Czytaj książkę: «Клуб анонимных наблюдателей. Рассказы»
© Виктория Васильева, 2020
ISBN 978-5-4474-2649-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Человек, который помнит твое детство лучше, чем ты
Дата: 14.05.2019
От кого: Неизвестный адрес
Тема: Поговори со мной
Привет!
Мне кажется, переписываться – это интересно. Может быть, мы станем друзьями по переписке? Давай, будет весело!
Дата: 14.05.2019
Кому: Неизвестный адрес
Тема: Re: Поговори со мной
Не знаю даже, зачем я открыл это письмо. Обычно всё подобное летит в корзину. Но допустим. Скажи в трех строках то, что сможет меня заинтересовать, и я буду с тобой общаться. Ставлю что угодно, что ничем ты меня заинтересовать не можешь.
Дата: 14.05.2019
От кого: Неизвестный адрес
Тема: Помнишь?
Помнишь, когда тебе было пятнадцать, ты курил с Серегой и Сашкой за гаражами, а потом пришел домой и мама спросила: «Ты что, курил?» Ты ей так и не признался. Ни тогда, ни после, ни до сих пор. А ведь большой уже мальчик.
Дата: 17.05.2019
Кому: Неизвестный адрес
Тема: Re: Помнишь?
Кто ты? Серега? Сашка? Но я не рассказывал пацанам, что мама дома расспрашивала меня и что я так и не признался. Черт подери, это страшно. Это какой-то прикол? Развод?
Лена? Кажется, я рассказывал тебе эту историю, когда мы начали встречаться. Я тогда много тебе рассказывал, даже про свою первую любовь, ну, что влюбился в учительницу химии.
Дата: 17.05.2019
От кого: Неизвестный адрес
Тема: Re: Re: Помнишь?
Значит, про такую первую любовь ты рассказывал Лене?
Да ведь еще до этого была девочка-соседка, Света. Помнишь, тебе было восемь? Ты часто ходил к ней в гости и как-то спрятался у нее в комнате под кроватью, чтобы тебя не нашли и не забрали домой. Твой отец пришел тебя забирать, а Света говорит: «Он ушел». Весь дом на уши подняли, а потом тебя нашла твоя собака. Под кроватью у соседки, это ж надо…
Почему ты этого Лене не рассказал? Стеснялся?
Дата: 18.05.2019
Кому: Неизвестный адрес
Тема: Re: Re: Re: Помнишь?
Да я даже забыл об этом! Сейчас вспомнил, прямо в деталях, и запах пыли под кроватью… Послушай, мне нехорошо. Кто ты? Я сошел с ума и пишу себе письма с другого адреса, а потом их читаю? Но я ведь сам, сам забыл об этой истории!
Я умоляю. Не мучай меня. Напиши, кто ты. У меня давление. Я сойду с ума.
Дата: 18.05.2019
От кого: Неизвестный адрес
Тема: Приезжай в воскресенье. С Леной.
Зайчик, это мама твоя. Не хочешь ты со мной общаться – думала, хоть так поговорим. А то, что вы с пацанами курили за гаражами, я видела. С 12-го этажа с балкона отлично это место видно. Хотела только, чтобы ты сам признался.
Дата: 18.05.2019
Кому: Неизвестный адрес
Тема: Re: Приезжай в воскресенье. С Леной.
Блин, мам… Ладно, мы будем с Леной приезжать по воскресеньям.
Фантазия о кармической столовой
Карма Романовна – женщина средних лет с пышной грудью и не менее пышной прической, именно такая, которая должна работать в столовой на линии раздачи. Она и работает – с утра до вечера, а иногда и в ночную смену. Линия раздачи у нее в столовой просторная, очередь не застаивается.
Я сегодня зашла впервые и сразу поняла: занятное местечко. Большие окна с видом на будущее, подвесные потолки, деревянные столики в несколько рядов. Присмотрела себе подходящий столик, взяла поднос, и на раздачу. Стою, ищу глазами котелки с супами и котлетками. Не видно котелков. Подошла к Карме Романовне, и не успела рот открыть, как она кинула мне в тарелку что-то непонятное – густую кашу с неприятным запахом и пирожок (вроде).
– Это, – говорю, – что?
– То, чего ты достойна на сегодня. Вонючее пюре из не пойми чего и пирожок с повидлом.
«Пирожок – это хорошо, – подумала я. – Пирожок – это мне надо». И осторожно начала пытаться убрать с подноса вонючее пюре из не пойми чего, но оно чудесным образом всё равно оказывалось передо мной.
– Карма Романна, – спрашиваю. – Как мне от этого избавиться?
– Ешь, – говорит, – что дают. Заслужила, значит ешь.
– Я вообще-то не хочу.
– Ну разве же я тебя спрашиваю, чего ты хочешь? Сказала – это тебе, значит ешь.
– И что, все так и едят то, что вы решили?
– Едят, пьют. Для каждого свое.
– А если Гитлер зайдет, например? Чем вы его угостите?
– Что значит если, милочка? Вон он стоит в углу на горохе, уж я ему от души насыпала. С прошлого понедельника стоит, и еще не срок ему уходить.
Вот надо же, а я и не заметила. Действительно, стоит в углу – маленький, грустный, на птичку похож. Ну раз он покорно стоит, так чего бы и мне тарелку пюре не съесть. Взяла поднос и пошла села. Специально поближе к раздаче, интересно же, что кому предлагают.
Подходит дядька, лицо смутно знакомое. Вспоминаю – точно, диетолог из телека. Жирный такой.
– О, – радуется Карма, – для всех ваших один набор.
– Для наших?
– Ага, для ваших, которые ни в чем не разбираются, а другим советуют. Тебе, еще вот паре теток разведенных, которые советы о семейной жизни раздают, менеджеру по рекламе, который рассказывает дизайнеру, как рисовать… Много вас таких, всем одно: отруби, сало, лимон.
– Что? И где тут логика?
– Нет логики. Есть майонез. Держи.
Достав большую бутылку майонеза, Карма Романовна выливает ему на тарелку здоровый шлепок.
– А майонез хотя бы легкий? Я на диете.
– Легкий. 200 грамм всего.
Дядька явно недоволен, но не спорит: видимо, уже в курсе, что бесполезно. Садится за стол и ест.
– Эй, дама, на меня обратите внимание!
У стойки стоит женщина в деловом костюме и на каблуках. Карма Романовна вытирает руки о передник, берет тарелку, кладет гречку. Женщина кривит лицо:
– И все? Это все, что я заслужила?
– Ну на хлеба кусок. Нормальная еда, с голоду не помрешь. Что не так?
– Но я же всю жизнь стараюсь! Высшее образование получила. На работу не опоздала ни разу! Меня повысили, я теперь начальник отдела по персоналу. Каждое утро встаю на час раньше, чтобы накраситься. На права сдала, машину купила. Шубу еще. Сама, не у мужика выпросила.
– Ну, и чего? Я так и не поняла, чего ты хорошего-то сделала?
И тут что-то я задумалась – а мне за что эту дрянь? Ну я-то точно ничего плохого не сделала. И ведь даже не спросила. Надо будет завтра уточнить, когда брать еду буду.
На следующий день я пришла рано утром, но на двери висела табличка «ВЫХОДНОЙ». Отдыхает. Так я и знала, что есть такие специальные дни, когда нет в мире справедливости.
Поэт Ковригин и его крыса
– Я пришла.
И сидит в углу под раковиной, смотрит черными глазами, не мигая. Жирная, аж лоснится. Ковригина прямо передернуло.
– Ну что ж такое, я же ем, – забормотал он. – Ну почему опять когда я ем, ну хотя бы не в это время!
– Ой, да ладно, чего ты там ешь-то, сосиски за пять копеек? Тоже мне еда.
Ковригин отложил вилку. Сосиски в горло больше не лезли. Он вздохнул и посмотрел на крысу.
– Давно тебя не было. Где была?
– У Вэйзеншписа.
– Художник с первого этажа?
– Ну да. Слышал, как ему поперло? Его картину «Зеленое яйцо» увидел куратор модной галереи из Нью-Йорка и купил за бешеные бабки. Теперь его картины стоят как золотые. Даже подороже. У него теперь на кухне простой гречки не пожрать: икра, лобстеры, даже свежие устрицы завозят. Специально для него самолетом из Бретани везут белонские. Роскошь неземная.
– И ты ушла?
– Ушла. Не люблю я это все. Решила к тебе вернуться.
Ковригин отыскал тетрадку, ручку, уселся на пол и, улыбаясь, почесал крысу за ушком. Ну а что, музы бывают разные. Это еще не самая худшая.
Ника пишет письмо Богу
Привет!
Ты всё обо мне знаешь, а я о тебе совсем ничего. Как ты там? Говорят, ты про нас совсем забыл. Кто-то даже говорит, что ты умер, но я не верю.
Мне тут бабушка про тебя историю рассказала. Говорит, что видела тебя, пока лежала в больнице. Рассказывает, что проснулась посреди ночи, смотрит – а ты сидишь на соседней кровати у изголовья кровати старухи Николаевны и усы у нее на лице рисуешь. Не усики, как у Бандераса в «Четырех комнатах» (не знаю, видел ты или нет), а белые, пышные. Рисуешь лунным светом, скручивая его в светящиеся нити.
С утра Николаевна проснулась и рассказала, как снилось ей, будто она – давно покойный дед Елизар. И будто она, будучи дедом, не померла в шестьдесят восьмом, а жива-здорова, эмигрировала в США, живет в Бруклине и ходит в барбершоп, где укладывает усы завитками и пьет кофе. Господи, ну и шутки у тебя.
Еще бабуля говорит, что кормят в больнице паршиво, овсянкой можно обои клеить. Но это, конечно, не твое дело. А хотя какое дело не твое? Любое, которое захочешь, тем и занимайся. Хоть кашей, хоть лекарством от рака. А хоть всем сразу. Если уместно здесь просить, то пусть у меня поближе к дому супермаркет откроют.
Я вообще много странного про тебя слышала. В Индии говорят, что тебя – тысячи. Один создал мир, другой ИО по солнцу, третий по воде и так далее. А один парень из Норвегии рассказывал, что у тебя один глаз и ты ездишь на восьминогом коне. Честно говоря, даже не знаю, о ком еще на земле ходит столько слухов, и один невероятнее другого.
Знаешь, еле сдерживаюсь, чтобы не начать тебя о чем-то просить. Правда, чуть выше уже не сдержалась и немного попросила. Но ведь это же неприлично, да? Я же не могу писать письмо маме или папе и составить его сплошь из «Дай мне это», «Вышли денег», «Пришли мне сало и теплые носки». Как-то потребительски. Чем ты хуже родителей? Ничем, ведь в том числе и благодаря тебе я появилась на свет.
За что отдельное спасибо. Спасибо, что папа не сдал экзамены в Академии Радио, а после поступил в другой институт и встретил маму. Спасибо, что мама не могла два года подряд сдать вступительные и сдала именно тогда, когда туда поступил папа. Если бы не эти неудачи, не было бы меня и моего брата.
Или были бы? Никак не могу понять ничего насчет судьбы, можешь меня как-то озарить? Может быть, они потом всё равно встретились бы и родили нас? Мне кажется, что нет, и появление каждого человека на земле – невероятная случайность.
Не знаю вот только, должна ли я тебе что-то за это? Это же не сделка, правда? Некоторые считают, что мы тебе должны: ходить в церковь, и чтобы непременно в платке, и говорить с тобой каждый вечер. А когда мой брат проходил практику в психиатрической клинике, он рассказывал мне про парня, который считает, будто ты просишь его каждый день с 15.00 до 15.30 ходить по кругу и вслух читать Есенина.
Я не знаю, кто из них правда знает, что мы тебе должны. И думаю, что прежде всего – не доставать тебя со всякими глупостями. Так что прости. Ты умеешь, я знаю.
Твоя Ника
Про любовь (или про это уже было?)
– Привет, – сказал он, открыв дверь.
– Привет, – ответила она.
– Проходи. Раздевайся. Чаю?
– Нет, спасибо.
Она прошла в комнату и начала расстегивать рубашку.
– Опять в джинсах? – спросил он. – Ты же знаешь, от них следы на теле остаются. Мне не нравится.
– Большое дело. Просто представь, что их нет.
Она кинула рубашку на спинку стула и начала стаскивать джинсы. Он вздохнул и продолжил наблюдать, как она раздевается. Ловко заведя руки назад, она расстегнула лифчик и аккуратно пристроила его поверх висящей на стуле рубашки. Стянула трусики.
Она приходила к нему каждые выходные уже месяца четыре. По будням не могла – работа, потом вечерние курсы. Училась монтировать видео. Хотела снимать кино, но не знала, с чего начать, поэтому начала с монтажа.
Познакомились они в баре, он подошел и сказал, что хотел бы ее нарисовать.
– Художник, что ли? – рассмеялась она.
– Да, – ответил он. – У меня студия тут недалеко. Приходи завтра.
– Завтра? – улыбнулась она. – Не сегодня?
– Сегодня я выпил. Я не рисую, когда выпил.
Он оставил ей номер телефона и адрес. Уверенная, что идет на свидание, она пришла. Однако это не был оригинальный способ предложения свидания, и в тот же день он начал рисовать ее. Обнаженной. Она не знала, почему согласилась. Возможно, потому, что сделала полную депиляцию и купила новое нижнее белье – не пропадать же добру.
Он рисовал ее каждые выходные уже месяца четыре, а она сходила с ума от любви.
Пыточная для ведьмы
Никто уже не помнит, в какой момент и почему весь дом начал считать Ольгу ведьмой. Возможно, дело в том, что она улыбалась по утрам. Возможно, людей настораживало, что в свои 37 она выглядела на 25. А может, люди не могли понять, почему у нее есть деньги, хотя она не ходит каждый день на работу. Так или иначе, а слух о ее ведьминской породе прочно укрепился.
Обстановка накалилась, когда Ольга посадила цветы в палисаднике у дома. «Не просто так она это делает, – шептались соседи. – Закопала что-то заговоренное и теперь выращивает на нашей земле какие-то свои травы с цветами». Терпение жителей дома лопнуло, когда в палисаднике зацвели желтые шары, та самая рудбекия рассеченная, которую давно уже никто не видел в Москве.
Настойчивый звонок заставил Ольгу открыть дверь, за ней стояла целая армия ведьмоловов: Раиса Петровна и Лариса Ивановна, дядя Миша с вилами в руках, Николай с ноутбуком, пятнадцатилетний Тимофей, Ирина и Тимур. Не дождавшись приглашения, они начали протискиваться в квартиру.
– Ну допустим, – сказала Ольга. – Проходите. Чаю?
– Не будем мы твой чай пить вонючий! – дядя Миша говорил на надрыве, размахивая вилами. – Мы пришли получить от тебя признание, что ты ведьма!
– Но я не… И чего это вдруг мой чай – вонючий?
– Привязать ее к стулу и начать пытать!
Кто-то достал веревку, толпа начала наседать. Ольга спокойно уселась на стул.
– Да чего привязывать-то, сама сяду. А как пытать будете?
– Щас увидишь, – сказал Тимур, доставая доску и перфоратор.
Он сверлил минут пятнадцать, пока Раиса Петровна и Лариса Ивановна не начали тихонько выть.
– Ты чего так спокойно сидишь? – не выдержала Раиса Петровна. – Я уже сама не могу это слушать!
– Так Тимур в соседней квартире живет и вечно там что-то сверлит, привыкла я уже, – ответила Ольга.
Тимур пытался сверить еще минуты три, но гости начали собираться вокруг него и вооружаться подручными предметами: теннисной ракеткой, лаком для волос, энциклопедией. Оглянувшись, Тимур испугался и прекратил.
– Моя очередь, – сказал пятнадцатилетний Тимофей. – Сейчас я свой рэпчик почитаю.
Задав бит, который был чуть хуже перфоратора, МС Тимоха начал читать:
С пацанами в падике,
Словно в детском садике,
С телками танцуем,
Каждый крутит…
– ХВАТИТ! – закричала Ирина и запустила в юного МС энциклопедию.
– Быстро вы сдались, – улыбнулась Ольга. – А мне показалось, что он даже милый. Тимош, а как строка заканчивается?
– Спиннер. Каждый крутит спиннер.
– М, понятно.
Ольга, улыбаясь, смотрела на растерянных собравшихся. Молчание прервал звонок Николаю.
– Алло? – сказал тот. – А, да, могу. Могу, конечно, сейчас подключусь. Ребят, извините, срочно нужно присоединиться к видеовстрече по маркетинговой стратегии на следующий год.
Пока Николай открывал ноутбук, он попросил ведьмоловов и потенциальную ведьму подождать буквально десять минут, пока он обсудит с коллегами насущные дела. Он подключил wi-fi и поприветствовал присутствующих на видео.
– Коллеги, добрый день! Отправляю вам презентацию нашей новой маркетинговой стратегии, попутно расскажу словами. Итак, мы меняем коммуникацию с клиентом. Из покровительственной наша коммуникация становится более дружеской, мы превращаемся вроде как в бро для клиента, всегда готовы ему помочь. Сначала озвучу план на работу с маркетинговыми рассылками…
– НЕТ! – закричала Ольга. – Уходи! Я во всем признаюсь, только уходи! Я что, зря уволилась из маркетинга и начала рисовать иллюстрации для книг на фрилансе? Кто я там у вас? Ведьма, пусть ведьма. Хорошо, я согласна. Я признаюсь.
– Так и знали, так и знали, – загудели гости.
– И что вы теперь со мной сделали, сожжете?
– Ну не, у нас тут Средневековье какое-то, что ли, – сказал дядя Миша, покачивая вилами. – Нам просто надо было, чтобы ты призналась. За правду мы. Пошли, ребята.
Гости ушли. Ольга прислонилась к двери и выдохнула. Ее до сих пор потряхивало от слов «презентация маркетинговой стратегии» и «коммуникации с клиентом». Ничего, скоро пройдет. А что ведьмой считают – так ну и пусть, это даже немного приятно.
О чем думает собака, бегущая вдоль прибоя?
– Сегодня я плакала полтора часа. В туалете офиса.
– Что произошло?
– Начальница грубо перебила. Нельзя так относиться к людям. То, что я говорила, было важно.
Гляжу в потолок, полулежа в кресле у психотерапевта. Потолок серый. Психотерапевт – невысокая блондинка приятного цвета. Екатерина. Постукивает карандашом по блокноту. Внезапно спрашивает:
– У вас есть деньги?
– Еще бы. Вы не так уж дешево стоите, вы знаете об этом?
– Знаю. Я имею в виду больше денег. У нас есть кое-что для богатых клиентов, которые могут освободить недельку на психотерапевтический стационар.
– Никогда не слышала о таком.
– Он закрытый. Больница, в которую ложатся залечить душевные раны. Для таких, как вы, которые уже на грани и постоянно ревут. Там спят, едят, ходят на процедуры.
– Какие процедуры?
– Конкретные на месте назначаются. Могу рассказать про три основные процедурные комнаты, которые всем назначаются: танцевальная, секретошная и собакоприбойная.
– Ну, с танцевальной вроде понятно, а вторые две?
– С танцевальной всё просто, да. В ней группами смотрят «Грязные танцы» до тех пор, пока смогут не расплакаться на финальной сцене. В секретошной всё чуть сложнее. Там мы делаем секретики. Под стеклышком такие.
– Как в детстве?
– Да, как в детстве. У нас одна пациентка недавно сделала очень красивый секретик. Собрала удары ремнем от отца за то, что повторила услышанные во дворе слова, оскорбления от одноклассников за веснушки, деньги, украденные цыганкой, и три года ношения брекетов с 14 до 17 лет. Разложила красиво, прикрыла розовым стеклом с алмазной крошкой и закопала. Иногда показывает докторам и близким. Главное тут – только чуть смахнуть песок, чтобы показать, а не раскопать все. Иначе можно очень больно порезаться и порезать других.
– Ого. А с собакой что?
– В собакоприбойной мы сочиняем стихи. Если совсем не идет, можно прозу. Главное, чтобы первая строка звучала так: «О чем думает собака, бегущая вдоль прибоя?» Одна девушка недавно сочинила такое.
О чем думает собака, бегущая вдоль прибоя?
О том, как она лохмата, быстра и безгрешна.
О том, что мир – безупречного кроя.
Особенно если за ухом почешут.
Ну да, конечно.
– Интересно. Я подумаю. Возможно, мне правда надо в такой стационар. Я скажу через неделю.
– О, у нас время. Оплатите на ресепшн. До следующего раза!
Домой пошла по набережной. Мне надо было подумать. И я думала о том, что если я когда-нибудь пойму, о чем думает собака, бегущая вдоль прибоя, я больше никогда, никогда не буду плакать из-за ерунды.
На лавочке
На лавочке у подъезда сидели наркоманы и проститутки. Мимо них шла Мария Петровна из квартиры №53.
– Вы гляньте на нее, – ехидно протянул наркоман Павлик. – Вырядилась, думает, никто ничего не знает. Да весь двор знает, что у этой три дня назад внук родился. БАБУШКА!
Бабушка засеменила быстрее и скрылась в подъезде. Ей навстречу из подъезда вышла Елена Михайловна.
– Идет! – протянула проститутка Аннета. – Куда собралась в такое время, интересно, на часах почти семь утра! Сейчас через весь город поедет на рынок в час пик в автобусе толкаться. Как будто в другое время нельзя съездить. Получат пенсионные и катаются!
Елена Михайловна ничего не ответила, даже не поздоровалась. Минут через семь за ней проследовала Ирина Ивановна с тележкой на колесиках.
– О! Эта еще и с тележкой, – как будто бы даже радостно сказал наркоман Гена. – Точно десятку людей по ногам проедет!
– Да идите вы, – пробормотала Ирина Иванова. – Злобные завистники.
– Что??? – возмутились наркоманы и проститутки. – Дочери твоей всё расскажем. Она как раз у нас в школе географию преподает, вот завтра встретим ее и всё расскажем.
Ирина Ивановна задрала нос и, ничего не ответив, пошла дальше. Только тележка подпрыгивала на неровном асфальте.
– А вырядилась-то, – вздохнула проститутка Алина. – Всё платье в цветах, как по-бабски. Мы так никогда не одевались.
– Да-да, точно, мы такими не были, – хором загалдели все остальные.
Когда окончательно рассвело, наркоманы и проститутки засобирались спать. А у бабок впереди был целый день, чтобы спокойно ходить друг другу в гости, пить чай и веселиться.
Близкие соавторы поэта Ковригина
Эпизод 1
Были у поэта Ковригина и ангел, и бес. Первый, как полагается, располагался на правом плече, а второй – на левом. Ангела Ковригин нежно звал Валентин. Беса он звал «Слышь, ты!», хотя сам себя бес предпочитал называть Людмила Алексеевна. Бывало, сидит Ковригин на кухне, сочиняет стихи. Например, так:
Мы все уедем, все уйдем,
Закончимся, как ясный день,
Все, даже мы с тобой вдвоем…
И задумается. День, тень, на плетень…
– Может, «Я уже вижу смерти тень?» – робко спрашивает поэта Валентин. Ковригин не спешит реагировать, пыхтит, думает.
– А вы, друзья, идите в пень! – радостно восклицает Людмила Алексеевна.
– Слышь, ты! Молчи-ка.
– Эх, лишь бы дали бюллетень! – Людмилу Алексеевну в такие моменты не остановить. – А ты, тюлень, езжай в Тюмень! И потеплей трусы надень!
Ковригин хихикает, но старается держать себя в руках. Надо чаю выпить. Как работать в такой обстановке? Ничего, он еще всем покажет. Вместе с Валентином и с этим… с этой. Бесячей.
– Покажем, еще покажем, – соглашается Валентина Алексеевна, почесывая хвост.
Эпизод 2
В начале октября поэт Ковригин готовился к юбилею. Но не к своему, а к юбилею другого поэта – Бабушкина. Анатолий Бабушкин был лыс, усат и довольно популярен, как мужчина и как поэт. И возраст, в который он вступал, был красивый – полвека, то есть пятьдесят лет. Полтос, в переводе с поэтического.
Поздравление Ковригин готовил, конечно, стихотворное. Начало было готово:
Толик.
Анатолий.
Бабушкин ты наш…
А дальше Ковригин пока придумать не мог.
– Толик, Анатолий, Бабушкин ты наш, – распевала Людмила Алексеевна. – С юбилеем, что ли, старый ты алкаш!
– Но так же нельзя, нельзя! – нервничал Валентин. – Надо красиво, с уважением! Вот, например. Толик, Анатолий, Бабушкин ты наш. Ты среди поэтов главный персонаж.
– … и главный экспона-а-ат, – затянула Людмила Алексеевна.
– И правда, похоже, – совсем загрустил Валентин. – Тогда вот еще. «Толик. Анатолий. Бабушкин ты наш. Знаю, ты все книги раз сто переиздашь. Будь здоров и весел, счастлив и любим. До пенсии и после ангелом храним».
Это Ковригину понравилось. Так и оставил. Надо только выучить наизусть и много не пить, а то Валентин плохо переносит алкоголь, сразу вырубается.
Эпизод 3
На юбилей Анатолия Бабушкина Ковригин пришел в костюме, трезвом уме и твердой памяти. В кармане лежал листок со стихотворным поздравлением, на правом лацкане пиджака болтались ноги бодрого Валентина, а на левом плече дремала Людмила Алексеевна.
Первым знакомым человеком, которого он встретил, была Белла (не подумайте хорошего). Белла была очень светская женщина, красавица, поэтесса и любительница шампанского. У нее на обоих плечах, наверно, сидели бесы, потому что ангелами там и не пахло.
– Рига, дорогой! – воскликнула Белла. – Как поживаешь? Давно не виделись, выпьешь?
Белла ловко подхватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и вручила его Ковригину. Людмила Алексеевна приоткрыла левый глаз. Дремота медленно покидала ее.
– Беллочка, да ну разве что глоточек. – Ковригин серьезно не хотел напиваться. Но немножко шампанского же можно?
– И глоточек можно, и бокальчик, – пробормотала Людмила Алексеевна. – Что с него будет-то?
Через час Ковригин угощался коньяком из фляжки своего друга Музыкова (ударение на о), через два – подошла его очередь читать поздравление. Ковригин вышел перед гостями и достал из кармана бумажку, которую он до этого уже несколько раз доставал, теребил в руках и убирал обратно.
Перед ним были стихи Музыкова, которые тот до этого просил почитать и оценить. Кажется, он перепутал бумажки и его поздравление осталось где-то на одном из столов. И что же делать? Валентин отрубился еще полтора часа назад, Людмила Алексеевна настаивала на чтении по памяти. Ну, вроде он всё помнил, поэтому начал читать:
Толик.
Анатолий.
Бабушкин алкаш.
Знаю, ты все книги раз сто переиздашь.
Будь здоров и весел, счастлив и любим…
Почему они так смотрят? Разве что-то не так? Почему Людмила Алексеевна хихикает? И как там дальше? Что-то про ангелов и пенсию. Так, значит, будь здоров и весел, счастлив и любим… Ага, вот:
Ангел твой на пенсии, ну а мы – тусим!
Последние слова, кажется, произнесла Людмила Алексеевна. Голосом Ковригина, разумеется. Ковригин не знал, куда себя девать от стыда. Ему аплодировали, но он быстро-быстро смешался с толпой и взял еще шампанского.
К счастью, на следующий день поэт Ковригин ничего не помнил. Людмила Алексеевна, конечно, могла ему напомнить, что произошло, но, пожалуй, сделает это когда-нибудь потом. В самый неподходящий для этого момент.
