Czytaj książkę: «Я тебя не хотела…», strona 6

Глава 12

Глаза распахнулись сами, как только машина остановилась. Щёлкает центральный замок, двери разблокированы. Где-то внутри меня тоже щёлкает мысль… А что, если рвануть дверцу и побежать. Он не кинется?

Думаю, об этом, но не предпринимаю попыток даже поменять позу. Это глупо. Бежать от него глупо. Фархад знает где я живу. И Паша знает тоже.

Безысходность облизывает изнутри.

Этот день планирует заканчиваться? У меня сил нет.

Фархад покидает салон. Я закрываю глаза притворяясь спящей. Ещё одна глупость, но делаю это. Не хочу шевелиться.

Спустя пять секунд меня подхватывают на руки. Тело безвольно обмякает. Я слышу размеренное биение сердца, прислушиваюсь к нему. Чёткое, уверенное и спокойное.

Я не очень высокая и соответственно ни такая уж и упитанная, скорее наоборот. Видимо это играет свою роль.

Мстительно желаю ему надорваться.

Потом как-то отпускаю это мысль. Так получилось, что я не мстительная. Обиды помню, конечно, но месть… Это ни ко мне. Я верю, что у нас другие судьи и всем воздастся по заслугам.

Со мной на руках он открывает дверь и проходит в квартиру. Свет зажигается автоматически. Не разуваясь идёт в глубь. Глухой звук шагов, отражаемый от стен, перекрывает стук моего сердца. Сглатываю. Неужели просто положит куда-то и на этом всё закончится? Надежда вспыхивает как свет после каждого последующего поворота.

Желание рвануться и побежать усиливается многократно. Особенно осязаемо становится, когда меня опускают на постель. И как только я думаю, что на этом всё, в следующую секунду, горячие пальцы совершенно наглым образом ложатся на мою грудь. От возмущения и обиды подскакиваю

Кровь ударяет в виски. Отпрыгиваю в сторону.

Фархад начинает издевательски смеяться. У меня вспыхивают щёки. Вот же сволочь!

– Надо же… я думал, что тебя хватит на побольше, маленькая притворщица.

В голосе нет намёков, он просто веселится. Мне совершенно не весело. Насупливаюсь, смотрю исподлобья.

– Это что, такая изощрённая форма издевательства? – шиплю.

– Нет, – голос ровный, а в глазах черти.

Издевается.

– Не надо так делать, – психую, тон понижаю на градус, на большее опасаюсь, не знаю, как отреагирует. Я всё-таки на его территории, – Где здесь ванная комната?

Он не злится. Какое-то время разглядывает меня, чему-то хмыкает и отвечает:

– Напротив, – кивок на выход.

Встаю, разуваюсь быстро. Ходить в обуви дома считаю чем-то кощунственным. Фархад молча наблюдает, скользит взглядом по ногам. Чувствую себя неуютно и быстро ретируюсь.

Паркет приятно холодит кожу ступней, после неудобной обуви это кажется раем. Я бы простонала от блаженства, но опасаюсь, что буду неправильно понята.

Выйти не успела. Он догнал. Настиг меня в нескольких шагах от дверного проёма. Обхватил поперёк туловища, прижался весь. Мгновенная паника, секунда страха и сердце галопом. Глаза лихорадочно забегали по пространству. Дёрнулась и тут же хватка стала жёстче.

– Справа, вторая дверь, халат и прочее ты найдёшь на полке.

Под барабанную дробь собственно сердца я размыкаю губы, чтобы в очередной раз попросить не делать так, но он опережает, разворачивает к себе лицом. Оглядывает вновь.

Боже… он так часто меня оглядывает, что это становится странным.

– Можешь даже закрыться, если тебе так будет спокойнее, я не пойду следом. Не трясись так.

Я хочу что-то колкое ему ввернуть, но удерживаюсь.

Пошёл он к чёрту! Весело – пусть веселиться. Я не стану тут подрывать.

Молча разворачиваюсь не комментируя, ухожу туда куда указали. Смыт макияж не помешало бы. Интерьер не разглядываю. Мне сейчас не до этого абсолютно. Пусть хоть золотые вензеля – плевать.

Фархад держит слово, за мной не идёт, но я предусмотрительно закрываюсь на замок.

Щелчок, клетка захлопнулась, я внутри.

Фархад

Галиев улыбаясь жмёт руку отца, тот в свою очередь похлопывает по плечу, словно они друзья.

Мы не друзья и это не визит вежливости. Это необходимость. Три года назад я взял на себя бремя по доброй воле. Повторил бы это в данных обстоятельствах? Скорее нет, но на тот момент всё было несколько иначе. Было проще.

Сейчас в моей постели, за тысячи километров отсюда, на простынях, раскидав волосы, спит она.

В семье, несмотря на «горячую кровь», я самый спокойной и эмоционально отшибленный. В детстве замкнутым был, не подобраться. Вырос и трансформировал эту свою черту в нечто иное. Сам себе на уме. Уже с пелёнок проводил черту, своеобразный круг. И в этот круг были вхожи только те, кто был дорог. Мать, отец, братья.

А женщины.

Что ж, у меня были деньги и привлекательная внешность. Я очень быстро оценил свои возможности. Это было легко. Женщины всегда легко приходили в мою жизнь. Не нужно было прилагать каких-то освоенных усилий.

Но… когда-то всё очень сильно изменилось.

Она спрашивала, люблю ли я её, она обнимала, она ласкалась как кошка, она вся была моя от кончиков волос, до этих холодных и чистых глаз. Это с ней я понял, что женщина ни только для постели. Я не был хорошим мальчиком тогда, не являюсь им и сейчас, но с ней хотелось быть лучше.

Зацепился взглядом на улице. Она стояла около киоска в кроссовках и зелёном платье в горох. Ветер разносил белокурые волос. Хрупкая девушка не обращала внимание на порывы, нещадно трепавшие подол лёгкого платья. Красивая девочка и в тоже время совершенно обычная.

Говорят, нам нравятся белокурые с голубыми глазами, не похожие на наших женщины. Что ж, не врут. Я тогда это чётко осознал.

Понравилась, сразу же. Не смог мимо пройти, не дал шанса выкрутиться, решил, что моя. И она ею стала. Не без девчачьих закрутов, но стала. Сейчас уже не важно.

Понял, что люблю позже, гораздо позже, непростительно. Она бы не простила, наверное, сложно сказать, ведь мне так и не удалось понять до конца её мотивов. Возвращаюсь обратно мысленно и не могу понять зачем… Жизнь могла сложиться иначе не сделай она то, что сделала.

– Фархад, сын, – отец привлекает моё внимание. Кивает в сторону окон, – посмотри.

Смотрю. Там в саду три девушки, одна из которых однозначно мне знакома. Правильные черты лица, большие карие глаза, пухлые губы, она бы понравилась Давиду, однозначно.

Спокойно киваю отцу, тот хмурится, ему не нравится, что я не воспеваю семье девушки оды относительно красоты, грации и прочего. По-хорошему должен был бы, но нет, вполне хватает, что никях вовсе состоится.

Бросаю ещё один взгляд сквозь окно, девушка старательно отводит глаза, но искушение посмотреть берёт вверх, и она кидает короткий взгляд. Неизбежно напарывается на меня. Секунда и опустила взгляд, сжимая ткань платья нежными пальчиками. Нервничает.

Правильная и красивая девочка из хорошей семьи, воспитанная для семьи в соответствии с традициями. Смелая, но пока ещё пугливая. Она мне нравится. Такая не может не нравится.

И несмотря на это, женихом я себя не чувствую.

Мне жаль, но я не буду хорошим мужем этой девочке. Я даже по имени её не называю. Сложно объяснить почему, в собственном доме я не смогу звать её девочкой, это оскорбительно для жены, но и женой назвать не получается.

Девочка, маленькая, красивая, чужая мне девочка. Ни теплоты, ни похоти, ни страсти. Ничего. Для половозрелого мужика это максимально странно, но это данность. Не получается воспринимать её как женщину.

Брат… она могла бы остудить тебя, но вместо этого станет несчастна со мной. Жаль девочку.

Мысли вновь возвращаются в раннее утро. И я улыбаюсь быстро переключаясь.

Она лежит в моей постели, полностью расслабленная и ничего не подозревающая. А я смотрю и не могу оторвать взгляд. Всё в Оксане каким-то невероятным образом напоминает совершенно другого человека. Напоминает, но, к счастью, никак не связывает. Я воспринимаю иначе, как отдельную единицу.

Она не даёт себя касаться добровольно, отстраняется и боится. Тем самым подогревая моё желание добиться взаимности. И я добьюсь. Она моя.

Она моя, что бы не думала и куда бы не пыталась спрятаться. Напуганная и дезориентированная, пытающаяся казаться свободной, всё ещё не понимает, что на этом всё. Свободной она уже не будет.

Я не чувствую моральных терзаний лишая её выбора, я просто знаю, что из нас двоих выбор должен сделать я, иначе она, как бы не хотела, не сможет. Просто знаю это.

Оксана

Я думала, что он принудит меня тем же вечером. Начнёт сдирать с меня полотенце, которым я укуталась и завалит на кровать. По глазам видела, как этого хочет. Он когда взгляд остановил на моих коленках, я губу прикусила чтобы не закричать. Испугалась. Вроде понимаю всё… но…

Вопреки ожиданиям меня отправили спать, позволив испытать целую гамму эмоций от облегчения. Сегодня ничего не будет.

Можно смело сказать, что самые худшие мои ожидания он не оправдал. Пока ещё.

Оставшуюся часть ночи я трачу на то, что контролирую тишину в квартире. И могу точно сказать, что он не ложился. Слышала всё что происходило в глубине квартиры. Звук льющейся воды, разговор на иностранном языке этиологию которого я не могла определить, стучащие клавиши, снова разговор, но уже на русском, тихий и совсем плохо разборчивый.

Он ушёл через три часа, положив записку на прикроватную тумбочку, постоял минуту, в течение которой у меня заходилось сердце… Открыл шкаф, достал что-то, а спустя десять минут закрыл дверь в квартиру с той стороны. Именно тогда я и провалилась в сон, чувствуя, как страх отпускает тело.

Проснулась через час. Подорвалась, телефон схватила, быстро переоделась, а потом замерла посреди спальни. Вдруг он пришёл, а я не услышала?

Злосчастная записка, сложенная вдвое, попадалась на глаза каждую секунду, раздражая. В какой-то момент поправляя на себе одежду я не выдерживаю, хватаю и быстро читаю:

«Не хотел будить. Уехал на пару дней. В институт отвезёт Шукрат, забирает так же он.»

Медленно оглянулась, смотря внимательнее на оживающий город с высоты птичьего полёта. Красиво и вместе с тем гадко. Вот значит, как… Поймал птичку, запер в клетку, оставил под присмотром. Одно радует, в ближайшее время не увижу его.

Ещё больше раздражаясь, пошла на поиски плаща, попутно отмечая, что женской руки в этой квартире нет. Холодная и пустая. Тут жить невозможно. Женщина бы точно решила обогреть её.

Хотя… о чём я, такие места имеют чтобы девок водить. Для девок нормально. Интерьер явно дизайнер создавал. Думаю, что это пристанище полностью его отражает. Серы, чёрный, редкие вкрапления светлого и тёплой подсветки. Это сейчас модно, но суть не в этом, она просто такая же, как и он.

Вместо верхней одежды нахожу огромную гостиную с панорамными окнами, там же и застываю в полном восхищении от созерцания. Это действительно восхищало, огромное пространство с шикарнейшим видом на город. Красиво. Как в фильмах про богатых американцев. И я бы восхищалась всем дальше, если бы не время. Которого практически ни осталось.

Уйти отсюда! Сбежать! И никогда!!! Никогда не возвращаться. Не хочу тут быть.

Нужно срочно покинуть это место и ни дай бог встретиться с этим Шукратом или Шухратом… как правильно я не запомнила. Быстрый взгляд на часы, осознание, что я выигрываю целых двадцать пять минут и быстрый забег по всем возможным комнатам в поиске нужной мне вещи. Одежду нахожу на кухне.

Из подъезда вылетала на всех порах, скупо улыбаясь консьержу. Мужчина смотрит внимательно и цепко, я свои глаза отвожу. Ужас какой, что он про меня подумал… Стыд вновь облизывать начинает. Расплакаться хочется. Я не привыкла что на меня смотрят вот так! Осуждающе…

Улица встречает холодным ветром. Заранее вызванное такси ожидает за шлагбаумом. Юркаю в салон, воровато оглядываясь назад, на подъезд. Есть ли вероятность, что за мной кто-то пойдёт? Не знаю.

Меня отпускает только через пять минут мирной езды. Приятно звучит музыка, водитель тактично молчит, мои пальцы становятся тёплыми.

Нужно продумать слова, нужно договориться. Мы же не в каменном веке живём, чтобы вот так в пещеру тащили девушек. Мы в конце концов взрослые люди и умеем разговаривать. Нужно просто поговорить нормально. Я вчера не смогла по понятным причинам, но смогу в следующий раз. Который точно настанет, чувствую это.

На каждом углу мне мерещится знакомая машина или знакомый затылок. Полностью вымотавшись, я прикрываю глаза.

Пожалуйста, господи, сделай так чтобы это всё оказалось плохим сном. Я открою глаза, и он развеется.

Сжимаю сумочку до боли, отчаянно тяну воздух между губ.

Глава 13

Соседка застаёт меня в тот момент, когда я влетаю в комнату и находу раздеваюсь, буркнув быстрое привет.

Наташа зевает сначала, потом её глаза недобро прищуриваются. Следит цепко, хмурится, я спиной отворачиваюсь.

– Твою мать! – восклицает где-то совсем рядом, я дёргаюсь.

– О господи, не пугай так! – бурчу, поправляя воротник, пальцы трясутся.

Взгляд соседки приклеивается к моим рукам, от чего те начинают дрожать ещё сильнее.

– Оксана, какого х… – и замолчала, поймав мой шальной взгляд.

Наташа чашку отставляет и неожиданно порывисто обнимает меня, от чего я замираю и не знаю, что делать. Мы не особо близки, скорее вынужденно живём в одной комнате. Наши биоритмы полностью не совпадают, как бы я не пыталась подстроиться.

– Фил сказал тебя этот увёл… – тихо зашептала она, словно нас подслушивают, – я тебе вчера звонила весь вечер, ты не отвечала, а сейчас тут. Окс, что происходит? Он что тебя всё-таки обидел? Боже… я же предупреждала тебя!

Поджимаю губы. Уже все знают, что увёз. И НИКТО!!! Никто не решил помочь. Я больше, чем уверена, что и в голову не пришло позвонить в полицию.

– Так просто и не скажешь, что.

Наташа отстраняется и заглядывает в глаза. Долго смотрит, я даже успеваю демонстративно на часы покоситься, как бы намекая, что пара скоро.

Соседка вдруг выдаёт:

– Он тебя что, изнасиловал?

Ужас, отражающийся в моих глаза я вижу в отражении её радужки.

– Сука! Я ему сама яйца выдерну и сожрать заставлю. Урод! А ещё таким обиженным прикидывался, влюблённым, а сам девочку в углу зажал и… Сука!

Опускаю глаза. Я не хочу, чтобы она знала, но уже поздно. Знает.

– Это не он.

Наташа замирает, от чего смешные заячьи уши на её кофте подрагивают.

– А кто?

– Фархад.

Его имя как-то естественно и легко слетает с губ. При этом, там, внутри меня скручивает.

– Это что за… – хмурится, перебирая в памяти всех известных ей мужчин.

Устало присаживаюсь на край кровати. Могу сказать или нет? Не знаю, но я чётко понимаю, что мне необходимо высказаться хотя бы кому-то, хотя-бы что-то. Не маме же звонить. Мама такого не поймёт, да и нельзя такое.

– Если коротко, то Паша попросил своего брата, чтобы он меня привёз к нему, а Фархад увел с собой. Ночевала у него. Телефон не слышала, вырубилась, когда голова подушки коснулась.

Наташа сокрушённо качает головой, в её глаза тонны вопросов и непонимание.

– Не совсем понимаю тебя. У тебя что, роман? Ты просто с пацаном замутила и на всех забила? Так что-ли?

Говорит обидой, глаза прищуривает, а у меня пропадает всё желание что-то говорить. В конечном итоге смысла никакого нет. Фархад, Паша, какой-то маньяк… она сама призналась, что знает про «увёз» и ничего не сделала чтобы помочь. Так что…

Телефон оживает и начинает истошно орать. Я не смотрю. Быстро накидываю плащ, натягиваю обувь, хватаю сумку. На каком-то уровне понимаю кто это может быть.

И не хочу…

– Это сложно всё, не могу ответить ничего. Не хочу об этом, ладно? Прости, у меня пара через пятнадцать минут. Я пойду, – проговариваю спокойно, совсем без эмоций, копирую неосознанно его.

Копирую и стопорю себя. Наташа нормальная… в какой-то мере даже хорошая, поэтому смотрю через плечо и тяну губы в улыбке. Только это. Я бы и глазами улыбалась, но там невозможно. В отличие от неё, я весь расклад знаю.

Наташа глаза и читает, тут же бурно реагируя:

– Что за хуйня! – бушует.

Снова пиликает телефон, теперь СМС. Смотрим на него вдвоём, потом переглядываемся и я открываю сообщение.

«У меня нет времени играть в эти игры! Возьми трубку»

Я знаю кто это, даже без подписи понятно. Зажмуриваюсь на секунду. Злюсь в моменте. К чертям шлю. Будь он близко, я бы так не стала делать, но его нет, потому посылаю мысленно и распахиваю дверь, тут же замирая.

Напротив, заслоняя собой выход оказывается мужчина. Высоки и широкоплечий. Я непроизвольно делаю шаг назад.

Телефон в моих руках вновь оживает. Я не двигаюсь с места. Огромными глазами смотря на преградившего мне путь. Так бы и стояли, пока он не кивает на мобильный.

Отрицательно качаю головой. Не буду с ним говорить. Мужчина недобро хмурится, складывая руки под грудью.

– Это что ещё за хер? – шипит Наташа.

Мужчина не удостаивает её и взглядом. Трель продолжается. Не выдерживаю прямого давления и в конечном итоге дрожащими пальцами принимаю звонок. Медленно подношу телефон к уху. Ничего хорошего не жду.

– Ты знаешь, что должна была ехать с Шукратом? – звучит до дрожи спокойный голос.

Не могу определить степень недовольства.

– Да.

– Но всё равно уехала одна.

– Да…

– Ты понимаешь, что это мне не нравится?

– Да.

– И конечно же больше не будешь делать то, что не нужно?

Прикусываю губы. Он меня продавливает.

– У меня пары.

– Я знаю, что у тебя пары… – после многозначительной паузы следует жестокое, – были. Сейчас ты едешь обратно.

Меня припечатывает сильнее чем можно предположить. Но именно это становится катализатором. Я вдруг взрываюсь.

– Я не могу… я не могу! – срываюсь на крик, но в трубке гудки.

Унижение раскатывается по всем клеткам моего тела. Забиваются все возможные поры. Сердечко взрывается мириадой красных флагов.

Шукрат, а это именно он, демонстративно отступает с моего пути, предлагая выйти. Опускаю голову и руки, телефон практически выскальзывает из моих рук. Чувствую себя разбитой и уставшей.

– Всё в жопу! Я звоню Филу!!! – истерично выкрикивает Наташа.

Оборачиваюсь. Соседка бодро подскакивает к своей кровати и берет телефон. Ловлю её испуганный взгляд и отрицательно качаю головой.

Не надо этого.

– Оксана… – шепчет Наташа, огромными глазами разглядывая моё лицо.

Мне хочется улыбнуться ей. Просто показать, что нормально итоге всё. Но не получается. Вместо этого говорю:

– Всё хорошо, не надо никому звонить. Скоро увидимся.

Я покидаю общежитие под неусыпным конвоем. Вот такая, полностью разбитая эмоционально, в дешевой куртке, обычных джинсах и скромных кроссовках я сажусь в красивую машину бизнес-класса на глазах у множества знакомых. Сажусь молча.

Он меня прогнул… демонстративно и жёстко. Расставил приоритеты окончательно. От безысходности хочется рыдать.

Ближайшие несколько дней я нахожусь в полном одиночестве в квартире с видом на город. Меня тут банально заперли. Клетка обрела совсем не мифические очертания.

Не веря в то, что это реально происходит, я целый час дёргала ручку входной двери. Она предсказуемо не поддалась. В конечном итоге, сползла на пол у двери, позорно стирая дорожки слёз с лица.

Посидела, поплакала и пошла исследовать квартиру. Клянусь, я залезла везде. Раз уж меня тут оставили, то и право это сделать дали.

Выводы после экскурсии пришлось сделать неутешительные.

Сидя на кухне в «хозяйской» футболке и зло жуя какую-то острую лапшу, что принёс Шукрат, я начала чувствовать себя немного легче, только потому что ела. Остальное было ужасно.

Чёртова квартира действительно место куда приводят девочек для понятных целей. Тут нет ничего, что бы не говорило об обратном! Ни то чтобы меня смущал факт нескольких упаковок презервативов в разных местах, но тут даже мелочи говорили об этом. Всё что было в доме, было в ограниченном количестве и чисто по делу. Одна зубная щётка, одна расчёска, явно для мужика, потому что пользоваться женщине нереально! Минимум столовых приборов, холодильник, который вмещал в себя… точнее мог бы вместить много чего, но был сиротски пуст. Что нельзя было сказать о баре, там изобилие.

Единственное более-менее тёплое место – кухня. Она была дорогая, красивая и вызвала бы восторг у любой женщины, даже той, которая разделочный нож в руках не держала. Тут я и проводила максимум времени.

Телефон мне оставили, но он предательски сел под вечер. Пришлось топать в гостиную, щелкать плазму и в конченом итоге там и уснуть.

Утром каким-то чудесным образом зарядное устройство обнаружилось на кухонном островке рядом с пакетами. В этот раз пакеты были не из ресторана, мне принесли продукты из сетевого, не обычного, конечно, я это определила сразу. Теперь холодильник забился под завязку. У меня появилась возможность что-то приготовить самой. Убить время, потому что я даже заниматься не могла. Ничего не могла, в этой, пусть и красивой, но пещере.

В ванной обнаружился ещё один пакет. Вт он то и привёл меня в восторг. Огромное количество всяких баночек с уходовыми средствами… Господи… Либо я такая падкая на всё это, либо все женщины такие. Настроение поднялось.

В общем намазавшись всем чем можно и нельзя, завтрак ела в обед, попутно переписываясь в чате с одногруппниками и отбрыкиваясь от назойливых вопросов на тему, где я шастаю… дай списать и прочее, и прочее.

Я сидела взаперти без возможности писать диплом и тихо завидуя ребятам, которые сегодня пошли на консультацию. Мне же пришлось врать, что я заболела и не могу. Я всем врала.

У меня под рукой даже компьютера не было, я бы возможно могла что-то делать дистанционно. Но нет…

К вечеру одной рукой помешивая рис, второй печатая письмо куратору на почту я застываю, услышав щелчок замка. Это не Шукрат. Он был час назад. А если не Шукрат… значит…

В отражении кухонного гарнитура мои глаза казались огромными. Болезненно бухает сердце в груди. К этому нельзя подготовиться, нельзя устаканиться свои чувства заранее.

Я его боялась. Где-то на подкорке сознания висела огромная вывеска из неона «ОПАСНОСТЬ», и она загоралась каждый раз, когда я находилась к мужчине ближе, чем это было нужно.

Судорожно оглядываю себя. Выгляжу максимально прилично, пусть на мне его футболка, но я в джинсах, босая. Пальчики поджимаются непроизвольно. Мне чудится сквозняк по полу, так сильно оголяются нервы.

Тихие шаги, спокойная поступить. Я прикусываю губы. Не хочу его видеть.

Разволновавшись, перестаю замечать, как вмиг прилипший рис к кастрюле начинает подгорать.

Сглатываю и медленно разворачиваюсь. Звук шагов стих, значит он где-то тут, совсем рядом. Тело подбирается всё.

Сердце ухает куда-то глубоко вниз, потому что парень напротив меня совсем НИ ОН! Больно вцепляюсь пальцами в столешницу смотря исключительно на «гостя». Мне отвечают прямым взглядом. Молодой парень смотрит не отрываясь, нагло проходясь по мне с головы до ног и обратно. Медленно и лениво. По взгляду не понятно, что он в себе несёт. Моё разбушевавшееся воображение подкидывает разные варианты, один хуже другого.

Я его не знаю и никогда прежде не видела.

Очень молод, возможно, такого же возраста, как и я, а может быть младше. Темноволосый, кареглазый, высокий, с рассечённой бровью, которая зажила, но остался шрам на всю жизнь, очки солнцезащитные зажаты между пальцами, серые джинсы, белая водолазка выглядывает из-под куртки. Студент? Или всё же школьник? Не могу возраст определить. Но, то, что они с Фархадом похожи – определяю намертво.

После зрительной дуэли, парень отрывается от стены и хмуря нос басит:

– Подгорело.

Спохватываюсь тут же. Моя каша безнадёжно испорчена.

Пока перемешаю в мойку кастрюлю, выскабливаю содержимое и открываю окна, «гость» сохраняет молчание. Я чувствую, как следит за каждым моим движением и испытываю неконтролируемое смятение. Мне некомфортно. Поэтому и чаще чем нужно падает лопатка, которой я до этого мешала содержимое, а сейчас отдираю.

– Что, даже не спросишь, что я тут делаю?

Сразу на «ты» … Вроде бы ничего не сказал, но такое ощущение, что макнули в грязь.

– Скажу больше, я вас и не знаю, – нервно отвечаю и глаза увожу.

– Даже так? – саркастически подмечает.

– Именно, – подтверждаю.

– Давид, брат Фары.

Брат… я не ошиблась.

– Фархада нет, – онемевшими губами произношу.

Глаза парня на миг прищуриваются. Он это знает. Моё уточнение лишнее.

– Я знаю.

Мурашки бегут по коже.

– Я почти с миром.

Полностью поворачиваюсь к нему лицом. Мне не нравится, что происходит, я не готова ни к чему. Не знаю зачем он тут и что от меня надо. Пришёл же… значит надо отменя.

– Да вот, – поясняет едко, – решил посмотреть из-за кого такая заварушка началась.

В горе пересохло. Если раньше он пытался быть дружелюбным, то сейчас всё слетело.

– Не совсем понимаю о чём речь.

–Серьёзно? – очередным ядовитым выплеском.

Медленно киваю, хотя уже точно знаю о чём пойдёт речь. Я всё понимаю, но так страшно, что готова играть роль дурочки сколько потребуется, лишь обошлось. От парня агрессией несёт за версту. Мы тут вдвоём.

– То есть ты хочешь сказать, что не знаешь, что нельзя прыгнут с хуя на хуй, не столкнув двух мужиков лбами? Елена, блять, Троянская.

Инстинктивно подалась назад. Дыхание сбивается. Цепляюсь пальцами за столешницу намертво.

– Ну, конечно… ты не знала.

Каменею.

Давид буравит во мне дыру.

– Дава, – Шухрат возникает из ниоткуда, – тебе пора.

Мужчина встаёт между нами, закрывая меня широкой спиной. А я готова расплакаться от облегчения. Ничего не случится… ничего.

– Пошёл на хер, – огрызется Давид, выглядывая меня.

– Ты мелкая сука. – орёт, – Либо отдаём тебя, либо предупреждений больше не будет.

Хотела что-то сказать, но не смогла, копок в горе не дал произнести ни слова.

Отдают меня? Отдают?

– Мой тебе совет, пока этим не занялся отец. Беги на хер куда глаза глядят. Иначе он тебе поможет.

Тычет в меня пальцем поверх плеча Шукрата. Смотрит озверевшими глазами, а потом разворачивается и уходит. Спустя пару ударов моего сердца хлопает дверь. Шукрат уходит вслед, оставляя меня одну.

Ноги слабеют, я сползаю на пол, хватаясь за голову.

Как?

Как так получилось, что жизнь привела меня именно в эту точку?

Может быть, я свернула с тропы, когда мы столкнулись на лестничной клетке, может быть тогда, когда я смотрела сквозь его очки, может быть тогда, когда решила заработать и устроилась на работу? Или, когда поступила в институт и переехала в общежитие, что привело к знакомству с Пашей? Или, когда отец в первый раз спросил меня:

– А кем ты хочешь стать?

В какой момент я свернула ни туда?

Елена Троянская столкнула двух мужчин. Так принято рассказывать. Но никто особо не упоминают о том, что она была лишь предлогом.