Czytaj książkę: «Легенда о полубоге: пиковый туз»

Глава 1

Глубокой весенней ночью тепло собирается в мириады белых звезд, и, словно вспышка, рассыпается на черном бархатном полотне бескрайнего неба. Это знамение незапятнанной, искренней любви, необузданной страсти и чего-то запретного… манящего…совершенного…высокого…

Огромная белая луна беспристрастно освещала свои владения, заставляя своих подданных-маленьких светлячков озарять серебром самые потаенные уголки природы. Ближе к полуночи по небу стал проплывать редкий дым облаков, который время от времени затмевал могущественный свет луны, погружая луг и лес во тьму, придавая большей таинственности природе.

В глубоком сумраке, на земле, виднелись два силуэта. На влажной от росы траве, лежали обнаженные тела молодой девушки и взрослого мужчины. Ветер тщетно пытался охладить охваченные страстным пылом их разгоряченные тела. Глупо было ветру тушить их любовь, которая не потухла даже под страхом запрета и смерти. Такая любовь случалась лишь только раз в сотни лет. Любовь, после которой больше не сможешь полюбить никого… Сила этой любви способна в буквальном смысле сломить горы и осушить океаны, но, наверное, эта метафора тут неуместна, ведь истинная любовь способна не на разрушения, а на созидание и рождение. Только такая любовь может давать могущественные силы для борьбы со злом и преодоления препятствий.

Они лежали на влажной от ночной росы траве, которая стала для них ложем любви. Страсть поглотила их полностью и забрала в свой плен их сердца и разум, взамен подарив крылья, на которых они вознеслись в бескрайнее небо наслаждений. Закинув руки за голову, мужчина устремил свой тяжелый взгляд в ночное небо. Девушка поднялась на локте, и, поцеловав любимого в лоб, тихо, но как всегда, уверенно, произнесла:

– Знаешь, мой милый Кьяртхелл, мне уже порядком поднадоело скрываться ото всех: от моего отца, друзей, и от других людей. Я даже не могу сказать о нашей любви единственному близкому и родному мне человеку – моей матери. Я серьезно предлагаю закрепить нашу любовь – тогда мы станем одним целым, и никто, слышишь, никто не будет нам препятствовать!

Мужчина вздохнул, и на мгновение закатил свои синие, как небо, и глубокие, как океан, глаза, а потом томно произнёс:

– Селена, любимая, пойми, что у нас есть несколько препятствий – я гораздо старше тебя, а также – люди не поймут, как это смертная женщина, может быть вместе с Богом некромагии, да и Высшие силы не позволят мне этого. Мне искренне жаль. Но я тебе об этом ранее говорил.

– Мне без разницы на все запреты, ведь я люблю тебя, и это ничто не изменит! – в голосе девушки звучали нотки, предвещающие скорое появление слёз. У неё уже не оставалось сил скрывать свою боль.

– Не в этом дело, сама пойми, мне, как и остальным другим Богам, запрещено даже просто связываться с простыми смертными, не говоря уж о большем. Мною движет сила чувств к тебе, но также и здравый смысл – я не хочу тебя подвергать опасностям, я хочу, чтобы ты держалась в стороне от всего этого. Ты даже не представляешь, настолько это может быть чревато, особенно для меня и моей власти.

– Ну, так пошли всех к Дьяволу! Давай будем вместе!

– Мы и так вместе… – проведя тонкими пальцами по её почти детской руке, с толикой грусти, произнёс он.

– Неужели, для тебя все эти Магические штучки важнее, чем я?

Мужчина тяжело вздохнул – Селена явно перебарщивала со словами. Каждая их нечастая встреча на протяжении всех четырёх лет заканчивалась именно этим разговором. Неужели, все смертные такие глупые, или одному ему за несколько сотен лет жизни встретилась такая «одаренная»? Это был риторический вопрос, о котором он старался не думать, но эти мысли сами посещали его, и без того забитую проблемами и мыслями, голову. Но он знал лишь одно – он ее любит… Не характерные для него эмоции, эта вся любовь, но и поделать с собой он ничего не мог. Даже пытался забыть, но только, как закрывал глаза – он видел ее. А даже Магия была несильна в этом – лекарства от любви не было, и он это прекрасно знал.

– Прошу, не нужно сравнивать, ты не можешь ничего понять! – он начинал злиться, но старался сдерживать свои эмоции, дабы не обидеть и не напугать девушку.

Смертная внимательно посмотрела в тёмно-синие глаза любимого мужчины, в которых она тонула, буквально, как в омуте… в омуте грез, запретной любви, несбывшихся надежд, безумия и страха,…а затем отчаянно и порывисто прижалась к его груди, зная, что это последний раз… Последний раз она чувствовала тепло его кожи, силу его любви и внутренней борьбы. Внутри него бешено билось сердце, которое её действительно любило, и она готова была пойти против воли любого, кто встанет на их пути, дабы быть с ним – даже против воли Всеотца, который тоже являлся Богом, и он просто не понял бы Селену. Но она понимала все, а принимать не могла. Она устала бороться…Боль, и обида всецело поглотили её ранимую душу.

– Это ты ничего не можешь понять! – девушка резко вскочила на ноги, подобрала свою одежду и убежала прочь… Слезы брызнули из глаз, застилая взор. Это были слезы боли, отчаяния и бессилия. Она пыталась сделать все, что бы сохранить их отношения, но все оказалось бесполезно. Любовь была односторонней…

С того момента они больше не виделись. Она знала, что так будет. И он знал. Но есть силы свыше, против воли которых идти невозможно, и вовсе бессмысленно… Она не могла найти любимого – обычно он сам связывался с ней, находя её. Во снах она звала его, умирая от тоски и горечи.

Часто она выходила на зеленый луг возле леса, мягко садилась в высокую траву и наблюдала за облаками. В такие моменты Селена всегда думала лишь о нем. Это было запретно, но она не могла побороть в себе эту любовь. Чаще всего Кьяртхелл приходил к ней во снах, где она не могла даже прикоснуться к нему, а лишь любовалась… Но он же в свою очередь, будто дьявол пожирал ее – ласково, нежно, со всей страстью упивался любимой. Когда небо на долю секунды темнело, солнце пряталось, а ветер начинал трепать её волосы, она знала, что он рядом – он пришел к ней. Такие моменты она ценила больше всего, и жаждала их…

Она даже не знала, где он обитает – на небесах, в Аду, или вообще в параллельном мире…

Селена была из низкого сословия, а точнее из обычной крестьянской семьи, которая буквально сводила концы с концами. Отец Селены сажал овощи для пропитания семьи, и часть продавал на рынке, но часто его, как и других крестьян, грабили разбойники, и ничего не оставалось. Так же при оказании сопротивления он еле приходил домой, весь в синяках и ранах, а на лечение не было средств, и отец мог по несколько недель провести в постели, пока его здоровье не поправлялось. Мать девушки была вынуждена продать своих двух сыновей в рабство, чтобы жить на вырученные со сделки серебряные. Их хватило ненадолго. Она так же занималась полем, и училась собирать лечебные травы, иногда даже продавала их на рынке. Селена помогала родителям и смотрела за домом, хотя их жилище сложно было назвать домом – это была небольшая деревянная постройка возле леса, с прохудившейся крышей, которая не выдерживала дождей и снега. Подле постройки были расставлены ловушки, в которые иногда попадали зайцы и птицы, и это было невероятное чудо, которое обеспечивало семью пищей на пару недель. Однажды в ловушку даже попал раненный волк – радости родителей не было предела. Ту зиму они прожили сытыми. Но Селена думала, что в этой ситуации не обошлось без помощи Кьяртхелла. В любом достатке и радости она видела лишь его поддержку. Она буквально дышала и жила лишь только им одним.

Расставание с любимым томило её юную девичью душу, но поделать Селена ничего не могла. В один день девушка поняла, что у неё под сердцем живёт ребёнок, который для их семьи станет обузой, и она, под покровом ночи сбежала… Родни своей, кроме родителей, она не знала, а значит, идти ей было некуда. Долго плутав, она нашла скромный домик в лесу, и, на свой страх и риск, постучала. Ей открыл старец, который позже приютил её у себя, взамен на помощь по дому. Деваться ей было некуда, и она осталась. Работы было не много и это не было тяжелым трудом, как у нее дома, так же было тепло, и была еда, да и старик не обижал, а наоборот, был добрым и приветливым. Длинными ночами, под свет самодельной лучины они разговаривали. В основном говорил старик – рассказывал о своих прожитых годах, а Селене, в силу ее возраста, и рассказать то было нечего.… Но слушать истории она любила. А то, что она знала и чувствовала, она не могла сказать – нельзя было, ибо опасность была всегда рядом.

Наступила холодная зима, срок родов подходил, и Селена, чтобы не быть обузой и для старика, вновь сбежала… Было тяжело одной, без помощи.… Без любимого рядом. Он так ни разу и не появился. Даже во снах он покинул ее… А Селена мечтала поделиться с ним радостью появления на свет их плода любви, которым наградил их Всевышний в их последнюю встречу…

Девушка родила мальчика, кажется, самой холодной зимой, какая только была за шестнадцать веков от Рождества Христова. Этот январь выдался холодным, идущим по городам и селеньям, с трескучим морозом и белой вьюгой. Многие улочки и деревеньки были буквально похоронены под метровыми сугробами белого пушистого снега. Для жителей селений это было тяжело и сурово, но для природы.… Думаю, что те, кто любит стужу и холод, понимают, что для природы это было прекрасно – ведь она, несомненно, творила красоту и добро – бережно укрывала природу одеялом чистого белого снега, сковывала реки и озера льдами, остужая воздух сильными морозами…

Мальчик родился маленьким и больным, кажется не способным выжить. Селена была удивлена, что ребёнок Бога Некромагии и простой смертной девушки смог родиться, ведь по всем логичным рассуждениям, Равновесие Природы не могло позволить ему появиться на свет.

Изнывая от боли, Селена вновь вспоминала, как они с Кьяртхеллом познакомились. Девушка посчитала их отношения сном. Прекрасным сном. Но это был не сон. Селена сразу поняла, что он – нечто большее, чем обычный человек. Этот мужчина был безумно красив, высок, с сильным мускулистым телом, с черными, как ночь волосами, и ярко синими глазами, чья глубина не могла сравниться с самым глубоким океаном. Хотя океан она никогда не видела, а лишь слышала в рассказах путников и воинов. Селена знала, кто он, но никогда не боялась его – потому что она всего лишь любила Кьяртхелла… а он… Вообще-то он, скорее всего, не любил её, ведь такие как он, редко любят, а, если, всё – же и влюбляются в простых смертных, то позже подвергаются наказанию. Ей было безразлично на то, что он к ней испытывал, главное – что ОНА любила, и эта любовь согревала и дополняла чувства обоих.

Но, чувствуя своё состояние, учитывая сильное кровотечение, она сомневалась, хотя нет, она знала, что не сможет выходить младенца, и решила отнести его в монастырь. Он находился недалеко от чащи, где Селена родила, и поэтому она смогла дойти до него, а что бы сын не погиб, она укутала его в большое количество тряпок, заранее взятых у старика. Пока девушка, постоянно падая и спотыкаясь, прогибаясь, и закрывая маленького ребёнка собой, шла, белая вьюга и метель выли свои песни, а ветер будто бы пытался вырвать маленький свёрточек, и похоронить его под своим смертельным белым снегом. Но Селена всё крепче сжимала тёплое тело ребёнка. Дойдя до монастыря, она поцеловала мальчика в замерзающие щёки, и прошептала:

– Прости меня, сынок… Я люблю тебя… Я надеюсь, у тебя будут новые родители, не такие, как настоящие… Я надеюсь, ты выживешь… Прости…

А затем она положила его на порог, и, постучав огромным кольцом-ручкой в дубовую дверь монастыря, поспешно скрылась за каменными стенами. Через минуту вышли двое мужчин, облаченных в длинные черные одежды.

– Смотри, на пороге что то лежит.

Один монах поднял тряпки, и, раскрыв их, изумлённо произнёс:

– Это же ребёнок!

– Но он молчит. Он живой? – второй монах прикоснулся сморщенными пальцами ко лбу младенца.

– Тут холодно. Давай зайдём, и отдадим его Наставнику.

Монахи вошли обратно в монастырь, но дверь захлопывать не стали, думая, что войдёт сбежавшая мать малыша, одумается и заберёт его обратно, и оставили маленький просвет.

Селена видела всё это, и её сердце разрывалось на части от боли. Она несколько раз порывалась войти в монастырь, но не могла – она боялась, что, если тайна рождения её сына будет раскрыта, то её сразу же убьют, ведь она не выдаст его отца – никогда и не за что… Отстранившись от каменной стены, девушка медленно поплелась. Вьюга и ветер качали и швыряли её по полю, как маленькую игрушку, в воронке смерча. Через несколько минут она упала, потеряв сознание от обильного кровотечения. Тут же снег стал покрывать её слабое тело белым холодным одеялом, а вьюга пела последнюю похоронную колыбельную…

Старый монах развернул свёрток, и его тут же пробрала дрожь, что заметили все.

– Отец, что случилось?

– Ничего. А в чём дело? – Мужчина тряхнул головой и его вид снова стал грозным. Он надеялся, что о его проявившихся эмоциях все забудут.

– Сколько могущественных воинов перед Вами не поставь, вас не коснётся дрожь, а тут просто младенец…

Старый монах замешкался, но ничего не ответил, при этом своим видом показав, что монаху просто показалось. Все было понятно и так. Его грозный тяжелый взгляд говорил без слов.

– А что это? – молодой монах указал на руку младенца.

Старый монах внимательно рассмотрел левое плечико мальчика. Затем он отпрянул от младенца, и громко произнёс:

– Найдите пищу для него – лучше настоящее женское молоко, затем искупайте его, покажите лекарям, и сделайте все необходимое – он должен жить!

Последние слова были произнесены на крике.

– Да, отец, будет сделано. А что случилось?

– Ещё раз говорю – неважно. Всё хорошо. – Смотря в глаза монаху, он старался сдерживать свои эмоции.

– Так что это за знак? – монах вновь указал на плечо ребёнка.

– Наверное, родовое клеймо. Я не знаю. – Старик явно был раздражён. Потому что он все знал.

Монахи, как старик и приказал, обмыли, покормили, согрели и уложили младенца спать, поспешно найдя для него кормилицу, которой оказалась беженка с соседнего селения, мать, детей которых убили разбойники. Женщина бежала, куда глаза глядят, и так попала в монастырь, где спасли ей жизнь. Молоко еще было, и оно стало спасением для младенца… А старый Монах в это время отправился в другое крыло монастыря к своему другу.

– Здравствуй, Морган! – твёрдым решительным голосом произнес мужчина, входя в келью, при этом озираясь по сторонам, убедился, что бы не было лишних глаз и ушей.

– Не ожидал увидеть тебя, Эдвин. Здравствуй, друг! С чем пожаловал? – не отрываясь от книги, произнёс монах.

– Я к тебе пришёл с одним важным делом.

– Я готов выслушать тебя. – Наконец он отвлёкся от книги и устремил свой взгляд на друга.

– Пару часов назад к нам принесли младенца – подбросили на порог.

– Ещё один?! Сколько можно!? Это же не приют… а кто подбросил? – он был явно раздражён.

– Я не знаю. Там сильная пурга – мы не можем выйти на улицу. Там не видно даже не расстоянии пяти метров! Что делать нам?

– Отдайте в селенье, или избавьтесь на крайний случай. – Она безразлично махнул рукой и вновь взялся за книгу, при этом направляя свет свечи ближе к тексту.

– Это не просто ребёнок. Я нашёл на его плече один знак…

– Знак? – Морган задумался. По его выражению лица было видно, что он начал прикидывать варианты.

– Сможешь догадаться, какой ребёнок к нам попал? – Напряжение от интриги росло.

– Ну, то, что он – Некромант, это мне уже понятно.

– С чего ты решил? – монах не отводил от друга взгляда.

– Да с того, Светлый ты мой друг… – Морган специально сделал акцент на слове «Светлый».

– Ты же прекрасно знаешь, что это всего лишь своего рода покрытие – просто Сан.

– Ну да, знаю… Так вот, друг мой. Я знаю, ты всех младенцев осматриваешь, как будто всё время пытаешься что-то найти!?

– Да, ты прав! Я кое-что ищу, и думаю, я это нашёл.

– Слушай, Эдвин, вот, сколько лет мы дружим, но я до сих пор не знаю истории твоей семьи…

– Почему это не знаешь? Знаешь: родился и вырос в семье Военнослужащего при Князе. В четырнадцать лет потерял родителей, и попал в монастырь, и вот уже сорок шесть лет живу тут.

– Да, я знаю, но это написано в архиве. А я говорю про реальную твою жизнь.

– Это долгая история.

– А я, вроде, и никуда не спешу.

– Хорошо. Но это должно остаться между нами.

– Я унесу эту тайну в могилу, друг.

– Я родился в семье Тёмного Мага. Отец всегда воспитывал меня, делая сильным Магом. Я обучался по Величайшему Фолианту – Necronomikon.

– Так называемая Библия Некромантов, или Книга Мёртвых?

Старик махнул головой в знак положительного ответа.

– Прости, но как мне слышалось, эта книга может, вернее не может, а точно убивает Душу…

– …Душу простого Смертного, или Белого, человека, но не Некроманта, который силён и предан Богу…

– У Вас есть свой Бог?

– Покровитель Некромантов. Когда мне было 7 лет, моих родителей жестко растерзали, и убили, а я попал в организацию, которая тебе хорошо известна.

– Инквизиция? – недолго думая, предположил Морган.

– Как не странно, друг мой, ты прав! Там меня обучали очень долго, а позже я и сам стал Инквизитором. Тогда я и узнал о НЁМ, но об этом позже. Но, после Инквизиции я подался в монахи. Мне было довольно тяжело.

– А вот тут ты лжешь. Ты бы выдержал, я уверен.

– Хорошо, ты прав. Тогда, будучи ещё Инквизитором, я заключил со своим Учителем сделку. Он всю свою жизнь занимался лишь одним делом – ему было назначено передать одному мальчику книгу – ключ к разгадке, но это его отягощало. Тогда я предложил ему помощь – я возьму на себя этот груз, а взамен он даст мне некромантическую силу. И вот, кажется, я нашёл этого самого мальчика…

– Подкидыш? А с чего ты решил, что это – именно тот мальчик?

– Мне учитель сказал, что у него на левом плечике имеется символ – знак Пикового Туза.

– Мм, красиво, наверное…

– Красиво… И зловеще! А ещё, взглянув на него, меня пробрала дичайшая дрожь… Понимаешь?

– Думаю, что понимаю. – Протяжно произнёс Морган. – А что же этот символ значит?

– В этом-то и всё дело. Непонятно.

– Может, это метка!?

– Да. Этот мальчик – сын Бога Некромагии.

– И что ты теперь будешь делать?

– Выполню своё предназначение: выращу мальчика, и помогу ему найти отца.

– Зачем?

– Первое. Таков договор. Второе – этот мальчик – очень сильный и могущественный – почти Бог. Ну, вернее, сын Бога Некромагии. Но, вот в чём загвоздка – он наделён этой силой, но не обладает ею. Для этого ему нужно найти отца – что бы тот отдал ему его силу.

– А что будет, если он не найдёт отца?

– Все законы, всё устройство Некромагии, будет навсегда сломлено. И ещё. Я забыл добавить – главное, чтобы этот мальчик остался жив, потому что тот, кто его убьёт – получит всю его силу, и тогда…

– Понятно. Продолжать не нужно.

– Только, брат, не предай.

– Клянусь Богом.

– Своим что – ли? – усмехнулся Морган.

– Именно…

– Тогда верю.

Эдвин приказал своим подданным следить за мальчиком, что бы с тем ничего не случилось. Ему даже нашли другую, более богатую на молоко, кормилицу – в монастырь привели женщину, которая стала его кормить грудным молоком, ухаживать и дарить материнское тепло, и было не важно, что не эта женщина его родила – главное, что она заботилась о младенце, и даже смогла по своему его полюбить, и он так же привязался к ней, ведь одна его часть являлась смертной…

Мальчик, которого назвали Дорианом, рос быстро, и был довольно крепким малышом. Он очень рано начал говорить и ходить. В четыре года его обучили грамоте, а чуть позже его стали обучать языкам – латыни, греческому, кельтскому и арабскому. Эдвин был уверен, что мальчик заинтересуется и пожелает найти своего отца, а если так, то на его пути, скорее всего, будет огромное множество испытаний и приключений, и знание языков могут пригодиться мальчику в этом случае. Мужчина готов был сделать все, лишь бы помочь мальчику и выполнить своё обещание, предать своего учителя он не мог. Это стало делом всей его жизни.

Весной того года, когда Дориана принесли в монастырь, по мере таяния снега, недалеко от монастыря, нашли тело девушки, и Эдвин сразу же понял, что это – останки матери мальчика. В тот же день, как её тело, со всеми почестями, отправили в мир иной – к душе – в рай. Почему в рай? Да потому что в 11 веке считалось, что, если человека не коем образом не тронула и не коснулась Инквизиция, то он – безгрешен, а значит – попадает в рай, если он, конечно, вообще существует…

Официально, мальчика не было в монастыре – он не покланялся Богу, не спал на дощатых койках, не ел раз в день. Всё было совершенно наоборот. Вместе с кормилицей и учителями они жили в отдельном крыле монастыря, куда не ступала ни одна нога постороннего человека или сущности. Дориан поначалу этого даже не знал – он спокойно гулял по коридорам, которые выглядели абсолютно по-другому, ежели весь монастырь. Его практически не тянуло в другие места – библиотека стала его основным местом пребывания – это и понятно, ведь в нем текла кровь Некробога. Эдвин предупредил всех своих приближённых о том, что мальчику не должна угрожать опасность.

Конечно же, это поняли не все. За десять лет жизни Дориана на него было пять покушений со стороны приближённых Эдвина, которые сразу же были наказаны за это.

Одним из таких случаев стала подлость учителя латыни. Этот человек был на хорошем счету у Эдвина – был проверен несколькими верными годами службы у него лично и десятилетием в монастыре, но, по всей видимости, желание власти пересилило. В одну из тихих ночей, когда ребенок безмятежно спал, предатель пытался задушить его, но в этот момент пришла кормилица, чтобы сменить ночной горшок, и помешала ему, громко закричав, чем, едва не поплатилась собственной жизнью. Но на крик подоспели хранители покоев и тотчас же казнили предателя. Подбор приближенных Дориан проводился тщательно, но случались казусы, вследствие которых люди меняли верность на мнимую власть.

Все знали, что, если убить мальчика, то к убийце его, передастся вся сила Дориана. Но, мало кто знал, что сила может передаться лишь к человеку. Поэтому Эдвин сразу же сократил количество людей возле мальчика. Остались лишь те, кто имел хоть какие-либо способности. Самым близким человеком являлась его кормилица, которая ни разу не предала мальчика. Наоборот она стояла за него горой, как коршун, оберегала, хоть и не родного, но все-таки сына. Он знал, что хорошо бы было обучить мальчика рукопашному бою, или владению мечом, но он просто не мог положить его голову под гильотину. Его жизнь он оберегал сильнее, чем свою. По этим, и многим другим причинам, Дориана обучали искусству, грамматике, языкам, основам религии и философии. Так же Морган и Эдвин обучали мальчика знакам, символам, рунам, способам общения и передачи информации различных культур, народов и уровней Магии. Учителя знали, что знакология и языки помогут в будущем Пиковому Тузу найти отца.

Что касалось Магии и Некромагии, с этим было сложнее. Дориан являлся сыном Первородца, основателя некромагии, но он не мог пользоваться магией, как это могло показаться вначале. В мальчике была заложена огромнейшая сила, способная сравниться лишь с силой его отца, но для того, чтобы он смог ею воспользоваться, ему нужно было найти отца, что бы тот передал ему силу – открыл засов, на дающий течь потоку Некромагии. Если мальчик не найдёт отца, то последний останется без потомка – наследника на Земле – в 28 мире, а Дориан – может погибнуть от простого сотрясения, а его убийца завладеет всей его силой, в результате чего весь мир Некромагии станет прахом, и навсегда нарушится Природный Магический Баланс…

Иногда Дориан был жутко невыносимым, но учителя смиренно склоняли перед ним головы, ибо понимали, что такой ребенок не может расти глупым и необразованным. Иногда он был слишком любознательным.

Однажды кормилица не нашла мальчишку в своих покоях, и подняла шум. Начался переполох – Дориана искали во всех помещениях, даже в тех, в которых его не должно было быть – кухня, прачечная и кельи монахов, но все было тщетно. За пределы монастыря отправили отряд на поиски ребенка на прилегающей территории, а оказалось, что Дориан в свободное время читал, точнее, изучал книги в самой высокой келье монастыря, которая служила осмотрительной башней. Но самое страшное, что он был один. Морган понимал, что это неправильно, что ребенок растет в одиночестве, но и дать ему ту свободу, которая полагается детям в его возрасте, просто невозможно, и смертельно опасно. Но, по всей вероятности, Дориан не стремился к обществу – ему было хорошо одному…

Когда юноше исполнилось 13 лет, его углубленно начали обучать и вести будущий путь по книге, даже не просто книге – а Великой Книге, Библии Некромантов, Книге, официально запрещённой мирами – Некрономикону. Учителя делали всё возможное, чтобы Дориану было проще в будущем. Со временем Эдвин сделал заключение, что мальчик действительно тот, кем является – Первый после Бога. Он был целеустремлён во всём, настойчив, любопытен и умён. У мальчика были стойкие умозаключения, интересные ходы мыслей и рассуждений. Но ему было тяжело замечать мелочи и улавливать неточности. К примеру, он понимал, что перед ним мужчина, но настоящий ли он, или создан магически – он не разбирался. Это могло навредить ему в будущем. Зная, что Дориан не имеет открытых Магических сил, Эдвин решил научить его другой Магии. Тогда он нашёл лучших учителей, которые должны были воспитать и научить его приемника Магии, но не на словах, а на деле.

Первые практические уроки были посвящены основе Магии – заклинаниям.

Для этого Дориан и двое учителей: один Маг Защиты и своего рода Боевой Маг, вошли в просторный зал, который находился под монастырём, предназначенный специально для занятий. Вообще, снаружи монастырь не отличался ничем особенным, но под покровом магической пелены он являлся практически дворцом – это была светлая Обитель.

Первым начал объяснять Боевой Маг по имени Стенольд:

– Запомни, Дориан, для чего же все-таки нужны заклятия и заклинания. Если тебе будет сложно, то спрашивай, я объясню все, что тебя интересует. На них строиться вся Магия. Есть два вида манипуляции с заклинаниями – снятие и наложение, но об этом позже. Сначала я расскажу немного о теории самой Магии. Что же такое магия? Магия – это использование ресурсов Природы для внесения необходимых изменений, удобных тебе, либо неудобных для противника, либо и то, и другое. Для того чтобы привлекать, пробуждать, созидать и направлять эти энергии, колдуны, маги и ведьмы используют магические инструменты. К ним может относиться всё, что угодно: кинжал, инкрустированный драгоценными камнями или эбонитовая курильница, ветки в лесу, минералы и камни, свечи и даже Природа.

– Вы говорите о стихиях? – сообразил мальчик.

– Именно о них. – Маг был рад, что у него сообразительный ученик. Возможно, он даже когда-нибудь, превзойдет своего учителя. Точнее, он надеялся на это. – Стихии в магической символике – это элементы, из которых все состоит – все миры, природа, и даже мы. Эти четыре стихии, Воздух, Огонь, Земля и Вода, в одно и то же время и видимы, и невидимы, и духовны, и осязаемы. Согласно магической теории, все было сделано из этих четырех стихий. Нынешняя изучаемая теория, согласно которой, этих элементов гораздо больше, не диссонирует с магической теорией, но она просто более подробна и понятна.

Было бы неблагоразумно, особенно в твоем случае, рассматривать эти стихии только с физической, привычной людям, точки зрения. Например, Земля – это не только твердь под нашими ногами, но и основа всему, которая носит на своих могучих плечах, стабильность и приземленность. Также Огонь – это не только пламя. Система стихий должна быть рассмотрена, как удобная система организации разных видов магии или как система реальных сил, использующихся во время заклинаний и ритуалов.

Как ты рассматриваешь данную систему, зависит от твоего мировоззрения. Вся магия, попадает под управление одной или же нескольких стихий. Их осознание довольно крепко поможет тебе в твоей магической работе.

Земля. Это стихия, наиболее ближайшая к нашему жилищу, так как она и есть наш дом. Земля – это не обязательно почва в физическом смысле, но это стабильность, основательность и надежность. Земля – монолит всех стихий. Именно на ней находится большая часть жизни. Когда мы ходим, сидим, стоим, ползаем, едим, спим, работаем, выращиваем растения, имеем дело с золотом или серебром, мы работаем с Землей. Земля – это плодородие, изобилие и богатство. Как самая физическая стихия, она не негативна, так как остальные стихии находятся на ней, также, как и все живое. Без Земли ничего бы не существовало. В магической работе, Земля управляет всеми заклинаниями и ритуалами, связанными с процветанием, плодородием и совершением заклинание связанных с достатком…Ритуалы данной стихии имеют все шансы являться неординарными, как закапывание объекта, вхождение твоей потребности в землю, ходьба по сельской местности с визуализацией или рисование в грязи. Земля – женская стихия. Эти ее свойства заставили множество цивилизаций поклоняться ей, как создательнице всего живого. Земля управляет севером, потому что там всегда холодно и темно. Ее цвет – зеленый, цвет растений и полей, ее время года – зима. Она управляет магией камней, деревьев, узлов и картин.

Воздух – стихия интеллекта, это королевство думы, предваряющей любое творчество. Говоря волшебным языком, воздух чист и хаотичен, обыкновенная визуализация, которая считается мощным инвентарем для изменений. Это еще движение, катализатор для визуализации. Он управляет заклинаниями и ритуалами о путешествиях, знаниях, свободе, открытиях, раскрытии ереси. Еще Воздух имеет возможность применяться, дабы обнаружить для себя свежие психологические возможности. Заклинания Воздуха нередко сопровождаются бросанием чего-нибудь с горы или же иного высочайшего пространства так, дабы объект на физическом уровне объединился со стихией. Воздух – мужской вещество, сухой, несдержанный и деятельный. Данная стихия может помочь рассуждать, мыслить и дрессировать. Воздух управляет востоком, это сторона рассвета и мудрости. Его цвет – желтоватый, краска солнца на рассвете, а его время года – весна. Воздух управляет мистикой 4 ветров, пророчествами и визуализацией.

Огонь – стихия перемен, стремления и влечения. В некотором значении данная стихия имеет в себе всю магию, и является конфигурацией основы. Мистика пламени имеет возможность страшить, но ее итоги всякий раз захватывающи и бывают замечены проворно. Пламя – стихия не для пугливых. Впрочем, огонь самый ведущий и вследствие этого нередко применяется.