Czytaj książkę: «Плата за любовь. Роман»

Czcionka:

ISBN 978-5-4490-0581-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дары судьбы
часть первая

«Я часто задумываюсь, оборачиваясь назад, смогла бы я поступить так же, если бы появилась возможность вернуться в прошлое, пожертвовала бы я собой, во имя спасения любимого, и не нахожу ответа.

Жизнь – непредсказуема, сногсшибательна, во всех смыслах, только не так весела, как кажется в детстве. Жизнь – банкир, за все берет плату, даже за причиненные неудобства. Счета, счета, счета…. Сделал шаг – заплатил. Оглянулся назад – не расслабляйся, оплачивай! Пробежался вперед без препятствий – не скупись, плати по двойному тарифу, да еще оставляй чаевые!

Я замужем. Любима и люблю. Но, даровав мне годы в объятьях любимого, «банкиры» лишили меня главного – мне никогда не приласкать собственных детей. Горько? Наверное. Признаюсь, я не свыклась, а приспособилась, не выставлять бремя приговора напоказ. Живу сегодняшним днем, не заглядывая в будущее, старательно оберегая прошлое. И не знаю, что еще подкинет Проведение за подаренное мне… бессмертие…

Но вот, что я точно знаю – ни за какую любовь я больше не буду бороться, с ветряными мельницами, в одиночку.»

Глава 1

Проводить лето у моря, у сестер Валерии и Евгении, вошло в привычку с раннего детства, для здоровья хорошо, да и где еще можно так вдохновиться на будущую зиму, как не возле живой, дышащей, бескрайней красоты природы, где сливается две бездонности. И вот судьба была к ним настолько щедра, что в один из таких отпусков, они не только хорошо отдохнули, но и встретили свою любовь, принесшую им в подарок домик у моря, да не один. Первым был дом на Азовском море, в три этажа, на самом склоне утеса, с довольно необычной постройкой, на вид внушающей всем скопление тайн и загадок. Второй дом был просто невообразимым богатством, которого никто никогда не ждет, которое выпадает единицам и достается адским трудом. Дом – дворец на Черном море, родовое гнездо семейства Гаев, в которое они вошли, приняв узы брака. Еще один – маленький домик с мансардой, спрятанный от посторонних глаз заброшенным лесом, протоком реки и заливами двух морей. В нем-то и произошли недавние события, всколыхнувшие семейство Гаев и заставившие мужскую половину, главенствующих представителей Рода бессмертных, пересмотреть свое отношение к жизни и оглядываться на простых смертных, окружающих их ежедневно, а не прятаться, боясь быть замеченными.

Никакие события не проходят бесследно и в одиночестве. Всегда найдется маленькая петелька, цепляющаяся за незаметный случай в большом событии, что становится составляющей в продолжение последующей жизни.

И так, прошла целая неделя после умопомрачительной поездки родителей на залив, где они, благодаря чуду, выбрались из кокона пауков. Дом привели в порядок, но осмелится ли кто, еще хоть раз пожить в нем? Хотя, кладя руку на сердце, отвечу – да! Все забывается, забудется и это.

Ев набралась терпения и семь дней не трогала своего горячо любимого мужа Дэна вопросами, ожидая пояснения, он упорно отмалчивался, а возможно и не помнил, мимолетного упрека о продаже картины, которую и не продавал.

– Дэн! – прервала Евгеша свою сдержанность, с шумом захлопнув книгу. – Я жду! – высокая, стройная девушка, с короткой стрижкой черных волос и голубыми, как майское небо глазами, приняла воинственную осанку, сидя на низенькой кушеточке, устланной подушками, под самым окном, выходящим на галерею, окружающую половину дома, их второго этажа.

– Чего? Разве мы куда-то собирались? – весь его вид был отрешен от нее, но и не выражал погруженности в работу. Он сидел за своим компьютером, запрокинув руки назад, собрав свои светло русые волосы на затылке, открыв волевой лоб и, скорее всего, читал. Глаза, светло серые, немного прищуренные, как бы улыбались и бегали по строчкам. Причем на лице не видно и намека на нечто веселое. Волевой подбородок, единственная черта повторяемая у всех мужчин Гаев, выдвинут вперед. Он прикусил нижнюю губу и только после этого поднял к жене взгляд.

– Не строй из себя забывчивого юнца! Я жду уже неделю, твоего объяснения. Ты начинаешь меня злить!

– Гения! – Дэн потянулся и опустил руки. Локоны мгновенно прикрыли его лицо и задиристо шевелились, он упорядочил прическу и положил руку себе на грудь: – Поверь, я не врублюсь, о чем ты? – она посмотрела на него так, что слов не понадобилось. И это юнец, с возрастом за восемьдесят, как школьник насупился: – Прости! Я, правда, забыл во всей этой кутерьме. Какой аукцион, ты говоришь, был?

– Великобританский!

– Утешает. – пальцы быстро забегали по клавиатуре. Дэн, младший сын Жана, главы рода бессмертных, профессор медицины, был самым непредсказуемым весельчаком. Неким балагуром и выдумщиком на милые шутки. Несмотря на то, что внешне он выглядел на двадцать пять-двадцать семь, все, даже его сверстники по возрасту, естественно принимали его за молодого парня, но прислушивались к мнению и верили беспрекословно, в поставленный, после быстрого осмотра, диагноз. Евгения постоянно забывала, из какого он рода и сколько лет у него за плечами и пыталась строить его. Дэн погрузился в инет и чем дольше он листал виртуальные страницы, тем взрослее становилось его лицо.

– Что тебя утешает? – поинтересовалась Ев.

– Что не наш!

– Дэн, не притворяйся! – поднялась и, подойдя к столу, прежде чем обойти его, еще раз внимательно глянула в лицо мужа. Дэн был серьезен, как никогда и не собирался отмахнуться очередной шуточкой:

– И не думаю! Говоришь, я продал картину? – Дэн выискивал новости нужного числа. – Дорогая, поверь, мне это не надо! Какого числа? Ага! Вот нашел – Соттбис…. Да!

– Что да?! – Ев торопила, теребя его за плечо, видя, как он повторно начал читать информационный текст.

– Почему книжный двор? – раздумывал Дэн. – А не Кристи? Не так бы было обидно, все-таки предметы роскоши знаменитых семей!

– Дэн! Ты решил мне преподать история аукционов?! Поясни, в конце концов, или я взорвусь!

– Милая! Если бы я выставил хоть один твой портрет, то во Франции, прости, предпочитаю «Друо». Признаюсь честно, продажа меня не просто заинтересовала, это событие завело, нет – меня возмутило! Имя мое, я его носил какое-то время, но как? Где же здесь фото лотов?! – И он побелел, увидев свое полотно. – Ев! Этого не может быть! – Дэн с таким непониманием, смешанным с ужасом, смотрел на жену, что Ев захотелось его прижать к себе и успокаивать, как ребенка. – Я написал ее еще в детстве. Правда! Мне было тогда лет семь, не больше. Дед с Ольгой эту картину долго опекали, повесив в собственной гостиной. Наверное, гордились. А потом война… Это первый портрет! – у него появились слезы, искренние, растроганные.

– И что? – уже спокойно сказала Ев, сев ему на колено, целуя в щеку, а второй рукой гладя по плечу.

– Понимаешь, первый! Я думал – потерян, сгорел, да все что угодно. Так за сколько, говоришь, его продали? – Дэн растрогался и отвернулся. Настолько болезненной оказалась информация.

– Пятьдесят тысяч евро.

– Ну, это они шутят. – всхлипнул, фыркнул и расправив плечи, сжав кулак, ударил им по столу.

– Дэн! Если все, так как ты говоришь, и ты не в курсе, то кто?

– А вот это я обязательно узнаю! – поцеловав ее в щеку, пересадил на стул, пошел к двери.

– Ты куда? – не поняла Ев.

– К отцу и Эду! – оглянулся и увидел, что жена сидит с широко открытыми глазами, полными влаги и вот-вот разревется:

– А я? – сдерживая рвущуюся обиду, проговорила она дрожащим голосом. Дэн открыл объятья:

– Чего сидишь? Видишь, я злюсь, от этого плохо соображаю! – крикнув Эда, направились на этаж родителей. – Отец! – Дэна распирало, он еще издали позвал отца, прокричав с последних ступеней. По тому, как он твердо клал ладонь на поручень, и решительно ступал, Ев поняла – будет действовать радикально и доведет до конца.

– Только не говорите, что у нас аврал! – Жан открыл дверь и отошел, пропуская всех к себе.

– Нет! – категорически завил Дэн, Эд пожал плечами, поясняя, что не в курсе собрания. – Слава Богу, аврала нет! Есть нечто новое. Мою «Мечту» кто-то продал!

– «Мечту?» – брови Жанна взметнулись в удивлении, он не переспросил какую, он сразу сообразил.

– Да! – Дэн кивнул и утвердительно добавил. – Помнишь первый портрет написанный мною?

– «Девушку в голубом»?! – переспросил Жан, хотя уже прекрасно понял, о чем идет речь.

– Её!

– И я помню его, – сообщил Эдгар и добавил: – Ник тогда еще прослезился. Но…

– Могу открыть? – Дэн показал на компьютер отца и, не дожидаясь разрешения, открыл нужную страницу. – Почитайте и посмотрите! – он отошел к окну, заложив руки за спину, стоял и нервно притопывал носком правой ноги.

– Это же Ев! – воскликнул Эд, увидев фото картины с аукциона.

– Скорее, моя пробабушка. – заглянула мужу через плечо Виен, привлеченная шумом. – У меня где-то была ее маленькая фотография, на фаянсе, прическа, платье. Но, на Ев похожа, очень. Дэн! Ты выставляешься?

– В том-то и дело, что нет! – возбужденный голос, чересчур резкие взмахи рук, все говорило о накале его настроения. – Ее украли!

– Кто? – в один голос спросили женщины.

– А я не знаю! – развел он руками и впился взглядом в отца, словно тот должен быть в курсе.

– Ну, зато мы знаем, – все еще изучая информацию, произнес Эд, – почему дед тогда заплакал. Значит, говоришь, продали?!

– А если выкупить? – предложил Жан, видя, как это затронуло сына.

– Вряд ли получится, даже если мы найдем кому. – Эд замотал головой.

– Почему? – удивился Жан.

– Потому, что сразу не перепродают! – безнадежно произнес Дэн и уселся прямо на пол.

– А мы предложим замену! – не оставлял своей идеи Жан. – Дэн, неужели не найдешь чем заменить?

– Найду, но… – махнул рукой, все еще не веря в предложенное мероприятие.

– Значит так! – Жан взялся за дело. – Я сделаю тебе бумаги, бланки прошлых лет у меня есть, а ты напишешь завещание, себе же. А там посмотрим.

– Прокатит?

– Сделаем, чтобы прокатило. – похлопал сына по плечу Жан, протянул руку и практически поднял его.

– Тогда пойду, посмотрю, что не жалко. Но «Мечту» – верну! За любые деньги! Гения, ты со мной?

– А тебе не интересно, кто ее продал? – Ев шла за ним, покусывая губку.

– Это я тоже узнаю! Ох, не завидую я товарищу.

– Дэн! Но ведь продавец может быть не причем.

– Я ее не дарил! Она исчезла в военные годы, как и еще несколько семейных реликвий. Не из дома, мы все тогда убрали в хранилища, но…. Теперь то я понимаю, что достал кто-то из своих. Тогда мы проглотили, списали на нацистов, мол, взяли, что нашли, основное хранилище не тронуто было, но раз такое дело, то…

Глава 2

Июнь был жарким и не только погодой. Дэн, в ожидании нужных бумаг, наконец-то решился взяться за восстановление церквушки, поставленной его предками в имении. Часовня примыкала к дому, дверь была ветхой и первой требовала реставрации. За дверью сделали арочный проход и только после этого принялись непосредственно за саму церквушку. Ев так увлеклась, помогая ему, что не покидала мужа до позднего вечера, восстанавливая фрески и витражи первого яруса, пока муж, бегая по лесам, занимался куполом. Их видели только к утреннему чаю, ужину и очень редко в обед. Все кто заходил к ним обсудить нечто важное, сами не замечали, как присоединялись к процессу и проводили там несколько часов к ряду, на подхвате – «подай, принеси». Семью это не удивляло. Семье это даже нравилось.

А вот отношения старших, Эдгара с Валери, приводили, буквально всех, в замешательство. Их страстная любовь дополнялась яростными спорами буквально по каждой мелочи. И хотя они тщательно избегали свидетелей – весь дом знал, вздыхал и каждый раз собирался вторгнуться. Только вмешиваться было бесполезно, в связи с чем, все, скрепя зубами и с замиранием сердца, ждали развязки в новом витке их отношений.

– Вел! – Как-то не выдержала Вилена, в очередной раз, проводив мужа с Эдгаром в поездку. – Что происходит?

– Ничего! – буркнула дочь.

– Как это ничего?! Я же слышу. Каждый раз, выходя из дому, вы ругаетесь.

– Значит, не будем выходить! – язвительно произнесла Вел.

– Он тебе надоел? – не реагируя на тон, но с опаской, спросила Ви.

– Во-первых – нет. Во-вторых – мы просто спорим. А в-третьих – почему мне?

– Потому, что именно ты находишь тему, всем этим, как выяснилось, просто спорам!

– Интересно, почему это ты не слышишь, что именно он их подкидывает!

– Ну, конечно! Кто бы сомневался! Особенно вчера.

– А что было вчера?

– Ты даже не помнишь! Чем тебе не угодила рубашка, которую он надел?

– Значит, чем-то не угодила. Не помню. – Вел пожала плечами, устав от разговора.

– И чего ждать дальше?

– Не задавай вопросы, на которые нет ответа. – Вел так и подмывало найти причину и проводить мать, но воспитание не позволяло и она, показывая всем своим видом, что разговор неприятен, не совсем сдержанно, отвечала. Вилен слышала слова и мысли, и, стараясь не обидеть, решила прекратить начатый разговор:

– Хорошо, не буду. И повторяться по этому поводу тоже не буду! Считаешь, что именно так надо – живи, я умываю руки. – Виен еще раз внимательно посмотрела на кислое выражение лица дочери, засунула поглубже рвущееся нравоучение и отстранилась не только внешне, но и внутренне – отключив любое «внимание» своих ушей в ее адрес. – Пойдем, глянем на работу младших.

– Нет настроения. И вообще, мам, мы сами разберемся. – уже спокойней, произнесла Вел.

– Я поняла, не маленькая. Больше не скажу ни слова. Но Эда я люблю как сына. Мне его искренне жаль. И одевайся! Не хочешь «глазеть» на то, как другие трудятся, свозишь меня по магазинам.

– Хорошо. – произнесла Вел без энтузиазма, демонстрируя, что делает матери одолжение.

Шопинг пошел на пользу. Вернувшись домой в прекрасном настроении, Вел привезла кучу подарков мужу, глаза ее искрились и они весь вечер не расставались.

– Ты сегодня опять уедешь? – не размыкая его объятий спросила Вел по утру.

– Нет! Все сделали. Через пару дней все бумаги Дэна будут готовы, отец их заберет сам, и мы можем посетить одно из самых известных мест. Думаю, поездка будет увлекательной. Великобритания! Я тебя туда еще не возил. Можешь встретить своего кумира… – последнюю фразу он обронил случайно, без заднего умысла, но как оказалось напрасно.

– Вот еще! У меня нет кумиров! – настроение Вел тут же пошатнулось, от простого, ничего не значащего слова.

– Радует. – Эд не уловив колебаний ее настроения, продолжал. – Помимо семейного вопроса, можно посетить массу мест, в которых ты не была.

– Заманчиво. – задумалась Вел, с трудом подавив всплеск гнева, а в голове зародились планы, требующие интернет.

– Но пока мы здесь, чем займемся сегодня? – он погладил ее по спине, нежно поцеловал висок.

– Всем, чем угодно тебе. – ответила Вел, хотя мысленно была уже далеко.

– Вел! Любовь моя! Что я слышу?!

Придя в конюшню, Эд ловко и умело накинул уздечку на своего вороного скакуна, не забывая восхвалять его и, пока Вел стояла у второго денника, здороваясь с молодым конем, недавно приобретенным, набросил потник, тщательно расправил и только затем оседлал жеребца, досконально проверил подпруги. То же самое он проделал и с гнедым жены, помог ей забраться в седло, и они аллюром направились в парковую зону своего угодья, где был выезд на просторы заброшенного леса, среди холмов, на одном из которых и располагалось их имение. Пройдя ворота, перешли на рысь. Вороной скакун, легкой поступью бежал чуть впереди, великолепно демонстрирует свои тугие натянутые мышцы. Чистокровный орловский рысак, без единого светлого пятнышка, был очень крупным и в холке достигал 170 см, носил имя Орлик в честь самого графа Орлова, благодаря которому на Руси появилась эта порода. Это достаточно взрослый конь, живущий в семье Гаев уже более пяти лет, был любимцем Жана, но привязан к Эдгару. Конь же Вел был совсем молодым жеребцом, приобретенным Эдом специально для нее, но еще не объезженным как следует. Темно-гнедой, русский рысак, с несвойственным огненно-красным пятном на морде, за что и получил от Вел имя Рыжика, был совсем молодым, двух лет от роду, но уже достаточно сильным и готовым к воспроизведению потомства, его высота в холке 160 см и он не прочь был порезвиться на поляне с красивыми кобылками, от чего постоянно поглядывал на подружку вороного и неоднократно получал укусы в круп.

– Давай наперегонки! – Вел пришпорила коня и полетела галопом вперед.

– Нет! Вел! Вы друг друга плохо знаете! – крикнул Эд и понесся за ней.

– Прекрати мне говорить «нет»! – Вел резко дернула узду, чем подняла коня на дыбы и развернулась к мужу. – Мы с Рыжим так и не найдем общий язык, если ты будешь все время вмешиваться. – Опять пришпорив, понеслась дальше, подстегивая коня хлыстом. Эд следом.

– Вот что ты творишь?! – стегнув вороного, догнал, схватил на лету под узду, отчего чуть не попал под копыта.

– Зачем? – закапризничала Вел, насупившись. – Мы так хорошо поняли один одного.

– Поняли?! Еще два прыжка и вы оба скатились бы в обрыв! Ты хоть смотрела куда летела?

Вел спрыгнула, выхватила поводья, глядя на мужа глазами полными ярости.

– Почему ты позволяешь себе на меня кричать?! Ты постоянно на меня орешь! А я становлюсь виноватой в глазах всей семьи.

– Извини! Я испугался. – Эд тяжело дышал, погладил травмированное запястье, а она даже не заметила, просто пошла вперед:

– Твои проблемы. Но орать на меня не смей!

– А ты веди себя разумно. – не сдерживаясь, сделал замечание.

– Что ты хочешь этим сказать? – Вел развернулась, уставилась на мужа, готовясь устроить скандал.

– Ничего! Просто то, что сказал. Прости еще раз. – Эд постарался ее обнять, понимая, что позволил себе повысить голос. Его сердце выпрыгивало из груди, подбородок подрагивал, а глаза все еще хранили испуг. Вел оттолкнула мужа, повела Рыжего по тропинке назад, в надежде найти пень или поваленное дерево, чтобы сесть в седло.

– Вот упрямая! – Эд не пошел за ней, заранее зная, что так только усугубит всплеск ее недовольства, а крикнул. – Вел! Здесь рядом есть ручей, дадим им отдохнуть и напиться. Пожалей животину. – Она в ответ, махнула рукой, не обернувшись, шествуя дальше. – Ну, уж нет! Сегодня ты сама себе день не испортишь! – Взлетел в седло, подхватил ее на скаку и понесся к ручью.

– Пусти меня! – трепыхалась она.

– Обязательно, как только сбросишь пар! Делай что хочешь, но Рыжий живой и раз мы вывели его на прогулку, то моцион пройдет по всем правилам. Напоишь, искупаешь, дашь отдышаться. Там пней много, оседлаешь и вернешься нормально домой. И вообще, хватит веселить семью. Ты уже взрослая девочка, так и устраивай скандалы по-взрослому! Это все, что я хотел сказать. – Он замолчал, до самого ручья, гордо держа осанку и внимательно смотря вперед поверх ее головы.

Домой вернулись по полудню – голодные, счастливые и влюбленные, как в первые дни их знакомства. На пороге столкнулись с Ев.

– Как прогулка? – улыбаясь, спросила сестра, вся вымазанная в краску, даже волосы.

– Отлично! – поцеловал ее в щеку Эд, побежал вперед, бросая на ходу: – Привет братишке.

Ев радостно смотрела ему вслед, не предполагая ничего плохого:

– Вел! Я собираюсь завтра в город, составишь компанию?

– Да вроде незачем мне. И вчера я была с ма.

– Ну, конечно, со мной же за компанию в тягость. А зря! Я хотела помочь тебе выбрать плеть и наручники. Ты же у нас переквалифицировалась!

Это задело Вел и она решила отомстить сестре.

– Сделаю вид, что не слышала. – ответила и недовольно прошла вперед.

– Напрасно! Хоть раз, послушай себя со стороны! Ладно, не парься, не мое дело. Я ушла. Да! – Ев спустилась на несколько ступенек. – Пока вы гонки устраивали, звонил Жан. Билеты куплены.

– Передам! Дэну привет. – ударив себя хлыстом по сапогу, Вел пошла дальше.

– Вот, я именно об этом! – крикнула ей Ев и скрылась.

– Да что же вы ко мне все цепляетесь?! – зайдя, даже не прикрыла дверь, швырнула перчатки, хлыст и жоккейку, прямо в гостиной. – Ев сказала, звонил Жан, все готово!

– Здорово! – услышала она голос мужа из душа. Тут же надула губы и села в кресло:

– Ты скоро? – стащив сапожки, опустила голову в ожидании, обдумывая, почему все к ней цепляются.

– Я тебе мешаю? – отозвался Эд.

– Уже спросить нельзя. – буркнула себе под нос и увидела ноги мужа. Он появился из ванной в одном полотенце на бедрах, капли воды остались на крепком теле и перекатывались по кубикам пресса. Он открыл гардероб и спрятался за дверью. Вел поджала губы, насупила лоб и закрылась в душевой. Отбросив весь негатив, скопившийся в голове, думала о муже, о его красивом теле, сильных руках, которые такие нежные. Как ее опять прервал его голос:

– Любимая! Ты голодна?

– Ужасно!

– Я принесу сюда! Что хочешь?

– Ты знаешь все, что я люблю! Мог бы не спрашивать! – резко ответила она и, услышав стук двери, добавила. – Наверное, со мной, правда, что-то не так. Вот и Ев издеваться начала. Мне надо подумать, основательно задуматься над своим поведением.

Услышала, как открылась дверь, зазвенела посуда. Догадалась – Эд поставив на стол поднос.

– Чай или кофе? Я просто уточняю, взял и то и другое. – сообщил Эд.

– Чай. – Вышла, присмотрелась.

– Я взял только перекусить. Оказывается времени уже столько, что обед почти готов. Там такая вкуснятина, что я не смог проигнорировать. – Налил из большого, круглого чайничка в две чашки, поспешил отодвинуть перед ней стул, тут же поцеловал мокрые, свежевымытые волосы. – Но если ты захочешь изменить планы семьи и остаться вдвоем, я всегда готов.

– Усадил, а я еще не одета. – нашла к чему придраться, даже не заметив.

– Что-то или кто-то тебе мешает сначала поесть?

– В таком виде? – Вел посмотрела на него, пытаясь понять – издевается, шутит или вполне серьезно, ему безразлично в чем она и как одета. – Эд! Ты это серьезно?

– Но ведь мы у себя! Никого нет! – муж смотрел на нее спокойно и искренне, выражая свою точку зрения. – Или ты меня тоже отправишь надеть костюм к чаю? Разложим всю жизнь по правилам этикета? Может мне еще специального служку завести, чтобы тебя предупреждал о моем визите? – Сделал глоток, заметил ее глаза: – Я понял!

– Эд, хватит! – прервала его Вел, осознавая, что его не совсем удавшаяся шутка сейчас приведет к очередной ссоре. – Есть хочется, давай оставим все твои понятия на потом. Ты прав, я хороша в любом виде! Я даже более чем хороша – я превосходна!

– Вот это я и пытаюсь тебе вразумить. Но, у нас в комнате! – добавил он, лукаво улыбаясь.

– Да ну тебя! Тоже мне, Отелло. – у ее ног мурчала кошка, поднимая лапку и гладя Вел по ноге. – Я возьму блюдце. – произнесла и, положив на тарелочку сыр и масло, поставила на пол.

– Впервые вижу кошку, любящую сыр.

– Так и такие как мы не встречаются на каждом шагу. – сделала еще глоточек и поднялась. – Спасибо!

Эд удержал ее за руку, посадил на колено:

– Дорогая! Ты такая красивая,…, неповторимо прекрасна. Я бы даже сказал сногсшибательна. И люблю я тебя с каждым днем все сильней. А с каждым прожитым вместе годом привязываюсь так, что порою дышать без тебя не могу. Но скажи мне честно, что с тобой происходит?

– Ничего. Все замечательно. – его тихий, такой мягкий, бархатный голос, всегда успокаивающий, проникал в самую душу и, как и раньше, убаюкивал. Вел заметила, что томно прикрывает глаза, причем щеки выдают смущение, краснея за те ссоры, что вспыхивали на пустяках, как прозвучал вопрос:

– И ты меня не разлюбила?

– Вот еще! – пробудилась, захотелось ударить его, чтобы не задавал больше такие глупые вопросы и не подставлял перед родными, выводя ее своей недогадливостью, как встретилась с его глазами и, все…., погрузилась в этот тягучий, гречишный мед. Прилипла, как пчела, проверяющая, ее ли медок налили в банку. Ах, как было бы хорошо, если бы не характер. И губы выпустили слова раньше, чем она смогла осознать: – Не мечтай так скоро освободиться! – вспылила, укусила собственную губу, виновницу всех ее слов, подалась вперед: – Я оденусь. – но его руки крепче сжали тоненькую талию, а губы нежно, но настойчиво, покрывали поцелуями.