем ничего. Вчерашнее напряжение отступило. Сон действительно помог уложить беспорядок в голове и сердце.

Потянувшись и откинув одеяло, я зевнула, перебирая в голове то, что случилось вчера. Даниил снова здесь… Трудно поверить, но если задуматься, то не так уж это и важно. Он ведь наверняка приехал к родственникам и решил расслабиться в ночном клубе. Ну а где ещё, когда городок такой маленький? Да и чего я так разволновалась? Не могла же я всерьёз думать, что он вдруг решил остаться в наших краях. Уедет обратно в столицу, как только закончит свои дела, и всё вернётся на свои места.

По крайней мере, я старалась в это верить и, повторяя про себя «всё образуется и будет как прежде», отправилась на кухню. В голове созрел план: взять несколько выходных и немного отдохнуть. Работа в ночную смену загоняла… да ещё и дела по дому кое-какие надо сделать. Я надела уютный домашний костюм и спустилась. Кухня встретила меня беспорядком, разбитой тарелкой и остатками сосисок у раковины.

Черт… Кажется папа вчера не наелся и хотел поужинать в ночь, но с костылями у него ничего не получилось. Я тихо выругалась. Убирая острые осколки, я порезала палец. В глубине души мне было неприятно, что отец так беспомощен, но эта беспомощность стала частью реальности после той проклятой аварии. Несколько лет назад жизнь всей нашей семьи буквально разбилась на части – и не только его.

В один день я потеряла маму и отца. Точнее, мама умерла, как говорят врачи, почти мгновенно, а вот у отца оказались переломаны ноги и таз. Долгая череда операций, металлические конструкции, фиксирующие кости, заменённый тазобедренный сустав, – всё это постепенно возвращало ему подвижность. Доктора прогнозировали, что со временем папа полностью оправится и сможет ходить, как было раньше, если будет заниматься физиотерапией, но время шло, а его подвижность не возвращалась. В последние полгода ситуация стала даже хуже.

Пока подметала осколки, нашла под стулом запылившийся эспандер. Физиотерапевт говорит, что отец обязательно должен ежедневно с ним делать зарядку. Надо отдать, но вначале завтрак. В голове внезапно мелькнула мысль: если я возьму выходные, то смогу провести больше времени с ним, приготовить ужин и проследить, что он выполнил все упражнения. Я глубоко вздохнула и взялась за блинчики с творогом – его любимое блюдо, которое всегда поднимало ему настроение.

Я достала большую миску и начала смешивать ингредиенты: молоко, яйца, щепотка соли и немного сахара. Затем добавила муку, просеивая её через сито, чтобы тесто получилось легким и без комков. Взбив смесь венчиком, я дала ей немного постоять, пока сковородка нагревалась на плите. Капля масла зашипела на горячей поверхности, и я, набрав тесто половником, аккуратно вылила его на сковороду, быстро распределяя по кругу. Выпечка блинов всегда меня успокаивала. Это такое монотонное занятие, за которым можно обдумать всё на свете.

Например, что возвращение Даниила в Норильск – это такая ерунда. Как вернулся, так и уедет. И то, что Эльвира вчера осталась с ним вместо Нимфы – тоже, по сути, ерунда. Сколько у него таких Эльвир в Москве было? Сотни, наверное. Хорошо, что я вчера ушла из одиннадцатой кабинки. Всё правильно сделала. Как забыла Даниила в семнадцать, так забуду и в двадцать. Мне работать надо, выплачивать долги, заботиться об отце… Как только он встанет на ноги, я смогу подумать о нормальной работе.

Скоро кухня наполнилась уютным ароматом выпечки, а первый блин с золотистой корочкой перекочевал на тарелку. Я дала блину остыть и аккуратно завернула в него творог. Затем вновь повторила процедуру со следующим блином, выложила всё на поднос, добавила пару чашек с чаем, ложки. Поискала в шкафчике земляничное варенье – именно с ним мама любила подавать завтрак, а ещё именно она научила меня готовить.

Когда всё было готово, я взялась за ручки и понесла на застеклённую лоджию. Несмотря на холод в этом помещении, отец любил здесь проводить утренние часы, вглядываясь в белоснежные сугробы и отрешённо на лес, где когда-то мы с мамой собирали землянику.

Посуды на подносе было много, да и я побоялась, что башня блинчиков с творогом может рухнуть, а потому притормозила на повороте перед самой лоджией и так и замерла, услышав знакомый голос:

– Димон, я ничего не знал… Честное слово…

– А если бы знал, то что?! Вернулся бы обратно?

– Нет, ты же знаешь, у меня работа, но…

– Даня, ты даже на похороны Марины не приехал! А мы, между прочим, в одной группе учились! Маринка каждый Новый год для тебя шарф вязала. Веришь – нет, но по молодости я даже ревновал её к тебе. – Отец повышал тон всё сильнее и сильнее, и теперь мне даже подслушивать не приходилось, так громко он говорит. – А Олеська! Да она как родилась, так и говорила всегда «любимый дядя Даня», только так тебя и звала. Мы двадцать с лишним лет дружим! И что?! Я всю жизнь считал тебя лучшим другом! Да какое там… единственным!

– Прости. – Вновь упало в тишине.

Конечно же, это был Даниил. Сердце замерло в груди. Он здесь! У нас дома! Что он делает?! Я бесшумно переступила с ноги на ногу – Чёрт! Пошла на лоджию без носков и тапок, – и прислушалась дальше.

– Прости? – голос отца был колючим и полным обиды. – Три года, Даня! Три года. Ни звонка, ни слова. Ты знал, как много ты для нас значил, и всё равно – исчез. Я тут на костылях по дому шкандыбаю, а Олеська всё это время тянет хозяйство и меня на себе. Думаешь, мне не горько? Думаешь, я не помню, как, когда мы братались, ты обещал быть рядом?

– Димон, – Даниил, казалось, проглатывал слова, взвешивая каждое. – Прости, я и правда не знал, что ты… Что у тебя всё так плохо. Я думал, что у тебя всё нормально, что у тебя всё есть. У меня такая работа, что я сам себе не всегда принадлежу.

– И что, за три года не дали ни единого выходного?!

Мне было ужасно интересно, кем же работает Даниил, но ещё больше я хотела не допустить скандала. В голосе отца уже слышались те самые истеричные нотки, после которых он мог впасть в депрессию. Я решительно толкнула дверь на лоджию. Не позволю расстраивать папу! Не было Даниила три года в его жизни, пускай и дальше не будет.

– Всем доброе утро, а я с блинчиками! – Громко произнесла, привлекая внимание.

Честно говоря, я немного переоценила свои силы. Точнее, переоценила то, что выспалась за ночь и собрала мысли в кучу. Отец стоял по мне спиной, тяжело опираясь на костыли, а Даниил был у панорамного окна. Яркий свет проходил через стекло и очерчивал его фигуру, буквально оставляя отпечаток совершенной картинки на сетчатке глаза.

Он стоял, небрежно опираясь бедром на столешницу массивного стола, расслабленно положив руки в карманы дорогих брюк со стрелками и высоко держа голову. Тонкая кашемировая водолазка облегала мощный торс так, что каждая линия восхитительного тела была отчётливо видна. Каждая впадинка, каждый кубик, ямка пупка и огромные литый мышцы груди. Где он только так накачался? Кем работает? Уж не фитнес ли моделью?.. Тонкий трикотаж подчёркивал широкие плечи и не менее рельефные руки. И, несмотря на повисшее общее напряжение в комнате, от Даниила исходила такая аура силы и спокойствия, как от человека, привыкшего быть хозяином любой ситуации. «Дядей Даней» такого мужчину теперь и язык не повернётся назвать.

Я чуть не уронила поднос, но вовремя взяла себя в руки, сделав глубокий вдох. Руки дрожали, а в голове билась одна мысль: «Господи, он идеален». Даниил резко повернул голову на мой голос, и наши взгляды встретились. В его глазах на мгновение мелькнуло странное, не поддающееся распознанию чувство, но он тут же внезапно расплылся в широкой тёплой улыбке.

– Ле-е-еська! Привет, моя маленькая красавица! Как же ты выросла, ну ничего себе! Вот это ты изменилась, а я помню тебя совсем ещё ребёнком. – Он нарочито шумно присвистнул, сделал несколько шагов ко мне и взял поднос из рук. – Кнопкой мне по пояс, которая просила помочь с 3D-паззлом. Так, а куда ставить поднос?

– Сю-ю-юда. – Я махнула рукой на тот самый стол, на который он опирался.

А вот я совершенно не могла прийти в себя – все мысли разлетелись в разные стороны, как те самые осколки, которые я собирала на кухне. «Ребёнок», «Кнопка». Я вновь почувствовала себя маленькой двенадцатилетней девчонкой, которая вместо кукол предпочитала головоломки. Щёки залил обжигающий румянец.

– Пока тебя не было, Леся, между прочим, закончила экономический и теперь работает в «ТехНекст» старшим аналитиком, – не без гордости произнёс отец, тут же меняя тон.

Я неловко переступила с ноги на ногу, чувствуя, как жар всё дальше растекается по телу. Экономический факультет я действительно закончила. Экстерном, кое-как, с тройками – лишь бы только корочка была, а вот из «ТехНекст» меня уволили. Точнее я сама ушла, потому что была там стажёром на символическом окладе, когда в нашей жизни случилась авария. Отцу срочно требовались деньги на операции, которых у нас не было, и перспективная позиция в крупной ИТ-компании накрылась медным тазом. Я пошла работать в «Саванну». Разумеется, отец понятия не имел, откуда у нас такие деньги, и думал, что я очень талантливая и быстро взобралась по карьерной лестнице.

– Я всегда знал, что она далеко пойдёт, – неожиданно сказал Даниил, переводя на меня внимательный взгляд. В его глазах я видела что-то новое, и это странно завораживало. Бархатистый тембр проник под кожу. – Она с детства была слишком умной для своего возраста.

– Вот и я говорю, далеко пойдёт! Эх, жаль Маринка не застала… – Отец шумно выдохнул и осёкся.

– Я наверно за третьей чашкой скажу, – ойкнула я, обратив внимание, что чашек-то теперь не хватает.

– Сиди тут, сам принесу, – внезапно перебил отец и, тяжело опираясь на костыли и медленно переставляя один за другим, побрёл из лоджии прочь.

Когда дверь за ним закрылась, я перевела растерянный взгляд на Даниила. Он смотрел на меня, молча, пристально, так, будто видел меня впервые, и от этого взгляда сердце сжалось и замерло где-то в горле. Я отвела глаза, но ощущение его присутствия стало только острее. Терпкий запах дорогого мужского одеколона заполнил помещение и вскружил голову. Вчера ночью, когда я стояла перед ним в клубе, у меня был шанс коснуться этого мужчины – вытянуть руку и почувствовать тепло его кожи, напряженные мышцы, вдохнуть запах у острого кадыка. Но я убежала. И теперь осознание того, как близко он был, и как я упустила этот момент, прожигало изнутри.

«Ау, Леся, очнись! Ты всё сделала правильно! Это не твой мужчина, он тебе вообще никогда и ничего не обещал», – дала я себе мысленную пощёчину и мгновенно взяла себя в руки.

– Я подслушала ваш разговор, – произнесла я первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то изменить вектор своих мыслей.

Густые светлые брови поднялись на лоб.

– Весь?

– М-м-м… не знаю. Частично, наверное, – я пожала плечами. – Но основное я услышала и хотела попросить тебя… Не мог бы ты быть с отцом помягче? Дело в том, что после аварии ему пришлось пережить не одну операцию, и врачи просили сделать так, чтобы он нервничал как можно меньше. Стрессы ему категорически противопоказаны…

– Да-да, я понимаю, я и не хотел вводить в стресс.

– Тогда зачем приехал?

– Лесь… – Он произнёс моё имя, будто не был уверен, что это действительно я и замолчал.